Kitobni o'qish: «Потерянные в забвении»

Часть 1. С чистого листа

В дымном облаке промелькнула крупная птица, устремившись вдаль, в сторону темнеющих на горизонте руин города. Ворон, который проснулся за несколько минут до восхода солнца, уже мчался навстречу запаху падали, поддаваясь неутолимому голоду, живущему в диком существе с самых незапамятных времен. Постепенно этот голод превращается из средства выживания в непреодолимую манию, которая поглощает без остатка не только существ диких, еще больше существ, наделенных разумом и целью, таких как человек, если конечно в человеке все еще осталось хоть что-то, что можно назвать разумом.

Именно с такими мыслями один из последних людей на планете Земля выбрался из наскоро слепленной палатки из сухих веток и старой, рассыпающейся в пыль мешковины. На краю скалистого холма он сделал глубокий вздох, щурясь от лучей тусклого солнца. Над холмом пронесся ветер, растрепав неопрятные волосы, смахнув с лица пылинки, оставшиеся после сна на трухлявой подстилке. Человек сделал глоток воды из металлической фляги и обратил свой взгляд к руинам города на горизонте. Над ними, словно черная башня, торчал небоскреб необычной формы, напоминавший вытянутую воронку.

Молодой мужчина среднего телосложения с редкой щетиной на лице был одет в высокие армейские ботинки, грязные джинсы, которые приобрели от старости сильно потертый вид и кожаную куртку, всю в бледных отметинах и порезах. На плече висел небольшой автомат со складным прикладом. Оторвавшись от фляги, он снял автомат и присел возле палатки. Его взгляд был очень задумчивым, глаза приобретали темную окантовку, веки покрывались морщинами, совсем не свойственными человеку его возраста, пересохшие губы трескались от сухого ветра. Из палатки человек достал небольшую книгу в потрепанной обложке, на которой висела обычная шариковая ручка – последние находки в близлежащих развалинах. Медленно постукивая колпачком по открытой странице, он все-таки решился написать.

«Здравствуй, человек разумный…» – Именно так он хотел начать, с обращения, потому как хотел верить, что когда-нибудь это прочтут.

«Я не знаю – кто я. Никто из нас не помнит – кто он. Остается лишь надеяться, что эта тайна откроется раньше, чем всех нас настигнет смерть или изувечат те, которых мы называем звероподобными. Каким-то чудом мы еще живы, способны мыслить, нас не коснулось то, что изувечило человечество, превратив их в тех дикарей, о которых, я думаю, и рассказывать не стоит. Их видели все, но многие из нас уже поняли, что они не всегда были такими. Мы были другими. Мы не помним – кто мы, но уже кое-что знаем о том, что было до того, как это… Случилось…

Не так давно, пару недель назад, мы наткнулись на один из информационных центров «бывшего» человечества. Там нам удалось включить один из терминалов и получить кое-какую информацию. Теперь мы знаем – каким был мир до того, как это произошло. В последние годы мир сошел с ума. Цивилизация людей погрязла в жестокой борьбе с так называемым терроризмом. В тридцатые годы двадцать первого века радикальные группировки в разных странах вели бескомпромиссную войну со своими «священными» врагами методами, которые ввергали в хаос целые страны. Эти войны длились десятилетия и с каждым годом все сильнее разгорались.

В какой-то момент страны, так называемых западной и восточной оси, находившиеся раньше в определенной конфронтации, объединились для борьбы с терроризмом. Уже тогда многие города планеты находились в руинах. Военные операции против террористов по всему миру принимали стихийный и неконтролируемый характер. Человечество владело технологиями способными за секунды уничтожать тысячи жизней. Из последних новостных хроник мы узнали о том, что во многих регионах объединенные силы серьезно потеснили своих врагов, но потом, видимо, случилось это… То, над чем мой разум бьется с тех пор, как я здесь.

