Kitobni o'qish: «Вернуть жену. Я тебя не отпускал»
Глава 1
Ася.
Звенит звонок.
Дети подскакивают и шустро закидывают учебники и тетради в портфели.
– Куда? Куда?! – Стучу ручкой по столу, привлекая к себе внимание. – Ребята, сядьте, пожалуйста, на места! Звонок для учителя!
Нестройный хор вздохов разочарования заполняет класс.
– Ася Владимировна, там же сейчас очередь в столовку набежит!
– Домашнее задание кто записывать будет? Открываем дневники.
– Так вы нам в чат скиньте.
Вот же обленились!
– Рассаживаемся и записываем! – настаиваю я на своём.
Дети занимают места за партами, а глаза голодные! Смотрят на меня, как галчата. Ох уж эти растущие организмы.
Записываю на доске домашнее задание и отпускаю ребятишек – у меня самой сегодня нет времени, чтобы задерживаться.
Собираюсь, накидываю пальто и забегаю в учительскую, чтобы вернуть классный журнал на место. В учительской какой-то кипиш происходит – девчонки побросали недопитый кофе и собрались у подоконника. Стрекочут о чём-то, перешёптываются и хихикают.
– Что такое? Опять дерутся? – Пробиваюсь я к окну.
– Да нет! – Катя, новенькая математичка наша, двигается, уступая мне место. – Ась, ты глянь, какая машина!
Ого…
Большая. Чёрная, блестящая, с устрашающей квадратной мордой и наполированными до блеска продолговатыми фарами. Дорогущая, наверное.
Меня от одного вида этой машины прошибает холодным потом, потому что моментально она наталкивает на мысли о Дамире. Он любил вот такое, агрессивное, чтобы его боялись и сторонились даже на дороге.
Выпихиваю эти мысли из головы.
Дамир в прошлом. Далеко в прошлом. Но у меня внутри всё ещё коротит, словно там оголённые провода.
– Это чья? – интересуюсь я.
– Отец чей-то, видимо, к директору приехал. Я видела, как он в кабинет заходил. – Доверительным полушёпотом говорит Катя, словно этот самый отец может нас сейчас подслушивать.
– Солидный такой! В костюмчике! – Играет бровями Лена, англичанка. – Нет, ну где вы видели мужчин в костюмах сейчас? Это же вымирающий вид!
– Да брось! А директор наш? – Улыбаюсь я.
Лена фыркает.
Конечно, лысеющая макушка и выдающийся вперёд живот Александра Ивановича уже не волнуют нежные женские сердца. Хотя, говорят, в своё время наш директор был тем ещё Казановой.
– Эх, мне бы такого мужчину! – мечтательно выдаёт Лена, не сводя глаз с машины.
– Так вперёд! Выйди на улицу и подверни ногу прямо у этого танка. Может, и тебе кусочек счастья перепадёт.
– Ага, придумаешь тоже. Такие, как мы, таким, как они, не интересны.
Утверждение спорное. Когда-то меня, простую учительницу, Дамир заприметил именно в школе. И его не смутила разница статусов и материального положения. Но как бы там ни было, ничего хорошего из этого всё равно не вышло.
– А ты куда намылилась? – спрашивает Катя.
– Мне к врачу надо, так что я на сегодня отработала.
– У моих же сегодня спецкурс у тебя. Не вернёшься?
– Кать, я тебя умоляю. – Отламываю от печенья кусочек, кладу в рот. Сама сегодня ничего не ела еще! – Полтора землекопа на эти спецкурсы ходит. Переживут. Директор меня отпустил.
– Ну, конечно. А потом родители с меня спрашивают, почему их детей к ЕГЭ не готовят.
– Будут претензии – отправляй ко мне. Всё, девочки, пока-пока! – раздаю я воздушные поцелуйчики и убегаю.
– Пока! – вяло бросает мне Лена вслед и, бубня себе под нос что-то о несправедливости жизни, возвращается за стол к недопитому кофе.
Спускаюсь на первый этаж, прохожу мимо кабинета директора, а нос мой улавливает знакомые нотки. Те самые, что снова откидывают к прошлому. К Дамиру.
Сердце замирает и ухает вниз, а затем долбит с удвоенной силой в рёбра.
Я пытаюсь успокоить глупое сердечко.
