Kitobni o'qish: «Дом с душой ведьмы»

Shrift:

Пролог

Слышали ли вы легенду о Мрачной школе? Жил в деревне один мальчик, который знал о ней всё, – Квинтен.

Он везде и всюду клялся, что на следующий день после Страшной бури в Крайдорпе внезапно появилось здание. И не где-нибудь, а прямо посреди озера, на том месте, где раньше росла кукуруза.

Здание выросло из ниоткуда и, по словам Квинтена, вскоре исчезло.

Но никто, кроме него, ничего о здании не помнил. Но Квинтен всё равно твердил про него несколько месяцев.

Он называл его Мрачной школой. Опасное место для всех детей Крайдорпа, которых забрали в ту школу, чтобы Колетта Блэк, директриса, окутала их колдовскими чарами. Но она была не единственной ведьмой. Свою роль сыграл её брат Бертус, а также другие колдуны и ведьмы из их ковена.

Когда детям удалось бежать, школа таинственным образом исчезла. Только Квинтен говорит, что дети Крайдорпа не стали прежними. Дети изменились, и не только они. Изменилось всё.

После тех событий, по словам Квинтена, деревня оказалась во власти чёрной магии, и когда разразится новая трагедия, – только вопрос времени. Почему деревенские жители об этом не помнят? Да им стёрли память. Помнит только Квинтен.

Ясное дело, что мальчику никто не верит. Эту историю назвали легендой о Мрачной школе¹.

Когда Квинтен принимался рассказывать фантастические истории, дети Крайдорпа над ним смеялись. Его прозвали фантазёром и чокнутым, предлагали написать книжку, настолько всё это казалось невероятным. Все считали, что это чушь. Глупость. Абсурд. Даже те, кто верил, Квинтена не защищали.

Квинтен начал болтать всё больше и больше. С каждым днём его истории становились всё страшнее, мрачнее и ужаснее. Он заявил, что в его теле живёт Колетта Блэк. Будто она украла тело, чтобы выжить. Что ради бессмертия она пойдёт на всё.

Взрослые уговаривали его прекратить молоть чепуху. Дети от него шарахались. Так Квинтен остался один-одинёшенек. Он заперся в доме, перестал ходить в школу, даже отказывался прокатиться на велике до ближайшего магазина и выполнить мелкие поручения.

Открыто его не поддерживал никто, даже самые близкие. Лучший друг его бросил, а другие просто отворачивались, когда он к ним подходил.

Отец отправил его к врачу поговорить. К психиатру. Ничего не помогло. Квинтен продолжал твердить своё.

– Однажды Колетта возьмёт верх, и тогда всем в Крайдорпе не поздоровится, – сказал Квинтен во время последней встречи с одноклассниками. – Не верите? Ну что же, если до этого дойдёт, тогда поймёте, что я прав.

Вплоть до того дня, когда он уехал, Квинтен клялся, что его история правдива до последнего слова, и однажды он докажет это всему миру.

Но сейчас, год спустя после той Страшной бури, этот день ещё не наступил.

И никто не верил, что когда-нибудь наступит.

Глубокой ночью, после очередной Страшной бури, Квинтен с отцом покинули Крайдорп. Никто не видел, как они уезжали, но, проснувшись на следующее утро, жители деревни обнаружили, что дом Фредерика и Квинтена опустел. Дверь была открыта настежь, вся мебель исчезла. Дом бросили.

Ни одна живая душа не знала, что с ними приключилось. Некоторые полагали, что отца с сыном похитили.

Их долго искали. Люди неделями размышляли о том, что могло с ними случиться. Но бургомистр Крайдорпа уверял встревоженных соседей, что Фредерик и Квинтен живы-здоровы, они просто переехали в деревню в другой части страны.

– Так Квинтену даже лучше, – пояснил бургомистр. – Мальчик всё равно больше не мог тут жить.

Люди немного успокоились. Жители Крайдорпа вскоре вернулись к обычной жизни, будто Квинтен и его отец никогда и не существовали. Но многие их часто вспоминали, а одна девочка чувствовала себя виноватой в том, что не поддержала друга.

Дом три месяца простоял пустым.

Сегодня опять обещают бурю. Люди уже называют её новой Страшной бурей…

1

Наутро после очередной Страшной бури парадная дверь заброшенного дома в центре Крайдорпа широко распахнута. На подъездной дорожке стоит фургон для перевозки мебели, а рядом ещё один – большой белый. До этого движения здесь не наблюдалось месяцами.

