Kitobni o'qish: «Такт Сердца»

Вступление

Здравствуй, дорогой читатель! Давай знакомиться. Я – Здоров Роман, Мастер спорта международного класса, Мировой Рекордсмен и Чемпион Европы по стритлифтингу, основатель компании «ZDOROV.PRO» межрегиональной сети воркаут-залов «ZDOROV.ATHLETICS». Амбассадор проекта «12 храмов» и автор телепроекта «Здоров и вера» на крымском тв. Но так было не всегда.

В книге я расскажу вам, как из преступника, который находился 5 лет в федеральном розыске и за год увидел 5 тюрем изнутри – Бог сподобил меня стать христианином, спортсменом и популяризатором здорового образа жизни. Я поделюсь с вами самым сокровенным: размышлениями об ошибках прошлого и событиях, из которых сплетались для меня неисповедимые пути Господни.

Надеюсь, вы найдёте на страницах книги вдохновляющие и поучительные моменты. Для кого-то она послужит предостережением или напоминанием, что жизнь – это драгоценный дар, который дается нам лишь однажды. А если вам грустно, одиноко или кажется, что ничего уже не изменить, то вот вам слова Спасителя:

«Если сколько-нибудь можешь веровать, всё возможно верующему» (Евангелие от Марка 9:23).

Тем, кто сомневается, пусть будет доказательством моя история.

***

В 2004 году я встретил и полюбил девушку, нам обоим было по 17 лет. Мы встречались и хотели создать семью, но мысли о криминальном будущем прочно засели в моей голове. Девушка бросила меня через полгода – она понимала, что с такой жизнью крепких отношений не построить.

Мы встретились с ней снова через десять лет. К тому времени я отслужил в армии, побывал в пяти тюрьмах и провел пять лет в федеральном розыске трёх стран. А она – вышла замуж, родила дочь и построила карьеру…

Глава 1

Мои родители, простые и добрые люди, всю жизнь трудились и старались дать нам, своим детям, всё самое лучшее. Папа с юности работал дальнобойщиком и объездил на «Газоне» весь Советский Союз. А мама была домохозяйкой, дожидалась отца из рейсов и заботилась обо мне и сестре.

В восемь лет папа привёл меня на бокс. Туда принимали с десяти лет, но он поговорил с тренером, и меня приняли, несмотря на возраст. Я быстро втянулся в спорт и остался в боксе на следующие шесть лет. Хорошо помню свой первый бой: мне было девять лет и соперник оказался на полу во втором раунде. Когда я принёс эту победу домой, отец сказал, что очень гордится мной. Я был спокойным ребёнком – в том числе и в боксе. Тренер говорил нам, что поведение на ринге раскрывает сущность человека. Мою сущность он однажды описал так:

«в первом бою ты спишь, во втором просыпаешься, а в третьем – тебя не остановить.

До тринадцати лет я исправно ходил в школу и спортзал, даже не помышляя об улице, дискотеках и дворовых компаниях. Потом появилась первая симпатия к девочке, а следом за ней – череда глупостей. Я стал пропускать тренировки, гулять со старшими ребятами и выпивать. Спорт понемногу отходил на второй план, а спустя пару месяцев я совсем оставил бокс.

В старших классах я уже вовсю курил «траву», играл в карты за школой и прогуливал уроки. Однако это не помешало мне в 2004 году поступить в престижный университет. Отец сказал мне тогда: «Сынок, ты только учись!» В ответ я лишь одобрительно кивал головой, но в душе у меня были другие стремления. Через полгода меня отчислили из вуза за пропуски и приводы в милицию. Первые краденные телефоны и золото подарили мне вкус лёгких денег. Родители обиделись на меня: они отдали все свои сбережения на мою учёбу, а я пренебрёг этим. В итоге отношения с семьёй были испорчены. И в это же время я стал ухаживать за девушкой, в которую, как я тогда думал, я влюбился на всю жизнь. Общение с ней было единственным, в чём я находил утешение, но она находила в нём только хаос. Моё безрассудство и проблемы с законом разрушили наши отношения, и она оставила меня.

