Kitobni o'qish: «Заговоры таежной целительницы для тех, кто попал в беду»

Об этой книге

Уважаемые читатели! В редакцию поступило интереснейшее предложение – издать заговоры, собранные сибирской целительницей Серафимой Сергеевной Трапезниковой. Предложение это прислала нам одна из ее внучек, а когда наш представитель связался с самой Серафимой Сергеевной, она, после недолгих уговоров, согласилась на издание, вдохновленная мыслью о том, что публикация книги позволит помочь очень многим людям.

Ради такого сокровища, как трапезниковское собрание заговоров, стоило проделать немалый путь! Серафима Сергеевна поделилась с нами обширной и разнообразной подборкой ведовских, так называемых потаенных заговоров, которые ее родичи собирали по сибирским селам и деревням на протяжении более 300 лет. Вы только представьте себе: три века помогали эти удивительные чары людям, три века передавались слова, наполненные удивительной Силой, и рецепты из поколения в поколение! Недаром говорится, что проверку временем выдерживает только то, что действительно драгоценно. Именно таковы жемчужины народной магии, мудрой ворожбы, собранные в этой книге.

Эта книга посвящена заговорам для тех, кто попал в различные сложные ситуации: семейные, денежные, любовные. И попал не просто так, а при помощи злой, темной магии. Ни для кого не секрет, что в настоящее время такая магия, стала, увы, пользоваться удручающей популярностью среди людей, потерявших совесть, забывших о морали и готовых на все ради наживы или откровенной мести. Если раньше во многих случаях человек, одержимый такими порывами, еще мог вовремя остановиться, вспомнив о священных заповедях, то сейчас, в жестоком современном мире, где много неверующих и еще больше соблазнов, черная магия, можно сказать, «вошла в моду», и это поветрие с каждым годом порождает все новые жертвы. Именно поэтому мы и попросили Серафиму Сергеевну уделить особое внимание защитным заговорам, чарам, позволяющим определить наличие порчи, снять сглаз или заблаговременно обезопаситься от недоброжелателей. Хотя Серафима Сергеевна уже немолода и всю жизнь прожила вдали от крупных городов, она в курсе всех актуальных проблем современной жизни и прекрасно понимает, что именно нужнее всего нынешнему читателю.

Многие заговоры и рецепты Серафима Сергеевна помнит наизусть и, подобно своим предкам, никогда не записывала, – они передавались устно и хранились в величайшей тайне, так что перед вами поистине уникальное издание. В целом же в ходе подготовки издания мы предпочли записывать живую и образную речь Серафимы Сергеевны на диктофон и затем переносить на бумагу, ничего не меняя в ее словах. Таким образом, великая духовная сила этой замечательной русской женщины и ее предков передастся вам напрямую.

Дальше следует рассказ самой Серафимы Сергеевны Трапезниковой, как его услышал и записал сотрудник редакции.

О целителях рода Трапезниковых

Для зачину скажу, из какого я роду-племени, чтобы вы знали, от кого сила моя идет вам на подмогу. Трапезниковых род древний, сибирский. Были они видные иркутские купцы первой гильдии, торговали пушниной. Богато жили, миллионами ворочали – такова Сибирь-матушка. И поговаривали в народе, будто неспроста Трапезниковы капитал такой нажили, везение у них особое. А и в самом деле – какие бы напасти ни сотрясали российское государство, род Трапезниковых цвел. Даже и революция и войны его не разорили, умели Трапезниковы и состояние свое сберечь, и удачи не утерять. Когда надо, умели схорониться и беду переждать, а когда надо – и рисковали, и всегда были при деньгах. И что еще удивительно, когда Трапезниковы деньгами делились, – а делились они щедро, и на церковь давали, и нищим помогали, – то богатство не оскудевало, а только прибывало.

И всегда в роду нашем семьи были большие, крепкие, многодетные, и дети рождались здоровые, вырастали смекалистые да везучие. Продолжали они дело родительское и преумножали семейный капитал. И еще вот что диво дивное: в больших-то семьях да когда промеж сородичей крупные деньги крутятся, завсегда люди собачатся, особливо ежели наследство прилучается делить. У нас, Трапезниковых, не то – всегда друг за друга горой стояли и раздоров не знали. Все это я к тому сказываю, что сторонний человек глянет и скажет: ну, не бывает такого, разве только по волшебству. Вот то-то и оно, что волшебство у нас в роду, магия народная, было издавна. Род наш притом не нехристи какие, все крещеные и верующие, заповедей не преступаем, молитвы чтим и часто к их помощи прибегаем.