Это галлюцинации какие-то. Не может быть здесь Дамира. Это машина отца кого-то из ребятишек. Ась, ты сама подумай, ну как бы он тебя нашёл? Ты хорошо спряталась, надёжно, так что отставить панику. А запах – так это очень попсовый среди состоятельных мужчин аромат. Не надо притягивать за уши.
Немного отпускает.
Мне бы заглянуть к директору и сказать, что ухожу. Предупредить на случай, если он успел уже забыть об этом. Но ладонь застывает над ручкой двери, и я просто не могу заставить себя войти в его кабинет. Какой-то иррациональный страх перед гостем Александра Ивановича гонит меня прочь отсюда.
Чёрт с ним, разрешение у меня есть, претензий быть не должно.
Такси уже ждёт за воротами школы.
Сажусь в машину, мысленно ругая себя за расточительство. Это какие-то жалкие двести рублей, но мне каждая копейка дорога. Если бы я отпросилась с пятого урока, а не с шестого, успела бы доехать на автобусе. Теперь же придется раскошелиться.
Такси трогается.
Я оборачиваюсь и бросаю на большую машину прощальный взгляд.
Внутри тихо, но настойчиво вибрирует тревога…
Глава 2
Ася.
В больнице занимаю очередь в кабинет. Людей немного, передо мной лишь пара беременных девушек, и я смотрю на их раскрасневшиеся от духоты лица с умилением.
Они обе заходят передо мной, а выходят счастливые, с широкими блаженными улыбками.
– Науменко, – появляется в дверях акушерка.
– Здесь. Иду, – хватаю свою карточку и захожу в кабинет.
Мой врач – Лиля Карловна, уже немолодая, но опытная и мудрая женщина, поглядывает на меня со своего места поверх толстой оправы.
– Заходите, Ася, присаживайтесь, – приглашающим жестом указывает на место напротив себя.
Сажусь на стул и чинно складываю руки на коленях. Пальцами отбиваю нервный ритм.
Лиля Карловна берёт мою карточку, находит последние прикреплённые анализы. Долго и внимательно рассматривает их, перелистывая страницы вперёд-назад.
– Ну что там?
– Лучше. Гораздо лучше. – Она кладёт карточку передо мной, тычет пальцем. – Вот эти цифры говорят нам о толщине эндометрия.
– Это нормальные цифры?
– Хорошие. С этим уже можно работать.
Я выдыхаю с облегчением, сама себе напоминая сейчас сдувающийся воздушный шарик.
– Я по-прежнему не даю вам стопроцентных гарантий, но я не даю их и совершенно здоровым девочкам. Случиться может всякое, а учитывая ваш анамнез и неудачную первую беременность, нужно быть в стократ осторожней и внимательней к себе. Когда вы планируете начать?
– Не знаю. Я думала… Пока не знаю.
Я очень хочу ещё ребёнка, но моя жизнь сейчас так нестабильна, что начинает казаться, будто я не справлюсь.
Да и от кого мне рожать? От Олега?
Ещё пару лет назад я бы, не задумываясь, согласилась, но сейчас…
Боже, нет…
– Ася, послушайте, я не хочу вас обидеть, но вы не молодеете. Вам сейчас сколько?
– Тридцать два.
– Тридцать два. Женщины рожают и позже, но такие беременности почти всегда сопровождаются дополнительными рисками. Сейчас, когда мы с вами восстановили оптимальный уровень эндометрия, вам стоит серьёзно задуматься о ребёнке. Если действительно хотите, лучшего времени не отыскать. Не затягивайте, хорошо?
– Хорошо.
– Вот и славно. Если будут какие-то вопросы, беспокойства – мой номер у вас есть. А сейчас идите с Богом.
– Спасибо. – Встаю.
– Карточку оставьте.
Опускаю глаза вниз. Мои пальцы конвульсивно, до побелевших костяшек, сжимают пухлую потрёпанную на углах тетрадь.
– Да, конечно.
Кладу карточку на стол и выхожу.
Присаживаюсь у кабинета и пытаюсь разложить в голове всё, что сказала Лиля Карловна.
Я думала, что, как только загорится зелёный свет, я тут же брошусь беременеть. Большая семья – моя мечта. Я всегда хотела троих или четверых детей. Может, я бы хотела даже пять… Но первая беременность не сложилась – выкидыш на большом сроке.
Это меня уничтожило.
Зато вторая, неожиданная и не совсем запланированная, подарила мне Кирюху.
