Kitobni o'qish: «Полигон»
Часть первая
Орг
Глава 1
Времени у них оставалось в обрез. Но еще оставалось. И если использовать его с умом…
Денис обернулся, поймал встревоженный взгляд Юлы.
Пара заученных во время совместной следячей работы за одним компом жестов…
– Ты уверен? – в глазах девушки возникло сомнение. Много сомнения.
– У тебя есть другие предложения?
– Нет.
– Тогда почему бы ни попробовать?
Действительно, почему? Если Кожин, всячески блюдет секретность «Мертвого рая», вряд ли он станет посвящать в свои тайны службу наружного наблюдения Периметра. А значит…
Вызывая центр управления наружкой, Денис представлял физиономию дежурного офицера. Наверняка, челюсть бедняги отвиснет аж до ременной пряжки. Позывные пропавшего невесть когда и невесть куда следака – это вам не шутка. Ночной вызов с того света – хороший тест на самообладание.
Дежурный офицер прошел тест блестяще. Ответ пришел незамедлительно. Ответ, состоящий из вопросов.
«Что случилось, оператор? Где вы? Куда пропали?»
Пальцы Дениса танцевали по клавиатуре. «Ври правдоподобно, только тогда поверят», – учил его в свое время на операторских курсах опытный преподаватель пропаганды. Классный спец, таких уже не делают. Жаль, что предмет был не профилирующим.
Денис решил воспользоваться давним уроком.
«Выполняем секретную миссию… – отстучал он. – Распоряжение Федерального Полномочного Посла Кожина Павла Алексеевича… Уточните после дежурства… Срочно нужна помощь… Вышлите вертолет поддержки в сектор…».
Мобильная камера автоматически выдала координаты обнаруженной цели – крупного отряда нарушителей Комендантского часа. Денис для убедительности отослал в управу несколько снимков. И – «Быстрее!» – закончил послание.
Ох, и не завидовал он офицеру! Дежурному по наружке не помогут сейчас никакие инструкции. Мало того, что среди ночи вдруг объявился потерянный оператор, причем, объявился в закрытом для службы наружного наблюдения районе, так он, оператор этот, еще и требует вертолет, ссылается на секретную директиву Кожина.
Отказ или промедление чреваты крупными неприятностями с федеральным послом. Излишняя доверчивость и служебное рвение, чересчур оперативное выполнение неожиданного запроса и экстренное изменение курса патрульного «Москита» тоже может оказаться ошибкой и выйти боком. Стоить карьеры. Или места в Периметре. Или головы.
Попытка офицера-муниципала связаться с Кожиным, который наверняка отвисает сейчас на секретной кладбищенской базе «Мертвого рая» обречена на неудачу. Дежурный должен принять решение самостоятельно. А после – если решение будет неверным – оказаться крайним. Что ж, а когда стрелочникам было легко?
«Пароль?» – затребовал дежурный офицер. – «Виртуальный пароль посольства?»
Ну-ну… Денис был готов к подобной проверке. Рядовым операторам наружки не положено знать код соединения каналов дипсвязи с муниципальными коммуникационными системами Периметра. Но операторы федеральной экспериментальной программы «Мертвый рай» – это ведь совсем другое дело!
Он предъявил пароль.
«Ждите… – появилось на экране. – Запрос принят… Вертолет в пути».
Есть! «Вертолет в пути»! Имя федерального полномочного посла, подкрепленное федеральным же паролем, оказалось весомым аргументом. Весомее, чем «SOS» умирающего Юлькиного дружка. Весомее оперативных съемок общерайонной бандитской сходки. Правда, бедолага-дежурный, пославший периметровскую вертушку против кожинских имитаторов, наверняка, тем самым подписал себе смертный приговор. Но Дениса это сейчас волновало мало. Незваные гости вот-вот должны были появиться во дворе. В таких ситуациях своя рубаха ближе к телу. И уже не важно, что чужая пропитается кровью…
«Парень, а ведь ты превращаешься в Славку», – шепнул где-то внутри неприятный голосок.
«Заткнись», – ответил ему Денис.
