Kitobni o'qish: «Босиком по звёздам»
Часть 1. Туда-сюда-обратно
Глава 1. Солнечные ванны
Зимой, когда в окна грудью бьётся холодный ветер, а люди на улице больше напоминают снеговиков, душа просит солнца и тепла. Вот бы, кажется, сейчас куда-нибудь на речку, чтобы сидеть себе спокойно с удочкой, любоваться рассветом над лесистым берегом и познавать дзен. А ещё лучше в южные страны, под пляжный зонтик, и чтобы под рукой – стакан холодного сока манго. Ну, или папайи, там. Целыми днями только купаться, загорать, снова купаться… Благодать!
Странное дело, но стоит наступить долгожданному лету, как всякое желание не то, что куда-то идти, а даже вставать с кровати пропадает напрочь. Может быть, потому, что ни манго, ни папайя у нас не растут?
Шла вторая неделя отпуска, я лежал плашмя и скучал. Термометр показывал 38 градусов в тени, земля дышала жаром, заходить в кусты смородины было просто страшно. Надвинув панаму на самый нос, я хмуро размышлял, не отправиться ли сегодня же вечером домой, в город. Клубника подъедена, картошку, слава богу, мы в этом году не сажали, чеснок прекрасно вырастет и без моей помощи, а если нет – туда ему и дорога. Родители обещали приехать только через три дня. Что мне делать на раскалённой даче совсем одному?
Наш участок стоял на отшибе, дальше всех остальных от реки, но если бы даже вода журчала прямо за калиткой, боюсь, моих сил не хватило бы сейчас до нее добрести. Может быть, потом, вечером, когда спадёт жара? Эх, а ведь этой ночью так грохотало, что я уже понадеялся было на дождик…
До вечера оставалось ещё несколько часов, так что я продолжил валяться в траве, только на живот перевернулся. Дачный домик, конечно, отбрасывает тень, но прежде, чем она меня накроет, я окончательно сравняюсь цветом с варёным раком. Ну и пусть. В доме ничем не лучше, даже открытые настежь окна не спасают.
– Салутон, – произнёс хриплый голос. Зашуршали кусты.
Я лениво разлепил глаза, повернул голову на звук (кого там ещё принесло?) и невольно вздрогнул. В нескольких шагах от меня стояла средних размеров лохматая собака, опоясанная широким ремнём. Шерсть её была нежно-зелёного цвета, морду скрывал массивный респиратор, а прямохождение, судя по уверенности позы, животное освоило с рождения.
Нет, пойду-ка я, пожалуй, под крышу. Сам не заметил, как словил тепловой удар, даже панама не спасла.
– Поднимайся, друг! Зело помощь потребна, – не успел я толком расположиться на кровати, как настырный пёс уже сдернул меня за голую ногу на пол. – Важность дела высока есть!
– Да кто ты такой? – я вскочил и схватился за стул. Надо же, какие реалистичные галлюцинации! – Пшёл, пшёл отсюда! Фу!
– Я Борк, сын Драга, – энергично взмахнул лапой мой неожиданный собеседник. Хотя, если быть точнее, произнёс он нечто другое. Понятные мне слова издавала чёрная коробка в другой конечности пса. Онлайн-переводчик? – А твое имя, друг?
– Андрей я. Пинегин. Сын Михаила.
Не понимаю, зачем я разговариваю с собственным бредом, но если уж он первым представился, то… Господи, да что я несу?..
– Хорошечно, – как ни в чем не бывало отвечал барбос. – Теперь помогать мне будешь. Ремонт произвести надо, одному сложно слишком. Поспешай!
– Какой ещё ремонт? Откуда ты вообще взялся?
– На месте покажу. За мной следуй, друг Андрей.
С этими словами Борк попытался взять меня за руку. Я заслонился стулом.
– Уходи отсюда, и блох своих забирай! А то сейчас как врежу!
Кудлатые зелёные брови собаки приподнялись.
– На уговоры нет времени боле. Иди со мной, или худо будет. Раздумывай минуту.
