Kitobni o'qish: «Гнев»

ГНЕВ

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ: ПАЛАЧ

Пролог

Она лежала на спине на холодном, бетонном полу. Ее руки были подняты вверх и запястья пристегнуты наручниками к старому проржавевшему змеевику. Запястья натерлись и покраснели, по рукам от основания локтя и до кистей пальцев бежал горячий пот. Все попытки освободиться она уже оставила. Она не спала, но открывать глаза не имело смысла, вокруг была мгла как ночью на кладбище. И лишь под стальной дверью едва мерцала тусклая полоса желтого цвета. Она не знала какой сейчас день, и когда наступит вечер. По ее щекам текли слезы, на лбу образовались маленькие похожие на алмазы капельки пота. Ее сердце билось как барабанная дробь. Она не знала где она, как здесь очутилась, и что будет дальше. Она приподняла одну ногу согнув ее в колене, а после вторую ногу, и присела на корточки, ее вспотевшая спина уткнулась в угол. Вдруг у нее зачесался нос, она опустила правую руку, цепь наручников напряглась до упора, а скоба давила на ее вену. Она едва коснулась подушечкой правой руки и потерла кончик носа. После она приподняла руку вверх, и боль на вене куда давила скоба от наручников прекратилась. В помещении где она находилось было душно и жарко. Порой ей приходилось широко открывать рот, чтобы поймать больше воздуха, потому что запах царивший в помещении напоминал подвальный, канализационный запах. Ее даже от этого запаха подташнивало. Она открыла рот и попыталась дышать всей диафрагмой. Она не знала сколько она так продышала. Но воздух как будто испарялся. Десять, а может двадцать минут назад она дышала открытым ртом, и в помещении было так много воздуха, а теперь его не стало совсем. Как будто раскаленное пекло сжигало его как огонь сжигает бумагу. На удаление кажущимися бесконечными, она вдруг услыхала тонкий похожий на шум сверчков шипящий звук и поняла, что это воздух, проходящий через горло в легкие и затем при выдохе возвращающейся назад в виде коротких лихорадочных вздохов. К ее потным красным щекам прилипли пряди черных волос. Спустя час она уже лежала на полу в синих потертых джинсах и в белом вязаном свитере. Ей не давали покоя неприятные мысли. Воображение в ее мозгу рисовало страшную картину, что должно случиться.

Беспомощное положение, в которое она попала вызывало у нее ярость, и как она не старалась убить время, сосредоточившись на чем-то другом, отчаяние все время напоминало о себе, не давая отвлечься от ситуации, в которую она попала. И вдруг стальная дверь заскрипела и отворилась. Она отчетливо услышала щелчок. Тусклый желтый свет ударил ей в глаза и на миг как мощный яркий галоген ослепил ее. Она закрыла глаза, а потом открыла, потом снова закрыла и открыла, и эту процедуру она повторила минуты две, и поморгав глазами она открыла их снова привыкла к свету. Внутрь зашел он. Он протянул свою здоровую руку и щелкнул выключатель, через несколько секунд в помещении под потолком заморгали лампы дневного света. Внутри был настоящий ад. Комната была площадью около ста квадратных метров. Он обставил свою личную комнату пыток с большой тщательностью: слева –цепи, металлические петли на потолке, рядом стоял стол с кожаными ремнями, где он мог привязывать своих жертв. В дальнем правом углу было прямоугольное примерно метр на два окно, с толстым мощным стеклопакетом. В дальнем левом углу стояло видеооборудование, студия записи. В глубине комнаты имелось сваренная из стальных прутьев арматуры, и выкрашенная в темно-зеленый цвет клетка, где он мог часами или сутками держать своих жертв и издеваться над ними, справа от стальной выкрашенной в черный цвет двери стояла двуспальная кровать, около кровати на дубовой покрытой лаком, выкрашенной в леопардовый цвет тумбе стоял плазменный телевизор со встроенным DVD-проигрывателем. Справа от телевизора стоял скрученный из металлических металлоконструкций шкаф на котором лежали DVD диски. А в левом крайнем углу от тумбы старый проржавевший змеевик. Она не видела его лица, на его лице была черная маска. Он взглянул на нее, своими серо-стальными очами. Ее заплаканный взгляд выражал бесчувственность как две серые таившие ледышки в конце марта. Она не знала сколько ему лет, но это был взрослый мужчина на вид сорока с лишним лет. Он, был с короткой стрижкой «ежиком» он был здоровый как «терминатор» широкоплечий под два метра ростом. При видя его в ее мозгу мелькнуло две мысли: либо он очень долгое время занимался бодибилдингом, а вторая мысль говорила о том, что возможно он вояка из спецназа ГРУ. На нем были одеты комбинезон с застежками на плечах, а сверху черной майки была одета бирюзового цвета куртка. Он остановился около нее и разглядывал ее. Скорее сверлил ее своим мощным взглядом. Не говоря ни слова, спустя пять минут он снял с себя куртку кинув ее на пол около двери.