Уже прошло около семи-восьми месяцев, я думаю, не могу сказать точно. Человечество или большинство из людей уничтожили общество, превратившись в звероподобных мерзких существ, которых мы видим вокруг. Они движимы лишь древними инстинктами, всегда испытывают голод, уничтожают все вокруг, и даже нападают на себе подобных. Города лежат в руинах, в которых эти существа постоянно ищут пищу и возможность убивать. Я не знаю – каким образом эта беда не тронула нас… Некоторых из нас… Но я знаю, что мы должны ответить на эти вопросы, пока не стало слишком поздно. В начале своего пути мы видели таких же потерянных, как мы, загнанных звероподобными со всех сторон, терзающими их словно обычный кусок мяса. Они кричали ужасно, раздираемые этими дикарями на куски, и в их крике было нечто притягивающее. Это крик разума, который ощущает страх и боль».

– Висп! Ты где? – раздался тонкий женский голос.

– Я здесь, иди, не бойся, – ответил мужчина, оторвавшись от дневника.

Молодая девушка небольшого роста с русыми волосами, спадавшими на плечи, одетая в грязный изорванный балахон, стояла неподалеку от него. Она медленно и неуверенно подошла к нему.

– Можно сесть рядом с тобой? – спросила она.

– Да, конечно, – мужчина взял ее за руку и усадил рядом с собой. – Где остальные? Я не видел их с утра.

– Мы с Сайлентом нашли неподалеку источник. Ну один из таких, что ты рассказывал, где по железным венам течет вода, как мне кажется, решил, наверное, пополнить запасы, он не говорил, ну ты сам знаешь… Но кажется он взял нашу канистру и пошел обратно.

– А Ники?

– Забыл про Ники? Кто его знает, куда он на этот раз, ему на месте не сидится. Не то что мне…

– Лучше бы сиделось, – произнес мужчина. – Трудновато с ним бывает иногда. Иной раз думаю, не бросить ли его где-нибудь по пути.

– Но ты ведь этого не сделаешь, Висп!

– Не сделаю. И сам не знаю почему.

Девушка наклонилась ближе к мужчине и пощупала его руки, затем книгу.

– Что ты делаешь? – спросила она.

– Я, наконец, решился написать, – ответил он.

– То, о чем ты говорил? Я не буду тебе мешать? Я просто тихо посижу рядом, как Сайлент.

– Конечно я не против, Санни, – произнес мужчина, взглянув в ее бледное лицо. «Она очень молода», – подумал он. – «Моложе меня. Сколько же ей может быть лет?» Мужчина продолжил писать.

«Санни – она была не первой загнанной в угол звероподобными, но первой, которую мы спасли. Решились спасти. Мне плевать, что можно подумать о нас, много раз смотревших, как эти дикари вгрызаются в тела своих беспомощных жертв. Я не буду скрывать, что нам было страшно. Страшно сидеть в укрытии и смотреть, как эти твари набрасываются на беззащитных жертв и разрывают на куски. Мы не могли ничего сделать. Страх и отвращение перед ними сковывали мышцы, мы сидели очень тихо, а когда все заканчивалось, мы продолжали идти дальше. Пару месяцев назад все изменилось. Может быть, у нас кончилось терпение, а может быть, то, что мы с Сайлентом обзавелись оружием, повлияло на то, что мы решили вмешаться.

Санни окружили звероподобные, она отчаянно сопротивлялась. В руках у нее был какой-то длинный нож, которым она в панике наносила удары по телам этих озверевших существ. Но звероподобные не чувствуют боли, они чувствуют лишь неутолимый голод и жажду убивать тех, кто слабее и тех, кто может стать для них пропитанием, даже себе подобных.

