Kitobni o'qish: «Первые бои добровольческой армии»

Shrift:

* * *

Предисловие

Настоящее издание – второй том серии «Белое движение в России». В первом томе – «Зарождение Добровольческой армии» были собраны воспоминания участников белой борьбы, посвященные в основном обстоятельствам их пути на Дон, формированию добровольческих частей в Новочеркасске и Ростове и жизни Добровольческой армии до начала 1-го Кубанского похода.

Второй том посвящен боям Добровольческой армии на двух основных фронтах на Дону, а также возникновению и борьбе белых формирований на Кубани до их соединения с Добровольческой армией и походу отряда полковника Дроздовского с Румынского фронта на Дон.

Основным направлением, где сражались добровольцы, было западное – Таганрогское. С 30 декабря 1917 года его прикрывал отряд полковника А.П. Кутепова, составленный из сводных рот различных частей Добровольческой армии (к тому времени в армии имелись 1-й, 2-й и 3-й Офицерские, Юнкерский и Студенческий батальоны, 3-я и 4-я Офицерские, Ростовская и Таганрогская офицерские, Морская, Георгиевская и Техническая роты, Отряд генерала Черепова, Офицерский отряд полковника Симановского, Ударный дивизион Кавказской кавалерийской дивизии, 3-я Киевская школа прапорщиков, 1-й кавалерийский дивизион, 1-й Отдельный легкий артиллерийский дивизион и Корниловский ударный полк); почти все они были преимущественно офицерскими.

Другое направление – северо-восточное (Новочеркасское) – обороняли донские партизанские отряды, среди которых выделялся отряд знаменитого партизана полковника, В.М. Чернецова (некоторые из этих отрядов, сведенные в Партизанский полк, приняли впоследствии участие в 1-м Кубанском походе Добровольческой армии). Однако их усилий было недостаточно, и командованию Добровольческой армии приходилось выделять на это направление и офицерские батальоны. Кроме того, в боях отряда Чернецова принимал участие и взвод Юнкерской батареи. Кроме этих основных фронтов, существовал также южный – под Батайском (воспоминания о боях на нем приводятся в первом томе серии).

Еще один очаг белой борьбы возник на Кубани, где в конце 1917 года для борьбы с большевиками также начали формироваться добровольческие отряды. Первый из них был создан 1 ноября 1917 года Кубанским атаманом полковником А.П. Филимоновым из офицеров стоявшего в городе Кавказского запасного артиллерийского дивизиона и Кубанского гвардейского дивизиона, но через две недели, после исчезновения непосредственной угрозы со стороны разложившихся солдат, распущен. 29 ноября начальником для формирования отрядов на правах командующего армией был назначен генерал-майор К.К. Черный (9 января 1918 года его сменил генерал-майор Н.А. Букретов, а 17-го – генерал-лейтенант И.Е. Гулыга) и создан его Полевой штаб (начальник штаба – подполковник В.Г. Науменко). 6 декабря 1917 года первым закончил формирование отряд войскового старшины Галаева, 2 января 1918 года – отряд капитана Покровского. Эти отряды состояли преимущественно из молодых офицеров (как регулярных частей, так и казачьих), они разоружали большевизированные запасные части и несли охрану атаманского дворца. В середине января была сформирована батарея есаула Корсуна (6 орудий) и смешанный отряд полковника С. Улагая.

20 января 1918 года в Екатеринодаре был создан наиболее крупный отряд – отряд полковника Лесевицкого. К этому времени связь с Доном прервалась. Первый бой с большевиками добровольцы выдержали 22 января у станции Энем. С конца января 1918 года отряды Покровского и Галаева держали фронт в направлении станции Тихорецкой, а отряд полковника Лесевицкого – станции Кавказской (на Тимашевское направление выдвинулся отряд капитана Раевского). Формировались и более мелкие части, в частности конная сотня имени войскового старшины Галаева (около 50 офицеров), отряды есаула Бардижа, войскового старшины Чекалова и другие. На левом берегу Кубани действовали отряды полковников С. Улагая и Султана-Крым-Гирея.