Подойдя к столу, он открыл ящик изъяв из него белые, одноразовые хирургические перчатки, а после он натянул их на свои мощные ладони. Он подошел к ней в плотную, и начал гладить сверху вниз ее длинные, черные волосы. Она напрягла скулы лица, так как будто под ее щеками шел электрический разряд. Жилы на висках натянулись как басовые струны внутри рояля. По лбу через нос скатывались до нижней губы градовые капли пота. Она опустила глаза вниз. Он смял ладонь в кулак, как бы сцепил замком ее волосы и дернув назад поднял ее заплаканный, испуганный вид. Она тут же скопила во рту слюну и плюнула ему в лицо. Плевок угодил ему в нос. В ответ он с размаха ударил ее тыльной стороной ладони по щеке. Ее голова по инерции резко повернулась вправо, она потеряла сознание.

Спустя часа два резкий поток воды ударил ее в лицо, приведя в чувство. Она открыла глаза, сделала несколько резких вздохов и выдохов. Дернув руками, она не могла пошевельнуться, потому что ее руки были пристегнуты к стене цепями, а цепи в свою очередь были одеты на огромные металлические кольца. Кольца были ввинчены в стену на мощные болты. Ее руки были распяты по сторонам, а ноги прикованы кандалами из нержавеющей стали к полу. В этот раз он уже стоял перед ней в цвета мясной подливы фартуке. Из карманов фартука впереди виднелись хирургические щипцы, выпирал комок медицинской ваты и виднелись пассатижи. Она взглянула на него и на его инструменты, и в этот момент по всему ее телу лезвием бензопилы пробежал спазм. Он правой рукой указательным и большим пальцами зажал ее нос. Она начала вертеть головой, чтобы вырвать нос из мощных тисков. Но не смогла. Она открыла рот, это, то что ему было нужно. Он пассатижами схватил ее нижний клык справа, опуская челюсть вниз, а правой рукой схватив щипцы ухватил ее сразу два передних зуба, и сжал щипцы. Волна боли захлестнула ее. Сердце вот-вот разрывалось на куски от страха. Он начал орудовать щипцами раскачивая ее верхние зубы вперед-назад. Ее глаза налились кровью, ей казалось, что к ее деснам, которые начали кровоточить приложили раскаленный нож. В ее рту было такое ощущение, как будто туда кинули горящий осколок скалы. Он продолжал работать щипцами, и резко дернул ими на себя. Послышался мощный хруст. Два ее окровавленных, верхних зуба упали на бетонный пол. С десен мощными гейзерами начала бить кровь. Он оторвал кусок ватки и приложил ее к кровоточащим деснам. Через пять секунд ватка пропиталась кровью.

