Kitobni o'qish: «Хозяйка звёздного медпункта»
Глава 1
– Межпланетная аптека слушает.
Ну наконец-то! С сотого раза ответили! Задрала голову к потолку и одними губами поблагодарила неизвестно кого.
– Примите заказ на пополнение медпункта 000-555-10.
В наушнике раздалось клацанье клавиатурой.
– Глизе-581? – уточнил механический голос, прежде чем принять заявку.
– Да-да, созвездие Весов, – поспешно подтвердила я и закатила глаза.
Типа они не видят, откуда сигнал! Бюрократия, похоже, неискоренима.
– Диктуйте.
– Асептики и антисептики – по два ящика, – не стала я терять времени даром, – перевязочные материалы – три ящика, обезболивающее…
Пока перечисляла всё нужное по списку, подошла к окну глянуть, что во дворе делает Платон, и на душе разлилось тепло: сын играл с детёнышами прибившейся к нам в прошлом месяце хвосторыжки. Они самозабвенно возились в бурой грязи Глизе, и все были счастливы.
Вообще-то, я зря волновалась. Тоша у меня уже вполне самостоятельный и ответственный парень, даже несмотря на то, что ему всего шесть лет. Он всё понимает и никогда не уходит со двора, просто это я параноик – до сих пор не могу привыкнуть к тому, что мы внезапно оказались с ним в будущем, да ещё и на планете, которая расположена в двадцати световых годах от родной Земли.
А можно было бы уже и привыкнуть за год, что мы тут живём. Да и вообще давно пора привыкнуть к тому, что со мной вечно случаются необычные вещи.
Взять хотя бы появление у меня сына. Можно сказать, что Платошу я нашла в капусте. Ну почти. Технически, Тошка мне не сын, но так вышло, что по всем остальным параметрам им является. Во-первых, у нас случилась любовь с первого взгляда. Такая, которая случается между матерью и ребёнком – безусловная и безоговорочная.
Три года назад его нашли на улице полицейские и привезли в детское отделение больницы, где я тогда проходила практику, и с тех самых пор мы неразлучны. Уж не знаю, как срабатывает материнский инстинкт у других, но я его ощутила, едва взяла на руки полузамёрзшего трёхлетку, а он протянул ручонку, дотронулся до моей щеки и что-то неразборчиво пролепетал, заглянув мне в глаза. Ну и всё, больше я его не отпускала.
Конечно же, объявления о найдёныше вышли во всех городских пабликах нашей страны и даже зарубежья, но на них никто не откликнулся. Мы и мелкого пытались расспросить – безрезультатно, он тогда вообще на своём языке разговаривал.
Само собой, отдали мне его не так просто – пришлось напрячь все связи и продать машину, чтобы добиться усыновления, но, тем не менее, мы вместе.
Спустя шесть месяцев из больницы мы с Тошкой поехали ко мне домой, как настоящая семья: Таисия и Платон Звягинцевы – мать и сын.
И это самое прекрасное, что случилось в моей жизни за почти тридцать лет. Я ни разу не пожалела о содеянном, ведь Тоша у меня удивительный! Самый красивый и разумненький. Сынок такой любознательный! Он всегда тянулся к звёздам и любил абсолютно все передачи про космос, а я смотрела на него и понимала, что я – самая счастливая мать на Земле. Редко кому так везёт с ребёнком, как мне. Вырастет космонавтом… Или учёным…
Так я думала, пока в один прекрасный день мы с сыном не поехали на экскурсию в планетарий…
Это был ничем не примечательный осенний будний день. Тогда у меня по графику в больнице выпал выходной, и я решила Тошу в сад не водить. Давно ведь обещала сыну поход в планетарий. Ещё, помню, подумала: если мы отправимся на сеанс прямо с утра, наверняка зал будет полупустым.
– Тош, на какую пойдём программу? Про добрых инопланетян, которых земляне знакомят с Солнечной системой, или про Землю и небо? – спросила сына, перед тем как купить билеты онлайн.
– Про инопланетян, конечно! – не удивил меня ответом Платон.
– Тогда иди, чисти зубы скорее, сеанс в одиннадцать начнётся, а уже полдевятого.
Тошке других стимулов и не потребовалось, он умчался умываться, а потом и завтрак слопал без обычных проволочек на поболтать.
В зале действительно оказалось свободно. Кроме нас, нашлось всего шестеро желающих отправиться в космическое путешествие, и все мы сидели в удалении друг от друга – красота! Ну а когда начался сеанс, вообще забыли обо всём на свете, в том числе и о существовании других людей.
