Kitobni o'qish: «SOS»

Марионетка без пут – лишь поломанная кукла. На что она способна без своего господина? Только лежать? ТОЛЬКО ГНИТЬ? Или же у нее есть возможность подняться? Самостоятельно встать и стоять, радуясь новообретенной свободе?

– Профессор! Вы слышите меня, профессор? Кажется, получилось! ЭЭГ¹ улавливает слабую биоэлектрическую активность. Да! Я абсолютно уверен! Мы только что установили контакт с сущностью из другого измерения!

Человек, худосочный мужчина лет тридцати пяти, облаченный в просторный и лишь номинально белый халат, пристально наблюдал за показателями расположенных перед ним мониторов. Он энергично крутил головой, переводя свой взгляд то на экраны компьютеров, то на металлический прямоугольный ящик с двумя щелями, из которых валил свет. Ученый, хотя нет, скорее его подмастерье, нервничал и никак не мог усидеть на своем кресле, отчего его зачесанная набок челка сместилась на широкий лоб, а очки с круглыми линзами, обрамленные толстой черной оправой, чуть не свалились с раскрасневшегося прямого носа.

– Профессор, ну где вас носит? – отжав кнопку рации, поинтересовался гнусавый мужчина.

– Бегу, Хаим, – последовал незамедлительный ответ с другой стороны. – Наш комплекс большой, а меня уже лет десять никто не называл молодой, даже ради банального приличия. Не волнуйся. Скоро буду, причем не одна.

Что-что, а данное помещение и правда обладало внушительными габаритами. Вправо и влево от центра комнаты тянулись ряды массивных трехметровых процессоров с прозрачными стенками, через которые виднелись их технологичные внутренности. Воздух здесь был затхлым, вытяжка явно не справлялась, да и освещение работало не везде: мрак поглотил практически две трети окружающего пространства.

Что это за место и какие цели преследовали трудящиеся здесь люди? Да! Именно цели, ведь в их наличии можно было не сомневаться.

На одной из бетонных стен красовалась эмблема: изображение шестеренки, обрамленной тремя треугольниками со сглаженными углами. Использованные в рисунке краски по-прежнему сохранили свою яркость, точнее, кто-то намеренно за этим следил. Так могло выглядеть лишь знамя, лишь символ, штандарт – необходимый атрибут коммуны, объединенной схожими идеалами и будущим.

Вдруг где-то вдали раздался скрип. Двери лифта открылись, а потом до Хаима донесся звук приближающихся шагов.

– Наконец-то! – обрадовался помощник и вскочил с кресла. – Простите за ожидание, – учтиво обратился он к металлической коробке, установленной на постамент и утыканной различными проводами. – Наверняка у вас скопилось огромное количество вопросов, но не волнуйтесь, мы обязательно ответим на каждый. Точнее, это сделает она. Позвольте представить, Елена Тимофеевна Хельковская, главный научный руководитель АО «ЗАСЛОН».

– Скорее, была им когда-то, – поправила коллегу женщина, которая только что показалась из-за вереницы процессоров. – От старых привычек избавиться нелегко, вот мы и цепляемся за былые титулы. Они – то немногое, что у нас еще осталось, поэтому прошу снисходительно отнестись к нашей маленькой сентиментальности.

Женщина уверенным шагом приблизилась к коробке на постаменте. Ей было уже далеко за шестьдесят (гадать, на сколько именно лет, казалось невежливым). Невысокая, особенно по сравнению с установленными неподалеку машинами. Ее лицо пересекали глубокие морщины, а седые грязные волосы она завязала в хвост. Халат на ней, в отличие от Хаима, сидел как влитой, правда, она набросила его впопыхах.

Одного взгляда хватило, чтобы понять – этот человек пережил многое. Свалившиеся на нее трудности иссушили профессора, вытянули из нее жизнь, но не полностью, и подтверждением тому являлись глаза: зеленые и яркие, по-прежнему излучающие силу и любознательность.

– К сожалению, с возрастом мне стало сложнее длительное время обходиться без сна, – призналась Хельковская, но лишь для того, чтобы поддержать небольшую светскую беседу, прежде чем переходить к делу, – поэтому я не смогла лично приветствовать вас в момент… появления.

– Оно нас видит?

Этот хрипловатый, но очень приятный баритон принадлежал третьему человеку в комнате. Тому, кто предпочел пока держаться в тенях, коих здесь имелось в избытке.

– Ах, да! – тут же улыбнулась Хельковская. – Раз мы начали друг с другом знакомиться, то позвольте я представлю и своих коллег. С моим помощником, Хаимом Даллем, нашим специалистом по связи, вы должны были уже познакомиться. А этого молодого человека с голосом подлинного диктора зовут Олег Одинцов.

Военный. Так он, по крайней мере, выглядел. Широкая спина и натренированные руки. Густые черные брови и борода. А еще взгляд – оценивающий, видящий во всем потенциальную угрозу.

– Профессор, я повторю. Оно нас видит?!

– Одинцов! – возмутился Хаим. – Некорректно обращаться к нашему гостю так неуважительно! А что, если его или ее это обидит!

