Kitobni o'qish: «Убегающие сердца»

© Саида С. С., текст, 2025

© Издательство «Четыре», 2025

Всё вокруг было в цветах, отовсюду слышались трели птиц и шум воды. Рядом шла Ева. Он чувствовал бесконечное умиротворение.

И тут идиллию нарушил голос – властный, но снисходительный:

– Адам, Адам… Открой глаза. Найди Еву…

Этот голос был родной.

В следующую секунду его накрыла темнота, пронзительный звук в голове – и он открыл глаза.

В момент пробуждения Адам лежал на пустынной, обожжённой солнцем земле. Вокруг всё было незнакомо.

– Где я, Отец мой?

Адама охватил страх – чувство, которого он раньше не знал. Из глаз полились слёзы. Он начал ладонями вытирать их. Он раньше не знал, что такое слёзы. Внутри появилось давящее чувство, много чувств. А слёзы продолжали литься из глаз.

Это были первые минуты жизни Адама на земле, первые минуты одиночества и страха, длившиеся двести лет.

◉◉◉

Нью-Йорк, 22 августа

Зоя закончила писать свой очередной роман. Рабочее название было «200 лет одиночества». Название ей очень нравилось, но его нужно было менять, поскольку оно звучало как продолжение произведения Маркеса «100 лет одиночества». Было решено оставить короткое название – «200 лет».

Роман был полон религиозных догм и мистики. Написать историю о жизни первых людей на земле, Адама и Евы, было её навязчивой идеей.

На своей страничке в социальной сети она дала анонс о выходе в ближайшее время новой книги и разместила несколько отрывков из неё.

Зою переполняли эмоции. Было интересно, как примут её произведение. Отправив окончательный вариант своему издателю, она ждала, что он сразу сядет читать и даст оценку – и, конечно, положительную, в этом она не сомневалась.

Захотелось есть. Она пошла к холодильнику. Ноутбук начал беспрестанно издавать звуки, сообщая о многочисленных комментариях к новому посту. Прихватив сэндвич и газировку, она побежала к монитору. На экране было восемьдесят четыре уведомления. Предвкушая удовольствие и устроившись поудобнее, она приступила к чтению. Было много смайлов в виде аплодисментов, огоньков, сердечек; одни писали хвалебные отзывы на предыдущие произведения, другие – что эта тема им интересна и они уже ждут выхода книги.

Но несколько комментариев её напугали. Писал человек с никнеймом Падший Ангел, на аватаре стояло изображение грустного ангела с одним крылом. Вместо второго крыла была кровоточащая рана.

Первые два комментария представляли собой неразмещённые отрывки из анонсированного романа, полный текст которого был только у неё и уже примерно минут пятнадцать – у её издателя. Третий комментарий был больше похож на угрозу: «Скоро за тобой придут, жди гостей».

Несмотря на поздний вечер, она тут же набрала своего издателя, Бена.

Трубку взяли не сразу.

– Алло.

– Бен?

– Да, Зоя, кто же ещё. Ты вытащила меня из ванны, я думал, что‑то случилось.

– Я отправила тебе рукопись.

– Знаю, но ещё не открывал. Собирался перед сном начать. Это всё?

– Ты сейчас один?

– Что за вопрос? Ты, конечно, красивая женщина, но не в моём вкусе, извини.

– Я серьёзно спрашиваю: ты один дома?

– Я и Альфред. Больше никого.

– Альфред?

– Да, мой кот. Ещё вопросы остались?

– Нет, извини.

– Если нет, то я вернусь в ванную. До завтра.

– Да. Пока.

Она была в замешательстве. Потом решила вернуться к монитору. На экране были новые комментарии. Она быстро пробежалась по ним. Напугавший её пользователь больше не писал. Через полчаса она почти забыла об этом инциденте.

◉◉◉

Кэннон-Бич, округ Клэтсоп, штат Орегон. 25 августа, 08:00

Саманта и Грей снимали домик на берегу бухты. Они были вегетарианцами и вели здоровый образ жизни. Зелёный смузи и пробежки вдоль берега составляли их ежеутренний ритуал. Обязательное условие – забежать на пирс, прокричать приветствие миру, и обратно домой.

Этот день не был исключением. Утро было в самом разгаре. Они добежали до пирса и в тот момент, когда с криками поднялись на него, увидели, что кто‑то их опередил и лежит на краю. Они остановились.

– Извините за крики, мы не знали, что тут кто‑то есть, – сказал Грей.