– Да пошёл ты!.. – закричал я, потеряв голову от бредовости происходящего. Вот тебе и позагорал, называется! Сам, конечно, виноват, не надо было так долго торчать на солнце, но это ещё не значит, что нужно теперь идти на поводу у собственного воспалённого сознания.
Ухватив стул поудобнее, я начал надвигаться на бесцеремонного пса. Может, он и правда всего лишь галлюцинация, ну так ведь и я не собираюсь тут всё разносить. Пусть только отойдёт от шкафа с моими вещами. Надо намочить полотенце и…
В следующую секунду мои ноги отчего-то взлетели выше головы, и я атаковал затылком доски пола.
Пол победил.
***
– Очнись. Помогай скорее. Очнись!
Сначала меня хлопали по щекам, а потом начали бешено трясти.
– Эй, прекрати! Больно же!
Я открыл глаза и увидел склонившегося надо мной Борка, сына Драга. А уже над ним – безоблачное синее небо. Что за ерунда? Я же только что был в доме!
– Вставай. Работать надо. Спешно!
Чёртов барбос, порождение моего больного воображения не собирался, как видно, отставать. Пришлось подниматься на ноги.
Стоять ровно оказалось нелегко, ушибленная голова ужасно ныла, спина саднила, будто я собрал ей все камни и колючки в окрестностях. Чёрт побери, да ведь этот Борк протащил меня волоком по грядкам!
– Что за работа? – прохрипел я. Жутко хотелось пить. – И к чему такая спешка?
– О том тебе знать не следует, друг. Иди за мной, покажу.
Борк двинулся в заросли малины, я – за ним. А куда деваться? Пёс легко со мной совладал и без оружия, а теперь, когда за пояс у него оказалось заткнуто три шампура и столовый нож, я и вовсе не решился бы с ним спорить. Надеюсь, мое тело кто-нибудь заметил, и скорая помощь уже в пути.
Идти оказалось недолго. У самого забора, чудом его не повалив, зарылась носом в землю металлическая конструкция, формой напоминающая банан. Длиной она была метра три, в диаметре – полтора, вся покрытая гарью и выбоинами. Ограду рядом с конструкцией выгнуло от жара, кусты малины сильно обгорели.
– Что это?
– Капсула спасательная се. Передатчик чинить станем, сигнал подадим. Улечу восвояси, на том и конец.
– Так ты что, инопланетянин? – простонал я. Только сейчас до меня дошло, что пробираться сквозь колючие заросли в одних трусах – не лучшая идея. Впрочем, сожалеть о содеянном было уже поздно.
– С другой планеты я, истинно так. Теперь трудиться будем. Здесь крути, тут держи.
И Борк заставлял меня орудовать то толстенной отверткой с затейливым шлицем, то ржавым гаечным ключом, подобных которым я никогда не видел, пока дело не пошло на лад.
Передатчик – стоявший в траве матовый куб со множеством пазов и выпуклостей – издал вдруг громкий писк, и мы тут же бросили работу. Забыв даже о зажатом в лапе паяльнике, Борк принялся вращать настроечные ручки аппарата. Мне бы бежать стремглав, пока пришелец занят, но я отчего-то стоял и смотрел. Наверное, всему виной сотрясение мозга. Инопланетянин тем временем проверил одну волну, вторую, третью, и вдруг, уловив, как видно, в какофонии переливчатого писка знакомые звуки, заговорил. Его косноязычный переводчик, который Борк повесил на шею, всё ещё работал, и я понял, о чём речь.
– Имеющие уши да услышат! Терплю бедствие! Повторяю, терплю бедствие! Крушение корабля! Высылайте подмогу! Координаты…
Он взывал о помощи снова и снова, снова и снова. Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем ему ответили, но, кажется, не слишком много. Я даже не успел заскучать.
– Сигнал получен! – пролаял передатчик, или теперь уже, наверное, приёмник. – Держитесь до подхода подмоги. Время прибытия – одна двадцатая цикла стандартного.
Я уже всерьёз начал надеяться, что Борк действительно вот-вот покинет мой двор, и я больше никогда не увижу этого зелёного тирана с закрученным бубликом хвостом, когда смолкший было куб вновь ожил.
– …николи тебя в покое… Гадина… Кра… …рть… Живота уж не сносить. Ты слышишь меня, Борк, злобесов ты ирод?