Теперь же врач даёт добро, а я в ступоре. Не уверена в том, что мне есть куда рожать. Кому рожать.
Олег часто говорит о детях. Он хочет своего собственного, но мне страшно подумать, каким он будет отцом. Я ведь вижу, как он к Кирюхе относится, что ребенок ему в тягость и вызывает лишь раздражение.
Конечно, может, к своему собственному ребёнку он будет более внимателен. А может, и нет.
Я уже ни в чём не уверена.
Забираю в гардеробе пальто и выхожу на улицу. Сладкий весенний и тёплый воздух немного отрезвляет и разгоняет туман в голове.
Спускаюсь с крыльца и застываю.
Передо мной снова эта большая машина, сверкает своими наполированными фарами. На водительском пусто.
Я глупо хлопаю ресницами, пытаясь найти в своей голове оправдание такому странному совпадению.
Телефон звонит.
– Алло.
– Когда домой? – без всяких «здрасьте» спрашивает Олег.
– Я только из больницы вышла. Сейчас за Кирюхой в сад зайду и придём.
– Мм. Ну это, заскочи в магаз.
– Что нужно?
– Купи пива.
Морщусь и сжимаю зубы от раздражения.
– Олег, сколько ты уже выпил?
– Ась, ты чё начинаешь? Пятница сегодня.
– Может, лучше погулять сходим все вместе? Погода такая хорошая. Солнце, тепло…
– Две полторушки мне, – перебивает Олег. – И чипсы.
– А ты не хочешь узнать, что мне в больнице сказали? – спрашиваю я, и голос мой ломается от того, как сильно я пытаюсь подавить злость.
– Ну? – тянет Олег без интереса.
Молчу пару секунд. Я хочу говорить ему правду?
– Ась, чё сказали-то?
– Без изменений, – лгу и нервно сглатываю.
– М-да. И смысл столько бабла в тебя вливать, если всё равно ничего не работает, – философски рассуждает вслух Олег. – Только успеваю отстёгивать на эти таблетки.
Я закрываю глаза, пытаясь сдержать внутри себя слёзы.
– Ась, ты чё молчишь?
– Всё, дома поговорим. Я за Кирюхой пошла.
– Давай. Пиво не забудь!
Сбрасываю.
Я успеваю лишь закинуть телефон в сумочку и сделать пару шагов, прежде чем за моей спиной раздаётся голос, раскалывающий мою реальность на две половины.
– Здравствуй, Анечка. Долго же ты от меня бегала.
Медленно разворачиваюсь на каблуках.
Передо мной стоит Дамир Шахманов. Мужчина, от которого я когда-то сбежала…
Глава 3
Ася.
Нужно было прислушаться к внутреннему чутью, ведь ещё у школы я заподозрила что-то неладное, но отмахнулась легкомысленно от этих подозрений. А теперь стою тут с глупо разинутым ртом и пытаюсь удержаться на ватных ногах.
– Не обнимешь мужа? – Дамир делает особенно сильный акцент на последнем слове и театрально раскидывает руки для объятий, однако лицо его остаётся жёстким и холодным, а стальной блеск глаз не сулит мне ничего приятного.
Делаю осторожный шаг назад и утыкаюсь спиной в широкий бампер. Зажата между двумя монстрами.
– Ты мне больше не муж, Дамир.
– Правда? А по документам муж. – Он задумчиво стучит пальцем по подбородку. – А, у тебя же теперь новые документы! Новая жизнь. Новая фамилия. Новый мужик, да? Кто сделал тебе паспорт? Он профи, мой ему респект. Не подкопаться. Даже меня сбил со следа.
– Зачем ты приехал?
– Забрать тебя домой.
– Мой дом здесь.
– Где? В этой дыре? – Он брезгливо оглядывается по сторонам.
Вокруг унылые хрущевки, серость. Город маленький, провинциальный, по меркам Дамира, действительно дыра. Но когда я искала безопасное место, я не преследовала цель найти себе город по душе. Я хотела лишь быть от Дамира подальше.
– Называй это как хочешь, я с тобой никуда не поеду, – шепчу я тихо. Воздух становится вязким, густым и застревает у меня в горле горьким комом, мешающим говорить.
– Мне плевать на твои желания, Ась. Честно.
– Ничего нового. Тебе всегда было наплевать на мои чувства. – Жму я плечами, стараясь вложить в этот жест всё своё равнодушие. Но внутри меня нет ни единого спокойного уголка, всё смело штормом пугающих эмоций.