Странно, думают некоторые, потому что никто не знал о прибытии новой семьи. Даже соседи из дома напротив, которые удивлённо наблюдают из окон, как быстро разгружают мебель. Сильные мужчины тащат её в дом, а несколько женщин идут следом с большими коробками в руках.

После неожиданного исчезновения три месяца назад Квинтена и его отца в дом никто не входил. Ни одна живая душа не посещала жилище, даже агент по недвижимости. По крайней мере, никто об этом не знал.

– Странно, – ворчит Брэм, глава семейства из соседнего дома. – Эллен, ты кого-нибудь видела?

– Нет, – удивлённо отвечает его жена. – Но, если верить рассказам Квинтена, в Крайдорпе случалось и не такое.

– И всё-таки довольно странно, что Фредерик вот так забрал с собой сына, – замечает Брэм. – Не пойму, как им удалось перевезти все вещи в глухую полночь, и никто ничего не слышал. Когда мы утром проснулись, дом полностью опустел. Разве такое бывает?

– А что бедняге оставалось делать? – отвечает Эллен, которая недавно учительствовала в единственной школе в Крайдорпе. – Мальчик стал рассказывать о ведьмах, Мрачной школе и нести всякий вздор, он никогда не выздоровеет. Психиатр постоянно предупреждал Фредерика о неустойчивой психике Квинтена. Этот переезд, несомненно, вернул покой в их жизнь.

– Или наоборот. Квинтену стало хуже. Мальчику нужны друзья, Эллен. Ты же не станешь отрицать, что дети поднимали его на смех?

– Ты не видел Квинтена после Страшной бури, Брэм, – вздыхает Эллен. – Он был не в себе. Поверь мне, у него и друзей тут не осталось, кроме Мейке. Хотя она тоже в это не верит, просто пыталась до него достучаться. Но было уже поздно, ничего не изменить. Ему уже не поможешь.

– Так ты считаешь, что у мальчика с головой не в порядке?

– А что ещё? Ты думал, Квинтен говорит правду? – удивлённо спрашивает Эллен. – По́лно. Здание, появившееся из ниоткуда! Ты ведь этому не веришь? У нас тут не сказочная деревня. И мы не в Хогвартсе.

– Он был убеждён, что прав.

– Фантазёры все такие. Мне Квинтен нравился, Брэм, ты знаешь, но признайся, вёл он себя очень странно. Он всегда немного отличался от других, но когда начал рассказывать о Мрачной школе, вот тут и слетел с катушек. Перепугал всех малышей в школе до смерти.

– Бедняга, – вздыхает Брэм. – И несчастный Фредерик. Только представь… твой ребёнок.

Эллен ничего не говорит и задёргивает занавески, чтобы не видеть переезд. Она никогда не рассказывала мужу, что, хотя Квинтен пугал её этими дикими историями, она по нему ужасно скучает.

Фредерик и его сын – люди хорошие, они не заслуживают такого несчастья, особенно после неожиданной смерти матери Квинтена.

Некоторым уж если не везёт, так во всём. Беда не приходит одна.

И ещё кое-чем Эллен не делится с мужем. Настоящей причиной, по которой она больше не учительствует в деревенской школе. Её постоянно преследует один и тот же сон, в котором она лежит на столе в большой белой комнате с машиной. В одном сне она просыпается в той комнате, когда аппарат странно жужжит. В другом просыпается в спальне с несколькими кроватями, где спят учителя её школы. В третьем она стоит в современном белом классе перед группой детей, которые смотрят на неё с изумлением.

Сны похожи на то, что она испытала на самом деле, но они недостаточно реальны, чтобы стать воспоминаниями. Она будто смотрит их со стороны, словно случилось это не с ней, а с кем-то ещё.

Эллен поворачивается к одиннадцатилетней дочери, которая входит в комнату вместе со старшей, двенадцатилетней Мейке. Девочки так похожи, что их можно принять за близнецов. Они одного роста, разница в возрасте всего шестнадцать месяцев. И вечно препираются, но всегда добродушно.

По спине Эллен бегут мурашки. Если Квинтен говорил правду, её детей в прошлом году тоже украла Колетта Блэк, и с ними что-то случилось.

Тогда и сама Эллен – жертва той школы, похищенная директрисой.

Именно об этом и говорил Квинтен, когда как-то утром стоял у двери их дома и умолял ему поверить.

