Kitobni o'qish: «О чём ты молчишь?»
Дорогому дяде,
который всегда верил в мои истории,
и Роберту, который эти истории будет читать.
ЕЁ ВЕЛИЧЕСТВО КАРТОШКА
С утра пораньше во дворце короля Садовых Роз раздаётся по комнатам свирепое рычание его новой жены – «старая» отошла в мир иной после рождения первенца. Незавидная судьба для той, кто обещал жить с любимым и в горе, и в радости, но делать было нечего. Даже в тех землях, где обитали цари, в краях, где интриги при дворах шли рядом с законами, где шуты и актёры веселили пугливый народ на площадях, случались трагедии.
Но одно дело, готовишься ты к ним, выжидаешь нападения исподтишка, а другое – ну, вот как в сегодняшний тёплый летний день, – ругаешься на чём свет стоит и размахиваешь руками яростно. К неудачным сюрпризам подготовиться было нельзя. О, тысячу раз повторяла себе это новоиспечённая королева Садовых Роз, но память – подруга ветреная, бьёшься с ней, дерёшься, а она: «Такого больше не случится».
К слову, королева, или Мачеха, как звала её юная дочь короля, принцесса Астра, была хоть и доверчивой, добросердечной, но серьёзной, строгой и не сильно приветливой особой, чью улыбку приходилось зарабатывать, а брань – получать, как бесплатные угощения в дни Солнцестояний. Её морщинки возле серых глаз, однако, показывали её как ту, кто может заливисто смеяться, но, по каким бы то ни было причинам, не хочет этим заниматься. А может, просто случая не представлялось…
Да и будут тут, ей-Богу, карнавалы. То мигрень, то работать лень, а земли на ней и держатся. Своими узловатыми пальцами она камень за камнем выкладывала прочные стены, которые уберегали наивных и не в меру дружелюбных обитателей королевства Садовых Роз.
Она помогала королю ещё тогда, когда их отношения, начавшиеся случайно, были в первой стадии, именуемой «влюблённые голубки», и делала это совершенно бескорыстно, по велению души. Просто потому, что обожала край, в котором ей посчастливилось родиться.
Королева души не чаяла в своём муже, светлом, нежном и тонкокожем, слабохарактерном человеке, а новоприобретённой дочкой Астрой и вовсе надышаться не могла. Да и Король, в свою очередь, отвечал ей взаимностью: так долго они шли друг к другу через тернии, что полученное счастье берегли всеми силами. Эти отношения перетерпели и общие ссоры, и обиды заморских фей на то, что выбор завидного жениха пал не на них, и несносный характер принцессы… по крайней мере, влюблённые старались изо всех сил!
Король, когда царские обязанности начинали докучать, уходил в сад, что был рядом с дворцом, и любовался местной гордостью – розами. Таких цветов во всём их королевстве не сыщешь, разве что на краю земли где-нибудь.
А вот королева, бывало, колдовала, когда приходился случай. Свободное время она посвящала заклинаниям, заучиванию волшебных фраз, походам за ингредиентами к лекарям. Сбор информации, бесконечные записи в дневник и практика в магии – от этих дел женщина была без ума. Доброе колдовство, конечно, приходилось использовать чаще, но бывали случаи, когда настроение неумолимо портилось, и она была вынуждена прибегать к волшебству, что гораздо тяжелее и темнее светлого, но не сильнее, это уж точно.
Вообще, о королеве-мачехе ходило по земле много слухов: одни перешёптывались о том, что она пожирает детей в перерывах между дипломатическими приёмами; другие же подтрунивали над её страстью к чесночным гренкам (а кто святой-то?). Кто-то ошибался, а кто-то попадал в яблочко.
Молва шла впереди неё, но важно было далеко не это: королева-мачеха имела достоинство пропускать мимо ушей домыслы, считая их неприятным бонусом хорошей жизни. Позиция эксцентричная, но отнюдь не плохая: она помогала ей в неурядицах разного рода. Колдунья старалась поддерживать дисциплину, проявлять уважение к старейшинам, дарить редкие, но тёплые улыбки, и быть искренней – такой, какой её сделал долгий путь к счастью.