Я пропадал на улицах, крал деньги дома и не интересовался делами семьи. Это сделало меня не только плохим сыном, но и никудышным старшим братом для моей сестры – я проводил с ней мало времени и не уделял ей внимания, в котором она очень нуждалась. Родители справедливо негодовали, видя моё поведение – и я до сих пор сожалею, что вёл себя так безрассудно.

У меня был близкий друг, с которым мы часто «шухарили» вдвоём. Он был из обеспеченной семьи, но это вовсе не критерий семейного и личного благополучия. С двенадцати лет он воровал у родителей большие суммы денег и за неделю прожигал столько, сколько люди зарабатывали в месяц. Родители заботились о нём, но в какой-то момент упустили – видимо, потому, что много сил и времени уходило на младшего ребёнка, который тяжело болел и нуждался в сложном лечении. Постоянный кураж и вседозволенность оставили след в жизни моего товарища. С тринадцати лет он «забивал» на школу и играл в карты на большие деньги. Он дружил со старшими ребятами, а сверстники его боялись. С четырнадцати друг пристрастился к наркотикам, кражам и грабежам – всё это он делал «на отбитых», без всякого страха последствий.

Мы с ним были знакомы с детства, но близко общаться стали уже подростками. Когда нам было по шестнадцать – мы часто «исполняли» вместе. Однажды мы вели по городу какого-то «терпилу», горячо спорили, кто первым «хлопнет» его – и так увлеклись, что потеряли его из виду. Рассорившись мы разошлись в разные стороны.

Я шёл к городскому скверу, заметил на ступеньках человека, присел с ним рядом и завёл разговор. Вскоре сзади послышался нахальный голос друга: он увидел меня с «пассажиром», решил сымпровизировать и «отработать» его на месте. Товарищ знал, что я подхвачу ситуацию и недавняя ссора рассеется как пыль. Он подошел, стал грубить нам, а я сделал испуганный вид. Через пару минут мы уже «грузили» растерявшегося бедолагу, а потом я «выключил» его ударом локтя. Мы забрали его дорогой телефон и через полчаса, снова поссорившись, разбили его об асфальт.

Мы были молоды, вели себя бесшабашно и вокруг нас был хаос. Нам нравилось курить «траву», играть в азартные игры и бить людей в подворотнях, отнимая у них золото и телефоны. Потом были приводы в милицию и ссоры с родителями, которые узнавали о наших грабежах. Всё это рождало в них стыд и сожаление за детей, а в нас – наглость и чувство безнаказанности.

В какой-то момент накопилось так много проблем, что мне захотелось побыть одному. Заодно я хотел дать отдохнуть семье, для которой мое отчисление из вуза и проблемы с законом стали тяжкой ношей. Отец предложил мне устроиться на склад, где нужно было грузить лес – и я с радостью ухватился за новую работу и возможность жизни в другом городе.

Родители сняли мне скромную комнату, в которой были кровать, тумбочка и голые стены. Состояние жилья было таким, что не нужно было даже снимать обувь. Мама плакала, видя в каких условиях я буду жить.

Поработав полгода грузчиком и дождавшись совершеннолетия, я пошел служить в армию. Перед уходом я сказал девушке (которая меня бросила, но которую я всё еще любил): «Только не выходи замуж». Но она вышла замуж. Я узнал об этом, будучи в армии, и решил бороться неё – даже и с мужем, если придётся. Потом у них родилась дочь, и я смирился, потому что не хотел разрушать семью с ребёнком. После армии я несколько раз встречал её, а потом мы не виделись много лет…

Глава 2

Я не искал легких путей и стремился попасть на службу подальше от дома, чтобы не было отпуска и прочих льгот. Хотелось испытать все «прелести» срочной службы за тот недолгий год, который она длилась. Моя мечта сбылась – я попал в пограничные войска. С первых дней службы внимания ко мне со стороны офицеров было больше, чем достаточно. Один из них, майор, не упускал малейшей возможности наказать меня за любой проступок – а проступков было много. Я дрался, отнимал телефоны у ребят, а однажды отобрал у солдата автомат и продал его ему же. В конце концов мои «потерпевшие» написали на меня стопку заявлений.