Я не буду рассказывать об этой ужасной схватке Санни со звероподобными и то, что они пытались с ней сделать, обезличенные самыми древними инстинктами. В схватке один из раненных дикарей ослепил ее самым безжалостным способом. Я услышал душераздирающий крик, от которого у меня будто что-то перевернулось в мозгу. Я выскочил из убежища, в котором мы прятались и начал палить из автомата без разбора. Сайлент понял меня без слов и поддержал. Звероподобные в панике бросились кто куда, пытаясь избежать жалящих пуль. Наполненный необъяснимой яростью, я догонял их и бил по их косматым черепушкам, по спинам, слышал, как трещат их кости, как они визжат. Тогда я впервые понял, что мой страх перед этими существами превратился во всепоглощающую ярость. Я хотел убивать их, крушить без разбора, но в какой-то момент я остановился. Сайлент остановил меня, когда вокруг лежали лишь трупы поверженных дикарей. Мы знали, что скоро придут другие, поэтому взяли Санни с собой и покинули очередной заброшенный город.

Сейчас она уже в порядке, но у нее был сильный шок, от которого едва не лишилась рассудка. Я, как только мог, пытался успокоить ее. Иногда она кричала, вовсе без причины, и я обнимал крепко, шептал ей на ухо, что вокруг безопасно, что с ней все будет в порядке. Сайлент помогал залечивать ее страшные раны. На четвертый день после спасения она заговорила.

Я не помню своего настоящего имени, как и всего остального, она дала мне мое имя – Виспер, Висп. Благодаря Санни я обрел свое имя и собеседника, которого так не хватало. Иногда я чувствую свою вину за то, что не вмешался раньше и дал этим тварям ослепить ее. Теперь она никогда не увидит мир своими глазами. Но может быть это и к лучшему?»

– О, Сайлент, это ты? – прокричала Санни. – Может быть, я тебя и не вижу, но твои шаги я сразу услышу! Ты принес воды? Висп? Он принес воды?

Высокий мужчина крепкого телосложения с короткими темными волосами и словно вытесанным из камня лицом поставил канистру рядом с палаткой Виспера. Он был одет в плотные камуфляжные штаны и черную водолазку без рукавов, которая оголяла его мощные бицепсы. За спиной висела крупнокалиберная винтовка.

– Да он принес, – сказал Виспер. – Сайлент, будь добр…

Без слов Санни вскочила и подбежала к Сайленту. Он помог девушке напиться вдоволь.

– Ники по пути не видел? – спросил Виспер.

Сайлент молча помотал головой и отошел к подножию холма, устремив взгляд на руины города на горизонте. Санни стояла рядом с ним.

– Сайлент, а как выглядит этот город? Какое сегодня небо? Дождя не будет?

Сайлент молчал. Он никогда не отвечал, мог много времени просто стоять, устремив взгляд вдаль, а Санни постоянно говорила и спрашивала о чем-то, хоть он никогда и не отвечал. Иногда появлялась очень редкая для его лица улыбка, когда Санни говорила какую-нибудь забавную глупость. Ей нравилось, когда он ее слушал, а ей и не надо было отвечать. Висперу почему-то нравилось наблюдать за таким странным общением, в нем он находил нечто неподвластное тому, что изуродовало человечество, нечто выше простого человеческого. Он вновь опустил глаза в свою книгу.

«Я говорю, что «может быть, лучше», не просто так. Может быть, я ошибаюсь. Не мне судить о выборе судьбы, но, кажется, иногда лучше не видеть того, что происходит вокруг, что происходило, когда это все началось. Мы с Сайлентом видели все это. Не я его нашел, а он меня. Возможно, это было спустя несколько часов после того как это случилось, а может быть и спустя дни.

Когда я очнулся в полном беспамятстве первым кого я увидел, был Сайлент. Он вытащил меня из развалин какого-то сгоревшего здания. Я не знал – кто он, и он не знал меня. Я пытался поговорить с ним, пытался выяснить, что же случилось, но он молчал, как молчит до сих пор.

У Сайлента нет каких-то травм, как у Санни, по крайней мере, физических, но он не может говорить. Пару раз он пытался. Когда это происходило, он краснел, обливался потом, дрожал, словно его облили холодной водой, но выходили только какие-то нечленораздельные звуки. И тогда он падал, словно без сил, и долго лежал не поднимаясь. Я знаю, что Сайлент не потерял свой разум, он понимает, что я ему говорю, что говорит ему Санни, но с его памятью тоже не все в порядке. Он такой же потерянный как я, как Санни…»

Вдруг худощавое существо, обмотанное непонятными тряпками, металлическими цепочками скакнуло напротив Виспера. Босоногое, со слипшимися волосами под старой бейсболкой, обвешанное гремящими железяками резко подскочило к Висперу и начало теребить за плечи. Сайлент и Санни резко обернулись, будто готовясь к бою.