Чего не скажешь о её падчерице… Принцесса Астра – самая настоящая зазноба и лентяйка, каких свет не видывал. Упрямее только она взрослая! Хлеще спорщика не выдумать, а сильнее её в презрительно-брошенных взглядах была только названная мать, да и ту, если пригрозить репутацией королевства, можно хоть как-то приструнить…
Заставить принцессу застелить мятую постель, убрать грязные тарелки, прочитать хоть строчку в учебниках порой было невозможно! «Управы на неё не сыщешь», – сетовал король Садовых Роз за обеденным столом. Астры, кстати, за ним не наблюдалось – она ела в кровати, неаккуратно и поспешно, как будто за ней гналось стадо разъярённых быков.
С ней никто не мог управиться, а терпение кончалось даже у самых тихих и скромных слуг. Нынешняя королева Садовых Роз раньше с сочувствием глядела на попытки последних заставить Астру встать раньше двух часов дня или, например, на сомнительные просьбы принять принцессе душ. Но теперь на правах законной родственницы она, в настойчивых порывах изменить ситуацию в лучшую сторону, бегала за принцессой по узким коридорам огромного замка, крича что-то об этикете и элементарной вежливости. Угрозы отскакивали от кирпичных стен, не долетая до непослушной девчонки:
– Астра, немедленно примись за работу!
– Нет.
Вот опять, что же ты будешь делать! Никакие уговоры, заискивания, убеждения, подкупы не помогали в нелёгком деле. Но сегодня произошёл особый, безумно странный и непонятный случай. Не будь его, не сложилось бы и притчи во языцех.
На одном из крутых и опасных тёмных поворотов дыхание королевы-мачехи сбилось, всё же никто не молодеет, а она и Мерлина с Артуром застала, и богатырей, и битвы за престол… Если посчитать, то возраст приличный, но о таком не принято писать, а уж тем более говорить вслух. Колдунья поправила рыжие, как вечернее солнце, волосы и поспешила за беспокойной падчерицей. Необходимо было познакомить Астру с новым учителем, двадцать пятым за неделю.
Любознательные особы поинтересуются, отчего же так много преподавателей было назначено принцессе? Король Садовых Роз, вздыхая в богато обставленной зале, ответит на этот вопрос: «Моё невоспитанное дитя считает очень смешным подсыпáть им чесоточного порошка в камзолы или приклеивать их галифе к стулу, измазанному пахучей смолой. Не каждый смельчак вытерпит такие злоключения, вот и самые лучшие учителя моих земель не исключение совсем».
Девчонка росла смышлёной и озорной. Она относилась к той самой породе смелых и отчаянных людей, которые спросят про Фому, но вернутся к Ерёме. Скучные уроки и подтверждённое расписание от «заботливых» преподавателей до зубного скрежета выводили принцессу из себя. Вспыльчивость вкупе с острым умом составляли гремучую смесь, что выливалась на ни в чём неповинных мужчин и женщин, прибывших по первому, а то и по второму зову неравнодушных родителей.
Юная Астра грызть гранит науки терпеть не могла, но сильнее всего не любила она поучения и наставления, считая, что этим пользуются всезнайки. Может, узнавать что-то новое и неизведанное было и приятно, но не тогда, когда в тебя ложку за ложкой проталкивали науки. Вот и королева-мачеха, являясь весьма понимающей, сносной дамой, лезла к ней иногда, словно противная муха:
– Остановись на секунду, ради Роз!
– Нет.
Принцесса отлично разбиралась в потайных ходах родного замка, а ещё замечательно играла в детстве в догонялки и в прятки с крестьянами. Правда, чуть позже так вести себя стало «не по статусу», и ей пришлось притвориться, что прятки и потешки – в прошлом. Но ножки, облачённые в туфельки из горного хрусталя, помнили, как подпрыгнуть, как залезть на несколько ступенек выше, как ускориться. Она кричала своё коронное «нет» с деревянного выступа и хохотала, понимая, что совсем скоро ей и это запретят во имя, как обожал повторять король Садовых Роз, чести и репутации их владений.