Он выбросил ватку, и приложил еще кусочек, а после еще кусочек, пока кровь с десен не стихла. Он снова начал орудовать щипцами. В этот раз он решил вырвать ей нижние, передние зубы. Для этого он схватил их щипцами, и сжав начал потихоньку раскачивать. Ее дыхание заколотилось в такт испуганному сердцебиению. Ее сердце глухо колотилось о ребра во рту пересохло. Он начал резко раскачивать ее нижние зубы, с каждым разом все сильнее и сильнее. Ее череп гудел как наковальня по которому молниеносными мощными ударами ударяет молот, глазные яблоки еда не вылизали из орбит. Челюсти свело судорогой. Хуже всего ей казалось, что ее мозг плыл под ними как воздушный шар. В этот момент он резко дернул. Ее нижние зубы хрустнули и остались окровавленные сразу два в щипцах. Кровь с нижних десен била фонтаном. Ритм ее сердца ускорился как стук колес набирающего ход поезда. Боль в ее мозгу вспыхнула ярким огненным крестом, как будто в ее голове в районе висков разлили бензин и швырнули горящий факел. Он продолжил свою процедуру, а именно оторвал ватку и успокоил кровь, сочащуюся из нижних десен. После процедуры по устранению крови, ее захлестнула горячая волна похожая на приступ лихорадки. От страха она описалась, и на джинсах образовалось мокрое пятно. Он резко с размаха ударил ее правым кулаком по щеке, она потеряла сознание.

Спустя сутки она очнулась. Пошевелила руками, затем ногами. Руки и ноги спокойно двигались. Она приподнялась, встав на четвереньки, а после поднялась на ноги. Подбежав к окну, она начала молотить в него кулаками.

– Помогите! Спасите! Кто-нибудь! Непрерывно молотя кричала она.

Около часа она молотила стекло, но в ответ никого не было. Она в кровь разорвала пальцы царапая стекло. Кровяные следы ее пальцев оставили потеки на стекле. Она до того сбила костяшки молотя кулаками по стеклу, что не чувствовала своих дрожащих от страха рук. Не менее двадцати раз она на ощупь в темноте добиралась до стальной выкрашенной в черный цвет двери, и цепляясь кровавыми ногтями за выступающий нижний правый край пыталась силой ее открыть, но дверь не поддавалась ни на миллиметр, и она только порезала подушечки ладоней об острую кромку. Под конец обломав все ногти она отвалилась от двери, легла на спину на холодный бетонный пол, и тяжело дышала.

Ее сердце отчаянно билось, на миг она застыла как памятник в сидячем положении уставившись широко-раскрытыми глазами в кромешную тьму. А после опять легла на бетонный пол и закрыв глаза уснула. Ее что-то ужалило в ладонь, она от этого проснулась. Подумало, что шмель, но нет это он затушил окурок об ее ладонь. Она стояла на коленях перед ним. Ее левая рука сзади была защелкнута на металлическую скобу, а скоба, плотно пристегнутая к стене. А правая рука висела как плетка около ляжки. Он стоял и глядел на нее. Своим суровым взглядом. Его мощная рука резко схватила ее грудь второго размера. Он резко вздохнул, открыв широко рот, она услышала его возбужденное дыхание. Через несколько секунд их взгляды встретились. Ее взгляд даже не просох по нему так и катились слезы. Его бешеный взгляд наполнялся чернотой. Он схватил ее правую руку и приложил к своей промежности. В этот раз он уже был в синих джинсах и черной майки. Сквозь синие слегка потертые, влажные джинсы она почувствовала его член. Она словно окаменела, он обвил ее левой рукой за шею.

– Ты ведь знаешь, что нужно делать? Задал вопрос грубым хриплым басом он.

Она отвернула лицо, заплакала, но он силой повернул его. Он обеими руками схватил ее за голову и прислонил губами прямо к пенису. Она сжала губы, глаза ее кипели ненавистью.

– Открой рот! Грязная шалава! Приказал он.

Сжав свои мощные ладони в кулаки, он резко дернул ее за волосы. Ее голова откинулась назад. Но после долгих мучений она открыла рот и впустила его член. Он все время крепко держал ее за волосы на затылке, крепко прижимая к себе. С глаз ручьем текли слезы. Слезы ярости горели на ее красных, вспотевших щеках. Он сжал сильнее ее голову, ей казалось, что ее череп вот-вот треснет как упавший на асфальт арбуз. Его руки казались ей ледяными тисками. В течении десяти минут пока он вихлял тазом ее непрерывно подташнивало. Наконец кончив он притиснул ее с такой силой, что она едва не задохнулась. Как только он вытащил свой прибор из ее рта, на висках у нее набухли жилы, слезы так и бежали не переставая. Ее щеки пылали гневом. Он поглядел на нее своим властным взглядом, а после ударил ее левой ладонью по щеке. Она отвела голову влево, а он развернувшись ушел.

