Дети полуночи

Что остается от прочтения?

Что мы помним, прочитав книгу? Что остается у нас в голове, после того, как мы откладываем прочитанное в сторону? Смотря какая книга, конечно, смотря какой читатель. Но вот, в свое время я прочитал «Дети полуночи», и на меня эта книга произвела глубокое впечатление. И читатель я вроде бы не из худших. Что же я помнил из прочитанного к моменту второго прочтения? Да почти что ничего. Конечно, в первый раз я читал книгу довольно давно, но ведь все равно, если бы у меня спросили: «Ты читал «Дети полуночи»? Я бы ответил: «Читал», - но что же такое я читал, если ничего не помню? И вот, в качестве эксперимента я заставил себя постараться вспомнить все, что я все-таки помню, еще до того, как примусь за перечтение. Результаты эксперимента получились довольно забавные. Я помнил эпизод, когда Салем попытался провозгласить себя слышащим голоса пророком. Я помнил эпизод с голубым цветом кожи Иисуса. Я помнил эпизод с косвенным поцелуем на экране. Я помнил эпизод с девочкой необычайной красоты, которой изуродовали лицо. Я смутно припоминал о чудесном путешествии, которое совершил… кто? где? какой-то таинственный город… нет, все тонет в тумане… Вот все, что я помнил, вот все, что остается в памяти после первого прочтения. Ничего, кроме каких-то странно-избирательно запомнившихся эпизодов. Нет, если память у вас среднестатистическая, то до тех пор, пока вы хотя бы не перечитали книгу, считайте, что вы ее еще не читали.

Авторский стиль и спойлеры

Рушди пишет весьма своеобразно, конечно. Было бы любопытно вскрыть механику его повествования, наверняка это уже и сделано каким-нибудь исследователем его творчества, если кто отошлет меня (не пошлет, но – отошлет) к такому исследованию, буду только благодарен. Одно бросается в глаза – всякой истории Рушди предпосылает ее завершение, он всегда начинает с конца (обратившись к тексту, я не могу сказать, что данный тезис, строго говоря, верен, так что максимально смягчите его в своем восприятии – слова «всякий» и «всегда» вводят в заблуждение). Говоря по-другому, всякая (не всякая) единица повествования в «Детях полуночи» начинается со спойлера (не совсем так). Тем самым Рушди наглядно иллюстрирует тезис, в истинности которого я почти не сомневаюсь, а именно: хорошую книгу спойлером не испортишь. В противном случае, никто попросту не перечитывал бы книг, потому что, прочитав, он (никто) уже все знает (сам ведь только что писал, что все забыл). Конечно, есть «Десять негритят», и если я сейчас скажу, кто убийца, то, хотя все и так знают, но все же… Но даже и в детективах, если после раскрытия тайны произведение закрывается, значит, оно просто ничего не значит и его не стоило и открывать (это я думаю, все же верно, но в целом вопрос со спойлерами остается открытым – ими таки можно подпортить чтение; подпортить, но не испортить).

Начало и конец

Салем Синай – человек-история. История Индии. История индийской независимости. Все началось 15 августа 1947 года (одновременное рождения Салема Синая и Индии как независимого государства), - началось таинственно, многообещающе и трагикомично, а закончилось… - чем? все же не буду спойлерить:)

Магический реализм

Есть такое понятие – магический реализм. Что оно означает? Конечно, название говорит само за себя, магический реализм – это реализм с элементами магии, волшебства. Но это еще трудно назвать определением, да и всякое точное определение дать непросто. Именно в таких случаях бывает полезно попросту указать на определенное явление. Допустим, я не знаю в точности, что такое магический реализм (а я лично и не знаю). Но, прочитав «Дети полуночи» я могу смело воскликнуть – вот он, магический реализм! «Дети полуночи» - одно из тех явлений в мире литературы, которые и задают эталон жанра, становясь основой для обобщающих обозначений и прояснения значения обозначаемого.