Один из офицеров, у которых я тоже постоянно был «на глазах», вызвал меня в кабинет. К моему огромному удивлению, он встретил меня с широкой улыбкой и распростертыми объятиями. «У меня в кабинете сейчас было около десяти маменькиных сынков, – сказал он. – Можешь ничего не объяснять, я всё о тебе понял. Но мне очень интересен случай с автоматом, хочу услышать от тебя рассказ в деталях – для личных, так сказать, армейских историй. Как ты это сделал?!» Офицер откинулся на спинку кресла и расплылся в широкой улыбке.

О, я хорошо знал этот приём из кабинетов милиции: «расскажи мне всё и тебе ничего за это не будет». Я никогда не вёлся на это, но тут взвесил все «за» и «против», решил, что ничем не рискую – и рассказал офицеру подробности своей маленькой аферы. Офицер внимательно слушал, задавал уточняющие вопросы, а потом от души расхохотался. «Уедешь отсюда невредимым, я всё улажу», – сказал он и отпустил меня из кабинета.

После моей очередной драки, тот самый майор построил роту, около ста человек, и дал мне Устав. Он приказал пять часов подряд читать вслух обязанности рядового солдата – так, чтобы было слышно в его кабинете. Обязанностей было на полторы страницы, поэтому читать было скучно. Через двадцать минут я начал коверкать текст, то читая его как стихотворение, то распевая словно песню. Солдаты подхватили игру: я выкрикивал словосочетание, а сто человек повторяли реплику в точности с той интонацией, которую я задавал. Это было здорово, но нам добавили ещё два часа мучительного чтения. Когда все устали, я продолжил один монотонно читать текст. В конце каждого часа нам давали только пять минут, чтобы сходить в туалет и снова построиться – так прошло семь мучительных часов.

Всё время, пока я служил в учебной части, майор не упускал возможности меня наказать. Но, когда мне пришло время уезжать в отряд, он сказал, что из меня получился бы хороший сержант – и предложил остаться. Подчинение и Устав были чужды мне, поэтому я ответил отказом. Через несколько дней я уже сидел в вагоне поезда, который направлялся в город Чоп. В этом городе располагался пограничный отряд, распределяющий солдат на ближайшие границы. По отношению к Крыму это была одна из самых дальних точек на территории Украины. Мы с приятелем уселись в купе. Вскоре к нам зашёл солдат и сказал, что меня зовёт командир вагона. Я шёл к нему и по дороге перебирал варианты – что я такого сотворил, и за что очередной капитан хочет меня видеть. Командир сходу огорошил: «Мне сказали, ты сможешь удержать порядок в вагоне на протяжении пути». «Кто сказал?», – ответил я вопросом. «Исполняй», – грубо ответил он, и я вышел из купе. Я знал, что такую рекомендацию обо мне дал тот самый майор, который «сворачивал» мне кровь в «учебке», но был хорошим мужиком и уважал меня.

В отряде я попадал в передряги, но и встречал интересных людей. У меня уже тогда появились проблемы, которые чуть не отправили меня в тюрьму на пять лет. Статья за вымогательство и отказ сотрудничать с военной прокуратурой сделали мою жизнь несколько сложнее. Начальник штаба приказал докладывать ему лично обо всём, что я делаю. Даже в туалет по части мне приходилось ходить под конвоем. И, уж конечно, я ни разу за год не побывал дома – как и хотел в начале службы.

Когда срок службы заканчивался, мои проблемы достигли критической точки. Я решил, что медлить больше нельзя, и обратился за помощью к командиру подразделения: попросил его отправить меня домой в одной из первых «пачек», в которых отправляли лучших и отличившихся солдат. Он согласился помочь – и через неделю я был уволен. Армия – это время, которое я вспоминаю с удовольствием и улыбкой, но делать мне там всё же нечего. Вернувшись из армии, через месяц я поехал к приятелю, с которым мы подружились во время службы. Меня манил дух романтики и свободы. Казалось, что далеко от дома, без родительского контроля – у меня будет больше возможностей реализовать себя. Какая же это была глупость с моей стороны!

Я по-прежнему занимался мелкими кражами. Но вот незадача: мы с товарищем подошли под описание преступников, которые ограбили отделение банка. Милиция и убойный отдел не давали нам прохода – допрашивали, брали отпечатки пальцев, снимали на камеру, составляя психологический портрет. В общем, пытались давить морально всеми силами. Им нужно было получить от нас признание в ограблении, которое мы не совершали.