– Никто меня не слушает, – пожаловался он. – Никто, даже отец. Знаю, я много раз в прошлом сочинял истории, но клянусь, это произошло на самом деле. Просто не могу доказать. И они собираются вернуться, Эллен. То было лишь начало.

Мейке в тот день всё слышала. Она вошла в гостиную, посмотрела на Квинтена и сказала, что верит. Он удивлённо уставился на неё и расплакался.

– Наконец-то, – проговорил он.

Ну поверила ему Мейке, и что? Она ничем не могла ему помочь. А он вёл себя всё хуже и хуже: стал кричать, что он опасен и ему место в сумасшедшем доме. Эллен уверена, что именно тогда Фредерик решил увезти сына. Она бы на его месте так и сделала.

Эллен качает головой и прогоняет воспоминания. Жизнь продолжается, несмотря на то что случилось с Квинтеном. Пару недель назад она нашла другую работу в ратуше. И хотя порой скучает по школе, с облегчением думает: хорошо, что больше не нужно туда ходить. Дети в классе напоминали ей о тех странных снах.

– Новые соседи? – спрашивает Мейке, надув губы.

Она явно неприятно удивлена.

– Я всегда думала, что Квинтен вернётся.

– Ты что, разочарована? – смеётся Элизабет. – Всё ещё расстроена, что он уехал?

– А ты нет? Мы ведь раньше играли вместе.

Элизабет пожимает плечами.

– Было дело. Но всё прошло.

Она идёт в кухню и, скользнув к столу, намазывает маслом кусок хлеба.

– Опаздываете, – говорит Брэм, входя в кухню с портфелем.

Он целует Эллен и обнимает дочерей, прежде чем отправиться на работу.

– Поторопитесь, не то получите ещё один нагоняй от учителей, – торопит их Эллен. – Вечно у вас что-нибудь.

– Мама, во всём виновата Мейке, – протестует Элизабет. – Но скажи это моей учительнице. Она не понимает, почему я должна с ней ехать. Я уже взрослая и умная и могу ездить сама.

– А кто тебя просит меня ждать? – бухтит Мейке. – Езди со своей мелкотой и оставь меня в покое. Я только рада буду. По крайней мере, хоть музыку послушаю.

– Так и сделаю, – подначивает её Элизабет.

– В чём же дело? Вперёд.

– Даже и не думайте. Поедете вместе, – отвечает Эллен. – Да, Мейке, сестра вышла из младенческого возраста, но в Крайдорпе сохранилось несколько опасных перекрёстков, где нужно ухо держать востро. И сними наушники. Это не обсуждается. Даю вам пару минут на завтрак, или отправитесь в школу голодными. Марш.

Сёстры что-то бурчат, но мать не обращает на них внимания. Элизабет торопливо набивает рот хлебом. Мейке собирает вещи и быстро глотает ложку кукурузных хлопьев.

– Осторожнее! – кричит Эллен дочкам, когда те мчатся к гаражу за велосипедами.

Чуть позже они едут по дороге, лавируя между поваленными деревьями, сломанными ветками и другими последствиями бури, потом сворачивают в направлении школы. И чуть не сталкиваются с джипом.

Эллен закатывает глаза, глубоко вздыхает, смотрит на часы и переодевается, чтобы убрать задний двор после ночной бури. В новостях сообщают, что ущерб, причинённый деревне, намного меньше предыдущих случаев. По крайней мере ей не придётся убирать целый день. Прежде чем приступить к уборке сада, она решает пройтись по деревне и помочь другим.

Надев тёплое пальто, шарф и прочные башмаки, она идёт по подъездной дорожке. Немного поколебавшись, решает не подходить к новым жильцам дома Квинтена, которые всё ещё заняты разгрузкой фургона. Ей не хочется их беспокоить. Она посетит их позже.

2

Элизабет совсем запыхалась, крутя педали велосипеда, но это не мешает ей по дороге в школу задавать вопросы старшей сестре, хотя поначалу она вроде и не собиралась.

Мейке знает, что у младшей всегда найдутся вопросы. Хотя Элизабет всего одиннадцать, она девчонка настойчивая.

– Из тебя вышла бы хорошая журналистка, дочка, – говорит их отец. – Ты так ловко выуживаешь из людей информацию, это ведь дано не каждому.