22 февраля 1918 года на совещании у Кубанского атамана было решено оставить Екатеринодар. 1 марта 1918 года вышедшие из города части были собраны и реорганизованы в ауле Шенджий и приняли следующий вид: 1-й стрелковый полк, конный дивизион полковника Косинова, Сводная Кубанская офицерская батарея, Кубанская полевая батарея, конно-артиллерийский взвод, Черкесский конный полк, Конный отряд полковника Кузнецова, Конный отряд полковника Демяника, Пластунский отряд полковника Улагая, Кубанская дружина, Кубанская отдельная инженерная сотня, конвой командующего отрядом, Кубанский лазарет, обоз. Всего отряд насчитывал около 5 тысяч человек, в том числе 3300 бойцов (2500 человек пехоты, 800 конницы при 12 орудиях, 24 пулеметах). 14 марта кубанские части (в момент соединения – 3150 бойцов) соединились с Добровольческой армией.

Отряд русских добровольцев Румынского фронта начал формироваться 15 декабря 1917 года в Яссах (где размещался штаб фронта и куда стекалось много офицеров, покинувших свои разложившиеся части) начальником 14-й пехотной дивизии полковником М.Г. Дроздовским. Первое время бригада существовала неофициально: штаб фронта лишь закрывал глаза на ее деятельность, но 24 января 1918 года генерал Щербачев поддержал формирование добровольческих частей. Решено было сформировать 2-ю бригаду в Кишиневе и 3-ю в Болграде. Рядовые офицеры, знавшие о формированиях лишь случайно, ждали приказа, исходящего от их непосредственных начальников, однако, несмотря на настояния М.Г. Дроздовского, Щербачев все же не решился отдать официальный приказ по фронту, предписывающий офицерам явиться в Яссы.

Первой частью отряда была конно-горная батарея капитана Колзакова, затем пулеметная команда, 1-я рота подполковника Руммеля, 2-я капитана Андриевского и легкая батарея полковника Ползикова. Вскоре были созданы кавалерийский эскадрон штабс-ротмистра Аникеева (на базе группы офицеров 8-го драгунского полка), гаубичный взвод подполковника Медведева и бронеотряд.

Однако после оставления Добровольческой армией Ростова связь со штабом фронта прервалась, и генерал Щербачев, не считая возможным рисковать, издал приказ о расформировании добровольческих частей, освобождающий всех записавшихся от подписки. 2-я бригада генерала Белозора в Кишиневе (около 1000 человек) была распущена, но Дроздовский отказался подчиниться и, пробившись сквозь заслоны румынских войск, пытавшихся разоружить отряд, со своей бригадой и присоединившимися к ней офицерами 2-й бригады (60 человек) и других частей 26 февраля 1918 года вышел в поход на Дон. Командир 2-го Балтийского морского полка в Измаиле полковник Жебрак, собрав всех своих офицеров, выступил на соединение с Дроздовским.

Отряд состоял из следующих частей: стрелковый полк (генерал-майор Семенов), конный дивизион (штабс-ротмистр Гаевский) из двух эскадронов (штабс-ротмистр Аникиев и ротмистр Двойченко), конно-горная батарея (капитан Колзаков), легкая батарея (полковник Ползиков), гаубичный взвод (подполковник Медведев), броневой отряд (капитан Ковалевский), техническая часть, лазарет и обоз. Начальником штаба отряда был полковник Войналович, его помощником – подполковник Лесли, начальником артиллерии – генерал-лейтенант Невадовский. Отряд насчитывал 1050 человек, из которых две трети (667 человек) были офицерами (почти все молодые – штаб-офицеров, кроме штабных, было всего 6 человек), 14 – военными чиновниками, 12 – сестрами милосердия. По пути к отряду присоединялись другие офицеры и добровольцы.

Пройдя с боями 1200 верст, отряд 21 апреля 1918 года взял Ростов и соединился с восставшими казаками, 24 апреля освободив вместе с ними Новочеркасск. В Новочеркасске в результате активной записи добровольцев через 10 дней Офицерский полк развернулся из одного батальона в три, а численность отряда возросла до 3 тысяч человек. 27 мая отряд полковника Дроздовского торжественно соединился с Добровольческой армией и был преобразован в 3-ю дивизию.