Борк услышал.
– Помогай! – закричал он, и я с некоторым удовлетворением различил в его голосе отзвуки страха. – Живо!
Пришелец бросился в недра капсулы, и спустя минуту, пыхтя и отдуваясь, снова показался наружу. Он волок за один угол здоровенный металлический ящик. Как, интересно, они помещались там с этой громадиной вдвоём?
– Берись! Тяни! Помогай!
Мне ничего не оставалось, кроме как подчиниться. Начну ерепениться, и полоумный Борк, чего доброго, набросится на меня с клинком. Взявшись за ящик с другого конца, я с немалой натугой сумел его приподнять. Как этот коротышка только справлялся один?
– Тащи!
– Ох… Что же ты туда засунул, приятель?..
– Очень важное оборудование! Тащи! Давай помалу! Вон туда, на открытое место! Тащи!
– Мог бы и сам…
– Время уходит! Тащи!
– Но…
– Тащи, тащи, тащи!
И я тащил, обливаясь потом и матерясь сквозь зубы, пока на нас сверху не обрушился световой луч оттенка индиго.
Глава 2. Звездопад
Полёт продолжался третью неделю, а я с каждым днём всё сильнее впадал в отчаяние. Старушка-Земля осталась за миллиарды километров позади, и расстояние это только увеличивалось.
Я не знал, что делать. Я плыл на огромном космическом корабле по необъятности Млечного пути и ощущал себя даже не пылинкой, подхваченной ветром, а скорее одним-единственным атомом этой пылинки. Таким же крошечным, слабым и никчёмным.
Затянувшие нас на борт вегане искренне желали помочь, и у меня, пожалуй, был бы шанс вернуться на родительскую дачу в тот же день, не окажись у Борка могущественных врагов. Сам я не видел, но мне рассказали, что к громадине "Искусства безмятежности" всего через несколько минут приблизился на опасное расстояние фрегат морглианского флота. Ощупывая корпус грузовика прицелами своих орудий, морглы запросили стыковку. Им, естественно, отказали. Никогда, объяснили мне, корабль свободной Веги не будет потворствовать откровенному насилию. Особенно когда всего в одном прыжке от него находится дружественная эскадра боевых судов.
Морглы не отважились атаковать, но долго следовали за нами по пятам, и капитан Галь Рео счёл слишком опасным вновь поворачивать к Земле. Законы Двух Галактик сурово карают за контакты с раннекосмическими цивилизациями. Уже и первый-то выход "Искусства безмятежности" на околоземную орбиту могли счесть преступлением, рисковать зазря капитан не желал.
В поясе Ориона как раз недавно обнаружили целую колонию неких низкоорганизованных гуманоидов, похожих на землян до полной идентичности. Виновных в их там появлении ждёт теперь по закону расщепление на атомы. Если, конечно, этих самых виновных удастся когда-нибудь разыскать.
Обо всём этом я узнал уже по факту. Перемещение на корабль транспортным лучом погрузило меня в глубокий сон, два дня подряд я пролежал пластом в медицинском отсеке, а когда проснулся, протестовать было слишком поздно.
К моему счастью, второй помощник капитана, Наан Ш'ло оказался разговорчивым малым, а веганские вокабуляторы – действительно стоящими, и по крайней мере от нехватки информации я не страдал.
"Искусство безмятежности" возвращается назад на Вегу, сообщил мне Наан. Помочь попавшему в беду – долг любого высокоразвитого существа в галактике, и они готовы взять меня в обратный рейс, если понадобится, а до этого обеспечить всем необходимым. Загвоздка только в том, что от Земли до Веги – около двадцати пяти световых лет. Достигнув границы безопасного подсектора, вся команда, кроме капитана, войдёт в режим гибернации и пробудится только на подлёте к родине, через семьдесят два стандартных земных месяца. И для нас с Борком, конечно, дополнительных капсул сна никто не припас.
– Вы уж извините, Андрей, – развёл длинными руками словоохотливый веганин. – Другого выхода просто нет.