– Подождем? – растерянно спросила Юлька.
Ждать? Ну, уж нет! «Москит», конечно, летит быстро, но и имитаторы, считай, под боком. Быть простым болельщиком в этой гонке и пассивно наблюдать, чья возьмет, Денису хотелось меньше всего. Он нагнулся к Славке. Влез в карман. Сначала в один, потом в другой… Где-то здесь. Где-то это должно быть здесь. Славка всегда носил это при себе!
– Ты чего?! – Юла была сама не своя.
Да уж, когда жизнь висит на волоске, а один хороший знакомый вырубает ножкой от торшера другого и без особого стеснения потрошит его карманы, поневоле задумаешься, кто же из двух хороших знакомых спятил по-настоящему. О чем-то другом, наверное, трудно думать, когда жизнь висит на волоске.
Денис снова поднес палец к губам.
«Только, пожалуйста, не надо кричать, – мысленно умолял он девушку. – Если вздумаешь оттаскивать меня от Славки, делай это молча, не дай Кожину услышать. Не дай ему догадаться…»
Юлька не закричала. И мешать не стала. Наоборот – помогла, поняв замысел Дениса.
Когда он перевернул Ткача на спину, Юла сама пошарила в нагрудном кармане несвежей Славкиной рубашки. И – нашла!
Операторы переглянулись. Славка, действительно, предпринял свои обычные меры предосторожности. Снял запасную квартирку – втайне от Кожина. От всех втайне. И теперь Юла держала в руке ключ с выгравированным, как и положено, на брелоке-фонарике кодом замка и номером квартиры. «85-я» – это где-то в районе второго-третьего этажей. Низковато, но, наверное, ничего другого в этом доме, в этом подъезде Славка попросту не нашел. И если поторопиться…
А задерживаться никто и не собирался. Незачем. Вот разве что… Да, пожалуй, Славкин комп, очищенный от жучков, еще может пригодиться на «запасном аэродроме». Денис сложил моноблок, впихнул машину в футляр-рюкзак.
Теперь – сам Славка. Ну, не бросать же его здесь, в самом деле. Хоть и дурак, каких поискать! Нет, дурака-то как раз, может, и следовало бы оставить. Но ведь, придя в себя, Ткач расскажет, где следует искать коллег-операторов. Оргам там, или имитаторам, или самому Кожину.
Денис и Юлька молча переглянулись, молча покивали друг другу, изъясняясь на языке жестов, молча подхватили обмякшее тело в грязной рубашке.
Если чуткие микрофоны и донесли что-то до ушей Кожина, то только шаги. Потом шаги стихли. Словно кто-то замер, прислушиваясь к приближению неизбежного.
Входная дверь в служебной операторской квартиры открывалась бесшумно. Закрывалась – так же.
* * *
Ну и туша! Подъемник, конечно, отключен на ночь, а Славка оказался не просто тяжелым – чудовищно тяжелым. То ли Земля особенно сильно тянет к себе людей, потерявших сознание. То ли Денис с Юлькой вконец ослабли после длительного и почти безвылазного сидения за компами. То ли Славка растолстел до невозможности.
Пару раз – кажется, на седьмом и пятом этажах – Денис случайно долбанул заспиный компьютер о перила (если б не прочный футляр – угробил бы на фиг!), на шестом из Юлькиных рук выскользнули ноги Ткача. Между пятым и четвертым, болтающаяся, как арбуз в авоське, голова Славки ударилась о ступеньку. Ткач застонал. Но в себя не пришел.
А вообще-то в кромешной подъездной тьме парень запросто мог бы пересчитывать затылком по несколько ступеней за лестничный пролет. Так что в целом спуск прошел удачно. Знать бы еще, стоило ли так аккуратничать со Славкой.
На третьем этаже они положили Ткача на холодный заплеванный бетон. Авось, почки застудить не успеет.
– Здесь?
– Наверное, – Юла осветила диодным фонариком-брелоком с ключа дурно пахнущую площадку. Слабый лучик с трудом протиснулся сквозь тяжелый чернильный мрак. Детская игрушка, а не фонарь! Эх, сюда бы карманный прожектор, с которым разгуливала по подземным катакомбам Ночка. Хотя, нет, не надо. Хиленький светляк на ключе сейчас все-таки предпочтительней – через запыленные подъездные окна его не увидят с улицы.