В связи с тем, что целый ряд воспоминаний посвящен (в большей своей части или исключительно) боям на одном из двух основных фронтов того времени – западном (Таганрогском) и северовосточном (Новочеркасском), эти материалы выделены соответственно в 1-й и 2-й разделы, что позволяет сравнить свидетельства очевидцев, относящихся к одним и тем же конкретным событиям. 3-й раздел содержит материалы, относящиеся к событиям на Кубани – от формирования там первых добровольческих отрядов до соединения кубанских частей с Добровольческой армией в середине марта 1918 года, а 4-й посвящен Дроздовскому походу Яссы – Дон.

Поскольку настоящий том служит непосредственным продолжением предыдущего («Зарождение Добровольческой армии»), сведения о лицах, упоминавшихся в первом томе, в комментариях ко второму тому не приводятся.

Поскольку в белой армии на юге России вплоть до ее эвакуации из Крыма использовался старый стиль, все даты, кроме особо оговоренных случаев, приводятся по этому стилю.

В приведенных фрагментах сохранен текст оригиналов. Необходимые коррективы вносились лишь в случае очевидных орфографических и редакционных погрешностей.

Первые бои добровольческой армии

Раздел 1
Бои на Таганрогском направлении

В Ростовском районе¹

В конце декабря красногвардейские отряды уже подходили к станции Матвеев Курган, в 35 верстах к северу от города Таганрога. Слабые партизанские отряды были не в силах сдерживать напор красных. Требовалась им помощь, и на Матвеев Курган высылаются две роты: Ростовская и Георгиевская.

В Таганроге большевики, подбадриваемые приближением «своих», готовятся к восстанию. Гарнизон города: рота Киевской школы прапорщиков, Таганрогская офицерская рота, расположенные в нескольких пунктах, могут быть легко разобщены и уничтожены. Моральное состояние юнкеров сильно пониженное, и начальник школы, полковник Мостыко, просит об усилении гарнизона. 31 декабря в Таганрог прибывает на площадках первого в Добровольческой армии блиндированного поезда, вооруженного орудием, взятым от 1-й Юнкерской батареи (3-е орудие), с первым же бронеавтомобилем – 1-я рота 2-го Офицерского батальона.

С ротой приехал полковник Кутепов, назначенный начальником Таганрогского отряда. «Вы едете в Таганрог для моральной поддержки юнкеров», – сказал 1-й роте полковник Кутепов. Рота была расквартирована в расположении главных сил юнкеров, с которыми она встречала Новый год. На встрече присутствовал и полковник Кутепов, на следующий день выехавший на блиндированном поезде с бронеавтомобилем на станцию Матвеев Курган.

Дня через три Ростовская и Георгиевская роты перешли в наступление, разбили красных, гнали их 40 верст и заняли станцию Амвросиевка. Но 7 января они были вынуждены начать отход под давлением свежих и больших сил красных. Разведка доносила о наступлении группы Сиверса численностью до 10 000 человек. Требовалось значительное усиление отряда полковника Кутепова, и туда направляются: Морская рота, подрывная команда 1-й батареи в составе 5 офицеров и 13 юнкеров и затем – Партизанский отряд имени генерала Корнилова, силою до 500 штыков. Везли эти части неопытные, молодые офицеры-машинисты, однако доставившие их благополучно к местам назначения. Один из них, поручик Латкин, даже проявил инициативу: не остановил поезда, как ему было приказано перед отходом, когда поезд был обстрелян красными партизанами, увидев малые силы последних.

11 января красные атаковали станцию Матвеев Курган, ведя на нее наступление широким фронтом, охватывая части, ее оборонявшие, с обоих флангов. Станция была поспешно оставлена, но задержавшаяся с подрывом моста и других сооружений подрывная команда 1-й батареи оказалась окруженной противником. Чтобы не попасть живыми в руки красных, все 18 человек ее состава, во главе с поручиком Ермолаевым, произвели последний взрыв всем запасом взрывчатого материала: они взорвали себя.