Я понимал, что он прав, вот только легче от этого не становилось. Шесть лет туда, шесть обратно… Мне к тому времени стукнет уже тридцать пять…
Наан, правда, уверял, что обратный путь при должном мастерстве пилота может занять существенно меньше времени, и даже пытался объяснить теорию темпоральных полей, рисуя схемы прямо в воздухе, но такой премудрости я уже не осилил. Тем более, что особой разницы между двенадцатью или, скажем, десятью годами отлучки не видел.
Ладно я, ладно коллеги по работе и шеф, а как же родители? У мамы сердце, а папа без неё точно не сможет. Представляю, как они сейчас за меня волнуются! Обзванивают морги, больницы, расклеивают объявления о розыске, цепляются за любую соломинку… Ох, лучше об этом не думать.
И всё же я не мог отогнать мрачные мысли, впадал в уныние всё сильнее и, чтобы хоть как-то отвлечься от негатива, слонялся по коридорам величественного корабля и с помощью чудо-переводчика учил понемногу эсперанто.
Все морглы (и Борк, сын Драга в том числе) разговаривают на этом языке. Почему – никто не знает, но есть предположение, что своего собственного они попросту не придумали. Или успешно забыли. Ну, или наш, земной изобретатель эсперанто – на самом деле инопланетная собака. Впрочем, алфавит у морглов был всё-таки свой, на латиницу, да и вообще на любую известную мне письменность непохожий ничуть. А ещё, как выяснилось из многочисленных бесед с Нааном, они дышат смесью водорода и гелия, крайне воинственны и большинством других разумных рас галактики почитаются за невежественных и опасных дикарей. Вот угораздило же меня именно с моргла начать своё знакомство с внеземными цивилизациями!
Борку тоже, как видно, было нелегко. Он только тем и занимался, что сидел, насупившись, в своей каюте, да точил дни напролёт один о другой шампуры. Я несколько раз пытался выспросить у него, что вообще случилось, и почему за ним охотятся собратья, но вышло не очень. А ведь со мной, как я понял со слов веган, он хотя бы разговаривал!
Сведения вновь принёс незаменимый Наан, а тому рассказал капитан. Даже не представляю, как он сумел добиться от моргла откровенности. Оказалось, на корабле, где Борк был вторым пилотом, вспыхнул бунт. Поднятая старшим офицером команда жестоко расправилась с командиром (тут веганин горестно прикрыл третий глаз и закачал лысой головой), но верные присяге матросы отбивались до последнего, и мятежникам не удалось быстро захватить управление судном в свои руки. Часть морглов погибла в отчаянной схватке, часть перешла на сторону победителей, а двое или трое успели покинуть корабль в спасательных капсулах. Среди них был и Борк, единственный из всех сумевший-таки благополучно приземлиться, не попав под огонь орудий. Кроме того, мой новый знакомый сумел прихватить с собой записи с бортового компьютера о мятеже, многие важные документы, изобличающие бунтовщиков, и даже часть критически важного навигационного оборудования. Именно потому морглы так желали его смерти, именно потому их куда более быстроходный корабль отстал от "Искусства безмятежности", стоило последнему покинуть Солнечную систему. Не стоит, впрочем, забывать и о том, что пиратство преследуется по закону. Чем дольше морглы бы нас преследовали, тем больше они имели бы шансов нарваться на вооружённый патруль.
Эх, вот если бы теперь, когда враги сбились со следа, вернуться домой… Но у веган, ко всему прочему, был график полёта, и нарушать его ради меня во второй раз никто не собирался. Зато из отрывистых фраз Борка мне всё же удалось понять, что он не намерен лететь на Вегу, а хочет выйти раньше, на каком-то обжитом планетоиде, откуда и направится потом в морглианский сектор космоса. Весть о предательстве должна достигнуть Совета Вождей.
– Возьми меня с собой! – попросил я наобум.
– Зачем? – донеслось из-под респиратора. Теперь, с веганским переводчиком, мне больше не приходилось слушать дикую мешанину стилей, как раньше.
– Это же из-за тебя я попал в передрягу! Ты должен мне помочь вернуться назад!
Борк посмотрел на меня своими красными глазами, а потом медленно кивнул. Больше я от него так ничего и не добился, но Наан утешил меня, что если уж моргл что-то обещал, то исполнит обязательно.