Время от времени мы проводили ночи в местном КПЗ. Утром нас отпускали, а потом нас арестовывали другие спецслужбы и допрос начинался снова. Мы почти ничего не ели по нескольку суток и даже не было крыши над головой – не считая ночей, проведенных в камере. Какое-то время это мучение продолжалось, а потом я решил, что больше не буду потакать собственному упрямству и вернусь домой. Упрямство заключалось в том, что уж если я решил уехать и заниматься тем, чем хотел – мне нужно было довести дело до конца. Я не был намерен отступать, несмотря на трудности. Но потом проблемы утомили меня и вынудили уехать. Мы с приятелем попросту оказались не в то время и не в том месте. Так попасть впросак – ещё умудриться надо!

Месяц, который я провёл там, был одним из худших в моей жизни. Родители очень волновались за меня – и мне до сих пор стыдно перед ними за это. Оказавшись без денег, я был вынужден попросить отца выслать мне денег на дорогу домой. Выкупив своё золото из ломбарда, я сел в купе поезда – у меня даже не было, чем заплатить за постельное бельё. Утром я был дома.

Глава 3

Шёл 2007 год. Я жил отдельно от родителей, снимал квартиру и по-прежнему промышлял мелкими кражами в супермаркетах, на рынках и карманными кражами. День начинался с того, что я выходил на улицу без копейки денег и с большим пакетом. К вечеру я возвращался домой с полным пакетом еды и деньгами в кармане.

Я частенько «работал» и со старым другом детства – мы по-прежнему поддерживали отношения. Он продолжал употреблять наркотики. Я знал, что это порождает в людях не лучшие качества, но любил его как человека. Мы крали в парфюмерных магазинах дорогие одеколоны и кассеты для бритья – и продавали их на рынке за полцены. Но у меня была более амбициозная цель: я хотел научиться вскрывать замки. Несколько лет я думал, как осуществить своё желание. Однажды я пошёл к мастеру по изготовлению ключей и попросил его научиться обращаться с замками или посоветовать, как это сделать. К моему удивлению – он не отказал. Мастер дал мне пару старых замков, маленькие тиски и пригласил заходить к нему если будет нужно.

Свою первую отмычку я раздобыл у старшего товарища, который в далёких девяностых промышлял с домушниками в Москве. Он дал мне инструмент, но посоветовал не связываться с этим ремеслом. «Времена уже другие, – говорил приятель. – На криминальной тропе ты не встретишь романтики, высших идеалов справедливости и достоинства». Но я был упрям и не хотел ничего слушать. Оставшуюся часть инструмента мне дал новый знакомый – тот самый «ключник», к которому я пришёл за советом. Он объяснил, как с ним обращаться. В интернете, который тогда только появился, я нашел инструкцию, как следует подходить к замкам. Я стал тренироваться на всех замках, которые только мог достать. Проблема была в том, что новые замки были недешёвыми, а старые легко поддавались вскрытию из-за выработки. Поэтому мне приходилось постоянно искать деньги и на жизнь, и на замки. Так продолжалось примерно год.

Однажды мне позвонил приятель и предложил «хлопнуть» одного коммерсанта. Тот владел автомойкой и заправкой и на днях должен был платить аренду – а значит у него водились деньги. Предприниматель выпивал каждый день – и день выплаты не был исключением. Он напился и уснул прямо на автомойке, мы вошли туда, дали ему «по печени» и забрали шестьсот долларов. Это были первые мои большие деньги, которые достались таким путём. Спустя время я узнал, что этот коммерсант после нашего «визита» закодировался и завязал с выпивкой.

Шло время, мы проникали по ночам на территории фирм и заводов, крали всё, что стоило хоть каких-то денег. В одну из таких ночей мы ничего не смогли раздобыть – настроение было паршивым, мы почти смирились с неудачей и собирались ехать домой. В последний момент мы решили прогуляться по небольшому рынку. Я возил с собой отмычки, продолжал тренироваться дома, но реальных дверей еще никогда не открывал.

