Бессильные мира сего

Чернуха и полная безнадега, приправленная бесконечными цитатами непонятно кого и откуда. Плохо без брата. Мысли дурные и про себя и про Родину, если автор страну считает за нее, неверие и чертовщина - такое впечатление оставляет эта книга

"Вы ленивы и нелюбопытны. Бог подал вам со всей своей щедростью, как никому другому, а вы – остановились. Вы стоите. В позе. Или – лежите. Вы сделались отвратительно самодостаточны, вы не желаете летать, вас вполне устраивает прыгать выше толпы, вы ДОВОЛЬНЫ – даже самые недовольные из вас…"

Наверно, такой обреченности, как в этой книге нет ни в одном романе Стругацких. Человек массовый, действительно, остановился в развитии. А может уже и не только массовый. Мы уже не прыгаем выше головы, в нас нет вот этого "быстрее, выше, сильнее", заставляющего превосходить себя наших предков, дающего человеку возможность "сбыться", "осуществиться", познать себя. Да, конце концов, выполнить какую-то свою личную миссию на Земле. Мы слишком "довольны". И есть в этом что-то жуткое и тоскливо-упорядочивающе-бессмысленное. Или нет?

Начало больше всего напоминает сценарий какого-нибудь сериала про бандитов типа «Улицы разбитых фонарей». И только мимолетное упоминание о газовой трубе весом в сто тонн наводит на мысль что книга, все-таки, о другом. Затем следует абсолютно маразматическое лирическое отступление про любителя гадить в печные трубы и не менее маразматический допрос филателиста-параноика. К концу третьей главы появляется стойкое ощущение, что мир – дерьмо, а люди – еще хуже. Прошу прощения за не совсем литературные слова, но в романе встречаются и менее литературные словечки . Только в четвертой главе начинаешь худо-бедно понимать, о чем собственно роман. На сцене появляется фигура полубожественного Учителя с заковыристым именем. Учитель владеет уникальной методикой, благодаря которой делает из обычных детей гениев, а временами даже экстрасенсов. При этом все, что он делает, – по его же собственным словам - находит главный талант ребенка и помогает ему раскрыться. Если же найденный талант не вполне удовлетворяет родителей (например ребенок – прирожденный архивариус, а родители хотят видеть его музыкантом), то тут гуру ничем помочь не сможет. По какой-то не ясной даже ему самому причине, сэнсей может работать только с мальчиками. Правда одной девочке он все же помог найти главный талант, но это оказался талант детсадовского воспитателя. В общем совсем не политкорректная книга. Собственно про учителей братья Стругацкие уже писали (если кто-то еще не знает, С. Витицкий – это псевдоним Бориса Стругацкого), на них весь Мир Полдня держится. Но роман «Бессильные мира сего» не оставляет от Мира Полдня камня на камне. Вот он – Учитель, именно такой, каких много в мире XXII века, вот его ученики (я насчитал 12 – случайна ли цифра?), но что-то они не торопятся строить светлое будущее.

– Вы ленивы и нелюбопытны. Бог подал вам со всей своей щедростью, как никому другому, а вы – остановились. Вы стоите. В позе. Или – лежите. Вы сделались отвратительно самодостаточны, вы не желаете летать, вас вполне устраивает прыгать выше толпы, вы ДОВОЛЬНЫ – даже самые недовольные из вас...

– Но, сэнсей, – сказал я. – Ведь мы все довольны. Можно сказать, с нами все о'кей... Разве не этого вы хотели? Он ответил мгновенно: – Конечно, нет! Я вовсе не хотел, чтобы вы были довольны. Я даже не хотел, чтобы вы были счастливы. Если угодно, я как раз хочу, чтобы вы были НЕ довольны. Всегда. Во всяком случае, большую часть своей жизни... Я хотел, чтобы вы были ДОСТОЙНЫ УВАЖЕНИЯ. Ощущаете разницу?