Она услышала, как захлопнулась дверь. Она повернула голову уставившись на дверь. Провела кончиком языка, ощупывая десна. Внизу десны были красными, прикасаясь к ним она почувствовала, как боль ударяет в челюсть. Но эта боль была терпимой, после она подняла язык вверх, и прошлась очень тонко кончиком языка, так обычно делает хирург разрез. Внезапный порыв боли резким, стремящемся, фехтовальным ударом вонзился с обоих сторон в виски. Он начал орудовать там, как заведенный моторчик от лодки работает при быстрой езде по воде. Разрезая и перекручивая ее серое мозговое вещество. На передних верхних деснах были величиной с семечки волдыри, такие обычно вскакивают если человек обожжет палец. Ее пробрал озноб, губы и все лицевые мышцы задрожали. Она хотела закричать от боли, но сдержалась. Широко открыв рот, она начала дышать. Так продолжалось около часа, а после боль ослабла, и спустя еще полчаса боль оставила ее. В ее ногах ощущалась свинцовая тяжесть. Она закрыла глаза, задремала. Проснулась она оттого, что мощная поток воды окотил ее. Поток воды окотил ее как волна накатывает на берег. В этот раз она уже лежала на столе. Ее руки были пристегнуты к столу на черных, кожаных ремешках. Она дергала их, но бесполезно. Ее ноги были пристегнуты на такие же ремни, и так же растопырены в стороны. Она лежала на столе напоминая морскую звезду. Она повернула взгляд на него. Он был в той же маски, и он поставил ведро в сторону. На двухметровый ковер. Который он расстелил, когда она спала. После он мгновенно схватил справа от себя пожарный, красный с длинной ручкой топор, и замахнулся из-за головы. Нацелившись ей на правую руку. свет упал на острое, серебристое лезвие топора. Как только она увидела лезвие топора. У нее перехватило дыхание, глаза вылезли из орбит и напоминали перепелиные яйца. Кровь глухо застучала в висках. Ее сердце сильно колотилось до боли в груди, все тело заледенело и покрылось холодно-ледяной коркой. Страх охватил все ее тело, в висках начало стучать сильнее, как капли из водопроводного крана. Он ударил топор отсек ее голову, кровь брызнула мощный гейзером, от ее шеи. Ее голова отлетела и упала на ковер, так как будто футбольный мяч упал на поле. Ее безголовое тело дернулось в судорогах, но спустя пять минут ослабло. Он отвязал ее труп положил на ковер принялся катать, закатав ее труп в ковер он взял его на плече и вышел за дверь камеры пыток. Поднялся по металлическим ступенькам, повернул на право, пошел по длинному коридору. Стены были выкрашены в темно-зеленый цвет. Он вышел на улицу, хлопнув металлическую дверь.