Планетарий – это нечто! Я сто лет в нем не была, поэтому с восторгом отметила технологический и качественный прогресс, произошедший за последние годы. Транслируемая на десятиметровом куполе картинка теперь была настолько реалистичной, что создавала эффект полного погружения. Мы как будто и правда путешествовали вместе с весьма милыми инопланетянами по планетам. И хоть эта программа и была рассчитана на детей, я испытывала настоящий восторг.
Ну а о Платошке и говорить нечего! Мой ребёнок как схватил меня в самом начале за руку, так и не отпускал. Он даже забыл, что обычно любит всё комментировать. Просто сидел с раскрытым ртом и иногда – в особенно впечатляющие моменты – сжимал мою ладонь.
Поэтому мы с ним даже не сразу поняли, что происходит что-то не то. Что-то противоестественное и аномальное. То, что происходить в принципе не может…
Где-то на Марсе, когда мы только опустились на его поверхность, приятный женский голос ведущей сменился грубым мужским:
– Есть. Перемещение прошло успешно. Объекты «а» и «б» от 2021.10.11 на базе. Приступайте к адаптации.
Я вздрогнула, и тут же панорама Марса выключилась, а мы с Платоном обнаружили себя пристегнутыми по рукам и ногам к креслам посреди светлой белой комнаты, очень напомнившей мне процедурный кабинет.
– Ма-ам? – дрогнувшим тонким голосочком протянул сын и глянул на меня большими испуганными глазами.
Мне самой было жутко до ужаса, но разве я могла пугать ребёнка? Сработали какие-то резервные возможности организма, и я совершенно спокойным, даже где-то радостным голосом попыталась его подбодрить.
– Без паники, Тош, сейчас во всём разберёмс…
Не успела до конца произнести ободряющий спич, как дверь комнаты плавно отъехала в сторону, и к нам вошли двое в белоснежной химзащите – ни единого открытого участка кожи, полностью страхующая от заражения ткань. Мне поплохело. Это выглядело так, будто мы особо опасные разносчики смертельного вируса! Что происходит?
Незнакомцы действовали слаженно и быстро. Как только дверь закрылась, они стремительно взяли со стола наполненные чем-то шприцы, переместились к нам и прямо через рукав что-то вкололи в наши плечи – молча.
А дальше… сознание поплыло, и последнее, что увидела – как засыпает Платон. Нас просто-напросто вырубили.
Пришла в себя резко, как будто кто-то нажал на невидимую кнопку и включил меня. Несколько мгновений ещё пребывала в счастливом неведении, а потом всё вспомнила и подскочила, чтобы оглядеться.
К счастью, ремни с рук и ног сняли, и вообще, оказалось, что кресло сменилось кроватью, а процедурный кабинет – обычной комнатой, правда, без окон. Но самое главное – на соседней койке мирно сопел Платон. Волна облегчения, накатившая на меня, даже заставила заслезиться глаза, и я всхлипнула. Паника немного отступила.
Я скинула босые ноги с кровати, обнаружив, что меня переодели в длинную белую рубаху в голубой цветочек, и подлетела к сыну. Прижалась губами к его лобику – почувствовала, что кожа нормальной температуры, дыхание ровное, пульс тоже. Уф-ф, ну слава богу. Мы не больны!
Признаться, я не имела представления о том, что происходит, и, кроме как подумать, что планетарий подвергся бактериологической атаке террористов, а всех находившихся внутри эвакуировали – бред какой-то, – придумать ничего не могла. Потом мне вдруг резко пришла в голову мысль о трансплантации органов, но у меня ничего не болело, значит, операций никаких не проводилось…
Но что это всё значит? Почему мы здесь?
Я сидела на кровати Платона и строила предположения до тех пор, пока сын не заворочался. А когда он открыл глаза, легла побыстрее к нему и прижала к себе, чтобы не успел запаниковать.
– Ничего, ничего, малыш. Всё хорошо. Мы вместе, а это самое главное, – зашептала, целуя его в макушку.
– Мам, а где мы? – спросил мой любопытный ребёнок.
И пока я определялась между ответами «в больнице» и «понятия не имею», дверь в палату отъехала, и к нам вошёл очень странный мужчина в военной форме, а за ним не менее странная женщина в белом халате.
Радовало, что эти двое пришли к нам с открытыми лицами. Опасность миновала? Нас отпустят?
Да нет, это вряд ли… тут что-то не так. Интуиция вопила, что вошедшие в палату никакие не друзья. Они слишком от нас отличаются…
Чем именно? Я не могла даже себе точно объяснить. Просто у меня было чувство, что они вроде бы люди, но не люди. Пара выглядела примерно так, как выглядят голливудские звёзды на красной дорожке – слишком картинно и подготовлено к этому простому визиту. Или нет – ещё хлеще они выглядели! У людей с красной дорожки ещё можно было встретить какие-то косяки во внешности, а у этих… Эти были словно картинки из глянцевых журналов – словно отфотошопленные, без единого изъяна.