– Астра!
– Нет.
Иногда складывалось впечатление, что «нет» – любимое слово принцессы, наравне с «отстаньте» и «приказываю». Не то чтобы других букв она не выучила или, допустим, не знала, как составлять предложения – просто девочке казалось, что такое ёмкое и красивое, злое и неряшливое выражение отлично ей подходит.
Королева Садовых Роз, вся зелёная от ярости, как лягушка в пруду, увидев, что падчерица замешкалась на ступеньке широкой лестницы, ведущей в башню, занесла костлявую руку и произнесла трагическим шёпотом под свой крючковатый нос заклинание:
– Трижды три – девять,
Замри скорей, как лебедь.
Стопы в прекрасных башмачках вмиг стали свинцовыми, неподъёмными. Принцесса в расстроенных чувствах сумела поднять носок буквально на миллиметр от пола, силы точно покинули её – у дуба и то больше возможностей двигаться. Злить королеву-мачеху было опасно и рискованно: мстила она со вкусом и изяществом мудрой ведуньи.
Удивительно, как такие разные люди смогли найти друг друга: отец Астры, плаксивый и нерасторопный человек, частенько полагался на случай, правил спустя рукава, и, если бы не твёрдые руки его обожаемой жены и советников, распрощался бы с кудрявой головой на гильотине.
Они встретились в дождливый четверг – в праздник булочек с корицей. О, королевство всегда с размахом отмечало этот день в календаре. Мачеха, уставшая после сбора ягод, решила прийти на главную площадь, развеяться, отведать выпечку с пылу с жару. Она и в кошмарном сне представить себе не могла, что из-под её острого длинного носа юрко стащит последнюю ароматную булку особа голубых кровей с именем Астра.
Они вели неравный бой голодных людей, одержимых духом соревнования… О пышке напрочь забыли в тот же момент.
Король Садовых Роз еле разнял их, а после пообещал, что для «такой очаровательной дамы» прикажет испечь целую гору булочек. И исполнил свой приказ на их скромной по королевским меркам свадьбе.
Сначала колдунья помогала будущему мужу с управлением королевскими владениями. Все тогда шипели на него, мол, как можно доверять первой встречной? А он, влюблённый дурак, только пожимал плечами, мечтательно вздыхая.
– Какой ты мерзкий, папа, – скривившись, бормотала принцесса, незаметно крутя пальцем у виска. Приспичило же ему на старости лет встретить свою судьбу.
Астра не возражала против новой матери, ведь та до поры до времени не докучала ей, не упрекала ни в чём, не сомневалась в падчерице ни разу. Даже летом, в праздник речной воды, когда девчонка столкнула настойчивого ухажёра прямо в пруд к жирным карпам.
Мачеха была на её стороне, твердя налево-направо о том, что юные леди должны защищать себя от невоспитанных молодых людей так, как считают нужным. К слову, она сама не сразу согласилась пойти с королём на первое свидание, только после долгого общения в качестве друзей. Астра хмыкала и говорила, что такого с ней точно никогда не произойдёт и, вообще, ей неинтересны всякие женихи. И с юной принцессой соглашались, боясь возразить капризной девчонке.
«Но хорошее быстро заканчивается», – повторяла принцесса про себя всё чаще, и королева-мачеха, казалось, забыла, как здóрово и забавно насылать, например, сонное заклятье на весь замок и прыгать потом на одной ноге по залам, передразнивая напыщенных особ. Позабыла она и о беззаботной вечерней игре в прятки на желание. Забыла, что Астра – ребёнок, проживший шестнадцать лет на белом свете и не видевший ни радостей искренних, ни горя – родная мать покинула её при рождении, отец был занят королевскими указами, а учителя были такие скучные и нудные, что тоска одолевала немыслимая.
С крестьянскими детишками и их задором Астре было чудесно – ровесники, с озорными глазками и чумазыми лицами, похожие на обезьянок из книг о путешествиях, делали в детстве её негласным лидером и прислушивались к каждому слову и вдоху, будто для них придирки и приказы принцессы правда имели значение.