Вспоминается еще одна цитата уже не из Стругацких:

Блаженны алчущие ныне, ибо насытитесь. Блаженны плачущие ныне, ибо воссмеетесь. Блаженны вы, когда возненавидят вас люди и когда отлучат вас, и будут поносить, и пронесут имя ваше, как бесчестное, за Сына Человеческого. Возрадуйтесь в тот день и возвеселитесь, ибо велика вам награда на небесах.

Люблю Стругацких. В подростковом возрасте прочитал все их романы и повести, которые отыскал в библиотеках. Но кое-что мне не нравится в идеях братьев. Данный роман под авторством старшего — Бориса Стругацкого; может быть, я немного предвзят, но мне кажется, что братья вместе писали лучше, чем по отдельности, но это так, малозначительная ремарка.

"Бессильные мира сего" пронизан отчаянием, разочарованием и безысходностью. В принципе, Стругацкие любили разобрать по полочкам с оценками и ярлыками жизнь, людей, строй, который их взрастил, — и на этом всё, критика осталась критикой без предложений, без конкретных действий по изменению. Касаемо негативных суждений писателей здесь моё утверждение не абсолютно, поскольку братья иногда режим критиковали, а временами активно ему подлизывали, но точно мишенью своих замечаний выбрали человека среднего как вид:

"Он всегда был вежлив с этими людьми, но на самом деле они не нравились ему – точно так же, как все и прочие люди на этой земле. Вдобавок, он совсем не понимал их, что удивительным образом рождало не уважение и не интерес даже, как можно было бы ожидать, а скорее только дополнительную неприязнь и даже некоторое презрение".

Словами персонажа Роберта автор произведения признаётся, что он не знает, как изменить этот мир:

"В том-то и беда: не знаем мы, что надобно нашему бедному сволочному миру и что с ним еще должно произойти, чтобы он захотел, наконец, Человека Воспитанного".

И в публицистических высказываниях братьев Стругацких это отсутствие конкретного плана и рекомендаций понятных действий повторяется. А моё твёрдое мнение: "Критикуешь? Предлагай!" Хула и негативная оценка не рождается в вакууме, она всегда относительна, всегда в сравнении с некоторым идеальным образом в голове "как оно должно быть". А без предложений критика превращается в банальщину "Я не знаю, как нужно, но вы делаете неправильно". А коли не хватает масштаба личности, чтобы иметь представление о механизме изменения сволочного мира и, главное, смелости, чтобы заявить о нём во всеуслышание, то, может быть, не стоит замахиваться на весь мир? Может быть, стоит прийти к осознанию, что даже благородный труд внесения Великих Идей в огромные массы посредством литературы изменит лишь небольшое количество людей, зато изменит коренным образом и навсегда! Это ли недостижение?

Опыт всего моего обучения, сухой остаток жизненных наблюдений настойчиво и уверенно твердит:

1) Спасись сам, и вокруг тебя спасутся другие.

2) Вознося себя к Свету, освещаем мир вокруг.

Иногда наведение порядка в своей жизни и вокруг себя даст больше, чем многочисленные демарши за порядок в стране, а то и во всём мире.

Горячее искреннее, где-то даже достойное похвалы и уважения, желание глобально изменить мир к лучшему тщетно и тупиково по своей природе, потому что изначально ставит носителя желания на место Господа Бога/Демиурга Вселенной/Владык Кармы, знающего лучше других, как на самом деле должен существовать и развиваться этот мир. А ведь даже желания и мнения бога, известного бо́льшей части населения как Бог-Отец, или Яхве, попахивают субъективизмом. Обреченное на провал неисполнения желание изменить мир к субъективному лучшему "по-Стругацки" приводит к беспросветности и пустоте, к щемящему самоубийственному ощущению собственного бессилия. Потому и "Бессильные мира сего".

Писать отзывы на книги Стругацких (в данном случае уже одного Бориса Натановича) дело вообще не очень благодарное. Закончив чтение, я сделала большое у-у-уф-ф, и какое-то время просидела не шевелясь, приводя мысли в подобие порядка. Шедевр, как всегда, пробирающий до костей. Такие книги обязательно меняют что-то в сознании. Хоть чуть-чуть... моя цитата