Им никто не ответил. Они развернулись и собрались бежать обратно, но тут Саманта сказала:

– Давай подойдём поближе, вдруг человеку плохо.

– А если мы, наоборот, только помешаем?

– Ничего, я извинюсь, зато не буду мучиться весь день.

– Хорошо.

Они подошли поближе, но от увиденного попятились.

Это была женщина. Из одежды на ней были только топ и шорты, а открытая часть тела покрыта красной краской, ступни были в кровоточащих ранах и земле, рот приоткрыт и заполнен зёрнами кукурузы. Волосы неаккуратно срезаны под корень.

◉◉◉

Саманта и Грей дождались полицию, которая приехала минут через пятнадцать.

– Полиция округа, это вы звонили? – представился подошедший к ним молодой человек в полицейской форме.

– Здравствуйте, офицер. Я Саманта, а это мой муж Грей. Мы совершали утреннюю пробежку. И вот увидели её. – Саманта указала рукой на женщину, лежащую на пирсе.

Полицейский надел перчатки и подошёл к ней, проверил пульс и зрачки, после чего сообщил по рации о мёртвой женщине и возможном убийстве.

– Мне нужно составить протокол. Вы тут что‑нибудь трогали?

– Нет, – сказал Грей. – Это какое‑то ритуальное убийство?

– Не имею права комментировать. Я бы хотел записать ваши показания, адрес места жительства и контакты. И попрошу не покидать город в ближайшие дни.

– Хорошо, мы здесь будем жить ещё пару месяцев, – ответила Саманта.

◉◉◉

Эйден вышел из машины, осмотрелся, достал сигарету и закурил. Это был симпатичный мужчина сорока пяти лет, с лёгкой сединой в волосах, в стадии кризиса, что подтверждала трёхдневная щетина и помятый вид. Но это не мешало ему быть любимцем женщин.

В их о́круге убийство – нечастое явление, тем более, как он понял из предварительной информации, ритуального характера. Группа криминалистов уже работала на месте происшествия.

К Эйдену подошёл руководитель группы Али:

– Давно такого не видел. Хотя точнее – никогда. Есть лишняя сигарета?

Эйден протянул ему пачку Camel. Али снял перчатку, взял сигарету и сделал глубокую затяжку.

– Ты знаешь, судя по ногам, она пробежала без остановки больше тысячи миль¹. Сама.

– Это как?

– Вот так, – протяжно сказал Али, делая очередную затяжку. – Но самое интересное, что её ритуально проводили в последний путь. Пошли, посмотришь. Мы сейчас всё вокруг осмотрим. Так что с окурками аккуратнее.

– Хорошо.

Эйден затушил окурок, открыл машину и бросил его на пол и без того грязного салона.

– Визуально отсутствуют следы насильственной смерти. Колотых или огнестрельных ран на теле нет, как и следов удушения. Много синяков и кровоподтёков, но не такие сильные, как бывают от избиения. Голову побрили уже на пирсе. И, повторюсь, меня смущают её ноги.

– Может, наркотики? Есть следы от уколов? Если есть ритуальные проводы, значит, должно быть и ритуальное убийство.

– На теле нет следов от уколов. Возможно, наркотики были приняты перорально.

– Когда будут готовы результаты вскрытия?

– Сейчас утро. До вечера постараемся дать предварительную информацию.

Они подошли к трупу женщины. Эйден надел перчатки.

– Надо сделать анализ краски и кукурузы.

– Конечно, всё сделаем. Вот смотри. – Али показал на ноги. – Видишь, часть ног от икр до ступней вся синяя и в ссадинах. Это видно даже через краску. А вот сами ступни так разбиты, будто она бежала с огромной скоростью.

– Насколько огромной?

– Для человека очень огромной.

– Но её могли заставить бежать или волокли, привязав руки к машине, я так думаю.

– Но следов от верёвок на запястьях нет, – значит, её не волокли. Было бы видно по ранам на ногах. Но это всё предварительно.

– Возможно, заставили под угрозой смерти. Попрошу Тома в первую очередь проверить её по отпечаткам пальцев, вдруг она есть в базе.

◉◉◉

Эйден не торопился ехать в участок. Он перекусил в любимом ресторанчике и выкурил пару сигарет. В руках у него была жёлтая папка, в которой находилась информация о женщине, найденной на пирсе.