– Ники! Ники нашел! Эй, Висп! Смотри, что Ники нашел! – заверещало существо.

– Ники! Чтоб тебя! – Пригрозил Виспер. – Где ты вечно шляешься? Нам уже идти пора! Еще раз такое выкинешь, отдам тебя твоим собратьям!

На лице существа вымазанного в грязи с ног до головы появилось наивно-детское выражение, он отступил от Виспера и обнял небольшую черную сумочку, которую держал в руках.

– Не кричи Висп, пожалуйста. Он что-то нашел. Посмотри, что это? – произнесла Санни.

– Да, Ники нашел! Еще как! – запрыгал от радости Ники.

– Дай сюда, – произнес Висп, выхватив у существа сумку. Оно жадно смотрело на то, как Виспер извлекает содержимое.

Внутри лежал небольшой перочинный ножечек, моток веревки и несколько листов исписанных с двух сторон. На одном из них кривым размашистым подчерком Виспер разглядел:

«Всех непокаянных ждет расплата за грехи. Потомок расплатиться за предка, сын за отца, дочь за мать свою, и будет так до тех пор, пока не коснется расплата всех грешных мира сего. Да будет славен Великий Пожиратель Разума, чьею дланью станем мы во веки веков пробивать путь во светлый мир. Да очистит Великий от скверны каждого неверного, да вселит в наши души он огонь правосудия»

– Что там, Висп? – нетерпеливо произнесла Санни.

– Чтоб меня, – произнес Виспер, отложив листы. – Фанатики близко.

– Как? Откуда ты знаешь? – произнесла Санни.

– Сайлент, Санни, сворачиваем лагерь, нужно как можно скорее в путь. Ники! Где ты нашел эту сумку? Отвечай!

Ники вопросительно посмотрел на Виспера, а потом будто сразу сообразил:

– Ники нашел! Вниз идти! Там дым как от огонь такой, совсем чуть-чуть! Ники туда, а там… Там тело, еще тело и тело и еще тело…

– Ты что украл эту сумку у фанатиков?

– Ники не крал! – обидчиво посмотрело существо. – Ники смотреть все тела совсем мертвые, лежать не двигаться и звук такой – Хррр! хррр! Ники думать, тяжко тела умирать, думать бежать к Висп, а потом смотреть сумка хорошая с железячкой на боку. Ники ее хвать! Ники думать, Висп пригодиться!

– Ох, Ники, – произнес, посмеиваясь Виспер. – Повезло тебе, что не засекли. Опять бы снимали тебя с прутьев. Никогда не бери вещи у спящих людей, слышишь меня, Ники!

– Ники слышать! Ники понимать! Спящих! Спящих нельзя!

– Эх, чтоб тебя. Ладно, все собрали? – осмотрелся Виспер, складывая находки в свой рюкзак.

– Ты меня спрашиваешь? – удивленно произнесла Санни.

– Да, я вижу – все. А теперь быстро, пока эти фанатики не очухались и не поняли, что их обокрали. Кто впереди пойдет?

– Ники пойдет! – Заверещало существо. – Ники – разведка!

– Превосходно, – промолвил Виспер. – Санни, давай руку, Сайлент за нами, смотри внимательно по сторонам. Город близко, до вечера может и доберемся.

Спустившись с возвышенности группа потерянных двинулась сквозь заросли кустарника, который бурно разросся у подножия холмов. Неподалеку проходила автомобильная дорога, ведущая к городу-призраку. С двух сторон от дороги простиралась скалистая равнина, обдуваемая ветром.