Юльке, наконец, удалось выцарапать из темноты заветную цифирь. «85» – вторая дверь справа. Юла вставила ключ в скважину, Денис набрал код с брелока.
Щелчок. Дверь отворилась.
– Взяли.
Еще один рывок, и Славку втащили в квартиру.
М-да, квартира… Обшарпанная малогабаритка. Из мебели – только старый облупленный шкаф без дверок. Внутри – жуткого вида барахло. Тряпье это, называемое некогда одеждой, не иначе, было коварно похищено из мусорных контейнеров.
Проводка – выдрана из стен. Спутана-перепутана. Кое-где, правда, болтаются разъемы и розетки, но… Сопли, в общем, – одно слово. Причем, сопли, которыми давным-давно не пользовались.
Юла чуть не споткнулась о потрепанную змею телефонного кабеля. Перекрученная, узловатая, изломанная, с содранной изоляцией, она бессильно вилась вдоль треснувшего плинтуса. Ага… На телефон здесь лучше не рассчитывать. Впрочем, в нем нет необходимости. Беспроводной радиомодем операторского компа позволит при необходимости выйти в городскую сетку. Если понадобится вдруг с кем-нибудь связаться. Или посмотреть «Сити: новости из Периметра и Округи». Только вот с кем им сейчас связываться? И чем помогут сбежавшим операторам информационные выпуски периметровской телестудии?
На стене обнаружился вывороченный с корнем выключатель. На потолке – голая, ничем не прикрытая лампочка. Впрочем, испытывать эту сомнительную систему освещения Денис не рискнул: светомаскировка на окнах не внушала доверия, а ролл-ставень, естественно, нет – только ржавая защитная решетка. Наверное, у Славки, в самом деле, был небогатый выбор, раз он рассчитывал искать спасение посреди такого убожества! Да еще и на третьем этаже. Ох, и низко же ты пал, Славик! Во всех смыслах.
Ладно, делать нечего: придется коротать время в этой дыре.
– Закрой дверь, Юла, – попросил Денис.
И снял комп со спины. Поставил в угол…
Пока Юла возилась с замком, он смотрел на Славку. Псих или не псих, но парень этот в последнее время откалывает слишком уж рискованные номера. И к тому же обладает опасным даром толкать других на необдуманные поступки. Чреватые поступки…
Грязная работа оператора «Мертвого рая» разбудила что-то прятавшееся в самых сокровенных глубинах Славкиного под-под-под– и еще много раз под-сознания. Что-то пугающее, неподдающееся пониманию.
Блин! Может, все-таки зря они взяли этого типа с собой? Может, следовало добить его там, наверху. А не сообразили сделать этого там, так почему бы не исправить ошибку здесь?
Не лучше ли покончить со всем этим прямо сейчас? А заодно – подстраховаться, запастись смягчающим обстоятельством на случай скорого кожинского суда. П случае чего предъявить послу голову бунтовщика. И повинно склонить свою.
Юла, наверное, не захочет убивать Славку. Наверное, будет протестовать. Хотя бы для виду. Или не будет? Или она специально так долго вошкается в прихожей? Дает шанс? И сейчас достаточно всего лишь протянуть руки к Славкиному горлу, нет, – к горлу безумца, втянувшего их в смертельную авантюру… Протянуть, покрепче сжать пальцы. И не разжимать. Минуту? Две?
Будет по-другому, не так, как ставшие уже привычными убийства руками послушных жмуров. Но вряд ли это займет много времени. Славка – без сознания и выглядит полутрупом, значит, окончательно превратить его в покойника – пара пустяков.
Собственноручно удушить человека…
С которым работал за одним компом?
Который разрядил шокер тебе в висок?
Казалось, пальцы уже сами тянут его вниз – к Славкиной шее. Раньше это странное ощущение возникало, лишь когда Денис садился за клавиатуру.