Мейке остаётся с ним только согласиться. Она пока не знает, чем захочет заниматься дальше. Чем-то связанным с наукой или технологиями. Во всяком случае, на следующий год она пойдёт в другую школу в ближайшем городке, где большинство детей из Крайдорпа продолжают учёбу в старших классах средней школы.

В лицо сёстрам дует сильный ветер. День сегодня мрачный, тёмный.

Природа будто хочет снова доказать, что Крайдорп станет жертвой очередной бури. Бури что-то сюда зачастили, и никто уже не удивляется понесённому ущербу. Повсюду люди на улицах разгребают завалы. Некоторые здороваются с девчонками, другие деловито обсуждают, как восстановить всё как можно быстрее.

– Как ты думаешь, новые жильцы брошенного дома знают, что произошло с Квинтеном? – спрашивает Элизабет, не обращая внимания на бурю и явно интересуясь будущими соседями.

– О чём это ты? Знают ли они, что несчастного мальчишку бросили его лучшие друзья и вообще вся деревня? – отвечает Мейке. – Сомневаюсь. Не пойму, почему дом так быстро выставили на продажу. Папа говорит, что рано или поздно они вернутся. Когда Квинтену полегчает. На это нужно время.

– Рано или поздно они узнают правду, – возражает Элизабет. – В нашей деревне все тайны раскрываются очень быстро. А потом они могут подумать, что поселились в доме, где жил сумасшедший. Кто знает, вдруг здесь, в деревне, сумасшествие заразно.

– Не хочу ничего говорить, – бормочет Мейке, которая решает не дружить с соседскими детьми, если они там есть. – Квинтен должен вернуться.

– Между прочим, кто говорит, что он просто уехал? – с неослабевающим энтузиазмом продолжает Элизабет, совершенно не слушая старшую сестру. – Кто знает, может, легенда права и его похитила таинственная Колетта Блэк. Правда, это невозможно, ведь той женщины не существовало.

Мейке не отвечает. Она хмурится при виде огромной стаи ворон, собравшейся на ветвях очень старого дуба у церковной площади.

В голове мелькает воспоминание, но тут же рассеивается. Не так давно в деревне видели много ворон. Когда же это было?

– А какую чепуху он нёс, – тарахтит Элизабет. – Он, конечно, жил по соседству, но это вовсе не значит, что он был в своём уме, Мейке. Твердил, что здание появилось откуда ни возьмись. Да быть такого не может!

– Прекрати болтать о Квинтене, – бурчит Мейке. – Он тебе ничего не сделал. И никогда прежде тебя не интересовал, так что придержи своё мнение при себе. Ты об этом ничего не знаешь.

Они подъезжают к школьным воротам, время вопросов закончено, и Мейке облегчённо вздыхает. Пусть теперь с сестрой помучается учитель.

Звенит звонок, сёстры несутся к сараю, бросают велосипеды и бегут к ученикам своих классов, выстроившихся на линейку. Как раз вовремя, чтобы не получить замечания.

Остаток дня Мейке постоянно думает о новых соседях. С их появлением она вспоминает Квинтена: где-то он сейчас, всё ли у него в порядке. Она давно беспокоится о нём, но когда спросила у матери, нет ли у неё их телефона или адреса, та только покачала головой.

– К сожалению, нет. Эти двое будто исчезли с лица земли. Я несколько раз звонила Фредерику по мобильному, но связи нет. Может, они объявятся где-нибудь по телевидению или в газетах, тогда ты сможешь с ними связаться.

– Бургомистр знает, куда они уехали?

– Он никому не скажет. Наверное, так обещал.

– А можно мне дать ему письмо? Пусть им пошлёт.

– Нет, Мейке. Оставь их в покое.

И от бывших друзей Квинтена Мейке ничего о нём не слышала. Его бывшие одноклассники теперь учатся в школе соседнего городка, каждое утро выезжают вместе на велосипедах. И по деревне не гуляют, словно не хотят здесь ни с кем знаться. Как правило, только кто-нибудь из деревенских переходит в другую школу, они словно исчезают из жизни поселения. Скорее всего, и с ней на следующий год произойдёт то же самое.

Как-то давно на ярмарке Мейке встретила Милу, лучшую подругу Квинтена, и спросила, нет ли от него новостей, но девушка только покачала головой и не стала с ней разговаривать.

Неожиданно Мейке в голову приходит мысль. А вдруг новые соседи знают что-нибудь о Квинтене? В конце концов дом они купили, так что должны были видеть Фредерика, когда он подписывал бумаги.