Дамир скрипит зубами и выдавливает из себя кривую улыбку, похожую больше на оскал.
– Садись в машину.
– Нет.
– Садись. В грёбаную. Машину. – Жёстко проговаривает он каждое слово и я вжимаюсь спиной в бампер в отчаянном желании испариться отсюда прямо в эту секунду или хотя бы стать меньше, незаметней.
– Нет.
– Я затолкаю тебя силой.
– Конечно, ведь именно так ты предпочитаешь решать проблемы. Не оставляя другим выбора.
– Хочешь сказать, у тебя не было выбора?
– Именно это я и хочу сказать.
– Мы могли всё обсудить, но ты трусливо сбежала!
– Зато ты очень смело и мужественно переспал с моей лучшей подругой! Браво!
– Ась, – Дамир морщится, словно от пощёчины. Да, неприятно, понимаю. – Я уже двести раз извинился за это.
– А, ну, другое дело. Кстати, как там Диана? Как ваш малыш? Ему уже сколько? Три с половиной, наверное.
– Ребёнок Дианы не от меня.
– Но ты спал с ней.
– Спал. И я честно признался тебе в этом. Сам.
– Я оценила всё благородство этого поступка, тебе медаль полагается.
– Это была ошибка.
– Конечно, ведь ребёнок оказался не твоим. Какая жалость. Столько женщин вокруг вьётся, и ни одна не может тебе наследника подарить, да, Дамир? – говорю я с лёгкой усмешкой, а внутри жжётся от горечи и обиды.
Мне бы остановиться, перестать играть с хищником, но слова льются из меня фонтанами желчи и яда. Последние четыре года я мечтала высказать Дамиру всё в лицо.
– Будешь одного меня винить в произошедшем? Вспомни себя! Ты же от меня нос воротила. Помешалась на беременности! Секс в овуляцию, и снова уходила в себя!
– Это ты страстно хотел ребёнка и вечно мне об этом напоминал. Я хотела сделать нас счастливыми, а ты после первой же неудачи побежал искать утешения между ног у другой женщины! Я потеряла сына! Мне было очень больно! Думаешь, такой поддержки я ждала от тебя?!
Дамир морщится от моих слов, словно ему тоже больно, но я в это больше не верю. Он показал своё истинное лицо ещё тогда, четыре года назад.
Мы долго молчим, и эта тишина между нами действует парализующе. Я просто не могу сдвинуться с места, хотя мне стоило бы сбежать прямо сейчас. Вместо этого я сжимаю в кармане пальто брелок, свой маленький талисман в виде искусно выделанной металлической часовенки. Острые уголки брелка больно впиваются в кожу ладони, и это не даёт мне потерять связь с реальностью.
– Кто такой Кирюха?
– Ты подслушивал мой разговор?
– Я задал вопрос, – безапелляционно чеканит Дамир.
– Это не твоего ума дело. Моя жизнь тебя больше не касается.
– Ребёнок? Это мой ребёнок?
– Нас с тобой ничего больше не связывает. Это мой ребёнок. У меня после тебя было много мужчин. Очень много!
В его глазах вдруг мелькает что-то такое, от чего у меня подкашиваются ноги, а сердце начинает отбивать чечетку. Что-то пугающее и тёмное, опасное, тревожное.
Дамир умеет быть дьяволом во плоти, и незавидна судьба тех, кто встаёт на его пути, ведь он не привык уступать. А сейчас на его пути – я. И что я могу сделать? Как защитить своё?
– Я хочу видеть сына.
– Это не твой сын.
– Ася… – Одной лишь интонацией Дамир превращает три буквы моего имени в выстрел.
– Не смей приближаться к моей семье. – Ядовито цежу я, хотя и понимаю, как жалко это выглядит со стороны. Мои угрозы, адресованные Дамиру, – всё равно что слону дробина. – Не смей. Иначе… Иначе я…
– Иначе что? Заявишь в полицию? Ты знаешь, что подделка документов вне закона в нашей стране? Хочешь проблем, Анечка? Так я ими тебя обеспечу.
Он делает несколько резких шагов, и мне кажется, что он сейчас просто схватит меня и исполнит свое обещание – увезет силой. Но вместо этого он проходит к машине и садится за руль. Окно медленно открывается.