Красные наступали не только вдоль железной дороги на юг, но и от Матвеева Кургана на восток, по кратчайшему направлению на Ростов. Чтобы прикрыть это направление, из отряда полковника Кутепова были выделены Ростовская и Георгиевская роты, составившие особый отряд. У полковника Кутепова оставались – Партизанский отряд имени генерала Корнилова и Морская рота – силы незначительные, чтобы сдержать наступление красных на большом фронте. Но утром этого дня из Ростова выехала в его распоряжение Гвардейская рота, в составе 60 штыков под командой полковника Моллера. Ее перед отправкой напутствовал генерал Марков: «Имейте в виду, – говорил он ей, – враг чрезвычайно жестокий. Бейте его! Пленными загромождать наш тыл не надо!» На некоторых эти слова произвели неприятное и тяжелое впечатление. К вечеру рота, едва выгрузившись на станции Ряженое, сразу же вступила в бой. Красные своей массой рвали слабый фронт отряда, обходили его. Они обошли станцию Ряженое и захватили тот состав, на котором приехала Гвардейская рота. Все, кто находился в нем: машинисты, медицинский персонал, раненые, чины хозяйственной части, – были убиты.

Лавине красных отряд полковника Кутепова противостоять был не силах. За день красные от Матвеева Кургана продвинулись к югу на 20 верст. Срочно из Таганрога вызывается 1-я рота 2-го Офицерского батальона с влитой в нее Таганрогской офицерской ротой, ставшая численностью до 180 штыков, а из Ростова выезжает 2-я рота этого же батальона в 100 штыков. Ночью эти роты выгружаются на станции Неклиновка и занимают участок перед ней, седлая железную дорогу. Правее их – Гвардейская и Морская роты. Значительно дальше – Партизанский отряд. На станции стояли блиндированный поезд с единственным в отряде орудием и бронеавтомобиль. В офицерских ротах было только около 50 патронов на винтовку и незначительное количество лент на каждый пулемет. Утром ожидалось наступление красных.

12 января. Утром густые цепи красных смело перешли в наступление. Несколько их орудий открыли огонь по редкой цепи офицерских рот. По противнику стреляло лишь одно орудие и, казалось, то, что было одно орудие, – только подбадривало противника. Офицерская цепь молчала: она должна открыть огонь, когда красные подойдут на 200 шагов. Наконец, едва красные с криками «Ура!» бросились в атаку, офицеры встали и открыли огонь; затрещали очереди пулеметов. Несколько моментов, и атакующие расстроены. Офицеры переходят в контратаку стремительную и беспощадную. Действуют их штыки. Красные бегут. Их обстреливает из пулеметов вырвавшийся вперед бронеавтомобиль. Преследование противника буквально «на его плечах» велось на расстоянии до 4 верст и было остановлено по приказанию. Враг разбит наголову.

Роты отходили в исходное положение по полю, усеянному убитыми и ранеными. В обеих же ротах потери не превышали 50 человек. В это время единственной заботой офицеров было собрать патроны, сделать их запас.

Каким-то непонятным образом оказалось и несколько десятков пленных красных. Один из них, рабочий из Москвы, перед смертью сказал: «Да! В этой борьбе не может быть пощады». Офицеры были поражены выдержкой и хладнокровием этого коммуниста, его несломленным убеждением в правоте дела, которому он отдался. Ему не отказали в просьбе написать письмо своим матери и жене. Письмо это было опущено в почтовый ящик на станции Неклиновка.

Деморализованный противник отошел к Матвееву Кургану и несколько дней оставался совершенно пассивным. Добровольцы тогда сделали вывод: будь Добровольческая армия силой в 10 000 человек, она бы освободила страну.

13 января прошло совершенно спокойно, но в ночь на 14 января красные подняли восстание в Таганроге.

Оставшаяся там рота юнкеров, занимавшая взводом (до 50 человек) с пулеметом вокзал, другим взводом – спиртной завод и полуротой, с которой был полковник Мастыко, Балтийский завод, оказалась окруженной по частям и потерявшей связь с полковником Кутеповым. О соединении разбросанной роты не приходилось думать: красные засели в зданиях вокруг юнкеров, своим огнем желая задушить их сопротивление. Единственная попытка прямой атакой овладеть вокзалом кончилась для красных неудачно. Свою атаку они начали с того, что пустили на вокзал полным ходом паровоз. Железнодорожные линии здесь упирались в главный перрон вокзала. Разлетевшийся паровоз с шумом и грохотом врезался в перрон, испуская пар, огонь и густое облако пыли, но последовавшая немедленно атака была отбита юнкерами.