Он набрал своего помощника Тома, который просматривал видео за прошедшие сутки со всех камер, размещённых вдоль дороги, ведущей к пирсу.

– Том, есть новости?

– Осталось несколько видео. Я наберу, как закончу. Али звонил, результаты готовы. Привезти?

– Не нужно. Я скоро сам приеду. Лучше собери всех, Али пусть дождётся, доложит. Тем более у нас будет гость.

– Хорошо.

Эйден вышел из ресторана. Вечернее зарево окрасило всё небо и океан в розовый цвет. Его размышления прервал телефонный звонок.

– Слушаю.

– Лучи Донован, агент ФБР, откомандирован к вам для содействия. Мы можем сегодня встретиться?

– Да, меня предупредили. Но я сейчас не в Астории², а в Кэннон-Бич. Буду в участке минут через сорок.

– Хорошо. Подъеду к вам в участок.

◉◉◉

Эйден приехал в участок и позвал Тома. Результаты вскрытия лежали у него на столе. Он начал их изучать.

– Шеф, я зайду?

Тому было тридцать лет. На работу в участок он пришёл полгода назад. Убийства и раньше происходили в их о́круге, но по большей части их совершали наркоманы. А тут ритуальное убийство. Том чувствовал себя причастным к чему‑то очень важному и таинственному, отчего волновался.

– Заходи.

Эйден достал из папки фото Зои и прикрепил магнитом к рабочей доске. Маркером написал: «Зоя Бексински, 42 года, Нью-Йорк».

– Том, почему мне кажется, что я её знаю?

– Она знаменитый писатель-фантаст. Возможно, вы читали её книги или видели по телевизору программы с её участием.

– Не, я не любитель читать, а тем более фантастику. Есть у тебя что‑нибудь новое с камер видеонаблюдения?

– Да. Кроме нашей хиппи-пары, в объектив камер попал только местный чудак. Больше ни людей, ни машин в этом направлении.

– Провидец? – спросил его Эйден.

В Кэннон-Бич был только один чудак. Местные жители называли его Провидцем, потому что он всегда предсказывал дожди, похолодание или предостерегал от неприятностей.

– Да. На видео он идёт рано утром двадцать пятого августа вдоль дороги в направлении пирса. Я отправил наших ребят на его поиски. Доложу, как его доставят.

– На записи с камеры в руках что‑то было у него?

– Он катил магазинную тележку с разным барахлом.

– А на месте, где нашли тело, есть следы от тележки?

– Нет. Но там песок у самого пирса, вода смыла все следы, если они и были, поэтому мы ничего не обнаружили.

– Принеси все фото с места происшествия, прикрепим пока тоже сюда. Агент Донован приехал?

– Ещё нет.

– Как приедет, проводи его сюда и зови всех.

– Да, шеф.

◉◉◉

– Коллеги, хочу представить вам агента Лучи Донована, присланного к нам для содействия. Давайте каждый сейчас озвучит информацию, которую мы имеем на сегодняшний день. Агент, может, вы начнёте?

– Да, спасибо. Начну с информации, предоставленной полицией штата Нью-Йорк. Зоя Бексински, сорок два года, писатель-фантаст. Двадцать второго августа анонсировала через социальные сети новую книгу про жизнь первых людей, Адама и Евы, после изгнания из рая. И, как я понял, не совсем по библейским канонам. Я её ещё не прочёл. Но копия рукописи у нас есть. Двадцать четвёртого августа, в два тридцать ночи по нью-йоркскому времени, вышла из дома. У нас разница во времени с Нью-Йорком три часа, значит, в половине двенадцатого ночи двадцать третьего августа по местному времени. Я сразу буду говорить местное время. Если можно, я поставлю видео с камер наблюдения.

– Конечно, – ответил Эйден. – Правда, у нас нет такого технического оснащения, как у вас. Можете вставить флешку в этот процессор, я разверну монитор ко всем.

Пока агент Донован загружал видео, Эйден обратился к Тому:

– Напиши на доске маркером: «Ушла из дома 23 августа в 23:30, местное время».

– Сейчас я покажу несколько съёмок с разных камер, – сказал агент. – Вот она одна вышла из дома, но разговаривает сама с собой. Вот идёт по улице, сильно жестикулируя, как будто её кто‑то хватает за голову и руки, а она отбивается. На ней одежда, в которой её обнаружили: топ и шорты, а сверху домашний халат. Это камеры в радиусе километра от её дома. Больше на камеры она не попадала. На учёте у психиатра не состоит. Местной полицией были опрошены родственники, соседи, коллеги. Все характеризуют её как позитивного человека. Ничего необычного в её поведении в последнее время не замечено, не считая её звонка издателю вечером двадцать второго августа, после того как она отправила ему рукопись. С его слов, Зоя вела себя странно. Сейчас нужно изучить почту и комментарии к её постам в соцсетях. Пока у меня всё. Думаю, результаты вскрытия прольют свет.