Виртуализция и развиртуализация

Когда и как именно возник Интернет? Справку по этому вопросу можно найти в… интернете - как и у всякого развитого явления, у Интернета есть своя предыстория, а все истории вместе с предысториями хранит всезнающая Вики. Частью этой предыстории несомненно является и Конференция Полуночных Детей, которая, как ни крути, есть не что иное, как классический инет-чат (и даже видео-чат, ведь передается и изображение, с некоторыми проблемами, правда, ведь скорее передается представление об изображении – то есть почти целый скайп получается). Сам же Салем Синай играет роль социальной сети; он - площадка, делающая чат возможным. При этом он одновременно и социальная сеть, и пользователь сети. Убежден, речь здесь идет о какой-то совершенно обособленной реальности. Это видно хотя бы из того, что только в этой «виртуальной» реальности дети полуночи могут быть самими собой (с другой стороны, способности их все же проявляются «в реале», но именно что они не могут их там проявлять вполне открыто). Далее в романе возникает и вопрос развиртуализации – ведь Салему доведется встретиться со своим главным сетевым френдом – Парвати-колдуньей. Прошла ли развиртуализация хорошо или плохо? Последствия говорят что… но я не решусь утверждать, что именно они говорят:) Вообще, учитывая, что роман написан в 1981 году (сама же конференция открылась и вовсе в 1958 году), когда до Интернета в его развитом состоянии было еще довольно далеко, я полагаю, мы имеем полное право занести «Конференцию Полуночных Детей» в предсказательную предысторию интернета ничуть с не меньшим правом, чем это делается в отношении ряда НФ произведений.

Очарованный читатель Какая неохватно-огромная, неисчерпаемо-глубокая книга, и как мало я сказал! Конечно, я мог бы сказать и больше, но мне хочется надеяться, что я еще вернусь к этой книге (хотя и почти не сомневаюсь, что – нет) и тогда и скажу хотя бы чуть, но - больше. Но, разумеется, больше всего сказал сам автор. Читайте и да будьте вы очарованы!

AlexAfonin ! Спасибо вам! Великолепную книгу посоветовали Вы!

О Ролане Быкове говорили: «Это фонтан, из которого бьют под мощным напором французские духи, борщ, моча и шампанское». Для эпопеи «Детей полуночи» не умею найти более удачной характеристики. И отрицательные отзывы, которых невпроворот, объясняются именно тем, что не удалось сепарировать одно от другого. Фигурально выражаясь, поставлено на стол то, что вылить бы на компост, а лакомства и вина угодили в помои. Ибо что перед нами на первый, да и на второй взгляд? Вялотекущая автобиография безобразного, хилого, малоспособного и нудного отпрыска торговой династии из Кашмира. В лучших традициях восточной литературы формирование личности отпрыска начинается за сто лет до рожденья, и все сколько-нибудь значимые предки удостаиваются столь же подробного анализа. Если честно, и домашний уклад семейства Синай, и индийская политэкономия в изложении Рушди напоминают бессмертную «Обстановочку» Саши Чёрного:

Ревёт сынок. Побит за двойку с плюсом. Жена на локоны взяла последний рубль. Супруг, убитый лавочкой и флюсом, Подсчитывает месячную убыль.

Ну, и так далее. Обыденность давит, среда заедает, и всё труднее сопереживать вислоносому, глухому, насморочному уродцу, одержимому непристойной страстью одновременно к матери, тётке и сестрёнке, которые ему такие же мать, тётка и сестрёнка, как… Но не будем забегать вперёд, и не забудем также, что Салем и Салман – имена однокоренные. В общем, странице на трёхсотой, когда нерадивые отсеялись, усталые отвлеклись, а над страницами горбятся одни терпеливцы, свершается чудо. Наверное, так же ощущал себя Салем Синай, когда в его мозгу заговорил разом миллиард голосов, когда по всей израненной странной стране у него нашлась тысяча сестёр и братьев по несчастью, рождённых в радостный день Независимости. Потому что Рушди-рассказчик превращается во всех и каждого, но остаётся собой. То утопает в собственных монологах, как сенильный лодочник Таи, то кокетливо приоткрывает одну за другой части правды, как открывалась нежная Назим перед своим врачом и суженым. То укрощает мелодией, как Прельстительнейший Сингх толстую кобру, то распевает тонко рассчитанные хулительные песни, как свадебная скандалистка Решам-биби, то зазывает, как Лифафа Дас, слуга маски: - Дуниа-декхо! Посмотри на всю Вселенную! По-моему, у Сарнова звучала мысль о «Войне и мире» как эталоне (в т.ч. и в плохом смысле) русского романа. За плечами Салмана Рушди стоят две древнейшие культуры, с одной стороны предлагая в образцы «Сказки 1001 ночи», а с другой – «Махабхарату» и «Рамаяну». Наверное, поэтому способности Детей полуночи приводят на память первое, а скитания подразделения СУКА по джунглям – второе. Но Рушди строит собственный эпос, где подвиг – не победить, а выжить. Тебе режут лицо тупым ножом, потому что не выдерживают твоей красоты – а ты живёшь. Твои детородные органы скармливают бродячим собакам – а ты живёшь. На тебя объявляют охоту во имя Бога-Вседержителя – а ты живёшь, и ещё книги пишешь, и нуждаешься, по большому счёту, лишь в одном… Как я уже сказала, имена Салем и Салман происходят от одного корня, имеют одинаковые значения: 1) - нечто необходимое, нужное; 2) мир, покой.