– Вы заметили, Андрей, что наш молчаливый гость зовёт вас другом?
– Я думал, это простая вежливость.
– Нет-нет, что вы! Морглы не разбрасываются словами. Да и с вежливостью у них не очень… Не уверен, считает ли он вас… хмм… главным… нет… великим другом…
– Лучшим, наверное, – подсказал я.
– Да, благодарю. Лучшим. Хотя более точным, полагаю, будет термин "настоящий". Так вот, не знаю, считает ли он вас настоящим другом, или только хорошим приятелем, но Борк совершенно точно настроен к вам благожелательно и постарается помочь. Вам стоит опасаться морглианской безответственности… и вспыльчивости… и низкого уровня культуры… и жестокости, конечно… Да, да, всего этого вам действительно нужно остерегаться, однако хочу заметить: пока моргл называет вас другом, предательства от него ожидать не стоит. И всё-таки я не одобряю ваш выбор. "Искусство безмятежности" – прекрасное, комфортабельное судно. Не лайнер, конечно, но и не одно из тех ржавых… эмм… корыт, что морглы зовут кораблями. Я бы никогда не решился ступить на борт одной из таких развалюх. Подумайте сами, ведь Борк наверняка станет искать посудину морглианских верфей, а на Ефронесе, где вы хотите сойти, такого добра полным-полно. Не смею вам указывать, и всё же взвесьте сначала все за и против, прежде чем соглашаться на подобную авантюру!
Я последовал совету веганина и пару дней честно размышлял над ситуацией. Однако путешествовать двенадцать лет по глубинам космоса мне всё ещё не улыбалось. Лучше уж рискнуть и повернуть домой в начале пути.
Так я и сказал Наану. Тот выглядел огорчённым, но спорить не стал.
Чудеса инопланетной науки понемногу перестали меня радовать, зато постоянно напоминали об оставленном позади доме. Мягко светящиеся потолки кают и коридоров, на удивление тёплые, пастельных оттенков полы со строгим орнаментом, открывающиеся, или, скорее, прорезающиеся в монолите стен, нужно только знать, куда нажимать, двери, просторная столовая, где я впервые попробовал блюда внеземной кухни, парящие в воздухе полупрозрачные роботы-помощники, тихая, мелодичная речь веган – поначалу мне казалось, что я попал в воплощённую мечту футурологов о светлом будущем. Но чем дальше, тем сильнее вылизанные интерьеры судна, его чересчур благовоспитанный экипаж, его слишком уж идеальная, невозможная чистота стали казаться мне чуждыми и неприятными. Я долго думал, в чём тут дело, пока не догадался, что в веганах просто слишком мало человеческого. И в то же время слишком много. Они похожи на нас, но при этом иначе мыслят, иначе двигаются, иначе говорят. Я невольно пытаюсь воспринимать их как людей, но не могу, потому что они – не люди. И мучаюсь теперь из-за этого несоответствия. С морглом таких проблем у меня не возникало ни разу. Хоть он и не был похож на человека внешне, зато вёл себя куда проще и понятнее. Наверное, решил я, как следует всё обдумав, если прожить с веганами бок о бок подольше, месяцы, а то и годы, я окончательно к ним привыкну и смогу преодолеть внезапно развившуюся ксенофобию. Вот только у меня нет столько времени. Меня ведь ждут дома!
В конце концов я почти перестал бродить по кораблю и приставать к команде с распросами, чтобы не огорчаться лишний раз. И с удвоенной силой принялся за эсперанто. Родная речь, рассудил я, сумеет расположить ко мне угрюмого моргла. Тем более, что язык этот, кажется, несложный, да и на Земле может пригодиться, пусть его морглианская версия и отличается от нашей. Но самое главное – я просто хотел занять мозг хоть чем-то, чтобы не сойти с ума от переживаний.
И вот настал долгожданный час. Корабль веган нырнул в гиперпространство в открытом космосе, а вынырнул уже на подлете к Ефронесу. Чуть дальше находилась граница безопасной зоны, и инженеры со вчерашнего дня проверяли работу гибернационных капсул.
