Kitobni o'qish: «Художница на Танорге»

Бонусный рассказ для читателей серии «Академия Космического Флота»

Эмилия Нуар

Я смотрела с небольшого помоста на пёструю толпу разговаривающих мужчин в чёрных фраках, собравшихся вокруг высоких барных столов без стульев, смеющихся женщин в мерцающих нарядах, которые, точно крейсеры, неторопливо курсировали по залу, и кибернетический персонал, снующий туда-сюда, чтобы успеть разнести как можно больше напитков. Сейчас на этом корабле собралось всё высшее общество Танорга: математики, изобретатели, механики, ядерные физики, авиа-, электро- и наноконструкторы, программисты, бизнесмены. Ежегодное мероприятие, на которое приглашают лишь лучших из лучших, было в самом разгаре.

Я нервно вытирала вспотевшие ладони о край своего вечернего наряда, чувствуя себя самозванкой на этом фуршете. В общем-то, так оно было: чтобы попасть сюда, мне пришлось выкрасть приглашение отца, уважаемого конструктора собачьих мисок, автоматически наполняемых кормом с учётом рациона питомца. Повезло, что на Танорге, планете, где по статистике на каждого человека приходится от пяти до восьми роботов, в зависимости от способа подсчёта, все настолько помешаны на технике и электронике, что безоговорочно ей доверяют. Так и я, приложив на входе штрихкод приглашения на фамилию отца и дав считать свою ДНК, была допущена на корабль.

Я присмотрелась к столику, от которого доносилось больше всего шума. Солидные мужчины обсуждали последние технологические новинки, притягивая к себе и обнимая богато одетых женщин. Я знала, что на такие мероприятия обычно приглашают таноржцев с их жёнами. Отчасти именно поэтому отец никогда не появлялся на ежегодном фуршете. Мама очень сильно комплексовала по поводу своей искусственной руки и отказывалась от любых светских приёмов, а отцу было приятнее провести время с ней в загородном доме, чем на корабле среди известных личностей, но без неё.

Я засмотрелась на женщину неопределённых лет в шикарном бордовом платье с бриллиантовым колье на шее и такими же сияющими браслетами на руках. По спине пробежал лёгкий озноб. Наша семья, конечно, тоже хорошо зарабатывала, но до покупки таких ценностей нам было ой как далеко.

На Танорге более девяноста процентов населения живёт благополучно, благодаря массовой автоматизации процессов и работ. Автоматические дроиды убирают квартиры и выращивают еду, квадрокоптеры разносят почту и посылки, автопилотники работают таксистами и так далее. Нет такой отрасли, которая не автоматизирована хотя бы частично. Все сложные и монотонные работы, лишённые творческой составляющей, уже давно алгоритмизированы. Как следствие, большинство людей имеет высокий уровень жизни, комфортный умный дом, качественное питание и может себе позволить поездку на курортную планету один или два раза в год. Но личный космический корабль или предметы роскоши, такие, как украшения из драгоценных и полудрагоценных камней, всё-таки редкость. Для того чтобы не выделяться на общем фоне, я надела свои единственные серьги с фианитами, но всё равно чувствовала себя белой вороной.

Вселенная! Чем больше я наблюдала за собравшимися, тем быстрее таяла моя решимость попасть на вечер этих богатых зануд. И чего мне дома не сиделось? Подумаешь, с отцом поссорилась. С кем не бывает? В конце концов, он хочет для меня только лучшего…

Я развернулась, чтобы уйти с корабля, но путь преградил мужчина с галстуком-бабочкой.

– Прошу прощения, выход закрыт.

– Как закрыт? – Я опешила. – Я же только что зашла в зал.

– Корабль уже отчалил.

Я бросила взгляд за спину мужчины и увидела, как увеличивается полоска блестящей водной глади и отдаляется кромка берега. В этом году организатор мероприятия, Джекоб Траум, превзошёл сам себя, решив прокатить гостей по реке. Раньше вечеринки и выставки проходили на крышах небоскрёбов, и для меня как для коренной таноржки это было привычнее. Градус моей нервозности увеличился.

– На яхте есть свободные гидроциклы? Я могу одолжить один, чтобы добраться до берега? – настойчиво переспросила я.

– Прошу прощения, выход закрыт. Корабль уже отчалил, – вновь бесстрастно повторил мужчина с бабочкой.