Доктор и вояка, красивые, похожие на две куклы, вызывали у меня множество вопросов. Например: а может, мы попали в реалити-шоу?
Это бы всё объяснило… Я бы могла ломать голову ещё долго, но тут гости изволили заговорить:
– Таисия Звягинцева, тридцать лет, пол женский…
Доктор раскрыла планшет и принялась зачитывать военному мои данные. Особенно мне понравилось про женский пол. А сам он этого не видит? Или они из тех, кто выступает за отмену гендера?
– …Врач-педиатр, стаж два года. Платон Звягинцев, пять лет, пол мужской, кровным родственником Звягинцевой не приходится, но по документам сын…
Я нахмурилась и собралась возмутиться. Тошка, конечно, помнил, что не всегда жил со мной, но нельзя же так говорить при ребенке!
Но тут дама в белом халате сказала такое, что у меня глаза на лоб полезли, и про возмущение я забыла.
– …Оба доставлены из десятого ноября две тысячи двадцать первого года с Земли. Эвакуация прошла за сорок три минуты десять секунд до предполагаемой гибели. Эффекта Бабочки не обнаружено. Их перемещение на развитие Земли не повлияло…
Охренеть же! Что за шоу они снимают и какую дурь курит сценарист?
В тот момент я уже почти не сомневалась, что нас снимает скрытая камера.
Но меня очень быстро в этом разубедили.
– …Полная вакцинация пройдена успешно, объекты готовы для заселения на любую из выбранных коалицией точек.
– Вижу, – скупо отреагировал на всё военный и сделал шаг к нам. Я прижала к себе Тошку ещё крепче. – Поднимайтесь и следуйте за мной на инструктаж, – сказал он и пошёл на выход, а доктор за ним.
Спорить с сотрудниками неизвестной организации я пока не решилась.
Глава 2
Длинный светлый коридор, опять без окон, но для разнообразия застеленный серым покрытием – в палате была белоснежная плитка – тоже обстановку особо не прояснил. Съёмочный павильон это или же НИИ – оставалось загадкой. Разве что было совершенно понятно, почему эти двое спокойно идут впереди и даже на нас не оглядываются. Они просто ни грамма не беспокоятся, что мы сбежим, потому что бежать из этой странной кишки совершенно некуда – ни поворотов, ни лестниц, ни дверей.
– Мам, а мы где? – шёпотом спросил Тоша спустя три минуты нашего похода на неведомый инструктаж.
Что характерно, в шёпоте сына не слышалось ни страха, ни слёз, только любопытство. Ну и прекрасно! Решила такое его настроение и дальше поддерживать.
– А на что похоже? – тоже шёпотом поинтересовалась я.
– На космический корабль, – объявил торжественно Платон.
– Разве? – притворно удивилась я. – А мне кажется, это подводная лодка. В космосе же невесомость!
– Нет, мам! Ты что?! Бывают же корабли, как настоящие города. Я в кино видел!
– А, ну разве что в кино… тогда да, – усмехнулась я, и тут мы как раз дошли до конечного пункта.
Доктор с военным остановились, дожидаясь нас, а как только мы их нагнали, мужик подставил к считывающему устройству свой глаз, и дверное полотно отъехало в сторону.
Доктор вошла первой, а военный подал нам знак рукой следовать за ней. Сам же отрезал путь к отступлению, замкнув процессию. Ну или приготовился ловить моё падающее в обморок тело… Потому что нет, это была совсем не киностудия…
В этой комнате окна были… Вернее, не окна, а огромные, во всю стену, иллюминаторы, а в них…
– Мама, мама, мы в космосе! Я же говорил, что это космический корабль, а ты не верила! – счастливо завопил Платон, а я обернулась и ошарашенно посмотрела на военного.
Пусть мне скорее объяснят, что здесь происходит?! У меня мозг сейчас взорвётся от попыток осознать увиденное!
– Присаживайтесь на диван перед экраном, Таисия… – вдруг включила гостеприимную хозяйку доктор, сверившись с экраном планшета, – …Викторовна, и ты, Платон, тоже, располагайся удобнее. Я доктор Джулс Мирон, а это полковник Вацлав Гаруш, сейчас он введёт вас в курс дела, а если вы вдруг в процессе почувствуете волнение, панику или тахикардию, прошу – не стесняйтесь об этом сообщить мне. Я помогу вам пережить адаптационный курс с минимальными проблемами для организма.