– Счастливого пути, – пожелал нам капитан на прощание. Первый и второй помощники охотно вторили его словам, хотя на голубоватом лице Наана я всё же заметил оттенок неудовольствия.
– И вам, – отвечал я, судорожно пытаясь сообразить, что ещё в таких случаях говорят космическим волкам. – Спасибо большое за всё! Очень приятно было у вас погостить. Будьте… ну… счастливы.
– Удачи, – буркнул Борк и первым полез в шлюпку.
Когда мы спускались вниз, к поверхности планетоида, звёзды на маленьком обзорном экране катились нам навстречу, прыгали прямо в ладони, кружились вокруг в бешеном хороводе. И это было моё самое яркое впечатление за последние несколько недель.
Глава 3. Сон Прескалисты
Ефронес встретил нас лабиринтами улиц, зажатых в тисках одинаковых угольно-чёрных модульных домов, толкотнёй и гомоном. Казалось, под окружающим планетоид прозрачным куполом собралось вдесятеро больше народу, чем тот мог вместить. Натужно гудели расставленные через каждую сотню метров регенераторы воздуха, и всё же многие вокруг нас (а кого здесь только не было, от аналогов йети до разумных жуков!) предпочитали не снимать свои скафандры и дыхательные маски и не тестировать затхлую атмосферу Ефронеса на себе.
С трудом подавляя желание извергнуть наружу завтрак и борясь с головной болью, я спешил за деловито шагающим впереди Борком и всей душой завидовал скафандроносцам. Морглу-то хорошо, он в респираторе и не ощущает этой вони. А я, стоит мне пройти еще шагов сто, точно задохнусь. Хорошо ещё, что здесь вообще дышат кислородом!
На семьдесят шестом шаге Борк повернул налево, и остановился у входа в гигантское здание, верхние этажи которого уходили за пределы купола, прямо в космос.
– Пришли.
– Ну, прекрасно. А… куда пришли-то?
Борк покосился на мой вокабулятор – прощальный подарок Наана, но всё же ответил:
– А как ты думаешь? Это рынок кораблей. Списанных. Выберем самый быстроходный, на два прыжка минимум.
– А потом? – я решил заранее расставить все точки над и. – Когда выберем – что потом?
– Заберём вещи из шлюпки, заправимся и полетим назад в систему Солар. Или есть другие предложения?
– Нет, нет, что ты, согласен, – быстро отвечал я, а в груди стало тепло. Неужели Борк и правда готов мне помочь? Без шуток? – Спасибо. Спасибо большое.
– Поблагодаришь, когда домой вернёшься, – мотнул зелёной головой моргл, и мы вошли внутрь.
Первый этаж живо напомнил мне веганский корабль: тот же мягко светящийся потолок, те же плавные формы в интерьере, такой же геометрический узор на полу. Но главное – здесь можно было дышать полной грудью, чем я с радостью и воспользовался.
Завидев клиентов, с насеста под потолком снялся и подлетел ближе напоминающий не то две суповые миски, не то панцирь черепахи аппарат.
– Рады приветствовать дорогих гостей на нашем рынке, – произнёс робот неожиданно мягким женским голосом. – Для совершения покупки нажмите Ую. Для совершения продажи нажмите Хас. Для связи с разумным созданием ожидайте.
Ну всё как у нас, даром, что в другом секторе галактики! Оставайтесь на линии для соединения с оператором… И, как видно, здесь тоже предпочитают решать вопросы с живым специалистом. Вот и Борк не стал ничего нажимать.
Прошло около минуты, и робот перевернулся в воздухе, обратившись к нам выпуклой поверхностью своей "головы". На гладком металле появилось вдруг изображение: над столом, заваленным какой-то рухлядью, плавает большой пузырь. Под его прозрачной кожей клубится чуть зеленоватый газ.
– Здравствуйте. Меня зовут Ооги. Могу быть вам чем-то полезна?
Тут же стало понятно, чьим голосом разговаривал дрон.
– Салутон. Я хочу купить корабль. Небольшой, но быстрый и надёжный.