«А сейчас я всеми брошенная девочка», – подумалось вдруг Астре. Ей стало больно от этих слов, пусть даже и не произнесённых. Она поспешила избавиться от назойливой, как комар, мысли, но потрясти для этого головой как следует не получилось.
Королева, пользуясь случаем, догнала падчерицу. Она вытерла пот с широкого лба, проморгалась и с новой силой запричитала, словно курица-наседка, тыкая узловатым пальцем в воздух:
– Пойми, дочка, ты – будущее королевства. Ленивое будущее! Разве сможешь ты править этой землёй без труда и желания?
Астре до дрожи в теле хотелось одного в этот момент: как следует закатить глаза, чтобы выразить всё своё отношение к обвинениям, но те будто окаменели, глядя мёртвым взором в одну точку. Казалось, дыхание тоже пропало, обычно шумное, резкое – оно стало неуловимым и лёгким.
Астра молчала подобно рыбе. Или лебедю. А лебеди, вообще, говорят? Обсуждают ли они на светских приёмах погоду, уровень воды в королевстве? Советуются ли с карасями о том, что съесть на ужин? Советуются ли рыбы о том, какую рыбу приготовить на ужин? Назовётся ли это явление рыбализмом?
Один из учителей Астры – седой, сгорбленный и сухощавый дедуля, очаровательный в своей забывчивости – поведал ей однажды о племенах на другом континенте, что в безумии пожирают своих сородичей. Принцесса его внимательно, отродясь такого не было, выслушала, а ночью, когда Король Садовых Роз пил десятую кружку эля во сне, израсходовала практически весь запас свечей в замке. Страха не было, совсем, как ей думается, но почему-то часовым в те холодные сумерки она доверять перестала.
– Отвечай же!
Терпение королевы-мачехи готово было лопнуть. Но, вспомнив о заклинании, она помялась немного, хмыкнула, стараясь скрыть неловкость, и прошептала быстро, ровно три раза:
– Глагол – часть речи,
Будь человечнее!
Принцесса, словно очнувшись от короткого, но жуткого сна, вскипела:
– Да как ты смеешь насылать на меня заклинания! Я дочь короля, а не… – тут из кухни, рядом с которой им посчастливилось спорить, донесся приятный запах драников. – А не картофелина! И ты мне не мать, чтобы учить меня жизни!
Последняя фраза явно была лишней, чаша терпения королевы-мачехи переполнилась. На глазах навернулись слёзы и, не желая проливать их зря, она вытерла влагу быстрым движением ладони. Всё же весьма обидно, когда слышишь такое в свой адрес без особого повода. Высморкавшись в подол давно испорченного наряда, королева не спеша заговорила:
– Пять, восемь, два,
Утренняя роса,
Помоги отучить принцессу
С помощью силы леса
Грубить и быть ленивой!
По капельке и по ложке
Стань сию секунду овощем – картошкой!
И туфельки, и простое платье, и золотая маленькая корона исчезли – испарилась Астра! На её месте лежал коричневый овощ, молодая картофелина. Королева-мачеха взяла его в свои руки, покрутила несколько раз и отнесла в соседнюю комнату, по пути обмолвившись парой слов с обращённой принцессой: «Если захочешь принять свой первоначальный облик, то тебе придётся найти волшебный источник и искупаться в нём, вода смоет с тебя колдовство. Но боюсь, что добираться до него придётся вечность, маленькая злюка!»
На кухне, просторной и чистой, было много людей. Поварихи, служанки и простые крестьяне без конца сновали из одного угла в другой как мыши, но, завидев королеву, тотчас застыли как вкопанные. Правительница ловким движением бросила в мешок картошки несчастную принцессу и отчеканила:
– Нехорошо разбрасываться едой.
Старшая повариха учтиво поклонилась, а когда королева ушла, отвесила звонкую оплеуху мальчишке, стоящему рядом с ней:
– Стеф, неужели ты не заметил эту проклятую картошку?!