– Хотелось бы, – сказал Эйден. – Пресса ждёт доклада, известность Бексински нам не на пользу. Али, озвучь нам результаты.

Али поправил очки, подошёл к доске с фотографией и приступил к отчёту:

– Смерть наступила двадцать пятого августа приблизительно в пять утра по местному времени. Сразу скажу: следов насилия нет. В крови не обнаружены следы наркотических средств, токсинов или алкоголя. Умерла от разрыва сердца на пять частей. И это очень странно: все части равны по весу. И разрыва в принципе не было. Если говорить точнее, оно разрезано острым предметом. И это вторая странность, так как на теле нет ножевых ран, и, соответственно, сердце никто не мог вынуть и разрезать. Угол пореза – как от обычного кухонного ножа. Это очень, очень странно, даже с учётом нагрузки на сердце, которая была превышена в несколько десятков или сотен раз.

– Я не понял, что это значит? – спросил Эйден.

– Обычно, когда происходит разрыв мышц – любых мышц, – в местах разрыва остаются мелкие волокна. Порвите тряпку – будут торчать нитки. Все волокна сердечной мышцы кем‑то разрезаны, причём без проведения операции. Как будто взяли сердце, вытащили из тела, разделили на пять равных частей и вложили на место без какого‑либо физического воздействия.

– А такое возможно?

– Нет. И это удивительно. Третья странность – это ноги. Они разбиты так сильно, будто она пробежала от самого Нью-Йорка до Кэннон-Бич. Имеются множественные гематомы на теле, но они не от побоев, а скорее от ушибов. Какие‑либо заболевания не установлены. Красная краска – это природная охра. Насколько я знаю, такая насыщенная охра раньше добывалась только в штате Вайоминг. Там закрытый карьер, причём очень древний. Я бы отправил им образец для подтверждения. Отпечатков на теле нет: скорее всего, краску наносили в перчатках. Волосы сострижены после смерти. Кукуруза была засыпана в рот тоже после смерти. Возможно, кукуруза местная, надо направить образцы в лабораторию штата. Ещё мы хотим проверить образцы земли, взятые с её ног и из-под ногтей. Возможно, появится ясность по месту смерти. Хотя очень сомневаюсь.

– Том, направь завтра образец охры в Вайоминг. И возьмите образцы местной кукурузы и тоже отправьте в лабораторию на анализ.

– Да, шеф.

Том сделал пометки в блокноте.

– Провидца доставили в участок? Мы с агентом его допросим.

– Ещё нет. Патрульная машина объезжает окрестности, где он обычно обитает.

– Кто такой Провидец? – спросил агент Донован.

– Это местный сумасшедший, бывший сектант. Он единственный, кто попал на камеры в приблизительное время смерти рядом с пирсом, за исключением молодожёнов, нашедших тело. Есть кому что добавить?

– Мне.

– Да, Том.

– Вы просили поискать что‑нибудь по ритуалу захоронения. Так вот, многие индейские племена покрывали мёртвых красной охрой, чтобы душа, когда попадала в загробный мир, не была замечена злыми духами. Да и живые наносили на своё тело охру для защиты от злых духов.

– Для чего?

– Красная охра символизировала кровь. Относительно кукурузы нет ясности. Для многих племён она была священным растением. Но информацию о том, что умершему засыпали кукурузу в рот, я не нашёл, по крайней мере в интернете. Можем ещё поинтересоваться у местных историков.

– Пока не нужно, – сказал Эйден. – Спасибо, Том. У нас остался главный вопрос: каково расстояние от Нью-Йорка до Кэннон-Бич и как за это время она могла сюда добраться – самолётом, поездом, автостопом? Надо проверить.

– Если можно, я отвечу.

– Конечно, агент.

– Расстояние между Нью-Йорком и Кэннон-Бич примерно две с половиной тысячи³ миль.

– Том, запиши, пожалуйста, на доске для наглядности. Извините, что перебил вас, агент, – сказал Эйден.