– Ну и что теперь делать? – голос из-за спины.
Юла!
Он обернулся. В глазах девушки – понимание. А может, упрек: почему не успел?
До горла Ткача его пальцы так и не дотянулись. Наверное, сейчас, в позе заботливой мамаши, склонившейся над больным ребенком, Денис выглядел очень глупо.
– Показалось, будто он… умер, – пробормотал он, оправдываясь, – Ерунда… Просто показалось.
Будто умер. Ну, конечно, «ври правдоподобно»!
– Ты что-то сказала, Юль?
– Спросила. Что мы теперь будем делать?
Денис пожал плечами. Если кто и знал ответ на этот вопрос, то точно не он.
– Ждать, – вздохнул Денис. – Пока Славка очухается.
Других вариантов все равно нет.
Как Славка приходил в себя, Денис и Юла не видели – в этот момент оба они стояли у окна. Смотрели из темноты комнаты в темноту улицы. Сквозь пыльное стекло в грязных разводах. Широко раскрытыми глазами.
* * *
«Москит» прибыл быстро и летел не таясь. Приборами ночного видения экипаж не пользовался: по земле, асфальту и домам шарили прожекторы. Два. Врубленные на полную мощность.
«Или распугивают оргов, или показывают нам, что помощь близка», – догадался Денис. Странно только, почему, сделав круг над кварталом, вертушка зависла вдруг возле их дома. Аккурат на уровне девятого-десятого этажей. Напротив Славкиной квартиры.
Почему?! Наружка не могла знать, где прячутся, где должны были прятаться сейчас операторы «Мертвого рая». Она – нет. Но об этом хорошо знал Федеральный Полномочный посол Кожин Павел Алексеевич.
Лучи прожекторов больше не метались по асфальту. Слепящий свет бил в окна.
Первые выстрелы оглушили Дениса. Он не сразу смог даже сразу понять, что очереди крупнокалиберного пулемета системы Тверского лупят не по земле, а прошивают многоэтажку. Насквозь! Их многоэтажку!
Потом дом содрогнулся. Весь – от первого, до последнего этажа. От фундамента, до крыши. Это уже заработал гранатомет. «Кистень» фугасил. И в том, куда целит «Москит», сомнений больше не оставалось. Никаких. Шестью этажами выше – в служебной квартире оператора «Мертвого рая» Вячеслава Ткача – долго теперь нельзя будет поселиться. Да и в соседних квартирах – тоже.
Денис и Юла упали на пол одновременно с вылетевшими стеклами. Крупный осколок пропорол Денису голень, но боли не чувствовалось. Слишком много адреналина в крови, слишком громко грохочет вокруг, слишком сильно трясутся стены. И слишком густо сыпется сверху.
Что-то кричала Юлька. Что-то кричал он сам. Даже Славка (Очухался?! Уже?!) открывал и закрывал рот. И – ни хрена не слышно!
С потолка пластами отваливалась штукатурка, а за разбитым окном бушевал настоящий плито-блокопад. И бесформенное бетонное месиво. И крошево. Квартиры, обратившиеся в строительный мусор, сносило вниз вместе с жильцами.
А орудия вертушки все не унимались. Видимо, у экипажа «Москита», не было права на ошибку, и пилоты, перестраховываясь, сметали целые этажи. Так, заодно, на всякий случай, для профилактики, для надежности. Дом стирали как карандашный рисунок ластиком.
Ночь озарилась пламенем пожара: в обойме автоматического гранатомета «Кистень» попадались и комбинированные и зажигательные боеприпрасы.
Денис увидел, как по потолку пробежала черная молния. Да, молнии бывают черными. Когда молния – это трещина!
Трещина росла и ширилась с каждым новым гранатным разрывом.
Беда! Треснувшие потолки, как известно, имеют свойство обваливаться. В лучшем случае плита перекрытия выдержит еще три-четыре удара «Кистенем» по верхним этажам, после чего…
Грохнуло раз, другой… И все. Обстрел прекратился. Погасли прожекторы. Вертушка, сделав контрольный круг, бесшумно растворилась в ночном небе. Плита выдержала. Потолок не обрушился.