Мальчик хотел было что-то ответить, но на него уже не обращали внимания. Жизнь снова вернулась на круги своя, слуги замельтешили, принявшись кашеварить, а он, так и не пришедший в себя после появления королевы, стоял, прижимая пальцы к горящей щеке.
Стеф, или Стефан, был помощником поварихи на королевской кухне, он учился варить и жарить, бланшировать и печь. Особенно хорошо у него пока ничего не выходило, но один талант у парня всё же имелся: из-под его руки всегда вылетали идеально очищенные овощи.
Стефан был неглупым парнем, болезненно скромным, или просто-напросто не знающим, как быть в любых ситуациях: он всё-таки занимался у строгих, но справедливых людей, и неплохо знал, что за любую провинность последует наказание.
Мать с отцом и его многочисленные братья и сёстры отослали его в пятилетнем возрасте в королевство «на подмогу». Сначала юноша подносил иголки швее, потом пыхтел с оружием, став в один миг пажом, но ни то, ни другое дело не интересовали Стефана по-настоящему. Однажды забредя на кухню, он так и не вышел оттуда, оставшись помогать сварливой кухарке, а та, в свою очередь, приняла мальчишку как родного сына, обучая всему, что знала сама.
Конечно, блюда получались у него не всегда (о, король Садовых Роз знал об этом не понаслышке), но он очень старался! «А любое старание окупается», – часто приговаривали опытные повара. Вот и мальчик, уже парень, упорно шёл к своей цели, мечтая не столько стать именитым шефом, сколько накопить достаточно золотых, чтобы купить для своей семьи всё, в чём они нуждались.
Трудясь с раннего утра, он мельтешил под ногами у каждого возившегося с продуктами, за что впоследствии был сослан выкапывать овощи на драники – вкуснейшее блюдо из картофеля, напоминающее оладьи. Стефан, наученный горьким опытом, взял прочный мешок из хорошей плотной ткани, собрал по ощущениям несколько килограмм, взвалил его на плечо и унёс прямиком на кухню.
Каким образом вышло, что одна картошина по пути вывалилась из мешка, он и не догадывался.
– До того противная, что убежать решила? Ха-ха, всё равно почищу тебя, – пару человек поглядели на юношу, удивлённо вытаращив глаза, мол, он со скуки уже и с едой говорить начал. Стеф только поджал губы и крепче ухватился за рукоятку ножа. И стоило парнишке занести над овощем острое лезвие, как он услышал жалобный и писклявый голосок:
– Сам такой! Убери от меня эту штуку, приказываю тебе!
Стефан подумал, что ему показалось, всякое ведь в суматохе бывает. Он вновь попытался почистить строптивую картошку, и уже было раскрыл тонкую кожицу, но тут овощ выскользнул из его ладоней и укатился под стол. Стеф чертыхнулся и полез искать капризную особу.
– Повторяю, не смей меня трогать!
Мальчишка, ошеломлённый тем, что с ним вели сносный и, по сути, вполне логичный диалог, решился спросить:
– Это ты… сейчас сказала?
– Да. Ещё раз занесёшь надо мной нож – останешься без головы! – проверещал звонкий голос из-под стола.
Стефан испугался, но потом понял, что ему угрожала картошка, и немного успокоился.
– Почему ты разговариваешь?
Картошка надменно (оказывается, они так умеют) сообщила ему, что она принцесса Астра. Стеф рассмеялся во весь голос: уж больно весёлая шутка была. А потом картошка… то есть Астра начала сетовать на свою судьбу и злую мачеху, добавляя, что озолотит мальчика и всю его семью, если он поможет ей. В чем заключалась помощь, Стеф не совсем понимал. В общем-то, он даже до конца не верил в то, что перед ним сейчас находится самая настоящая принцесса. Но картошка была так убедительна и словоохотлива, что Стеф поймал себя на мысли, что поддакивает овощу и даже искренне сочувствует. А принцесса тем временем вошла во вкус:
– Простолюдин, внимай мне…
– Кошмар, неужели так кто-то говорит? И меня зовут Стеф, – чуть смелее парировал он. Рядом с принцессой в человеческом обличии было страшно даже дышать, а тут, если на секунду забыть, как она выглядит и сколько власти в руках юной наследницы престола, то трепет и волнение потихоньку угаснут.