Сегодня же вечером она пойдёт к ним и спросит. Если хоть чуточку повезёт, то наконец узнает, где Квинтен.

3

В тот вечер Мейке едва дышит. Из гостиной она следит за домом напротив. Большой фургон уехал, когда они вернулись из школы, но белый ещё здесь. Тем временем на подъездной дорожке появился блестящий внедорожник с новеньким номерным знаком.

Новых жильцов пока не видно. В доме на верхнем этаже горит свет. Нет-нет да мелькнёт за шторой какая-то тень, но в основном тихо.

После ужина Элизабет уезжает в музыкальную школу в четырёх кварталах от дома. Она учится играть на скрипке. Мейке помогает матери убрать на кухне. Отец тем временем всё ещё на работе.

Работа у него ответственная, ему приходится часто ездить в командировки или вечерами встречаться с зарубежными коллегами. Из-за работы он редко бывает дома.

– Мама, я хочу познакомиться с новыми соседями, – нерешительно начинает Мейке. – Как ты думаешь, это прилично?

Мама удивлённо поднимает голову.

– С чего это вдруг?

– Важно, чтобы они сразу чувствовали себя как дома, – бормочет Мейке, но мама уже хмурится.

Дочка для неё как открытая книга, и она видит её насквозь.

– Мейке, что ты задумала?

– Ничего. Я просто хочу…

– …выяснить, где живёт Квинтен.

– Как ты догадалась? – удивляется Мейке.

– Думаешь, тебе одной пришло такое в голову? Надеюсь, эти люди знают контактный телефон Фредерика, и я смогу ему позвонить. В общем, я испекла для них пирог. Чтобы разрядить обстановку, «растопить лёд», как говорят.

Мейке с улыбкой смотрит, как мама вынимает из холодильника пирог и ставит его на стол.

– По-моему, это называется «взятка».

– Ничего подобного, они ведь не знают, что их подкупают. Пойдём скорее.

Мать и дочь хватают пальто и обуваются. Торт бережно кладут в коробку. Мейке крепко держит подарок. Они выходят из дома. Внедорожник уехал, фургон всё ещё на месте.

У парадной двери Мейке мешкает. Вдруг там поселился кто-то ужасный? Вдруг их с матерью начнут обзывать? Они ведь даже не знают, кто там живёт. Мало ли какие бывают люди. Злые, страшные, или ненавидят детей и не хотят никого видеть. Мейке не успевает рассказать матери о своих опасениях. Едва она нажимает на кнопку звонка, как дверь распахивается. На них, улыбаясь во весь рот, смотрит мальчишка лет тринадцати. От порыва ветра его кудри разлетаются во все стороны.

– Вы наши новые соседи, – говорит он, пожирая глазами коробку с пирогом. – Это для нас? Вкуснятина! Я голоден как волк. Входите, пожалуйста. Народ! Пирог!

Мальчишка выхватывает коробку из рук Мейке и бросается в дом. Мейке с матерью удивлённо бегут за незнакомым подростком. Из разных комнат сбегаются дети. Трое. Два мальчика и девочка, самая младшая из компании.

– Вы идёте? – оглядываясь, спрашивает кудрявый мальчишка. Дети проворно бегут за ним в кухню.

Видя, как три брата заботятся о младшей сестрёнке, Мейке ощущает, что в доме царит уютная обстановка. Ребята ведут маленькую девочку в кухню, усаживают на высокий стул. Один из них следит, чтобы она не упала.

Мейке помнит расположение комнат ещё с тех пор, как заходила к Квинтену, хотя обычно всё происходило наоборот: Квинтен приходил к ним. До первой Страшной бури. После этого она никогда не видела его у себя дома.

Коробка открыта, и младшие дети нетерпеливо ждут, пока старший режет пирог и делит на большие куски так, словно никогда больше ничем не занимался. Гости с удовольствием наблюдают, как четверо детей набрасываются на пирог, словно от этого зависит их жизнь.

– Ты будешь? – между большими кусками причмокивает кудрявый мальчишка.

Мейке, смеясь, качает головой, хотя на самом деле не прочь поесть пирога.

– Не буду. Вы сегодня совсем не ели или как?

– Некогда было. Папе пришлось после полудня идти на работу, а мама готовить не умеет совсем. Она только что уехала в магазин, а значит вечером будет готовая еда. Боже, я так проголодался. Но сейчас уже всё в порядке.