Ники бежал впереди, то и дело рыская в близлежащих кустах и разрушенных зданиях, изредка попадавшихся на пути. Это были пустые придорожные магазинчики, заправки, места отдыха. От них почти ничего не осталось, они были разграблены звероподобными или такими же потерянными, которым удалось убежать из города и избежать участи стать пищей для озверевших людей.

Бывало, что Виспер и Сайлент путешествовали по таким шоссе на стареньких разбитых машинах, которые им удавалось завести. В городах осталось много брошенной техники, которая могла послужить в качестве транспортного средства, но будь то электромобиль или авто с обычным бензиновым двигателем, надолго запаса топлива не хватало. Человечество вмиг лишилось природных ресурсов, электроэнергии, когда все это случилось, потому что все промышленные предприятия остановились и стали неработоспособными. Иногда удавалось добыть остатки топлива на заправках, но этого хватало всего на пару дней.

Санни держалась за Виспера, щупая ногами дорогу перед собой. Теперь она, хоть и с его помощью, шла более-менее уверенно, не так как раньше, спотыкаясь о каждую кочку или выбоину на дороге. Она быстро привыкала к слепоте и приспосабливалась к новой жизни.

– Виспер, – спросила она. – Как выглядит это здание, к которому мы идем?

– Она выглядит как высокий небоскреб, только уширяется к верху, много светоотражающих окон. Куполообразная крыша, похоже, сделана из листов металла, рядом несколько высотных зданий с антеннами. Издали выглядит неплохо, похоже, оно не очень сильно пострадало, это меня радует, – отвечал Виспер.

– Но ведь там город, а значит они тоже там, – промолвила Санни и сильнее сжала руку Виспера.

– Да, я знаю, но мы должны попасть туда. Если верить информации из терминала – это какой-то научно-исследовательский центр, занимавшийся разработкой систем защиты. Там могло остаться очень много полезных сведений и техники. К тому же нам нужно хорошее убежище, мы не можем идти вечно и прятаться.

– Но там они! Мы ищем убежище в самом логове…

– Нам нужно идти на риск. Вне городов мы уязвимы, к тому же там могут остаться выжившие.

Санни охватила тревога, она дрожала каждый раз от мысли о звероподобных. Да, действительно, в любом заброшенном городе жили тысячи дикарей, и чем больше их там было, тем опаснее и озлобленнее они становились.

Целый день потерянные шли навстречу городу-призраку. Теперь Сайлент вел Санни, а Ники и Виспер разведывали территорию впереди. Под вечер они наткнулись на пару домиков у самой городской черты. Воздух сделался очень затхлым, он становился таким каждый раз, когда потерянные приближались к городам. Это был запах смерти и упадка, запах техногенного и биологического разложения.

Потерянные приближались к зданию научного центра, уже можно было увидеть разбитые окна, большие круглые антенны, торчащие со всех сторон. Над городом царила зловещая тишина, но потом на небе появились тучи, и раскаты грома раздались вдалеке.

Виспер и Сайлент исследовали брошенные домики, в которых сохранилось не мало полезных вещей: аккумуляторные батареи, фонари, кухонная утварь, электроприборы, которые можно разобрать на запчасти, одежда, как мужская, так и женская, немного медикаментов. В одном из домов даже еда.

Виспер поймал Ники за жадным пожиранием сухого печенья на одной из кухонь. Сначала Виспер хотел отобрать и отчитать за то, что Ники не делится с остальными, но, когда увидел полчища муравьев облепивших всю пачку печенья, покрытую плесенью, отдал обратно.

В первые дни ему с Сайлентом приходилось есть все, что попадалось на пути, чтобы выжить, но сейчас они уже могли делать запасы, добывать более качественную пищу, готовить ее и не бояться расстройства желудка после этого. Ники же было все равно, он мог поймать голубя и съесть вместе с перьями, не смотря на то, что его желудок не многим отличается от остальных. Когда Ники страдал от несварения и тошноты, то был намного спокойнее и послушнее, однако, чтобы избежать инфекции Сайлент насильно вливал ему в глотку раствор из марганцовки, а иногда и более серьезные лекарства, чтобы прочистить желудок. Для Ники это было настоящим мучением, он верещал, как будто ему наживую вырывают печень. Сайлент же с абсолютно равнодушным лицом сжимал его глотку мощной рукой и все вливал и вливал целебный раствор. Когда все заканчивалось, Ники даже благодарил Сайлента за то, что он делал, долго скакал возле него, пытался выпытать еще одну порцию чудодейственного зелья. Такое впечатление, что очистка желудка вызывала у Ники какое-то извращенное удовольствие.