– Так пусть жалуется, – пожал плечами Олег. – К тому же с чего ты взял, что у нашего гостя вообще есть пол?

Хаим, кажется, хотел что-то возразить, но осекся и неуверенно посмотрел на коробку.

– Мальчики, прошу, прекратите, – вновь перехватила инициативу Хельковская. – Не позорьте нас! – сказала она, после чего вздохнула. – Отвечая на твой вопрос, Олег: да, видит. Однако наше понимание «зрения» слишком узкое для описания данного процесса. Гость может не просто наблюдать за нами. Он получает информацию в виде кода, который им подсознательно перерабатывается во всеобъемлющую картинку реальности и пространства. Запахи, образы, даже чувства и мысли – всё это гость способен улавливать. Проще говоря, мы для него как отрытая книга, но наверняка я не знаю. Лишь теоретически.

– Супер, – недовольно буркнул Одинцов.

– Но, если честно, ребята затронули очень хорошую тему, – будто невзначай отметила профессор. – Могли бы вы каким-то образом сообщить нам ваше имя? Думаю, это значительно упростило бы наше дальнейшее общение.

Троица замерла в ожидании. Хаим даже вернулся обратно к мониторам, надеясь, что по сигналам от мозговых волн сможет что-то понять, но ничего так и не произошло.

– Давайте я уточню, – не сдавалась Хельковская. – Мы обращаемся именно к вам. К вам! К человеку или разуму, который не так давно пришел в наше измерение. Ответил на наш сигнал «SOS». Вы же слышите нас? Видите?! Пусть и в своей особой форме. Можете ли вы подать нам хоть какой-то знак?

Вновь наступила тишина.

– Мне ответить за нашего гостя или вы сами уже обо всем догадались? – язвительно поинтересовался Одинцов.

– Помолчи, Олег, – огрызнулась Хельковская. – Я тебя сюда позвала не для того, чтобы ты остроумием хвастался.

– Профессор, я всё еще улавливаю мозговую активность. Даже отголоски эмоций, – отрапортовал Хаим и шмыгнул носом. – Наш гость по-прежнему здесь. Наверное, он просто не может нам ответить или передать информацию так, чтобы мы ее поняли.

– А чего вы ожидали от светящийся коробки? – вновь вмешался Олег.

– Одинцов, крайнее предупреждение. Я не шучу! – приструнила военного Хельковская, после чего ненадолго задумалась. – Спасибо, Хаим. Я тебя поняла. Давайте сделаем всё возможное, чтобы наш гость и впредь не утратил к нам проявленного интереса. Он способен покинуть нас так же легко, как и пришел. И думаю, мне не стоит лишний раз напоминать, что произойдет, если он все-таки решится так поступить.

В ответ на сказанное Олег лишь скрестил на груди руки, а профессор вновь переключила свое внимание на коробку.

– Печально, конечно, что у нас не получится нормально поговорить, но и отчаиваться не стоит. Для беседы достаточно и желания, а остальное приложится. И раз вы сами не можете сообщить нам ваше имя, то позвольте я придумаю его за вас. Подберу какое-нибудь достойное обращение. Например, Господин Наблюдатель? Да! Так уж вышло, что именно им вы для нас и являетесь – наблюдателем из другого измерения. Что скажете? Такой титул вас устроит?

Хельковская взглянула на Хаима.

– Э-э-э, считываю показания, – замешкался помощник. – Префронтальная кора и гиппокамп подсвечены. Думаю, гостю обращение подходит.

– Чудесно, – улыбнулась Хельковская. – В таком случае, Господин Наблюдатель, не буду ходить вокруг да около. Наше измерение погибает, и нам нужна ваша помощь, чтобы его спасти.

Ученая сделала паузу и вновь посмотрела на Хаима.

– Продолжайте, профессор. Не останавливайтесь. Я сообщу, если что-то пойдет не так.

– Хорошо, – ответила она и набрала в грудь воздуха. – Давайте сперва я расскажу о том, как мы вообще оказались в столь плачевной ситуации. Всё началось семь лет назад, когда мировой научный гигант «Сурт Технолоджис» выступил с заявлением. Им удалось разработать процесс создания Кротовых нор – стабилизированных туннелей сквозь пространство, позволяющих в мгновение ока пересекать огромные расстояния. Компьютерные симуляции выдавали удивительно обнадеживающие результаты, а полеты к другим звездам становились всё более и более реальными. Планету охватила истерия. Это были поистине невероятные новости. Кто бы мог подумать, что будущее окажется так близко, стоит только построить первый функционирующий прототип. Наша организация, АО «ЗАСЛОН», тоже приняла участие в создании. К слову, весь этот комплекс, в котором мы сейчас находимся, был специально возведен вблизи основной площадки, дабы регулярно и своевременно снабжать проект «Биврест» необходимым оборудованием и комплектующими. Спустя годы трудов лучших умов, населяющих Землю, момент для первого пробного запуска наконец-то наступил. Этот день люди ждали с нетерпением. Он же, к сожалению, и стал переломным во всей известной нам истории.