«Материк» kitobiga sharhlar

Долгое послевкусие восторга

Я очень люблю все произведения Сергея Алексеева, и его самого. «Материк» воспринимаю, как автобиографию. Читается на одном дыхании, потому что узнаваемо, – как будто вернулся в свои переживания в детстве. И что удивительно, мое-то детство проходило совсем в других условиях и времени..., но чувства пробуждает! А также, этот роман, в отличие от других произведений Сергея Трофимовича, имеет концовку, логическое завершение, и после прочтения последних слов остается восторженно-умильное послевкусие, долгое-долгое... А поле некоторых других его произведений – зуд и лихорадочные поиски продолжения :)

Прекрасная книга! Я прочла её во второй раз, и она вновь покорила меня. Умный, много познавший и испытавший человек рассказывает о своей жизни. Воспоминания, размышления его дороги и мне.

Timana

Это не книга, а музыка... Льется, струится, наполняет, увлекает... С первых же страниц я поняла, что история "моя". Я в неё вросла, вжилась и слышала отголоски своего детства, живо вспоминались похожие в чем-то моменты. Нежность материнских рук, её всегда правильные и точные слова, мои слёзы от какой-нибудь несправедливости. Герой Серёнька (соответственно, сам автор) очень напомнил мне меня саму в детсте и юношестве. Трогательный, доверчивый, ранимый, но с явно видимым стержнем. Я читала с огромным удовольствием, наслаждалась грамотным слогом и "вкусной" русской речью, темами, на которые рассуждает автор-герой. Абсолютно все мне понравилось! Было смешно, трогательно, грустно - по-всякому, потому что такая у нас жизнь - разная. И, самое главное, спасибо автору за то тепло, которым меня окутала книга - тепло свежего хлеба, русской печки и человеческой души.

Очень глубокое понимание жизни простого народа, это надо самому пережить. Все дальше и дальше уходит от нас понимание прошлого. Когда мы забудем прошлое, не будем понимать настоящее, это важно. Спасибо Сергею Трофимовича за книгу, очень трогательно.

Izoh qoldiring

Kirish, kitobni baholash va sharh qoldirish
20 447,37 soʻm