Если бы Маркесу довелось родиться в Индии, его бы звали Салман Ахмед Рушди. "Дети полуночи" напомнили "Сто лето одиночества". Этакая семейная сага с нотками самокопания, тоски по прошлому и мистицизма. Только запах миндаля сменился запахом бетеля. Салем Синай, искусный повар, работающий на консервном заводе, пишет историю своей семьи: от деда-врача, получившего образование в Европе, до своей младшей сестры. Салем родился в полночь 15 августа 1947 года, в тот самый час, когда Индия обрела независимость. Дитя полуночи, о котором писали все газеты, которого приветствовал сам Неру, которого предрекали колдуны. Как жить, когда от тебя с самого рождения чего-то ждут? По силам ли ребенку такая ноша? Судьба Индии и носатого мальчишки переплетается так, что он начинает думать, будто те или иные события случаются из-за него. Очень атмосферная книга, очень эмоциональная, очень эпичная что ли. Я читала ее довольно долго, но оно того стоило. Кстати, книга умудрилась получить аж три Букера. Дважды - как лучший роман за всю историю премии. Думается мне, это хорошая рекомендация.

Или - Маринад моих воспоминаний Jhoom barabar jhoom barabar jhoom barabar jhoom Танцуй, пока твоему сердцу будет угодно Jhoom Barabar Jhoom - Abhishek Bachchan, Bobby Deol, Preity Если поменять на "рассказывай" - ну прям как родная...))) Едва я услышала рекомендацию, что эта книга похожа на Абрахам Вергезе - Рассечение Стоуна , я тут же воскликнула: "Ни слова больше! Извините, книжечки, подвиньтесь - мне это надо!" Я просто обожаю индийскую культуру, да и с автором уже знакома. И поняла, что с этой книгой как часы работает правило love/hate: вы либо влюбитесь в нее до беспамятства, либо возненавидите до белого каления. И рационального рецепта здесь нет - она настолько воздействует на самые кончики нервных рецепторов, что либо войдет в унисон с вашим книголюбским сердцем, либо - нет. И я - влюбилась. С самых первых строк: "Я родился тогда-то. Ладно - в такой день. Ладно - в таком-то часу" (и это важно для сюжета). Историю рассказывает нам Салем Синай, и почему это важно - потому что он родился ровно в полночь 15 августа 1947 года. Эту дату можно запомнить, потому что это - день обретения Индией независимости от Соединенного Королевства. Вот вам и два вектора книги: индийская семейная сага длиной в четыре поколения со всеми ответвлениями (и прочими веселыми индийскими мульками) и развитие страны в 20м веке. В какой-то момент показалось мне, что это автору и хотелось рассказать: разделение индийских границ, война с Пакистаном, правление Индиры Ганди... Да, я это понимаю и отдаю отчет - но обратиться хочу больше к семейной саге. Потому что начиная с истории деда семьи и его будущей жены, Достопочтенной Матушки - как же это было прекрасно! Помножьте это на индийский масала-темперамент, когда, как пишет автор