Полковник Кутепов, узнав о восстании в городе, снял с позиции у станции Неклиновка 1-ю офицерскую роту и направил ее в Таганрог. Рота легко прорвала кольцо краевых и соединилась на вокзале с взводом юнкеров, уже потерявших 5 человек убитыми и около 10 ранеными. Развить свое наступление далее в город рота не решилась: ей пришлось бы преодолевать огонь красных, массой засевших в ближайших зданиях. К тому же наступила ночь.

Непрерывная стрельба. Красные стреляют по окнам вокзала. В городе пожар. Это ими подожжено здание спиртового завода, в котором был взвод юнкеров. Взвод прекратил свое сопротивление, погибнув в огне под штыками красных.

15 января не внесло никаких изменений в положение окруженных частей. Атаковать красных стоило бы больших потерь. На вокзале ухудшило положение отсутствие воды: красные закрыли водопровод, но пока выручал вскочивший на перрон паровоз, в котором была вода, достать которую можно было с большим риском.

К концу дня для обеих групп – на Балтийском заводе и на вокзале – стало очевидным, что оставаться на местах им бессмысленно, соединиться невозможно, а потому оставалось одно: пробиться и выйти из города по кратчайшим для каждой направлениям.

16 января. За несколько часов до рассвета полковник Мастыко вывел свою полуроту юнкеров с завода в северо-восточном направлении. Сразу же ей пришлось вступить в бой: пробиваться и отбиваться— на флангах и с тыла. Юнкера бились отчаянно, унося с собой своих раненых. Упал тяжело раненным полковник Мастыко. Его хотят нести, но он приказывает оставить его и пробиваться. Юнкера в нерешительности мнутся около своего начальника, умоляют… Сыплются пули красных. Мгновение: полковник Мастыко застрелился, и только тогда они отошли от него. Вынести его и своих тяжело раненных юнкера уже не могли. Они пробились, но в половинном числе. Красные не преследовали.

Отряд, стоявший на вокзале, также выступил до рассвета, взяв с собой убитых и раненых. Но красные не оказали ему серьезного сопротивления, так как в это время с севера по железной дороге подъехал взвод 2-й офицерской роты, посланной для установления связи. Красные расступились. Связь была установлена, но Таганрог уже оказался оставленным.

Утром этого дня на станции Бессергеновка высадился прибывший из Ростова Юнкерский батальон и направился в Таганрог для поддержки Школы прапорщиков. Но, встретив пробившуюся ее группу, остановился. Ему теперь дана задача: прикрывать железную дорогу на Ростов, единственный путь связи отряда полковника Кутепова с тылом. Такая же задача легла и на Школу прапорщиков, оставшуюся в составе одной роты, стоящей до сего времени на охране железной дороги, и остатков в 40–50 человек другой роты.

Положение отряда полковника Кутепова создавалось очень тяжелым. Одни его части: Морская и Гвардейская роты и Партизанский отряд имени генерала Корнилова стояли на линии станции Неклиновка, верстах в 25 севернее Таганрога, фронтом на север, другие – Юнкерский батальон и Школа прапорщиков – на линии станций Марцево – Бессергеновка, в 5 верстах от Таганрога, фронтом на юг. 1-я и 2-я офицерские роты были в резерве; одна из них погруженной в железнодорожный состав.

В таком положении отряд простоял четверо суток. С севера красные даже и не пытались наступать: они все еще не могли прийти в себя после разгрома 12 января. Несколько раз они пытались наступать от Таганрога в направлении на станции Бессергеновка с поддержкой матросов и тяжелой артиллерии. Все их попытки отбивались славным Юнкерским батальоном, в первый раз выполнявшим задачу самостоятельно, получившим боевую закалку и, собственно, учившимся воевать. Его юные и неопытные сестры милосердия, вчерашние гимназистки, учились на практике своему делу, нелегкому, требующему к тому же полного хладнокровия и спокойствия. Был такой случай: у кадета сильное ранение в нос. Сестра Шура растерялась – перевязка сложная, и… ей жалко кадета. Она расплакалась. Ее утешает сам раненый, начавший тоже лить слезы. Перевязка все же сделана.