В голове гудело. На зубах скрипело. В глазах щипало.
За пустым окном горело, дымилось и пылило.
Денис недоуменно посмотрел на застрявшее в ноге стекло, на кровь, сочащуюся из-под грязной корки цемента и известки. Рядом тихонько всхлипывала одна пыльная куча. И молча ворочалась другая. Юльку и Славку Денис признал не сразу.
* * *
– Ну что, доигрались, да? – Ткач держался за разбитую торшерной ножкой голову и цедил слова тихо, хрипло. Он улыбался. Невесело так, зло и презрительно. – Только идиот мог вызвать вертушку.
– Мы думали… мы просто думали… – начала Юла, но тут же сконфужено замолчала.
– И совершенно напрасно вы так думали. Центр управления наружкой, да будет вам известно, перенесен на базу «Мертвого рая». И дежурят там не милки, а федералы. «Москит» тоже патрулирует не Периметр, а Старое кладбище. Теперь оно самый важный объект в городе.
Так вот почему вертушка прибыла так быстро! От кладбища-то лететь – совсем ничего.
– И какого ж ты обо всем этом молчал раньше?! – морщась от боли, Денис потирал перевязанную ногу и чувствовал, что вот-вот сорвется.
Сорвался Славка:
– А ты мне дал договорить?! – рявкнул Ткач – Я предлагал воспользоваться возможностью, которая выпадает раз в жизни! Одному из миллиона! А ты… Ты… Дубина!.. Кретин!.. ты же все испохабил. Ты вообще понимаешь, что натворил?
– Я понимаю только одно. Кожин не настолько дорожит нами и своим долбанным экспериментом, как ты вбил себе в голову. Он только что хотел избавиться от тебя, меня, и Юльки.
– А что ему оставалось после вашей идиотской выходки? Вы ведь сами объявили войну. Первыми! Надо же до такого додуматься! Связаться с наружкой и натравить вертушку на Кожинских имитаторов! Конечно, после такого федералы с нами нянчиться не станут. Бунт операторов, знающих слишком много, для Кожина все же пострашнее будет, чем временная приостановка проекта «Мертвый рай». Таких опасных дегенератов, как вы, следует уничтожать невзирая ни на что. Ни на рейтинги, ни на баллы, ни на перспективы. И в этом я, кстати, полностью согласен с Кожиным.
– Слушай, ты… – зло огрызнулся Денис. – Я уже начинаю жалеть, что мы не бросили тебя наверху.
Ненависть, которая полыхнула в Славкиных глазах трудно скрыть. Да он и не пытался.
– А я жалею, что на Девятой Линии не поставил «мудака» на полную мощность, – прошипел Ткач.
До драки оставалось недолго. Денис готов был рвать ублюдка голыми руками и бить даже больной ногой.
Снова вмешалась Юлька. Вечная миротворица, блин!
– Мальчики, если вы задумали рукопашную, то вы оба – распоследние идиоты. До вас что, никак не дойдет, что мы снова в одной лодке и в одном дерьме на троих. Если хотите поубивать друг друга – пожалуйста, валяйте. Только без меня.
Юла вышла. Щелкнул, открываясь, замок, скрипнула о перекошенный косяк входная дверь. Что ж, девчонка права. Денис сплюнул. Прихрамывая, он проследовал за ней. Последним на лестничную площадку приплелся Славка.
Они молча смотрели. Втроем…
Пробоины, проломы, провалы…
Подъезд производил гнетущее впечатление. Пилоты вертушки постарались на славу: практически все этажи выше четвертого вырваны, срезаны, сорваны, сметены. Сброшено вниз, сбито и безжалостно раздавлено было даже пламя пожара. Правда, судя по сильному запаху гари и дыму, вьющемуся понизу, где-то под завалами огонь все еще жадно дожирал остатки кислорода.
Пыль осела, и в пролом над лестничной площадкой с любопытством заглядывало несколько одиноких звезд.