На улице подул сильный ветер, стало прохладно, сухие ветки яблонь, которые росли в его огороде со скрипом гнулись к земле. Сухая ветка чернослива отломилась упала на землю. Начался октябрьский дождик, он барабанил по крыше дома, и по «БМВ x6». Он подошел к багажнику своего автомобиля, открыл его, закинул туда ее труп. Достал из кармана пульт, нажал на клавишу. Ворота автоматически начали подниматься вверх. Он сел за руль, выехал из-за дома и помчался прямо. Освещая себе дорогу мощным ксеноном. Дернув за рычажок на его лобовом стекле заработали щетки. Размывая по лобовому стеклу, дробящий дождь. Не прошло и пятнадцати минут как он выехал на трассу. Он вдавил газ в пол, машина ускорилась. Стрелка спидометра уже превышала сто пятьдесят километров в час. Немного погодя он подъехал к второстепенной дороги, сбавил скорость, и въехал на грунтовую дорогу. Проехав прямо он заехал на лесопосадку. В дали виднелись несколько старых дубов, две сосны, и одна береза. Вокруг росло очень много сорняка. Он вытащил ее трут, подкинув взял его на плече, а левой рукой схватил из багажника с морковной ручкой лопату. Проходя в чащу лесной посадки, у него под ногами шуршали влажные листья. Он бросил ковер на землю, а сам принялся копать. Кругом была кладбищенская тишина. Первые два штыка капалась ему хорошо, земля была сухая, а после, когда он углубился еще на штык, то земля пошла влажная с глиной. Он вспотел. Прошло не больше часа как он вскопал яму два метра длинной, тридцать сантиметров шириной, и метр глубиной. Воткнув лопату в землю, он вытер рукавом пот, бегущий по лбу. Взял ее тело и бросил в могилу. Потом начал быстро орудуя лопатой закапывать. Прошло всего около двадцати минут, как он уже ехал обратно домой. Грунтовая дорога была вся в ухабах и ямах, а на кочках его подкидывало вверх и тут же опускало вниз. Это была его вторая жертва, первую он убил в прошлом году. Теперь Чайниковой Марии Ивановны нет в живых, через две недели она бы справила свое шестнадцатилетние, но увы этому не бывать.

Глава 1.

Темная ночь. Военный вертолет завис в воздухе. По профессиональным веревкам вниз в камуфляжных костюмах спускались около дюжины бойцов. Токарев Сергей Владимирович спускался самым последним. Он поднял голову вверх и маленький диск луны отражался в его темно-зеленых глазах. Вверх взлетела ракета, прочертив реактивную линию в воздухе она угодила прямо в вертолет. Огненное облако окутало вертолет, воспламенившиеся и горящие ошметки падали вниз огненным ливнем. Вертолетные лопасти мгновенно оторвались и кружась в воздухе угодили Сергею прямо в кадык. Проткнув его насквозь, и вылетев наружу за его спиной отрубили ему голову. Он резко открыл глаза пробудившись ото сна, по его спине от затылка до копчика пробежала капля холодного пота, но тут же он их закрыл. Горящее октябрьское солнце вползло в окно наполняя комнату желтовато-бледным светом. Токарев Сергей Владимирович снова приоткрыл глаза. Сквозь них яркие лучи солнца ударили прямо в его больную голову, прожигая, и поля в огне его мозг. Это был похмельный синдром. Все его лицо пульсировало ноздри были забиты. Он конечно мог дышать через рот, но во рту стоял отвратительный запах коньяка, смешанного с виски, и сигарет. В желудке словно лежал свинцовый ком, на столько он был забить всякой дрянью. Где-то рядом раздался громкий храп. Он с большим усилием повернул голову на звук, и его шейные позвонки заскрипели так как скрипит не смазанные, ржавые дверные петли. По его вискам в этот момент как будто полоснули скальпелем. Он лежал на голом матрасе, который в свою очередь лежал на голом выкрашенном в красный цвет, деревянном полу. На матрасе рядом с ним лежала голая женщина. Он кинул взгляд вниз и сам обнаружил, что сидит в чем мать родила. Ее звали он призадумался: Таня нет, Маша, да точно это была Мария. Он познакомился с ней в баре, и они весело провели время. Он начал вспоминать, в его больную голову ничего не приходило, немного погодя он взглянул на свои ободранные и окровавленные костяшки, и решил, что не хочет ничего вспоминать.