– Всё равно. Ты должен привести меня к волшебному источнику на окраине леса. Обязан! Именем царского величества!
Картошка пищала и переходила на ультразвук, да так, что закладывало уши. Стеф понял, что держится она из последних сил. Действительно, в одночасье лишиться своего истинного вида, а потом доказывать это крестьянину без рода очень тяжело…
– Я отведу тебя к нему. Матушка рассказывала мне о нём в детстве. Но пообещай, Астра, что дашь денег мне и моей семье столько, сколько смогут увезти три наших лошади, – Стефан не юлил, что-то ему да приходилось слышать в разговорах взрослых о волшебной воде, что может стирать даже серьёзную магию, применённую к несчастному. Но идти до этого чудесного источника нужно было долго.
Помогать Астре особо не хотелось, может, не зря королева проучила её, всё-таки непокорность никому ещё не помогала, но сердце от рассказа картошки так и замирало. «Эта доброта меня в конце концов погубит», – подумал было Стеф, однако зацикливаться на подобном не стал. Вместо этого просто поднёс трясущийся мизинец к предполагаемому лбу принцессы и поклялся довести последнюю до цели, не забыв ещё раз упомянуть о вознаграждении (на всякий случай).
Если бы у той, к кому обращались, была голова, она бы ей закивала. Стефан выдохнул и пробормотал неловко, только сейчас поняв, где они находятся:
– По рукам. Но давай-ка выберемся из-под стола…
Парнишка встрепенулся, больно ударившись макушкой о деревянную ножку, когда вставал, чем вызвал мерзкое хихиканье присутствующих, и, дочистив оставшиеся овощи, пулей вылетел с кухни.
Вина за побег ощущалась сильно, но Астра, почуяв неладное, убедила его не переживать из-за этого, потому что ему довелось стать героем.
– Какое громкое слово! – съязвил парнишка.
– А я тихо и не умею отвечать, – заметила картошка, покачиваясь в кармане чужих штанов.
Стеф готовился к вынужденному путешествию серьёзно: взял две лепёшки (и зачем, спрашивается, если рта у Астры, в широком понимании, не было), флягу воды и пару леденцов. Холодного оружия у него не было, а луком и стрелами парня пользоваться не научили.
– В случае опасности кинешь в злодеев своими конфетами, зубная боль их точно уничтожит, – загундосила принцесса, старательно показывая, что Стеф малосведущ в некоторых вопросах.
– А ты думаешь, нам драться придётся? Я лучше кину в них тебя, твоя вредность их с ума сведёт!
– Ой, смотри по сторонам, – поставила точку в разгоревшемся споре с крестьянином Астра. Вот за что она и любила общаться с простыми людьми, так это за их несдержанность и умение давать отпор. «Придворные дамы и гостившие в нашем королевстве послы даже шуток не понимают и порой сидят с лицами тех, кто учуял кислый запах помоев, но не может об этом сказать», – тихо проворчала в кармане юноши картофелина.
Стеф посмеялся над произнесённым вслух сравнением и задал вопрос, ответа на который у принцессы не нашлось.
– А тебе нравится такая жизнь? – умел же парнишка в душу залезть, не пачкая там полы.
– Откуда я знаю! Как будто тебя всё устраивает, – тут же накинулась на него озлобленная картошина. – И вообще, давай быстрее, копуша.
– Хорошо, только не кричи, как бешеный барсук! – из-за этой злючки он не успел захватить удочку и плащ (в дороге всякое может случиться). Даже в облике картошки принцесса Астра отлично приказывала и хамила.
В пути она, конечно, немного успокоилась, переведя дух. Скорее всего, ей казалось, что они могут не успеть превратить её в человека, из-за чего нервы, натянутые до предела, порой сдавали в разговорах.
– Мачеха ведь ясно дала тебе понять, что срок у этого колдовства неограничен, – принялся было успокаивать её Стеф, что у него, очевидно, плохо получалось.