Я подошел к двери одного из магазинов и опустился к замку. Повозившись десять секунд, я сдвинул цилиндр замка с места, но он застопорился на полпути. Я растерялся и вернул его в исходное положение. На второй попытке ситуация повторилась. В третий раз я сильно прижал дверь, прокрутил цилиндр воротком на 360 градусов – и замок поддался. Это была победа! Когда я вошел в магазин, меня почти интересовало, что там есть. Меня переполняло ощущение гордости, что я преодолел первую дверь в моей жизни. Это оказалась конфетная лавка – и под утро наша машина проседала от десятков коробок со сладостями.

Глава 4

После первой двери я быстро набирал обороты – и в ремесле взломщика, и в общении с криминальным миром. Почти каждую ночь я вскрывал дверь какого-то магазина: начиная с простых киосков, заканчивая мини-маркетами и отделениями мобильных телефонов. Я жил только по ночам. Часам к шести утра я приезжал домой уставший, выпивал рюмку коньяка и ложился спать. Просыпался к восьми вечера – и к полночи снова был в движении. Так прошел весь 2008 год. Я тратил на еду и одежду лишь небольшую часть денег, а остальное отправлял в тюрьмы и лагеря.

В то время я общался с многими людьми, которые были за решеткой в разных областях Украины. Я поддерживал их как мог – и сам ощущал поддержку многих из них. С одними сидельцами просто переписывался, с другими складывались дружеские отношения, а к третьим приезжал «на свиданки» и общался через стекло. Некоторых арестантов я встречал потом на свободе, а кто-то из них умер в лагерях. Меня охватывал кураж. Авторитетные люди говорили мне, что если хотя бы часть тех, кто должен поддерживать лагеря, делали бы половину из того, что делал я – заключенные жили бы намного лучше. Общение с людьми, знания о том, что правильно, а что нет «по понятиям» – всё это мотивировало меня развиваться и двигаться вперёд ещё быстрее. Навык вскрытия замков тоже совершенствовался и я стремился к новым вершинам ремесла.

Работа шла как часы. Днём я заходил в магазины, отмечал где нет сигнализации, а ночью вскрывал их. Иногда на следующее утро я приходил в этот же магазин как покупатель и замечал, что после моего визита там уже устанавливают противокражную систему. Иногда я «отрабатывался» и экспромтом, на ровном месте. Заметив тихое место, я подходил к двери, не зная, есть ли там сигнализация, открывал её, заходил и брал с прилавка что-нибудь небольшое – например, сок, если это был продуктовый. Потом мы с другом ждали и, если в течение получаса никто не приезжал, работали в магазине всю ночь.

Однажды мы с приятелем шли к очередному объекту, который собирались взломать. К нам привязалась большая собака, которую мы никак не могли отогнать. Когда мы вынесли окно в кафе и проникли внутрь, собака легла под окно. Когда кто-то проходил вдалеке, она тихонько гавкала, а если человек был совсем близко – лаяла во всю глотку. Так у нас появился новый подельник. Мы выходили из окна с ящиками виски и плазменными телевизорами, а она каждый раз бежала за нами, а потом возвращалась и снова ложилась у окна. Когда нам удалось окончательно загрузить машину, мы обнаружили, что собаки нигде нет. Больше мы её не видели, но этот удивительный случай запомнился навсегда.

Была и ещё одна забавная история. Обчистив мелкие павильоны на рынке одного города, мы сидели, покуривали в сторонке и заглядывались на магазин с мобильными телефонами. Там был охранник, и мы с сожалением размышляли, что нам туда не попасть. Мимо нас проходила компания – два парня и девушка. Они заметили нас, подошли и в пьяном угаре начали расспрашивать, кто мы такие и что здесь делаем.

Едва успев снять перчатки за спинами, мы поздоровались с ребятами и сказали, что ждем друзей и хотим просто прогуляться. Они объяснили, почему интересуются: с ними гулял охранник из этого магазина, но они видят, что мы парни, которым можно доверять. Они пожелали нам удачи и двинулись дальше. А мы, с широко раскрытыми от удивления глазами, посмотрели друг на друга, натянули перчатки и побежали к магазину. Через полчаса всё содержимое магазина – сто телефонов и двадцать фотоаппаратов – было упаковано в небольшую коробку и отправилось к нам в машину. Представляю, каким было лицо того охранника, когда он под утро вернулся на свой пост.