Я присмотрелась и с разочарованием отметила слишком белую кожу, стыки покрашенного пластика там, где у настоящего человека располагается ключица, слишком симметричные черты лица, полное отсутствие мимических морщин и складок.

– Хорошая модель. Я вас поначалу приняла за человека, – произнесла расстроенно.

– Спасибо. – Робот склонил голову. – Я передам моему создателю Джекобу Трауму, что вы высоко оценили его разработку. Желаю приятного вечера.

Я развернулась, поняв, что здесь мне ловить нечего, и вновь ступила на помост. Мимо, ловко лавируя в толпе, проплыл робот с подносом. Я схватила первый попавшийся бокал, чтобы чем-то занять руки и скрыть подрагивающие от волнения пальцы. Здесь же, недалеко от меня, весело щебетали три девушки в эффектных дизайнерских платьях, подчёркивающих достоинства их фигур. Я инстинктивно подошла к ним поближе, натянув на лицо искусственную улыбку. В голове крутились мысли о том, что теперь я смогу вернуться домой не раньше, чем корабль пришвартуется к берегу.

– Девушки, Джекоб Траум предлагает вам присоединиться к его столику, – неожиданно вырвал меня из собственных мыслей нейтральный голос.

Это был очередной киберробот, один в один копия его собрата-швейцара, только он стоял на просторном аэросёрфе, жестом предлагая ступить на парящую в воздухе доску. Я хмыкнула, оценивая чудо-изобретение. Лёгкий, но прочный пентасплав термопластмассы, снабжённый магнитной подушкой для скольжения по любой поверхности. Заинтересовалась и сделала шаг к аэросёрфу, чтобы оценить, как эта доска может парить одновременно частично над полом и частично над бассейном. При ближайшем рассмотрении я увидела миниатюрные датчики материала, встроенные по периметру с внутренней стороны.

– Вы полетите?

Я моргнула.

Оказывается, пока я рассматривала аэросёрф последнего поколения, три красавицы уже забрались на доску и чуть ли не визжали оттого, что им довелось прокатиться на таком чуде.

Я пожала плечами и шагнула. Если стоять отдельно ото всех приглашённых, то это рано или поздно привлечёт ко мне ненужное внимание. Я уже столько сил приложила к тому, чтобы попасть на мероприятие, что просто глупо будет опустить руки именно сейчас. Мне надо найти изобретателя космических кораблей – Адриана Моренго – чтобы реализовать свой план.

В голове сама собой всплыла ссора с отцом.

– Пап, я хочу поступить в Академию Космического Флота! – я уже почти кричала, а в глазах стояли слёзы.

Позавчера мне наконец исполнился двадцать один год, и я могла бы поступить в престижную Академию Космофлота, если бы не отец. До сих пор он откладывал разговор, потому что «ты ещё слишком мала, чтобы решать своё будущее». Он надеялся, что к совершеннолетию я выкину из головы эту «дурацкую» идею.

Отец никогда не понимал моего стремления покинуть комфортный и обжитой Танорг ради десяти лет учёбы на какой-нибудь тесной космической станции, и упаси Вселенная, если после Академии я решу продолжить карьеру в качестве офицера. Ведь это будет означать, что возможность навещать родителей представится не чаще раза в год, не говоря о том, что служба в открытом космосе может быть опасной.

По планам отца я должна была стать художницей. С автоматизацией практических всех процессов на Танорге высоко ценились фактически лишь два вида профессий: всё то, что так или иначе касается механизмов, и то, что связано со сферой услуг, но не может быть роботизировано. К последним относились художники, писатели, фотографы, дизайнеры, модельеры, юристы и врачи высшей категории.

С детства я много рисовала, в том числе увлекалась и цифровыми рисунками. Мои родители видели меня через несколько лет счастливой замужней женщиной, иллюстратором детских книжек, а также они мечтали о внуках. Идею о том, что ближайшие десять лет я планирую учиться в Академии, а после этого ещё как минимум столько же проработать на Космофлот, не поддерживала даже мама, которая во многом сглаживала наши ссоры с отцом. Несмотря на то, что на Танорге медицина давно шагнула вперёд и есть множество способов завести ребёнка и после семидесяти лет, мама была убеждена, что первые роды после сорока – это неправильно.