– И что? Ты считаешь, что быть картошкой – неописуемое удовольствие? В следующий раз подскажу ей, чтобы и тебя в какой-нибудь помидор превратила!
– Да не заводись ты, разверещалась опять, – скривился, как от укуса комара, парнишка. – Куда мы вообще направляемся?
– Иди, пока по голове не заехала, – сердито проворчала Астра, и приказала сейчас же вытащить её на свет. – Я скажу, если что-то будет не так.
Стефан поверил ей на слово, потому что побоялся гнева овоща. Он не стыдился этого и был уверен, что если на его месте шёл бы мужчина под два метра ростом с густой бородой и сильными руками, тот бы тоже задрожал, как осиновый лист, испугавшись грубости принцессы.
О непростом характере юной наследницы ходили легенды. Поговаривали, что однажды она столкнула с лестницы одного забияку, когда тот принялся дразнить её за детскую припухлость щёк, называя хомяком. А недавно вообще пошла молва про препирательства с послами из других стран, из-за чего их королевство теперь считают варварским.
Когда Стефан был ребёнком, ему посчастливилось сыграть с Астрой в прятки. Она искала его среди пыльных мешков, совершенно не боясь запачкать своё дорогое платье.
– Вот ты где, – пролепетала малышка, ткнув пальцем в лоб Стефана. – Теперь ты меня ищи!
«Она красивая», – пронеслось тогда в голове у мальчонки, которого обыграли в два счёта. Он так и не смог отыскать её, и, как потом выяснилось, не зря, потому что король Садовых Роз, пришедший с ранней встречи, выловил её за ручку и увёл под жалобный плач, никого не предупредив.
«Она сейчас и не помнит этого, наверное», – решил парень, с сомнением озираясь по сторонам. Мимо них проносились безликие деревья, бледное небо заволокло вечерними тучами – как же долго они шли – и тропинка, становившаяся всё шире, наконец вывела их из пролеска.
– Почему ты согласился мне помочь? – неожиданно раздался голос принцессы-картошки, что плавно переместилась к Стефу на плечо.
– А… ну, знаешь… Потому что моей семье нужны деньги. Не сказать, что мы плохо живём, но и не очень хорошо. Именно поэтому я и обучаюсь искусству готовки у королевских поваров и считаю, что мне несказанно повезло: такой шанс выпадает не каждому мальчику, – он тяжело сглотнул, неожиданно образовавшийся ком в горле мешал ему говорить. – У нас есть коза и лошади, пока этого достаточно, но клянусь, принцесса, я заработаю честным трудом столько, сколько понадобится для безбедной жизни моих близких.
Астра задумалась: у принцессы-то таких проблем отродясь не было, её золотая ложка в колыбели ярко поблескивала, привлекая внимание знатных особ. Девочке приносили всё по малейшему заявлению на блюдечке с голубой каёмочкой, но желание, стоявшее за этими действиями, принцесса не понимала. Был ли это страх не сносить головы или слепое подчинение перед царскими особами?
– А почему ты не попросил меня? Я играла в детстве с крестьянами и, если ты мне нравился, я бы могла замолвить за тебя словечко, – вот так просто, без обиняков, сказала она. Стесняться ей было нечего и некого. – Мой отец терпит от меня всякое и это бы тоже стерпел.
Стефан, до этого спокойно бредший по земле, вдруг споткнулся на ровном месте и чуть не свалился, благо принцесса-картошка вовремя успела плюхнуться к нему в тёплую ладонь.
– У тебя вместо мозгов крахмал, что ли? – удивлённо воскликнул он, тут же зажав себе рот второй рукой. – То есть… я не это имел в виду, но это глупость, прости уж! Разве могут мои дела и дела чужой семьи стоять выше королевских забот?
Астра ничего не ответила, даже не возразила. Её поразил горячий тон, с которым Стеф отчаянно боролся в диалоге. Он вспылил и общался с ней на равных, словно и забыл, кто перед ним.