– Я сделаю всё, чтобы жизнь в этом городе стала для тебя невыносимой. Уничтожу то, что тебе дорого, и тогда тебе придётся согласиться на мои требования. Может быть, ты успела забыть, но я всегда получаю, что хочу. И прямо сейчас я хочу взглянуть на своего сына.
Окно закрывается. Машина урчит двигателем.
– Шахманов! Ты урод! Я ненавижу тебя! – Луплю несколько раз с силой кулаком по капоту. Брелоком прочерчиваю длинную кривую царапину, сдирая краску. – Ненавижу!
Автомобиль трогается, и я по инерции бегу за ним несколько метров.
Выхлопная труба выплёвывает вонючее облако газов мне в лицо. Задыхаюсь, сгибаясь пополам.
Останавливаюсь.
Я ненавижу тебя! И никогда не прощу предательство!
Даже если мне придётся вылезти из кожи, чтобы на пепелище заново отстроить свою жизнь, я не вернусь к тебе, Шахманов!
Глава 4
Дамир.
Ася нервничает, хоть и пытается это скрыть. Крутит брелок, пропуская колечко между пальцев, голос дрожит, но на лице маска безразличия.
Всё равно тебе, да? Ради всего святого, не делай из меня дурака! Актрисой ты всегда была никудышной.
Я четыре года варился в котле из собственных эмоций, и сейчас, глядя на свою жену, мне хочется встряхнуть её как следует за плечи, чтобы она начала уже соображать головой. Чтобы вспомнила, что в вопросах для меня принципиальных я не спрашиваю, а даю варианты, приемлемые лично для меня.
Но у Аси вариант один – соглашаться. На переговоры и компромиссы я сейчас не готов.
Разговор не клеится, спокойно всё обсудить у нас не получается. Я и не надеялся, что меня встретят с распростёртыми объятиями.
Мы пытаемся укусить друг друга побольней, а невысказанные упрёки повисают в воздухе.
Хрен с ним. Пускай остынет немного, тогда и поговорим.
Выруливаю со двора больницы, в зеркало заднего вида выцепляю тонкий силуэт с разметавшимися светлыми волосами. Ася сгибается пополам в приступе кашля от выхлопных газов, и мне хочется вжать по тормозам, но нет. Она сама не захотела решать дело миром, значит, будет война.
Ей придётся принять мои условия. Я не уеду из этого паршивого городишки без неё и… Кирюхи, да?
Что, если это правда мой ребёнок?
В таком случае нас ждёт очень серьёзный разговор, потому что нельзя такие вещи скрывать!
Возможное и внезапное отцовство меня будоражит. Я ведь всегда мечтал… Нет, мы мечтали. Но она меня лишила шанса участвовать в жизни сына.
Так, стоп, Шахманов. А если ребёнок не твой?
Да плевать уже. Пусть забирает пацана с собой, мне не влом ещё один голодный рот содержать.
Лишь бы вернуть Асю. Потому что я её не отпускал никуда.
Сорвался, как в жопу ужаленный, как только всплыла информация о ней. Нужно было подождать, подкопить фактов, собрать пухленькое досье, чтобы выяснить все болевые точки, на которые можно давить для стимуляции, но у меня не получилось усидеть на месте.
Выезжаю на проезжую часть, и, пока мы стоим на красном, лезу в навигатор. Забиваю адрес той халупы, в которой живёт сейчас Ася, и адрес школы. Навигатор чертит кривую линию маршрута, и я ищу на этом пути детские сады. Он всего один, недалеко от её дома.
Вряд ли она таскает ребёнка в какой-то другой садик: судя по тому, что в больницу она добиралась на такси, машины у неё нет.
Да какая ей машина с зарплатой учителя?
Работает в школе! Надо же, словно жизнь вернулась на круги своя. Мы будто опять там, откуда начали, только вот это иллюзия. Потому что за плечами у нас обоих давящий, болезненный бэкграунд.
Я ведь в школе Асю и встретил однажды, когда пошёл вместо брата к директору из-за племянника. Он окно в кабинете завуча разбил, я припёрся туда и влюбился, как пацан, с первого взгляда в длинноволосую училку русского и литры.
Таскался в эту школу каждый день, как самый прилежный ученик. Носил цветочки, конфетки, в кино приглашал.
Ася меня долго морозила, но сдалась в конце концов. Потому что я всегда получаю то, что хочу.
Но Ася была другой. Не трофей, не очередная победа. Она была особенной для меня.