Агафью Спиридоновну Трапезникову, которая жила в конце XIX века, – ту прямо так и называли колдуньей, за глаза, разумеется. После революции, как пошли громить купеческие усадьбы, ее дом был чуть ли не единственным, который не тронули. Неспроста это было. Как вы уж догадались, Агафья Спиридоновна приходилась мне бабушкой. Прожила она долгую, счастливую жизнь, несмотря на тяжелое время и множество испытаний, которые выпали не ее долю. Судите сами – пережила она революцию, две мировые войны и гражданскую в придачу. Да к тому же за купеческое звание и в революцию, и потом – сколько народу выкосили, а Трапезниковых не трогали, даже и в тридцать седьмом году репрессии нас не коснулись.

А вот на закате своих дней испила Агафья Спиридоновна горькую чашу. Почему так сложилось, что везло-везло, а под конец пригнуло, из посторонних мало кто знал – все больше догадки строили да головы ломали. А я могу сказать прямо, потому что тайна бабушкиного везения мне известна. Уж разумеется, не задаром, не за просто так выпала ей такая удача, что смогла она пережить тяжелое время, не бедствовать, поднять детей. Владела бабушка Агафья «золотым словом» – так в нашем роду всякие нашептывания да заговоры зовутся. Почему золотым? А потому что от них человеку и золото, и благодать прочая сама в руки идет.

Золотые те слова в роду нашем известны были издавна. Ведь купцы, они как живут? Много разъезжают, потому иначе дела не сделаешь, товар не продашь, барыш не наживешь. А в торговле народ суеверный, ко всяким приметам и волшебству относится настороженно, пуще всего же боится и оберегается от сглазу, чтобы везение не утратить. Вот и разъезжали Трапезниковы, делали свое торговое дело, а сами примечали, как бы получше везение защитить и от порчи не пострадать. Долго ли, коротко ли, а стали они собирать разные средства, особливо же словесные – заговоры. Оно, конечно, кое-кто записывали, но больше полагались на память. Домой приедут, жене так и так обскажут, она запомнит, что да как, перед другой поездкой напомнит. Грамотные, конечно, тогда не все были, но в нашей семье грамоту знали, и все же записывать было не принято, потому в те времена боле на память полагались – и песен, и присказок знали много, да и считать самые большие цифры умудрялись безо всяких этих калькуляторов новомодных, ну на крайний случай счеты возьмут да костяшками пощелкают.

Вот таким-то манером и пошли знания о «золотых словах» передаваться из поколения в поколение, да прикапливаться, да из разных краев и губерний стекаться. Вот и Агафья Спиридоновна получила свое знание изустно, от своей бабушки. Уж так повелось у нас, что передавались слова именно от бабушки к внучке, а не от матери дочке. И еще повелось так, что «золотые слова» хранились в роду Трапезниковых, а за пределами семьи никогда не разглашались. Не делились Трапезниковы своим знанием, берегли как зеницу ока. Денег на церковь или там на благотворительность давали охотно, что верно, то верно, но секретом своей удачливости не делились.

Целителями они никогда не были – сами видите, ни разу я не сказала, что, мол, потомственный целительский род. Собирали только, для себя.

И вот теперь пришло время рассказать о смерти бабушкиной. Умерла Агафья Спиридоновна в возрасте 87 лет, до последнего времени была бодра, на хвори никакие не жаловалась, ходила проворно, держалась прямо, ну ровно как молодая. И когда прибрал ее Бог, многие даже удивились, посчитали бабушкину смерть странной.

А случилось все в один день. Пошла бабушка Агафья на кладбище перед Троицей, потому всегда могилы наши наследные обихаживала сама. Надобно вам знать, седины у бабушки было мало, все удивлялись – 87 лет, а волосы черные, только чуть с проседью. Да и вообще была она не по летам свежа и даже в старости красива, величественная женщина, настоящая купчиха. Вот пошла, значит, обмести там, что надо, ну и прочее.

Вернулась же с кладбища старуха, седая, как лунь, сгорбленная, еле живая. Как пригнуло ее, так уже не распрямилась. Слегла и ровнешенько через неделю померла. Вроде как все силы из нее ушли, одна слабость осталась.