Я уже давно заметил, что Борк во время разговора привык бешено жестикулировать. Вот и сейчас, увлекшись, он пару раз чуть не попал лапой по экрану. Говорил он, к слову, на межгалактическом, так что попрактиковаться в эсперанто не вышло.
– Морглианский, конечно? – уточнила Ооги, а я, вглядываясь в чуть смазанное изображение, всё пытался понять, где у неё рот или хотя бы глаза.
– Естественно, – ответил Борк с нескрываемой гордостью в голосе.
– Проследуйте в лифт. Ярус пять, платформа сорок два. Судно "Сон Прескалисты". Направляю к вам нашего специалиста по продажам. Всего доброго.
Изображение пропало, робот снова улетел под потолок, а мы с Борком направились к кабине подъёмника.
– Странная она, эта Ооги, – сказал я, когда двери за нами закрылись, и лифт поплыл вверх.
– А чего в ней странного? – удивился Борк. – Обычная магелланка. Их сейчас повсюду много.
– Магелланка?..
– Из Магеллановых облаков. Из Большого или из Малого – не знаю. Говорят, различия есть, только я не большой специалист в этом вопросе.
– Но у неё же нет ни рук, ни ног. Вообще ничего нет! Как она справляется со своей работой?
– А какая разница? – фыркнул моргл. – Как-то справляется.
И замолчал. Он и так был сегодня на удивление разговорчивым. Наверное, волновался из-за покупки корабля.
Тем временем мы достигли пятого яруса, покинули лифт и направились на платформу сорок два.
Идти оказалось неблизко. За толщей силовых полей мерцали звёзды, далеко внизу чернел Ефронес, а по обе стороны от нас выстроились ряды кораблей. Некоторые из них казались совершенно целыми и даже блестели свежей краской, другие стояли полуразобранные, третьи, судя по виду, приволокли сюда прямиком со свалки. Ржавые, закопчённые, с вываленными наружу потрохами кабелей, с переломанной машинерией, в пробоинах и вмятинах высились они над нами вымершими мастодонтами древности. Стоит ли их вообще чинить, или проще снять всё уцелевшее оборудование, а сами суда распилить на металл?
– Как красиво, – голос Борка вывел меня из раздумья. – Действительно, будто воплощённый сон. Сейчас таких уже не делают.
Проследив за его взглядом, я увидел космический корабль, напоминающий формой не то половинку наконечника стрелы, не то прямоугольный треугольник. Корпус судна покрывала тёмно-зелёная краска, тут и там он щетинился острыми лезвиями, шипами и иглами. Нос у корабля был красным, корму украшали странные знаки.
– Так это и есть "Сон Прескалисты"?
Честно говоря, я был разочарован. Такое громкое название могло бы иметь, например, вон то судно, плавные обводы и изящные плоскости которого парили над творением морглианских инженеров, будто яркая бабочка над жуком-навозником.
– Да, это она. Правда, красавица? – отозвался Борк, не сводя глаз с корабля. Я промолчал, не желая его обижать.
– Корабль полностью на ходу, после капитального ремонта. Оригинальные двигатели пришлось заменить на гассиярские, а в остальном ничего даже исправлять не пришлось, – к нам бесшумно подплыл похожий на Ооги магелланец. – Модель устаревшая, но сейчас в моду снова входит классика, так что…
– Цена? – перебил его словоизлияния Борк.
– Сто тридцать пять тысяч кредитов с учётом скидки.
– А за что скидка? – решил вмешаться в разговор я. Может быть, удастся отплатить морглу за помощь и выторговать пару монет.
– Модели этого года выпуска подпадают под декрет о немедленной утилизации. Мы держим их только ради таких ценителей, как ваш друг, – спокойно отвечал продажник, но я заподозрил, что под ценителями тот подразумевал придурков. – Рад бы сбросить ещё, однако цена за судно в таком прекрасном состоянии уже сейчас просто смехотворна. Будете осматривать изнутри?
Уел. Чувствуется рука мастера, хотя никаких рук у магелланцев и нет. У нас таких ловкачей, способных зимой чукчам снег продать, целый отдел.