В одном из домиков Виспер нашел удобную двуспальную кровать и крепкую дверь, закрывающуюся на засов. Все очень устали за долгий день, и этот дом стал идеальным убежищем на ночь.

Потерянным редко удавалось найти безопасное место для ночлега, а тем более на уютной мягкой кровати. На двуспальном ложе Санни устроилась между Виспером и Сайлентом, Ники скромно улегся на полу, как верный сторожевой пес.

Темнота и уют быстро сомкнули глаза потерянных, но среди ночи раздался бешеный крик Ники. Виспер вскочил с кровати, включив фонарь. Ники бился о стены и орал:

– Нет! Нет! Мы не виноваты! Мы не хотели! Это не наша вина!

Виспер схватил человекоподобное существо и прижал к полу:

– Что случилось? Чего ты орешь?

– Мы не хотели! – верещал Ники. – Нам приказали! Мы не хотели!

В ушах Виспера голос Ники впервые оказался не таким как обычно, каким-то жутко осмысленным, поддающимся логике. За дверью вдруг что-то заскрежетало. Сайлент схватил винтовку и прижался к двери. Через мгновение звуки затихли, только бешеное дыхание и стоны Ники, прижатого к полу разрывали молчание. Виспер отпустил его и, схватив автомат, тоже прильнул к двери. Скрежет прекратился, чьи-то очень тихие шаги прозвучали за закрытой дверью. Тяжело дыша Виспер посмотрел на Сайлента.

– Если бы это был звероподобный, он бы уже ломился в дверь, – сказал он тихо Сайленту.

Санни тем временем прильнула к Ники и пыталась успокоить. Он что-то несвязно бормотал, безучастно шаря глазами по полу. Санни никогда не испытывала такой брезгливости к Ники, как Сайлент и Виспер. Может быть, потому что она никогда его не видела, а может, потому что жалела это существо, несмотря на то, что Ники был звероподобным, одним из тех существ, которые едва ее когда-то не растерзали. Какой бы не была причина, Санни любила это существо, всегда относилась к нему снисходительно и с добротой, она не видела в нем изуродованную противную тварь, каким иногда видели его Сайлент и Виспер.

– Что с ним? – спросил Виспер, осветив их, сидящих в обнимку на полу.

– Кошмар, – тихо ответила Санни. – У меня бывало такое раньше. Ему страшно.

Ники действительно вздрагивал и всхлипывал, словно маленький ребенок, испугавшийся, что его бросили одного среди многолюдной толпы. Очень скоро он снова заснул. Виспер не стал выключать фонарь. Чтобы не мешать остальным он сел в дальний угол комнаты и при свете фонаря вновь открыл свою книгу. Санни на ощупь слезла с кровати и подползла к нему на четвереньках.

– Ты теперь не заснешь? – спросила она.

– Нет, пока нет, – ответил Виспер. – Я хочу еще немного пописать.

– Я тоже не усну, – сказала Санни и прильнула к Висперу. – Что он видел, Висп? Ты слышал, что он кричал?

– Не знаю, – ответил Виспер. – Он кричал что-то несуразное, о том, что это не его вина. Мне показалось, что к нему на секунду вернулся… Разум. Так может быть, когда человек испытывает страх.

– Он мог видеть во сне то, что было в его прошлом? Я имею ввиду, до того, как он стал таким.

– Это возможно. Как-то раз я видел сны, две ночи подряд. В них были незнакомые мне люди, но такое впечатление, что я их знал во сне, и они знали меня.

– Когда-то я тоже видела сны и тот человек… Помнишь, о котором я рассказывала?