Незадолго до смерти позвала бабушка Агафья меня к себе и дала особый наказ. Говорила еле-еле, то и дело ключевую водицу пила, но по твердости характера что хотела, до конца сказала, и я ей перечить не посмела. Велела бабушка те заговоры, которым обучала, больше в роду нашем не использовать, потому что капитал наша семья за много лет уже такой нажила и так преумножила, что пора бы и остановиться. И впредь мне и потомкам моим наказала бабушка Агафья помогать с помощью «золотых слов» людям сторонним – всем, кто ни попросит помощи, всем страждущим да обиженным, и в первую голову таким, на кого лиходеи навели сглаз или порчу.

Только так, сказала мне бабушка, можно снять родовое проклятье. Говорила она, правда, путано, – да и немудрено, на смертном-то одре. Помнится, упоминала какую-то подругу еще по гимназии, которой в чем-то отказала. Вот тогда-то и дала я бабушке Агафье слово, что волю ее исполню.

Потом я уж по рассказам отца да каким-то письмам догадалась, что была ссора. Проведали люди, попавшие в беду, о трапезниковской тайне – да и трудно было, живя в одном и том же городе, ничего не знать о родовом нашем везении. Попросили бабушку, тогда еще молодку, помочь, а она отказала – не принято было в роду делиться нажитым, слово заговорное берегли, верили, что нельзя его абы кому доверять, от того оно потускнеть может, как золотая монетка, если ее из рук в руки передавать. Вот деньгами бабушка готова была помочь, да только у той подруги, что помощи просила, беда была такая, что никакими миллионами не поможешь, сердечная беда или, может, порча.

Слушая слабый голос бабушки Агафьи, я так тогда толком ничего у нее и не выведала – лишь дала обещание исполнить ее последнюю волю, поклялась чем только можно, что золотые слова нашего рода, столетиями накопленные, людям раздавать, себе же ничего не брать. От того достатку в семье не убудет, сказала бабушка, а справедливость велит долги платить – непременно помогать людям. Везение же Трапезниковых не оставит.

Всю жизнь я твердо держала слово и только одинединственный раз нарушила свое обещание. На свадьбу старшей дочери не удержалась – заговорила свою кровиночку от сглаза и порчи, по всем правилам, самым действенным заговором. Да и у какой матери сердце бы не дрогнуло на моем-то месте! А только вышло не помоему, а ровно как бабушка Агафья перед смертью предвещала: стоило мне об своих же постараться, как вышла из этого беда.

Жизнь у дочки в том браке не сложилась, много несчастий на ее долю выпало. С мужем неладно жили, запил он; она хворями маялась, двух детей потеряла – первого выкидышем, второго во младенчестве. Третий только выжил да вырос крепкий и здоровый. И овдовела дочка.

С тех пор я бабушкин наказ выполняю, и уж когда дочь второй раз под венец пошла, я только молитвы за нее возносила, а заговорного «золотого слова» не налагала. Ан обошлось, второй брак у нее удачный сложился. Я же тем временем по бабушкиному завету стала наш трапезниковский долг людям отдавать, везением делиться, «золотым словом» чужой беде пособлять. Вот внучка моя, которая к вам написала-то, в возраст взошла, теперь ее учу-заучаю словам заговорным.

И поверите ли, сбылось бабушкино предсказание: чем дольше людям помогаю, тем мне и родне нашей легче живется. Бедности мы не знали, хотя по-прежнему делимся с нуждающимися чем можем. Однако же и богатства миллионного у Трапезниковых боле нет, да по мне, оно и к лучшему. Будто придавили эти горы золота наш род, а теперь из-под него потихоньку выбираемся.

Когда бабушка помирала, я еще молодка была, и вот всю-то свою жизнь при «золотых словах» состояла. Как кого припрет – ко мне шли за советом и помощью. А ведь много было и таких просьб, когда проситель уж даже из дома выйти не может, пластом лежит. Такое приключается не от простой хвори, а от порчи, от сглаза наведенного. Сколько верст я так-то исходила, людям помогая, не сосчитать. Но вот под старость стало мне тяжело, и года уж не те. Да еще вот какая мысль точит – в ближней окрестности помочь могу, а как подумаешь, сколько по другим городам да селам народу мается, ин руки опустишь.

Вижу один способ продолжить дело, бабушкой завещанное. Пустить «золотые слова» в широкий мир, помочь как можно большему количеству людей. Написать книгу. Книг я, правда, отродясь не писала, да и большую часть «золотых слов» на бумагу никогда не заносила, все наизусть помнила, и даже сейчас память меня не подводит. Но сказали мне сведущие люди, что мне и писать-то ничего не надо – надиктовать только, а там уж слова мои напечатают, и каждый, кому требуется помощь, получит по книге.