Внутри него жил хищный зверь, и когда он был трезвый он умел держать его на цепи, но когда он напивался да так, что как бог на душу положит, то цепь рвалась и зверь вырывался наружу. Все началось с того, что были разговоры слово за слово, чуть позже автоматически включалась нецензурная речь, затем замес, драка, мордобой. Он начал что-то вспоминать. Он вспомнил как играл в боулинг, и очень сильно бросил шар, а он слегка подлетел и угодил в угол плазменного, огромного экрана. Плазма треснула. Потом снова провалы промчались в его голове как мчится скорый экспресс. И после он вспомнил, как к нему подошли два охранника, и начался грубый разговор, они начали ему предъявлять претензии по поводу разбитого, плазменного экрана. Затем он коснулся рта, и обнаружил вместо губ распухшие, потрескавшиеся сардельки. В его желудке заурчало. Кислая жидкость с горькой отрыжкой заполнила рот, но он успел вовремя взглотнуть. Взглотнув его начала мучить изжога. Обжигая пищевод отрава стекла вниз. Его голые пятки коснулись холодного пола. Ледяная волна от пят до плеч вибрированной линией пробежала вверх. Икры, спина, и плечи покрылись мурашками. Он поднялся на ноги, его голова закружилась. Голова раскалывалась, он отправился в туалет прихрамывая на левую ногу. Дверь в туалет была открыта настежь, он зашел. Его вырвало два раза. Затем он вышел из туалета, и отправился в ванную. Щелкнув выключатель, над недавно отштукатуренным потолком вспыхнула лампочка. Тусклый желтый свет едва не ослепил его. Он на миг зажмурил глаза, а спустя секунду открыл их. Огромная ванная была выложена четырехугольной плиткой сбоку было огромное окно. Около змеевика из нержавеющей стали располагался столик. На столике была зубная паста, в стеклянной банке стояли три зубных щетки, а также на столе лежало хозяйственное и туалетное мыло. На змеевике висело желтое, махровое полотенце. Рядом со столиком стояла стиральная машинка-автомат марки «БОШ». На против столика огромное во весь рост зеркало. Он включил горячую воду, из крана рванул кипяток, зеркало спустя секунд десять запотело. Он залез под упругие струи. Десять минут он стоял под душем, а после начал мыться. Он взял со стиральной машинки шампунь «head & shoulders». Он открыл тюбик, налив на руку он начал тщательно втирать его в свои черные волосы. Потом он смыл. Вся ванная была в пузыристой пене. Затем он намыли руки до плеч мылом, затем живот, и ноги.

Смыв все, он выключил воду и схватив полотенце принялся вытираться перед зеркалом. Как только он вытерся, он провел по запотевшему зеркалу правой ладонью и взглянул на свое отражение. Он был невысокого роста, здоровый коренастый мужик. На лице была толщиной в пол мизинца трехнедельная щетина. На правой брови был небольшой парез, но он уже к счастью зарубцевался. На правом плече был шрам от пореза, а на левом плече была выколота татуировка в виде огромной головы тигра с наскальной мордой. Внизу на левой чашечке был огромный фиолетового цвета синяк. Он вышел из ванной и отправился на кухню, чтобы сварить себе кофе, и возможно своей красавице если она уже проснулась. Заходя на кухню, он достал из-за шкафчика под столешницей кофемолку, затем он открыл из букового дерева, покрытый лаком дверцу висячего шкафчика. Там он обнаружил крупные зерна. Открыв кофемолку, он насыпал туда зерна, закрыл ее и принялся молоть. Он нажал на кнопку, кофемолка зажужжала. Наконец он закончил процесс и высыпав несколько перемолотых зерен в кофейник и включил его. Сам присел на стул. На его спину падали яркие, солнечные лучи. Его тело стало немного дряблым. Загар спины, плеч был не таким как раньше. К старым боевым отметинам новых не прибавилось. На спине с двух сторон виднелись шрамы, они извивались вдоль лопаток, и были длинной почти до основания ребер. На левом локте остались пятна давнишних ожогов, а на правом предплечье было два небольших шрама пересекавших друг друга и напоминающих крест. Сварив кофе, он налил себе в фарфоровую чашку, и начал маленькими глотками пить из нее. Аромат только сваренного кофе распространился по всей квартире. Сергей отвлекся от кофе и заглянул в зал. Его спутница храпела как убитая. Значит она не хочет ничего. Эта мысль мелькнула в его голове. Он допил кофе и начал одеваться. Он одел легкие темно-серые брюки, серебристую рубаху, затем подошел к зеркалу в прихожей посмотрел на себя и накинул сверху черный смокинг. Из внутреннего кармана он достал портмоне, открыл его. Внутри он обнаружил четыре бумажки достоинством в тысячу рублей, затем три бумажки достоинством в сто рублей.