– Тот человек, с которым вы выживали в последние дни, перед тем как мы тебя нашли?

– Да, он. Он был намного старше меня. Знаешь… Мы так думали… Мне кажется он мог быть моим отцом. Но я этого никогда не узнаю.

Губы Санни неприятно скривились, на лбу появились еле видные морщинки. Слез у нее не было, она не могла больше плакать. Виспер прижал ее к себе, приласкал.

– Не расстраивайся, Санни, может быть, когда-нибудь мы узнаем об этом. Мы выжили для того чтобы узнать об этом.

Она положила голову ему на грудь.

– Можно я посижу немного рядом с тобой, Висп? Я тихонечко.

– Хорошо.

Виспер открыл книгу и начал писать:

«Есть такие как мы – потерянные, есть звероподобные, а еще есть те, которых мы называем фанатиками. Мы встретили эту группу людей примерно в то же время, когда нашли Ники. Мне кажется, что вначале они были такими же, как мы, но потом в них что-то изменилось. Они нашли в себе нечто другое, нежели разум. Эти люди находят объяснение случившемуся в неком сверхъестественном порождении человеческого греха, которое они называют Пожирателем Разума. Они верят в то, что некто или нечто покарало людей за их плохие поступки, отобрав у них разум, сделав из них диких животных. Себя же они считают избранными, теми за кем будущее человеческой расы. Своим предназначением они считают полную очистку мира от всех звероподобных. Они верят, что Пожиратель Разума намеренно отобрал их память, чтобы они начали с чистого листа, забыли о прошлом и исполняли его Великую волю.

Мы с Санни и Сайлентом провели в их обществе месяц, может быть больше. Они радушно нас приняли, предоставили убежище, и поначалу мне даже нравилось их общество. Я не сразу понял, что им плевать на то, кем они были, им плевать на вопросы, которые мучают таких как мы, они лишь оболочки людей, движимые слепой верой, лишенные рассудка, и нас они хотели сделать такими же.

Однажды мы вместе совершали рейд в центр большого города в поисках еды и лекарств. Там, в глубине улиц, мы наткнулись на звероподобное существо, одиноко-роющееся в развалинах. Оно радостно бормотало что-то себе под нос, раскапывая остатки пищевых отходов в мусорном баке. Фанатики сказали, что это один из поверженных скверной, и мы должны его уничтожить. Тогда я взглянул этому существу в глаза. Что-то заставило меня подумать о том, что оно совсем не похоже на тех звероподобных, которых мы видели раньше. В его поведении не было агрессии, безумного взгляда, как у остальных звероподобных. Когда фанатики схватили его, он даже не сопротивлялся, одаривая их непонятливым, наивным детским взглядом. Лишь когда они начали бить его, тогда оно начало метаться и верещать, как будто из него вынимают душу. Не знаю почему, но мне стало жалко это существо.

Когда мы вернулись в убежище, я рассказал о своих мыслях Санни и, кажется, уже в тот момент мы поняли, что нам нужно делать. Фанатики разожгли в лагере большой костер и привязали звероподобного к металлическим жердям над огнем. «Огонь очистит его от скверны», – говорили они. Мы все слышали жалобные нечленораздельные крики этого существа. Я пытался поговорить с фанатиками, пытался убедить их, что это существо возможно не похоже на остальных звероподобных, но в ответ слышал лишь – «очищение и смерть».

Именно тогда фанатики посмотрели на нас как-то злобно. Они, как и мы поняли, насколько отличаемся друг от друга. А существо, которое отличалось от нас всех, кричало от диких мук, привязанное к металлическим жердям.

Тогда-то все и началось. Я потребовал остановить это зверство, они не послушали. Мы убили нескольких фанатиков, устроили потасовку. Фанатики были слабо вооружены, поэтому нам удалось освободить звероподобного, покинуть очередной город-призрак и оторваться от погони.