Ох-ох-ох! Сердце моё чувствовало, что адаптационный курс станет для меня той ещё сенсацией, но, к счастью, психика у меня устойчивая, нервы как канаты, а ещё я просто не имею права показывать слабость и страх, ведь сын пока ничего не боится и даже рад приключению. Вон как в иллюминатор восхищённо смотрит!
– Я справлюсь, – твёрдо сообщила я доктору и перевела взгляд на военного, – можете начинать, полковник.
Вацлав Гаруш – имена ещё у них с доктором такие необычные, может, всё же артисты, а всё вокруг – спецэффекты? – нажал на кнопку, и на разделённом надвое экране появились картинки. Сначала обе половины показывали одно и то же: мы с Платоном сидим в тёмном зале планетария и смотрим программу. Затем на левой половине экрана видно, как нас накрывает искрящейся воронкой и спустя несколько секунд кресла стоят уже пустыми – у меня волосы зашевелились от этих кадров. Мистика какая-то! А вот на правой половине экрана мы по-прежнему сидим в планетарии – от этого ещё страшнее.
– Здесь показано ваше вероятное будущее, – полковник ткнул лазерной указкой в ту часть, где мы остались сидеть на месте, удосужившись дать пояснения, – а здесь, – луч переместился влево, – то, что уже с вами произошло и что произойдёт без вашего участия.
На душе было муторно до чёртиков – плохое предчувствие вопило дурниной, но я не отрывала взгляда от экрана. В отличие от Платона – тому происходящее было мало интересно. Куда интереснее смотреть в иллюминатор.
Пока полковник объяснял предназначение транслируемых картинок, сеанс в планетарии закончился, мы поднялись с кресел и, оживленно что-то обсуждая – звука не было, но я и так могла представить, как мы делились с Тошей восторгами, – вышли из зала. Сходили в туалет, оделись и отправились на остановку.
В это же время, на другой части экрана, картинка тоже перемещалась по нашему маршруту, но без нас. Внезапно начался дождь и мы, натянув капюшоны, побежали скорее под защиту остановки. Левая же картинка демонстрировала пустую улицу и падающие в лужи крупные капли. Тем временем мы добежали и уселись на лавку, которая защищена стеклянной крышей и продолжили что-то увлечённо обсуждать – на остановке никого, кроме нас, не наблюдалось, поэтому мы вели себя очень эмоционально. Дождь усилился, и по стеклянным стенам бежали потоки воды, видимость была плохая, но я-то со стороны отчётливо видела, как с дороги прямо на нас летела «Газель». И в правой части, и в левой…
Но та я, которая сидит на остановке, машину не видит! И Тошка не видит!
Я зажала рот рукой, удерживая крик ужаса. Сердце замерло, грозясь остановиться, и я инстинктивно потянулась к сыну, чтобы закрыть ему глаза и укрыть собой от всех бед. Но в этот миг правая часть экрана погасла, а на левой микроавтобус врезается в совершенно пустую остановку и прошивает её насквозь. Брызги стёкол падают в лужи, у машины работает один дворник…Всё…
А я смотрю на его мерные движения туда-сюда и понимаю, что прижимаю сейчас Платошу к себе слишком сильно, но отпустить не могу – руки будто стали чужими, непослушными. А ещё чувствую, как из моих глаз градом катятся слёзы. Они бегут по щекам и падают на больничную сорочку…
Боже, я даже думать не хочу о том, что сейчас увидела! Что могло с нами произойти… Какой ужас!
– Как видите, мы вас не просто похитили, как вы могли подумать, а подарили вторую жизнь, – сообщил полковник совершенно будничным тоном.
Он выключил экран, подошёл к письменному столу и уселся в кресло – наверное, это его кабинет. Да какая разница, чей это кабинет, если в этот момент стало понятно, что за такой щедрый «подарок» нам придётся ох как расплачиваться?!
Ну да ладно. Главное, что мы с сыном живы и вместе. Теперь бы узнать о нашей дальнейшей судьбе…
– Кто вы и что собираетесь с нами делать? – севшим голосом спросила я и прижала к себе Платона ещё крепче.
– Как вы себя чувствуете, Таисия? – тут же озабоченно поинтересовалась Джулс.
– Бывало и лучше, но успокоительное мне не требуется, – отрезала я, прочистив горло.
Потом. Всё осмыслю потом.
– А сын?
– Мам, пусти, я хочу подойти к иллюминатору, можно? – придушенно взмолился намертво прижатый к моей груди Платон, услышав, что им интересуются.
