Kitobni o'qish: «Opium Parfum»

– …вот и поэтому бросать курить очень опасно! А тем более если болеешь. Организм и так ослаблен, а ты ему дополнительную нагрузку даешь – стресс, так сказать. Я вот стрессы не люблю, а тем более… кх… кхе…

Задорную речь прервал сухой кашель.

– А тем более, говорю, ты знаешь, сколько лет я курю? Вот и представь, что происходит у меня внутри – я и никотин одно целое! И если его у меня отнять, произойдет такой сбой, что столкновение частиц в андронном коллайдере покажется лишь насморком вселенной. Вот. Ну, ты же понимаешь, обмен веществ, все остальные процессы, они уже к нему привыкли. К никотину то. Короче, если брошу – заболею и умру. А я не хочу умирать, еще жить да жить, да ведь, Колян?

Он хлопнул меня по плечу.

– Ну, че, курить идем?

– Не, давай сам.

Лучезарную улыбку сопроводило легкое пожатие плечами, и едва заметный наклон головы. Ну, прям душка. Поняв, что его дешевый артистизм не вызывает у меня никаких эмоций, Гера взял с тумбочки пачку сигарет и, поклонившись в пол, вышел за дверь.

Я не курил уже давно, и он прекрасно об этом знал, но, как говорится, надо же о чем-то говорить. Не уходить в себя с опущенной гривой, а оставаться на плаву. Молодчага Гера, что тут скажешь. За это и дорог. Неважно как он сегодня себя чувствует, какая за окном погода, и что говорят в новостях, улыбка с его лица не сходила даже во сне. А то, что я не выказал Гере никаких эмоций, так это ему же на пользу. Повторяться уже начал. Бравады о пользе курения и вреде его бросания я слышал уже раз в пятисотый. Пора бы разнообразить репертуар, пусть придумает что-нибудь новенькое, мозгов у него хватит, не все еще прокурил. Хотя нормально стелит. Вот услышь я это в первые месяцы после того как бросил, может начал бы сомневаться в правильности решения. Может и закурил бы. Зараза это такая…

Я лежал в кровати и смотрел в потолок. Тонкая линия трещинки тянулась из дальнего угла и рассыпалась по центру в неровную паутину. Надо бы побелить. Хотя смотреть в идеально белый потолок, наверное, куда скучнее, чем пытаться найти в произвольных отколах известки какую-то закономерность.

Когда взгляд дошел уже до окна, и я решал, куда посмотреть дальше – на улицу, или продолжить изучать этот в меру фатальный пейзаж, раздался громкий и уверенный голос Глеба Жеглова: «Ну-с, дорогие мои граждане уголовнички, приступим к нашим играм?». Опять это кино. Ну, сколько можно то? Как телевизор не включишь, как назло на него попадаешь. Вон даже спящие согласно захрапели.

– У кого пульт? Сделайте потише, – сказал я, не поднимая головы с подушки.

Странно, с первого раза поняли. Обычно надо минимум два. Поскорее бы уже Гера пришел, без него реально скучно. Была бы моя воля, разрешил бы ему курить прямо в палате. Нет, у открытого окна естественно, и не так часто, но главное, чтобы не оставлял меня наедине с этим печальными лицами. А то бегает курить в другой конец корпуса под лестницу на цокольный этаж, и ждать его приходится ну очень долго.

О, судя по шарканью в коридоре, кто-то подходит к нашей двери. Хоть бы Гера…

– Добрый вечер, господа хорошие! Так, кто тут у меня… – маленькая, кругленькая медсестричка впорхнула в палату легким глиссада и начала раздавать пузырьки с таблетками, плавно лавируя между кушетками, – так на уколы быстренько! Идите-идите, пока народу нет!

– Идем, идем, – сказал я, высыпая таблетки в карман. Время пить их еще не пришло.

***

С одной стороны, ходить три раза в день на уколы довольно весело: пересекаешься с уже почти знакомыми пациентами и врачами, не стесняясь, исследуешь новые незнакомые лица, особенно молоденьких практиканток (кстати, не только лица), да и вообще хоть какая-та движуха. Но с другой стороны это же уколы. Антибиотики. Такие болючие, что ногу сводит. И каждый раз, когда, прижав ватку к ягодице, плетешься назад до палаты, думаешь: «Всё! Больше ни за что не пойду! Ну, сколько можно меня мучить…»

Но через час отходишь и понимаешь, что всё равно пойдешь туда в следующий раз. Потому что надо. Двусторонняя пневмония – это не шутки. Уж я то знал, не впервой. После месячного лечения можешь чувствовать себя здоровым, но курс антибиотиков прекращать ни в коем случае нельзя – может случиться рецидив, и тогда всё по новой. Опять курс антибиотиков, только уже других, потому что к тем инфекция привыкла, а новые, скорее всего, будут еще болючее… Как говорит одна медсестра: «Терпи! Попа не голова, думать не…»

– Ой, извините! – чуть не сшиб меня парень, идущий навстречу. Его шатало так, будто выпил он изрядно много.