Мейке сразу решает, что мальчишка забавный и хороший. Не воображала, шутит и ведёт себя так, будто они знакомы сто лет.

Напряжение тает, как снег на солнце. Квинтен уехал, но этот мальчишка – лучшая замена. Если рассказать ему о Квинтене, он, конечно, поможет его найти.

Другие дети молча жуют, им не до разговора. Мейке с изумлением наблюдает, как оба мальчика аккуратно едят пирог вилкой, хотя кусок поглощается в четыре приёма, а девочка размазала взбитые сливки по лицу и рукам. Её кругленькие щёчки двигаются в такт с поедаемыми кусочками пирога.

Мейке прикидывает, сколько им лет, где-то от шести до тринадцати. Разница в возрасте невелика. Кудрявый парнишка словно читает её мысли. Он вытирает губы, облизывает пальцы и протягивает ей руку.

Мейке, сморщив нос, пятится и показывает на кран.

– Вымой сперва.

– Ой, извини.

Подросток мгновенно подчиняется и делает вторую попытку представиться. Он шутливо кланяется и протягивает руку.

– Я Сем Демеестер, а это мои братья, Мило и Леон. И сестрёнка Фемке. А вы?

– Эллен Влоеманс. А это Мейке, – улыбается мама.

– Рада познакомиться, – вежливо говорит Мейке и пожимает руку. – Вы скоро здесь привыкнете.

– Если все такие же добрые, как вы, то тут неплохо, – радостно улыбается Сем. – Где вы живёте?

– Напротив, – объясняет Эллен. – Дом почти такой же, как у вас, только фасад побелён. Кроме Мейке, есть ещё её сестра Элизабет. Думаю, вы почти все пойдёте в деревенскую школу? Сколько вам лет?

– Да, – соглашается Сем. – Мне тринадцать, Мило – десять, Леону – восемь, Фемке в следующем месяце исполнится шесть. С понедельника и начнём.

– Разве тебе не пора ходить в городскую школу? – удивляется Мейке.

– К сожалению, нет. Я плохо учился последний год, так что придётся повторить, – отвечает Сем, но, кажется, его это совсем не волнует. – Тут так уютно. Может, будем ездить в школу вместе.

– С удовольствием, – улыбается Мейке. – Ты, наверное, будешь в моём классе. Мы с Эл – Элизабет, но все зовут её Эл, – в понедельник покажем вам школу.

– Я надеялась познакомиться с твоими родителями, но они, очевидно, пока заняты, – замечает мама Мейке, глядя на ворох нераспакованных коробок. – Наверное, зайду завтра.

– Отца вы вряд ли застанете, он всегда на работе, но мать скоро вернётся, можете подождать.

– Хорошо, Сем. Представляю, сколько у вас ещё работы, чтобы привести всё в порядок. Но если родители не против, приглашаю вас завтра на ужин. По крайней мере, матери не придётся готовить. Я сварю спагетти.

Три молчаливых малыша с восторгом кивают. Фемке хлопает в ладоши.

– Это просто фантастика, – взволнованно отвечает Сем, словно радуясь, что не придётся есть стряпню матери. – Спасибо, миссис Влоеманс.

– Зови меня просто Эллен.

Разговор прерывается, когда на подъездной дорожке появляется внедорожник. Сем и младшие дети бросаются к двери.

Женщина открывает багажник и достаёт покупки, аккуратно упакованные в пакеты. Мейке с матерью раскладывают продукты на кухонном столе, после чего женщина с любопытством их оглядывает и представляется: Аннамари.

К восторгу Мейке, женщины сразу находят общий язык. Мейке с удивлением наблюдает, как мать мгновенно начинает болтать с новой соседкой и тут же принимается заваривать чай и осматривает готовую еду.

Аннамари смакует последний кусок пирога и тепло благодарит Эллен. Потом они вместе распаковывают продукты.

Немного погодя в доме пахнет горячей едой, дополненной салатом, который мать Мейке приготовила из купленных продуктов.

Как только семья садится за стол, Эллен с Мейке прощаются с чувством выполненного долга, заручившись обещанием, что завтра вечером новые соседи придут на ужин.

И только позднее, лёжа в постели и думая о Семе и его братьях и сестре, Мейке вспоминает, что они так и не спросили номер телефона папы Квинтена.

1.Рассказывается более подробно в книге Сандры Дж. Паул «Школа на кукурузном поле» (прим. ред.).

Bepul matn qismi tugad.