«Картофельный уродец», – уныло подумала она. Не то чтобы и до этого превращения принцесса считала себя идеалом привлекательности, но, по признанию современников и папы, она была мила собой и имела правильные черты лица. «Но всё портит твой несносный характер», – любила повторять мачеха.
Астре, застрявшей вместе с этим крестьянином, захотелось отчего-то плакать. Она подозревала, что причиной служит жалостливый рассказ Стефана, так рьяно боровшегося за счастье своей семьи. В голове девочки-картошки нелепо появилась мысль о знакомстве с родными мальчика. Она почему-то была уверена, что они хорошие люди.
Парень не имел ничего и ценил всё, а она, имея всё, не ценила даже свою новоиспечённую… мачеху. Даже в своих мыслях Астра никак не могла назвать эту вредную ведьму с крючковатым носом, но добрым сердцем, матушкой.
Долго ли, коротко ли лежал их путь, но Стефан, тащивший ноги за двоих, готов был признаться, что устал. До ближайшего поселения было рукой подать, поэтому туда курс и был положен. В какой-то миг замученный парнишка споткнулся (успешно) и всё же выронил принцессу, смиренно ждущую, когда они доковыляют.
Картошка, упавшая на землю, принялась бранить неповинного Стефа. Мимо них в этот момент проезжал странного вида купец с окладистой тёмной бородой и шалым взглядом. Он, посмеиваясь и кашляя, робко спросил у возмущающегося молодого человека:
– Это у тебя говорящая картошка?
Стеф, сначала думавший солгать и сказать, что он просто сошёл с ума, был остановлен взбешённой Астрой:
– Глаза разуй, индюк доморощенный, сам не догадываешься?
Парень зыркнул сердито на неё и, помешкавшись, выдал в конце концов смущённое:
– Ну… да.
Купец, широко улыбнувшись, провёл грязными руками по вьющимся волосам и, небрежно кивнув на телегу, проговорил:
– Прыгай, подвезу тебя до нашей деревни.
Мужчина оказался неплохой, весёлый и резвый, казалось, он и внимания не обращает на болтовню принцессы, больше увлечённый беседой со Стефом. Астра на самом интересном моменте отвлекла того и, попросив наклониться ближе, прошептала ему на ухо:
– Что-то не доверяю я ему.
Стефан только глаза закатил на предчувствие принцессы, незаметно похлопав её по коричневой кожице в знак утешения и поддержки.
Купец же, каким бы чудаком он ни был, радушно пригласил их к себе домой за стол, налил молока Стефу и супа до краёв. Накормив и напоив своих гостей, хозяин жилища дал путникам ночлег в сарае на сене – было лето, жаркое и сухое, но, несмотря на это, паренёк и говорящая картошка легли на жёсткий стог с удовольствием: день был долгим и трудным.
– Отдыхай, принцесса, утро вечера мудренее, – уже сквозь сон с попеременным успехом отзывался Стефан.
Но слишком хорошо всё тоже идти не могло, не с их удачей. Посреди глухой ночи дремавшего разбудил странный звук, как будто кто-то шептался над ним, еле слышно переговаривался. Ей-Богу, он разобрал что-то вроде: «Бери картошку и беги».
Очнувшись от тревожного сна, Стеф понял, что на него глядят, не отрываясь, по меньшей мере, двадцать пар чужих глаз. Толпа людей, тяжело дышащих, с факелами, освещающими их безумные лица, затаила дыхание. Вскочив на колючем сене, юноша было хватился принцессы, но понял, что той нигде нет!
– Не волнуйся, мальчик. Тебя мы тоже возьмём на праздник, – после этого, его схватили за руки и ноги два крепких парня и потащили в старую лачугу в центре их поселения.
То была покосившаяся постройка, доставшаяся жителям ещё в древние времена. У каждой мало-мальски обеспеченной деревни было такое место силы – что-то вроде помещения, где молодое поколение советовалось со старейшинами.
Там, в окружении свечей, огней и безумцев, сидела облачённая в рюши по размеру, как на троне, принцесса-картошка. Обращённая девочка, которая хлебнула за пару вечеров столько, сколько не выпивают матёрые искатели приключений.