– Да, не густо. Пробормотал он себе под нос. И накинув черный из кожи аллигатора плащ поверх смокинга добавил – нужно искать работу.

Потом он вышел из квартиры и щелкнул дверь на защелку. Он спустился по лестнице вышел на улицу. И отправился к себе домой. По пути он забежал в рюмочную вмазал сто грамм, затем он зашел в продуктовый магазин. Прогуливаясь с железной корзинкой по магазину, он купил палку вареной колбасы, курицу, пельмени, хлеба, и бутылку «Уайт Хорс». Как только он зашел домой. Он закинул продукты в холодильник, и выпив пять рюмок виски. В его голову полезли воспоминания прошлой жизни. В прошлом он воевал в Афганистане, по контракту провел там около пяти лет. Но он дважды подорвался и попал в госпиталь ветеранов. И как только вышел из госпиталя он решил раз и навсегда покончить с армией. Он это помнил, как и сейчас в 1998 году он устроился охранником в фирму по продаже кухонных гарнитуров. Но работа охранника ему быстро наскучила и его хватила всего на полгода. После он устроился водителем инкассаторского фургона, там он отработал до 2002 года, и решил уйти. За эти года машина подвергалась нападению три раза. Два раза все обошлось, а вот на третий его ранили в плече. Он ушел на больничный, а затем написал по собственному, потому что он считал эту собачью работу очень низкооплачиваемой. И еще к тому же рисковать своей жизнью, ради этих копеек в месяц игра не стоит свеч. Затем он решил попробовать свои силы в боевом отряде «БЕРКУТ». Туда он устроился в 2002 и проработал там вплоть до 2012 года. Десять лет упорного труда, эта работа стала его родным домом. Но он считал, если в этой конторе ты работаешь трезво, то ты рано или поздно сойдешь с ума, и чтобы этого не произошло он начал поддавать, это происходило каждую ночь. А утром все прекращалось. И, чтобы порой поднять себя рано утром на работу после очередной пьянки он начал баловаться кокаином. Кокаин очень сильную роль играл в его жизни, он обладал таким молниеносным действием, которое мгновенно ставила его на ноги. Он пробовал его через нос. После происходил резкие удары в голову, сердце начинает бежать как колеса авиалайнера по взлетной полосе, и тебе хочется двигаться. Но мало-помалу он утратил ко всему интерес, стал много глушить спиртного. Все меньше следил за собой. Все чаще впадал в состояние напоминавшее летаргический транс. Его воспоминания неожиданно сбились, и его перебил вибрировавший мобильник, лежавший на столе. На дисплеи высветилось: Гимелюк Алексей. Сергей взял трубку.

– Да, Леха.

– Привет, Серый. В динамиках послышался хриплый голос Алексея.

– Как жизнь у тебя? Закуривая сигаретку «Кэмел» спросил Сергей.

– Да, потихоньку сейчас перебрался на Рублевское шоссе, держу здесь два магазина. Прохрипел Алексей.

– Ну, как бизнес? Спросил Сергей.

– Да, хочется конечно больше и больше денег, но мне на жизнь хватает.

Судя по звуку Алексей тоже закурил сигаретку, а Сергей потушил бычок в хрустальной пепельнице, и вмазал еще рюмку виски.

– Ты работаешь? Наконец разрезал молчание спросил Алексей.

– Да, нет бухаю. Грустно ответил Сергей –но работа нужна мне как воздух.

– У меня для тебя есть работенка.

– Какая?

– Телохранителем, у очень богатой семьи.

– Я, даже не знаю, а местных крутых парней нету?

– Сейчас хороших телохранителей днем с огнем не найдешь.

– Да, я не когда не работал телохранителем.

– У тебя в этом талант.

– Ой Леха ну хорош подкалывать меня. Закуривая еще одну сигарету заявил Сергей –у меня талант водку жрать!

– Значит ты будешь днем трезвым как огурец, а вечером бухай.

– Ты пойми телохранитель должен постоянно находиться с тем, кого он охраняет. Выпуская дым из ноздрей сообщил Сергей –и найти общий язык с тем, на кого идет покушение, потому что заказчик платит за это деньги.