Немного отлегло. Раз сына в настоящий момент волнуют только виды из окна, значит, он ничего толком не увидел и ничего не понял. Слава богу!
– Платон чувствует себя хорошо. Можно ему погулять по кабинету? – спросила я, взглянув на полковника, и ослабила хватку. – Не думаю, что ребёнку интересно слушать непонятные взрослые разговоры.
– Да, ребёнок может подойти к иллюминатору, – дал разрешение Вацлав Гаруш, а как только Тошка, спрыгнув с дивана, подлетел к окну и намертво к нему прилип, наконец, ответил на заданный мной вопрос. – Мы потомки землян. Далёкие потомки. – Ну, что-то такое я примерно и предполагала наряду с версией о нашествии инопланетян и съёмках реалити-шоу. – В настоящее время вы находитесь на орбитальной станции «Гостиница», которая занимается переселением предков из различных веков в наше время.
Вот это, блин, да! То есть это у них прямо массовая акция, не разовая? Да ещё и из разных веков? Обалдеть! Но зачем мы им? Пока что мозг не выдавал ни единого жизнеспособного предположения.
– И как вы определяете, кому именно нужно дать «вторую» жизнь? По статистике, свою первую ежедневно теряют очень многие люди, – вместо этого спросила я.
Видимо, я всё же в шоке, иначе зачем мне вот сейчас эта информация?
– Не забивайте себе этим голову, Таисия. Отбор объектов ведётся в НИИ «Освоения обитаемых планет» тщательнейшим образом. Наше дело чисто техническое: переместить и адаптировать переселенцев из прошлого перед отправкой на новое место жительства.
Так, так, так… Из всего сказанного полковником, больше всего меня зацепило название института.
– Вы хотите сказать, что нас отправят жить на какую-то другую планету? Наше новое место жительства будет не на Земле?
– Конечно, нет! – возмущённо воскликнула Джулс, не сдержавшись. Видимо, я спросила что-то совсем из ряда вон выходящее. – На Земле живёт элита – золотой миллиард. Самые достойные и богатые! Даже мне жизни не хватит, чтобы накопить средств на покупку дома в колыбели человечества, а у меня она длинная! Я три прокачки прошла!
Бедная сотрудница орбитальной станции «Гостиница» даже красивые щёки раздула от нахлынувших чувств. Похоже, я нечаянно наступила на её больную мозоль. Правда, последние слова про прокачку и её влияние на продолжительность жизни и накопление капиталов я не до конца поняла. Зато поняла про «золотой миллиард» – осуществили-таки мечту, гады!
– Благодарю, доктор Мирон, за помощь, но я продолжу сам, – сухо осадил непрошенную помощницу полковник, и Джулс мгновенно сдула щёки. – Да, вы правы, Таисия, вам подберут планету, немного уступающую по уровню развития тому времени, из которого вас забрали, и назначат на должность, в которой вы достаточно хорошо разбираетесь, и которая больше всего подойдёт нашим целям.
Да полковник словоблуд! Но главное я вычленить успела.
– Каким именно вашим целям?
– Они просты и понятны: развитие планет в нужном нам направлении и комфортном темпе для получения из этого максимальной выгоды, – вообще не пролил света полковник, ещё больше навёл тумана. То, что всё делается для их выгоды, я и без него понимала. Мне бы хотелось узнать подробнее о своей роли в развитии других планет. – Мы используем методику переселения уже сотню лет, и она успела себя зарекомендовать с самой лучшей стороны. Переселенцы из прошлого оказались ценными помощниками, и мы довольны результатом, поэтому…
А дальше я не слушала, потому что меня вдруг осенило озарением, и сердце застучало как заполошное. А вдруг мой муж тоже оказался в числе переселенцев?! Вдруг мой Захар тогда не погиб при исполнении долга и живёт где-то в этом времени?!
Горло перехватил спазм, руки задрожали. Боже! Неужели такое возможно?! А даже если его тут сейчас нет, ведь есть шанс добиться, чтобы его тоже переселили?! Ох, у меня мушки перед глазами замелькали, а уши заложило от призрачной надежды на встречу с единственным любимым мужчиной в моей жизни. Я была близка к потере сознания и даже собралась обратиться к Джулс за помощью. Пусть уже несёт своё успокоительное! Но меня привёл в чувство голос сына:
– Мам, смотри какой корабль к нам летит! Ух, ты! – захлёбываясь восторгом, тыкал пальчиком в стекло Платон.
И тогда я, резко взбодрившись, запретила себе мечтать о нереальном и призрачном. У меня нет на это времени и душевных сил. У меня пятилетний ребёнок на руках и совершенно неопределённое будущее.