В жарком и влажном климате границы немного размываются

Только очень хочу предупредить, что тут настолько магический реализм, который я называю "ядреным", и самые фантастические события и допущения подаются так буднично и на таких серьезных щах! Но - я вот как-то вообще не боюсь магического реализма. Меня прям пугали им в детстве, но стоило попробовать... У меня есть маленький секрет: я просто на этом не концентрируюсь и позволяю автору творить такую реальность, как он хочет. Начиная с того, что рассказчик уверен, что его тело не разваливается, а растрескивается. И "дети полуночи", потому что не один Салем родился в тот час, и теперь (видимо, по воле авторы)) они связаны и даже получают какие-то сверхспособности. И женщины у него рожают 13 дней, и человек не чувствует боли... Да-да, сахиб, 13 дней - я поняла, продолжайте, пожалуйста. Просто будьте к этому готовы. Кто читал Арундати Рой - Бог мелочей или Эка Курниаван - Красота — это горе (и пережил их))... И я просто обожаю стиль Рушди. Стилизация под эдакие воспоминания делает его таким напевным, завораживающим. Даже два плана - воспоминания Салема и "настоящее", где он описывает, как (подобно Шахерезаде) рассказывает свои истории Падме... А какие у него обороты: "подхватил вирус оптимизма" или мое любимое

В воздухе тяжело запахло лопнувшим терпением

Есть, к сожалению, на что посетовать. Вообще даже меньше хотела поставить. Не очень меня устраивали такие кружащие голову повторы - то когда рассказчик повторяет то, что уже рассказывал (вдруг мы забыли или задремали)), то использует один и тот же прием. Но второй звездочки могла стоить первая часть третьей книги, которая ушла в такую оголтелую армейку, что мучительно напомнила Марио Варгас Льоса - Капитан Панталеон и Рота добрых услуг . Только без иронии и юмора - скорее такой апофеоз войны. Эээ... Но выправил все конец - это консервирование воспоминаний в маринады прям возвратило мне крылья и поставило жирную твердую точку. Если вспомнить про тот же Абрахам Вергезе - Завет воды ... То он - легкая прогулка по парку с компаньонкой. Как пишет автор

Существует множество всяких Индий и всяких индийцев

Начнем мы здесь в Калькутте, но сердце свое автор отдал (и нам советует) Мумбаю/Бомбею. А кому мне посоветовать... Даже не решусь - тут можно только попробовать. Вот вчера смотрела репортаж о Чеховском фестивале - там индийские труппы ставят "Палату №6" и "Сон в летнюю ночь". Вот примерно на это это и похоже. Они - странные. Они - безумные. Они - так прекрасны! Обожаю книги, когда: читаешь - и сам себе завидуешь. Но сколько для этого надо перечитать. "- Я убью тебя - но сначала я и мои 40 слонов станцуют! - Ты не можешь меня убить - ведь я твой брат. - Брат! - Брат! [Все, включая слонов, танцуют]" Как же это... замечательно.

Я рада, что познакомилась с автором. Он, безусловно, заслуживает быть прочитанным. Я рискнула — и теперь даже что-нибудь ещё у Рушди почитаю. Необычный, интересный слог и манера повествования, безудержная, блестящая фантазия. Как можно придумать такую историю и при этом переплести её с реальными историческими фактами — уму непостижимо, как это шикарно и стильно.

Повествование начинается 15 августа 1947 года — с двух значимых событий: рождения главного героя и рождения независимой Индии. Эти два события идут рядом на протяжении всего романа, сплетаясь и отражаясь друг в друге. Мы одновременно наблюдаем взросление героя и становление новой страны. Он не просто человек — он символ, он связан с нацией почти буквально. В результате перед нами одновременно семейная сага и хроника огромной страны. Всё переплетено: история семьи и история государства. Получается своеобразный художественный учебник по истории, только гораздо более захватывающий.

Чтение непростое. Надо быть сосредоточенным, читать в тишине, буквально вслушиваться в текст. Повествование «объёмное», «плотное», насыщенное. Очень много героев — кто-то появляется, исчезает, и снова возвращается. В каждом абзаце что-то происходит, куча деталей, разного рода мелочей. Структура сложная, насыщенная. Книга — как лоскутное одеяло: хаотичная, яркая, насыщенная, концентрированная. Иногда я терялась, забывала, кто есть кто, приходилось листать назад и вспоминать события.

Не могу сказать однозначно, понравилась ли мне книга. Да — потому что она по-настоящему интересная, масштабная, многогранная и необычная. И нет — потому что эмоционально она меня не захватила полностью, не тронула глубоко. Я не погрузилась в неё с головой, как бывало с другими историями, не испытала сильных чувств, не до конца смогла сопереживать героям. Я устала от неё. Концовку дочитывала уже «по верхам», просто чтобы закончить. Это произведение очень метафоричное, сложно уловить все идеи. Бурной и яркой любви у нас с книгой не случилось.