– Беру, – твёрдо сказал Борк, когда мы втроём облазили весь корабль. Заняло это не более двадцати минут – "Сон Прескалисты", несмотря на звучное имя, оказался совсем небольшим. Моргл проверил двигатели, пощёлкал какими-то рычажками и тумблерами на приборной панели в капитанской рубке, осмотрел миниатюрный трюм и остался доволен.
– Прекрасный выбор. Следуйте за мной для оформления документов, – произнёс магелланец, и они с морглом удалились. А я, ещё немного побродив по территории пятого яруса, вернулся на корабль.
Пусть он стар и неказист, но, по всей видимости, достаточно крепок, чтобы не развалиться по пути на Землю. А значит, уже совсем скоро… Только бы не сглазить! Я сплюнул через левое плечо, постучал, за неимением вокруг ничего деревянного, себя по лбу, и, с трудом подавив нервный смешок, отправился в кубрик. Нужно было заранее занять койку.
Время шло и шло, а Борк всё никак не возвращался. Устав его ждать, я в конце концов прилёг отдохнуть и сам не заметил, как задремал.
А пробудился от острого приступа удушья. Лёгкие не желали расправляться, в голове шумело, перед глазами плавали чёрные круги. Я рефлекторно оттянул воротник выданной мне веганами куртки, заскрёб пальцами грудь, захрипел, хватая губами воздух. Ничего не помогало. Я понял, что умираю. Попытался вскочить, упал, бешено заколотил ногами, пытаясь вдохнуть хоть немного кислорода, и уже готовый снова провалиться в забытьё, теперь уже навсегда.
– Ми эстас стултуло! Не морту амико! Нур не морту!
Слова доносились до меня глухо, будто бы через вату, я даже не пытался понять их значение. Я умирал, и ничто больше не имело смысла.
Потом меня кто-то ударил под ребра, я застонал, закашлялся, попытался что-то сказать и вдруг понял, что снова могу дышать.
– Что со мной? – проговорил я наконец, надышавшись как следует, и сам испугался своего голоса, ставшего совсем слабеньким и тонким. В тот миг я даже не осознавал, что переводчик отключен, а я говорю по-русски, и стоящему рядом со мной на коленях морглу меня просто не понять. Но тот понял.
– Хелиумо, – сказал он, сокрушенно качая головой. И только тут я почувствовал плотно прижатую к лицу маску.
Ну конечно! Борк, приобретя корабль, первым делом на радостях накачал себе пригодной для жизни атмосферы! А про меня забыл.
– А если бы я умер? Ты что, совсем идиот? – закрякал я, порываясь встать и заехать зелёному балбесу промеж глаз. Но сил не хватило даже голову приподнять.
– Ми тиель тедаурас. Пардону, ми петас! – повторял Борк, будто заведённый. Слова звучали знакомо, но мозг просто отказывался воспринимать их значение. Смерть была так близко!
Мы ещё немного поговорили – каждый на своём языке, а потом моргл затащил меня назад на кровать и включил вокабулятор.
– Прости меня, пожалуйста, Андрей, – сказал он, глядя мне куда-то в район живота. – Нет, можешь не прощать. Я очень виноват перед тобой, ты имеешь право злиться и не обязан делать для меня снисхождение. Поверь только, что я этого не хотел. Клянусь памятью отца! Когда окрепнешь – сможешь мне отомстить.
Сказав это, он тут же вернулся к приборам. Видимо, мы уже летели. Я же ещё долго ворочался, то вновь снедаемый страхом и поминутно проверяя, плотно ли прилегает кислородная маска, то прокручивая в голове слова моргла, прежде чем уснул, наконец.
А проснувшись на следующее утро, очень скоро понял, что остался один.
Глава 4. Раздача долгов
Корабль стоял на пологом холме, поросшем лиловыми травами, а вокруг, насколько хватало глаз, не было ни одной живой души. Я сидел у трапа "Прескалисты" и с тревогой вглядывался в даль.
Бескрайнюю степь озаряло медленно взбирающееся на зелёное небо голубое светило, и я решил считать эту сторону востоком. На западе, относительно недалеко от места посадки, блестела широкая лента реки. К северу море травы уходило за горизонт. На юге громоздились скалы, высоту которых я даже представить боялся.