– ФБР проверило возможные варианты передвижения. Ни самолётом, ни поездом, ни автобусом, ни каршерингом она не пользовалась. Остаётся только малая авиация или, возможно, автостоп.

– А за какое время можно проехать такое расстояние на машине? – обратился Эйден к агенту.

– В среднем за сорок – пятьдесят часов при средней скорости и без остановок. У нас же получается с момента выхода из дома пешком до момента смерти – плюс-минус тридцать часов. Она должна была передвигаться со скоростью восемьдесят миль⁴ в час.

– Том, запиши, пожалуйста, эти данные тоже на доску. Но это также невозможно. Может, всё‑таки частная авиация? Возможно, её похитили и перевезли на вертолёте. Агент, а вы проверяли этот вариант?

– Официально ни гражданских, ни военных перелётов двадцать четвёртого августа не было.

– Тогда вопрос, как она тут оказалась, остаётся открытым.

Эйден почесал затылок. Вся эта информация в голове не укладывалась.

– Том, перешли мне все видео, я их дома посмотрю. Всем спасибо. Завтра с утра обсудим рабочие версии.

– И мне тоже, Том, пришлите видео, – попросил агент Донован.

– Тогда на сегодня всем спасибо. Завтра тяжёлый день: будем отбиваться от прессы.

Все направились к выходу.

– Агент, где вы остановились? – обратился к Доновану Эйден.

– В «Рыбацкой бухте».

– Вас туда подбросить?

– Нет, я на машине.

– Вы говорили, есть последняя рукопись Бексински. Хочу изучить её, перешлите, пожалуйста, мне на почту.

– Ладно.

– И, если можно, видео из Нью-Йорка, которые вы показывали сегодня.

– Хорошо. Насколько я знаю, вы раньше служили в полиции Нью-Йорка? Почему переехали в такую глушь?

– Ну, это очевидно, агент. Тут убийства – редкость. А какая красота вокруг!

– Красота, это точно. Представляете, мой отель находится на воде, как плавучий корабль. Поэтому я вас понимаю.

◉◉◉

Эйден, как обычно, домой поехал через круглосуточное кафе. В последнее время чувство голода появлялось к десяти часам вечера. Он заказал навынос наггетсы и картофель фри. Придя домой, скинул всю одежду и натянул домашние шорты и футболку.

Дом представлял собой холостяцкую берлогу. Последние три года каждую субботу приходила Мани из клининговой компании, убирала у него. Иногда, по настроению, Мани готовила ему еду, в основном мексиканскую, хотя это не входило в её обязанности. За это время они уже стали друзьями.

Был уже одиннадцатый час вечера. Взяв пакет с едой, газировку и ноутбук, Эйден устроился на кухне. Это было его любимое место в доме. Закинув пару наггетсов и несколько ломтиков картофеля в рот, он открыл почту. Том переслал ему три видео, а агент Донован – рукопись и видео из Нью-Йорка.

Эйден решил начать с видео.

Первую видеозапись Том пометил восклицательными знаками. Именно эта съёмка из магазинчика подержанных вещей, который находился на выезде из города, показывала единственную дорогу, ведущую в сторону пирса и строения, стоящего напротив. Ничего особенного не происходило. Через какое‑то время появился Провидец со своей тележкой.

Из полицейской базы было известно, что Провидцу пятьдесят пять лет. Родился и жил в Нью-Йорке. Работал юристом, а потом попал в сатанинскую секту, увлёкся оккультными науками. Сбежал из секты и спустя несколько лет оказался в их о́круге, ведя бродяжнический образ жизни, появляясь то в одном городе, то в другом, но в основном в Кэннон-Бич. Вреда от него не было. А предсказания, данные случайным прохожим, всегда сбывались.

Эйден поставил видео на паузу и попытался его увеличить, чтобы рассмотреть содержимое тележки. Но ничего особенного не разглядел.

Зазвонил телефон, это был Том.

– Да, Том, говори.

– Провидец в участке. Кстати, в его тележке была баночка с красной охрой.

– Хорошо. А нож есть среди вещей?

– Нету.

– Наверное, я сейчас туда поеду, всё равно бессонница.

– Я тоже подъеду, шеф.

– Не нужно, отдыхай.

– По дороге возьму нам кофе и ваши любимые слойки.

– Ох, слойки! Ну хорошо, и, если приедешь раньше меня, распечатай рукопись этой Бексински. Мне так удобнее читать. Не могу я, как вы, книжки читать с телефона.