Да, всё пошло прахом, но я намерен починить. Пускай даже она против. Пускай не верит в то, что это возможно. Пускай до конца своих дней меня ненавидит, но я не отпущу больше. Сломаю, если нужно, но без неё из этого вшивого города не уеду.
Я никогда не сдаюсь, и методы мои на этот раз будут радикальными. Потому что тогда я завоевывал, сейчас – приехал вернуть своё.
Паркуюсь у детского сада, с силой хлопаю дверью машины и ставлю на сигналку. Провожу пальцем по глубокой царапине на капоте.
Класс!
Тачка новая, неделю как из салона забрал.
С другой стороны, пусть лучше тачка, ведь Ася вполне могла мне по роже съездить. Это она только притворяется несчастной овечкой, но за своё зубами держится. А зубки острые.
Несчастные овечки покорны судьбе, Ася же – боец.
Рассматриваю высокий металлический забор, выкрашенный в поносный зелёный.
Убогонько.
Это вот тут мой сын растёт и проводит большую часть дня?
Ворота закрыты на магнитный замок. Жму кнопку, и через пару минут ожиданий ко мне выходит пожилой дворник.
– Посторонних не пускаем. Меры безопасности, – выдаёт он деловито.
– Я что, похож на проходимца какого-то?
– Вот именно так и говорят проходимцы.
– Дед, мне сына забрать надо. Ключи у жены остались.
Дворник осматривает меня взглядом самого придирчивого фейсера. Кажется, мой внешний вид не вызывает у него особых подозрений.
Он пропускает меня во двор.
– А куда идти?
– Какая группа нужна?
– Ну… – Какая, мля? – Ему года три. С половиной.
Дворник поднимает скептично бровь.
– Прямо и направо. Вторая младшая.
– Спасибо! – Достаю из кармана купюру, вкладываю ему в мозолистую ладонь. – Купи себе чего-нибудь.
Иду в корпус, нахожу нужную группу и оказываюсь в небольшом помещении с кабинками. Там на стенде с распечатками по безопасности и еще какой-то хренью висит список детей.
Ищу фамилию Аси. Ненастоящую, мляха, фамилию, потому что она до сих пор Шахманова.
Науменко К. в группе действительно есть.
Ко мне выходит воспитатель – женщина уже немолодая, тучная, крепкая.
– Здравствуйте! А вы кто?
– Я за Кирюшей.
– Вы Кирюше кем являетесь?
– Папой.
Она сухо и натянуто улыбается.
– Я знаю папу Кирюши, вы не он.
– Да что вы мне… – Отпихивая её в сторону, врываюсь в группу. – Кирюша! Кирилл!
– Мужчина, уйдите немедленно, иначе я вызову полицию! – верещит она из-за моей спины.
– Кирилл!
Дети, штук двадцать, оборачиваются на мой голос. Глазастые все, мелкие. Отметаю сразу девчонок.
Так, вон тот пацан похож. Чёрненький, смуглый.
– Кирилл? – Зову я его, но тот отрицательно мотает головой.
– Мужчина! Я вызываю! Вызываю полицию! Лара Геннадьевна, да что вы сидите?! Бегите скорей к заведующей!
Ко мне выходит мальчик. Рыжий, конопатый, бледный, щупленький.
Это кто? Кирилл?
Шахмановской крови в нём ноль, тут и тест ДНК не нужен.
– Кирюша, иди отсюда. Иди! – Уводит его воспитательница, разворачивая за плечи.
Смотрю им вслед разочарованно.
Я ведь знал, что есть вероятность, что это не мой ребёнок. Но почему-то болезненно немеет всё внутри сейчас, будто меня как следует отпинали.
Ведь мы с Асей так долго пытались, но ничего не вышло. А тут… От какого-то левого мужика сразу вышло?
– Полиция уже едет! – Сердито упирает руку в бок воспиталка и размахивает у меня перед носом телефоном.
– Извините. – Поднимаю я на неё отупелый взгляд. – Не надо полиции. Ухожу.
– Идите, идите! – Подгоняет она меня вслед. – Чтобы я вас здесь больше не видела!
Сажусь в машину и уезжаю в дом, который арендовал на время, пока я здесь.
Уверен, без сына Ася никуда не поедет. Но вот как смириться с тем фактом, что она родила от другого и, возможно даже по любви? Ведь рыжая макушка пацана будет мне вечным о том напоминанием.