Для противника оставалась одна возможность заставить отходить отряд полковника Кутепова – обойти его с северо-востока, там, где занимали линию фронта слабые партизанские отряды между отрядом полковника Кутепова и отрядом, прикрывавшим прямое направление на Ростов. Эту возможность он, имея огромные силы, и постарался использовать. Но и само очертание фронта отряда полковника Кутепова, весьма опасное, имело бы значение и смысл, если бы предполагались наступательные действия. Но их уже не намечалось. Поэтому, в силу всех сложившихся обстоятельств, отряду приказано было отойти на линию станции Бессергеновка.

Фронт отряда значительно сократился, но одновременно и была сокращена его численность. Из него отбыли в Ростов: школа прапорщиков, Юнкерский батальон, Партизанский отряд имени генерала Корнилова, а затем и Морская рота. Отход отряда прошел безо всякого давления противника.

* * *

Резко наступила суровая зима с пронизывающими ветрами. Временами падал снег, который ветер взвихривал метелью. Обыкновенно в это время пустынна донская степь, но в январе 1918 года она жила новой, особой, жизнью. На возвышенных местах, где особенно веял ветер и вьюга, стояли посты, заставы, скакали всадники для связи и разведки. Иногда рокотала стрельба.

К 27 января отряд полковника Кутепова был отведен еще на 10 верст к востоку, к станции Морская. Отвод вызван глубоким охватом отряда справа. У противника появились значительные кавалерийские части, бывшей 4-й кавалерийской дивизии, противостоять которым два слабых партизанских отряда и вышедшая на фронт первая кавалерийская часть Добровольческой армии – сотня полковника Гершельмана в 50 коней, не могли.

К этому времени отряд был усилен ротой Корниловского ударного полка в 100 штыков с двумя орудиями – взводом 1-й Юнкерской батареи, получившим на этот раз орудия от донцов.

27 января красные повели наступление на отряд, были отброшены, но обход справа заставил его отойти к станции Синявской.

28 января на этот раз удачное наступление красных принудило отряд отойти еще на 20 верст к востоку, к станции Хопры. До Ростова оставалось 10 верст.

На станции Хопры отряд полковника Кутепова был сменен отрядом генерала Черепа, численностью в 820 штыков и сабель при двух орудиях 2-й Офицерской батареи и бронированном поезде. В отряд входили: весь Корниловский ударный полк, казаки станицы Гниловская, решившие защищать свою станицу, один партизанский отряд, а затем и другой – сотника Грекова.

Отряд сотника Грекова имел в это время до 150 штыков и сабель и отличную боевую репутацию: красные называли его отрядом «Белого дьявола»; но за ним была и другая «слава» – слава диких реквизиций. Генерал Корнилов хотел расстрелять всех офицеров, расформировать отряд, но тяжелое положение на фронте побудило его отправить его под Хопры, с тем чтобы искупил свою вину. В первую же ночь отряд произвел налет на станцию, нанес красным большие потери, а главное, расстроил их подготовку к наступлению наутро. Тем не менее недели через две отряд был расформирован и частично влит в части, ставшие впоследствии «марковскими».

Отряд полковника Кутепова – 1-я и 2-я офицерские (2-го Офицерского батальона) и Гвардейская роты, вместе со взводом Юнкерской батареи, сдавшим орудия офицерской батарее, были отведены в Ростов в резерв. В офицерских ротах, имевших в начале боев у Таганрога около 280 штыков, теперь оставалось не более 200; в Гвардейской – из 70 около 40. В Ростове роты отряда полковника Кутепова были сведены в 3-й Офицерский батальон под его начальством, причем 1-я и 2-я роты составили три роты, а Гвардейская – четвертую.

1.Из книги: Павлов В.Е. Марковцы в боях и походах за Россию в освободительной войне 1917–1920 годов. Т. 1. Париж, 1962.