Пролет лестницы, ведущий наверх, уцелел лишь наполовину, и на последней ступеньке с задумчивым видом сидела, свесив ноги, Юла. Противоположная стена рухнула целиком, так что соседние дома можно было видеть, не выходя на улицу. Ближайшие многоэтажки зияли черными глазницами выбитых окон. Между окнами темнел густой крап: сквозные дыры, глубокие щербины. Следы от пуль и осколков. Когда в этом городе рубят лес, щепки разлетаются очень далеко… Что там Кожин вякал о гуманности и неоправданных жертвах среди мирного населения?
В перебитой трубе водопровода жалобно журчал утекающий куда-то вниз ручеек. Скрипела исковерканная оконная решетка. Покачивались и трепыхались на ветру хвосты оборванных проводов и тросов, которые совсем недавно туго натянутыми звенящими струнами вплетали дом в единую сеть районных коммуникаций.
Где-то громко и испуганно плакал ребенок.
Юла опустила глаза, глянула вниз, в пролом. Вид у нее был, как у самоубийцы, готовящегося к прыжку.
– Нам лучше вернуться в квартиру, – нарушил молчание Славка. – Вернуться и притвориться мертвыми.
– А вот кому-то притворятся уже не нужно, – тихо отозвалась Юлька. – Твоим соседям сверху, например. Или тем старикам из пенсионерской гостинки.
– Юль, перестань, – голос Ткача звучал теперь устало и вымученно. – И те, и другие немногое потеряли. Ростовск все равно обречен – он доживает последние дни. Это ведь уже не город даже, это всего лишь полигон «Мертвого рая». Полигон, который подлежит уничтожению в любом случае. Даже в случае удачного окончания эксперимента.
– Что? – Денис и Юла вперились в него глазами. – Подлежит уничтожению?
– «В целях недопущения утечки секретной информации особой важности», – процитировал Славка. – Если не верите мне – посмотрите Кожинские файлы. Компьютер-то у нас еще есть.
* * *
Файлы можно было и не смотреть. Врать Славке ни к чему. Уже. Розовая мечта Ткача перебраться в столичный Периметр после налета «Москита» рассеялась вместе с клубами дыма и пыли.
И все-таки Денис извлек компьютер из футляра. Подключил. Запустил режим тестирования. На автономном питании, разумеется. Аккумуляторы у Славки были, как всегда, заряжены по самое не хочу. Повышенной емкости, между прочим, аккумуляторы. С такими хоть весь Комендантский час можно работать без электричества, еще и невыработанный запас энергии останется.
Удивительно, но компьютер пережил обстрел без видимого для себя ущерба. Переждал, перестоял в уголке. Только пылью припорошило. Да присыпало мелкими осколками бетона и штукатурки. Так, слегка присыпало, самую малость. Спасли машину благоприятное стечение обстоятельств, удачное месторасположение и жесткий прочный футляр. Хорошо, в общем, что они не успели распаковать моноблок до начала воздушной атаки.
Это был какой-то невеселый сюрр. Чудом уцелевшие обрывки штор прикрывали разбитое окно. Включенный комп стоял на полу у покосившегося простенка, подальше от оконного проема, монитором к накренившейся стене. Стоял среди пыли, битого стекла, обломков, осколков…
Денис и Юла сидели у монитора. Славка лежал на спине и отрешенно изучал трещину-молнию, которая шла поперек потолка. Из густой тишины, нарушаемой лишь щелчками клавиатуры и манипулятора, можно было лепить замазку для этой треклятой трещины.
Дела обстояли именно так, как говорил Ткач. В секретных файлах Кожина крылась безрадостная перспектива. Ростовск, в целом, и каждый его житель, в частности, приговорены. И приговор обжалованию не подлежит. Тактико-стратегическая эскадрилья одного из немногих сохранивших еще боеспособность федеральных военных аэродромов уже получила приказ о бомбардировке «полигона „Р-1“.» Кожину оставалось лишь указать время «Ч». И вот тогда начнется…
Целая эскадрилья! Зачем? К чему? Чтобы уничтожить Ростовск, достаточно два-три тяжелых бомбардировщика с атомными боеголовками на борту. Какой же надо испытывать ужас перед городом-полигоном, чтобы так перестраховываться!