С тех пор существо, освобожденное из плена фанатиков – Ники, идет с нами. Все мы понимаем, что он звероподобный, но он явно отличается от них. В нем нет той кровожадности, что свойственна другим звероподобным, он больше похож на маленькое дитя или шаловливого домашнего питомца. Ни разу он не пытался причинить нам вреда, хотя хлопот от него хватает. Кроме того, у него есть странная привычка не свойственная звероподобным. Звероподобные носят свою одежду как звери собственную шкуру, она рвется на них, истирается до критического состояния, оголяя их безобразные тела. Ники же постоянно собирает какие-то старые тряпки, навешивая их на себя, украшения, металлические предметы, цепи. Он чертовски озабочен украшением своей одежды, хотя и выглядит это крайне нелепо. На его голове всегда красуется бейсболка с лейблом одной из, видимо, популярных фирм одежды прошлого. Иногда он тычет в логотип пальцами и называет себя Ники – в честь надписи на бейсболке, хотя я даже не уверен, что он правильно читает ее. Видимо, после того как это все случилось, он очнулся именно в ней и решил, что так его и зовут.

Кроме всего прочего, мне кажется, что Ники в прошлом был военным или был как-то связан с военными. На солдата он не похож, но однажды, когда у нас случилась очередная стычка со звероподобными, он выхватил из моего мешка запасной автомат, и начал им пользоваться так, как будто всю жизнь провел с ним в руках. За несколько секунд он уложил всех звероподобных, нападавших на нас, я же не успел истратить ни одного патрона. После этого я часто давал ему оружие, хотя опасался, как бы он не поранил самого себя, но каждый раз, когда в руках Ники оказывалось огнестрельное оружие, он вел себя как проверенный боями солдат. А теперь этот его кошмар. Он кричал про какой-то приказ, что он не виноват в чем-то, что ему приказали. Теперь я более чем уверен, что Ники, видимо, был военным, и время от времени он, кажется, вспоминает что-то из своего прошлого.

Я тоже видел сны – непонятные для меня. Может быть наши сны это зацепка? Могут ли они отражать то, что было в нашем прошлом?»

Фонарь Виспера замигал, а затем быстро потух, погрузив все вокруг во тьму. Кажется, кончилась последняя батарейка. Санни уже тихо спала, положив голову на колени Виспера. Он отложил книгу и закрыл глаза, вслушиваясь в редкие всполохи грома и шум дождя снаружи.

На следующее утро, от чувства сырости, один за другим потерянные открывали глаза, пробуждаясь от крепкого сна. Оказалось, что крыша на втором этаже, где находилась их спальня, протекала со всех сторон. Ники и вовсе проснулся в мокрой луже, недовольно расплескивая грязную воду по сторонам. Виспер так и заснул, облокотившись о стену, рядом со своей книгой. От сна в сидячем положении сильно затекла шея.

Сайлент достал из своего мешка оставшуюся еду, разделил на всех. Виспер хотел урезать паек Ники, вспоминая вчерашний инцидент с печеньем, но увидев его печальные и уставшие глаза, все-таки передумал.

Походный рацион потерянных состоял из различного вида полуфабрикатов, которые им удавалось найти в разрушенных магазинах и торговых центрах, странном мясе с привкусом бобов и консервах, половину из которых им удавалось находить повсеместно в кладовых шатких домиков. Иногда удавалось находить немного фруктов и даже алкоголь. Правда, за недостатком медикаментов алкоголь часто приходилось использовать в качестве антибактериального средства при ранениях.

Города за время правления звероподобных стали настоящим рассадником инфекций, опасных отравляющих веществ и гнилостных остатков разложения. Ни у кого не было желания возвращаться в город, который из оплота человечества, центра просвещения и технологического прогресса превратился в зловонную помойную яму, но другого выбора не было. Если выжившие люди хотели выживать и дальше, им приходилось посещать города, искать там средства для дальнейшего выживания, а самое главное – ответ на вопрос: что же случилось с ними?

Покидая домик, в котором заночевали, потерянные увидели на пороге огромного полосатого кота с крупной физиономией, слипшейся от грязи шерстью и длинным пушистым хвостом.