– Ну, так ты же у нас молчалив, мухи не обидишь.

– Леха ты слишком много преувеличиваешь, я молчалив всегда, и, если кто-то меня раздражает я стараюсь дипломатично решить конфликт, но, если это не получается тут я уже начинаю действовать физически.

– Короче хорош мне мозг канифолить, давай завтра в девять утра встретимся, я отвезу тебя к заказчику, и ты с ним уже будешь разговаривать.

– Договорились, завтра в девять.

Затем Сергей положил трубку, вмазал еще три рюмки и отправился спать. Как только он лег сон овладел им. На следующее утро тусклый свет мрачной, пасмурной погоды проник в его квартиру через вырезанное, слегка приоткрытое, арочное окно. Он встал протер глаза, и отправился в ванную. Ванная стояла на чугунных покрытых паутиной, проржавевших ножках. Рядом располагался умывальник. Над умывальником висел шкафчик внутри которого лежали туалетные принадлежности: зубная паста зубная щетка, ручной бритвенный станок, и флакон одеколона название гласило «ТЕД-А-ТЕД». На против раковины располагался из нержавеющей стали змеевик. На нем висело полотенце для рук, и длинное почти до пола банное полотенце. Унитаз со сливным бочком стояли в левом углу. Рядом с ними около змеевика висело во весь рост овальное зеркало. Оно висело на лямке, а лямка в свою очередь держалась на двух вкрученных в стену самарезов. Он включил горячую воду, умылся, почистил зубы. Затем выключив воду отправился на кухню. Под ногами скрипел как скрепит старая отсыревшая скрипка, выкрашенный в ярко-красный цвет дубовый паркет. Заходя на кухню он первым дело дернул на себя из тикового дерева ячейку кухонного гарнитура, висевшего над раковиной. Внутри этого небольшого шкафчика стояла на половину пустая бутылка «Джека Даниэлса», и пять маленьких, водочных рюмки. Взяв одну из них, он наполнил ее до краев, и тут же выпил ее. Затем выпил еще одну рюмку. Убрав обратно крепкий виски, он открыл стоящий в правом дальнем углу холодильник достал оттуда салат «Оливье». Сел за стол около холодильника и принялся есть. Наблюдая при этом, как за окном льет ливень. Его градовые нити стучали по откосам его кухонного окна. От завтрака его отвлек мобильный телефон. Он встал прошел в зал и взял с круглого, стоящего около балконной двери в левом углу зала сотовый телефон.

– Здорова Леха.

– Серега, я буду у тебя минут через пятнадцать.

– Да, не вопрос заезжай.

– Может, что-нибудь купить?

– Бутылку виски.

– А, вкус у тебя, как и раньше не изменился я смотрю. Послышалось мягкая улыбка в динамике у Сергея.

– Ты же знаешь, я всегда гоню по старинке. Тяжело ответил Сергей.

В динамике его телефона начали звучать короткие гудки. Он повесил трубку, и снова отправился на кухню. Сел за стол и доел салат.

Спустя двадцать минут в дверь позвонили. Сергей вскочил со стула и отправился в коридор. Он щелкнул выключатель, и под потолком вспыхнула лампочка. Коридор налился ярким белым светом. Он открыл входную дверь на пороге стоял Гимелюк Алексей Евгеньевич. Он был очень высоким почти под два метра ростом, широкий в плечах. Короткий «ежик» седых волос торчал к верху, складывалось такое впечатление, что он каждое утро укладывал свои волосы гелем. На гладковыбритом лице чуть ниже носа торчали в разные стороны усы. От правой ямочки уха до подбородка виднелся косой шрам. Он зашел в квартиру. Черный плащ висел на распашку. Полы плаща почти касались паркета в прихожей. Его серебристого цвета рубаха была заправлена в гладко-отутюженные, черные брюки. Черные из крокодиловой кожи туфли были отполированные до кристального блеска. В правой руке он держал черный пакет, а в левой подмышке сжимал серый зонт. Он протянул ему пакет, и разувшись одел тапочки, а затем прошел на кухню.