Бесстрастная машина с готовностью выдавала информацию. Сплошным потоком. Только вот просматривать файлы, похищенные Славкой из компьютерной системы посольства, хотелось все меньше и меньше. Но Денис смотрел. Размышлял. Делал выводы.
Нет, приговор вынесен не вчера и не позавчера. Не в тот день, когда Кожин стал Военным Главой и, фактически, единовластным хозяином Ростовска. И даже не с момента вступления Павла Алексеевича в должность Федерального Полномочного посла. Это случилось раньше, много раньше. Когда обитатели столичного Периметра впервые осознали: излечить стремительно прогрессирующую оргскую заразу старыми щадящими методами уже невозможно. Добрые доктора в мундирах и штатском могли лишь ампутировать особо запущенные города-опухоли на теле умирающего государства.
Как? Просто.
Эскадрилья – на вылет! Бомбардировка…
Миллион душ – на вылет! Доклад. Отчет…
Группировщики, не группировщики – гибли все. И одним городом, одним оргским гнойником – меньше. А иначе – нельзя. Как иначе, если орги, окончательно подмяв муниципальную власть, смелеют настолько, что совершают дерзкие вылазки за пределы мегаполисов.
Нет, тут только ампутация! Ам-пу-та-ци-я! Своевременное и безжалостное выжигание гнезд неповиновения. Подчистую! Ибо альтернатива гибельна для страны. Для действующей власти. Для власти бездейстующей. Такая вот печальная альтернативочка: экспансия развращенных безнаказанностью преступных кланов из одного города-отшельника в другой. В другие… Слияние отдельных, разрозненных голов пробуждающейся гидры в одну. Непобедимую, неуправляемую, непредсказуемую. Лидеры организованных преступных группировок – это не князьки-муниципалы, не зависимые от столичных Караванов и дрожащие над своими вотчинами мэры-коменданты. Уж криминальные-то авторитеты сумеют договориться, если дотянутся друг до друга. А если они еще и объединятся с племенами дикарей, разбросанными по всему пространству страны вне редких урбанистических островков?
Без ампутаций, без бомбардировок, без «эскадрилья – на вылет!» не обойтись, без всего этого единственное реальное достижение властей – полная изоляция крупных населенных пунктов – сойдет на нет. А что дальше? Возрождение былой силы межрегиональных, а позднее и общефедеральных группировок? Окончательный кризис и неминуемая капитуляция власти? Хаос, беззаконие. Становление под бандитским присмотром обновленного государства или гибель всего?
«Мертвый рай» был шансом. Но «Мертвому раю» требовался полигон. Для испытания вакцины, которая возможно – не наверняка, но быть может, избавит содрогающуюся страну от необходимости болезненных ампутаций-бомбардировок. Вакциной должны были стать дистанционно управляемые, непобедимые, неуязвимые, не знающие жалости и страха мертвецы-полицейские, мертвецы-солдаты. А первым полигоном для нового оружия правопорядка стал Ростовск. «Полигон „Р-1“» – так именовался город в секретных отчетах и донесениях.
«Полигону „Р-1“» надлежало первым принять дозу экспериментального лекарства. И умереть. Под внимательным присмотром сиделки в федеральной форме. В любом случае умереть – прежде, чем о вакцине узнает кто-то еще. Прежде, чем начнется массовое производство спасительного для государства эликсира. Или не начнется. Это уж как покажет «Мертвый рай».
«Полигон Р-1»… Денис поморщился. Вот, значит, как федералы предпочитают называть его родной Ростовск? До чего тошно! «Эр-Один!» Ох, уж эта великая честь быть первыми в списке смертников. Может быть, когда-нибудь Ростовску за простенький код со стройной единичкой даже поставят памятник, а его жителей посмертно признают героям. Вот только никого из них уже не спросишь, каково это – пасть смертью храбрых в добровольно-принудительном порядке?
А впрочем, нет. Не будет ни памятника, ни самоотверженных героев, погибших в блаженном неведении о собственном подвиге. Будет лишь сорвавшийся эксперимент и поспешное заметание следов. Следов «Мертвого рая», что так и не сошел на грешную землю Ростовска.
Будет бомбардировка.
Ампутация будет.
Потому что они, три удравших из райских врат оператора, знают все. И они еще смеют жить с этим запретным знанием.
* * *
Славка смотрел на них с улыбкой доброго маньяка, искренне опечаленного судьбой своей жертвы. А Денис… О, теперь Денис понимал, прекрасно понимал, почему в старину казнили гонцов, приносящих дурные вести.
– Это ужасно! – с трудом выдавила Юлька, – И ничего нельзя сделать?!
Пауза. Долгая, мучительная пауза. Ничего, конечно.
– Нас тоже… это? – снова подала голос Юла.
– Чем мы лучше других? – невесело усмехнулся Славка, – А уж после вашей сегодняшней вашей выходки, я бы на месте Кожина нас «это» – в первую очередь.
– И что теперь? – Юлька повернулась к Денису. – Что делать-то, а День?
Нашла, кого спрашивать!
– Не знаю, – честно ответил он.
И пусть на него обрушится треснувший потолок, если это не так.
– Ночью выходить нельзя – прикончат орги, – вслух рассуждала Юла. – Днем – тоже опасно: не дай бог, попадемся на глаза федералам. Или милкам. Они теперь заодно, наверное. И даже если нас здесь не найдут, как долго мы продержимся без еды и воды? Неделю? Две? Месяц?
– Я так далеко не заглядываю, – усмехнулся Славка. – Меня сейчас больше беспокоит другой вопрос: доживем ли мы до утра?
Денис невесело усмехнулся. Хороший вопрос…
…Они дожили. Они проснулись на голом пыльном полу – там же, где и уснули, точнее, увязли один за другим в бездне топкого беспокойного небытия, засасывающего измотанное тело и разум.
Весь день в развалинах копошились милки из спасотряда под руководством офицеров в федеральной форме. А под окнами – шастали патрули. Уйма милков, уйма федералов, уйма техники – небывалое столпотворение для этого забытого Богом и Периметром квартала. Полуразрушенный дом превратился в муравейник, и до самого вечера двуногие муравьи перебирали завалы по кирпичику.
Денис осторожно выглянул из окна. Заметил двух раненных. Оба чудом выжили после ночного обстрела. Обоих извлекли из-под обломков. Обоих увез крытый автоконтейнер. Не то медицинский, не то службы дознания и разбирательства. Без опознавательных знаков контейнер.
Однако видно было, что тела погибших тоже интересуют милков. Не меньше. А может, и больше. То, что осталось от тел, вернее…
Неопознанные (опознать на месте такое просто нереально!) останки жильцов с верхних этажей милвзводовские спасатели собирали по кусочкам – в целлофановые мешки и мешочки, аккуратно складировали в служебные катафалки. И увозили. Все – вплоть до оторванных пальцев. Для ДНК-экспертизы сгодится любой фрагмент биологического материала. Видимо, Кожину не терпелось поскорее убедиться в том, что ночная атака достигла цели.
Пару раз тяжелые сапоги прогрохотали по разбитой лестничной площадке, разок – по треснувшему потолку. Кто-то стукнул прикладом в дверь.
– Есть кто живой? – вопросил зычный голос.
Денис, Юла и Славка молчали. Как неживые.
Стук в соседнюю дверь.
– Есть кто живой?
Снова стук – этажом ниже.
– Есть кто…
Стук.
– … живой?
К счастью, в уцелевшие квартиры милки пока не шибко-то и ломились – хватало работы на завалах. Да и дураку ясно, что живые давно разбежались. С самого утречка. А мертвые, если и остались, – те все равно ведь никуда не денутся.
И все-таки операторы вели себя не громче пришибленного таракана. Даже повязку на ноге Дениса Юла меняла по-медицински споро, но в полной тишине. Денис до крови закусил губу – не застонать бы.
Включить компьютер они рискнули лишь когда возня вокруг дома прекратилась, и приближающийся Комендантский час распугал все патрули в округе. Включили удачно – шел первый вечерний информационный выпуск.
