Kitobni o'qish: «Рыба Семен»
Много воды утекло с тех пор, причем вместе с рыбой. Михалыч
Глава 1. Экскурсия
День, который всех удивил, пришелся на утро понедельника. Наш 3-й А вдруг пригласили на экскурсию в океанариум. На прошлой неделе к директору пришел высокий старик, худой и длинный, как сушеный стручок красного перца. Я помню, как он шел по нашим коридорам, делая один шаг за два, и там, где он появлялся, уровень шума снижался вдвое. Говорят, он был какой-то шишкой в департаменте образования. Через полчаса он вышел, оставив на столе пачку пригласительных на весь класс.
Мне и моему другу Семену идея посетить редких рыб в понедельник пришлась по душе, нам всё равно какой день, лишь бы не учиться.
В семь утра у школьных ворот нас ждал автобус. Семен плюхнулся в кресло и завис над моим ухом.
– Я взял с собой булку хлеба…
– Зачем? – спросил я.
– Рыбу покормим.
– Думаешь, кроме тебя ее покормить некому?
– И сырого мяса, – не мог успокоиться Сема.
– А мясо зачем?
– Там пираньи будут, они сырое мясо, знаешь, как любят… огого! Я в кино видел, как они за секунду зебру съели, только череп остался.
– А копыта?
– Что копыта?
– Копыта остались?
– Ну…, наверное, – неуверенное произнес Сема, – да какая разница, дело не в этом.
– Правильно, а в том, что кино – это выдумка, – попытался возразить я.
– А теперь все по-настоящему будет, – заявил Сема и похлопал ладонью по рюкзаку.
Зная Семена, я не сомневался, что-то будет, но что будет, даже сам Семен не всегда знал. Через 15 минут мы прибыли на место. Океанариум находился недалеко от школы, в каких-то полутора километрах, можно легко дойти пешком, но по всем правилам нас должны были отвезти на автобусе.
В океанариуме выяснилось, что там была какая угодно рыба, но только не пираньи. Семен заметно приуныл, и вскоре совсем потерял интерес к экскурсии. Мы даже отстали от группы. Сема плелся все время позади и недовольно бурчал себе под нос.
– Я не буду выбрасывать продукты, не эту рыбу, так другую покормлю. Он остановился напротив небольшого аквариума. Семен быстро оторвал кусок хлеба и сунул руку в воду.
– Ципа-ципа, – стал приговаривать Сема, разгоняя водоросли.
– Ты с ума сошел! – почти вскрикнул я.
– О, смотри, а вот и рыба.
И действительно, из плотной завесы морских зарослей показалась золотистая с голубым отливом рыбешка.
– Она как будто не боится, сама в руки плывет. Поймать и сразу на сковородку, – подвел итог Сема.
Только он произнес эти слова, как рыба неожиданно метнулась в его сторону. В то же мгновение Семен подпрыгнул и странно взвизгнул.
– Ай, ой-ой! Она меня укусила, – Сема замахал пальцем у меня перед глазами, – видишь, видишь. Потом вдруг развернулся к аквариуму и крикнул:
– Дура!
– Ты чего, испугался что-ли?
– Ничего я не испугался, просто она набросилась как акула бешенная.
Сема продолжал держаться за палец.
– Может скорую вызвать? – предложил я.
– Зачем? – в глазах друга появилась тревога. Реакция Семена стала меня забавлять, и я решил подлить масла в огонь.
– А вдруг это редкий вид ядовитой рыбы, у японцев есть такая, чуть не доваришь и тебе капец.
– Серьезно? – насторожился Сема, – это не я собирался ее есть, а она меня, не видишь, что ли, – и он снова показал укушенный палец.
Я больше не мог сдерживаться и рассмеялся.
В тот день мы вернулись ни с чем, хотя впечатления все же остались, а у Семена даже отметина на пальце.
Глава 2. Много воды
Прошла неделя, и я стал замечать за своим другом некоторые странности. Сема повсюду носил бутылку с водой, ежеминутно делая жадные глотки. Он был похож на потерявшегося в пустыне бедуина.
А вчера, во время обеда, поделился со мной рыбной котлетой, его даже не пришлось уговаривать. По моим наблюдениям Семен почти ничего не ел уже неделю, он ходил со всеми в столовую, садился за один стол и начинал пить воду. От такого количества выпитого даже мне становилось плохо.
– Сема, может, тебе врачу показаться? – наконец не выдержал я.
На что Сема тут же возразил:
– Я прекрасно себя чувствую, только жажда замучила, жарко.
– Странно, что жарко только тебе.
– И что?
– А если это рыба на тебя так действует?
– Какая еще рыба?
– Слушай, может ты как человек-паук, только рыба, понимаешь, человек-рыба, ихтиандр.
– Отстань, – отмахнулся Сема.
– Представь, что у тебя способности рыбы, ты мог бы дышать под водой.
Сема сделал большой глоток.
– Пойдем лучше у фонтана посидим.
– Вот видишь, как тебя к воде тянет.
Фонтан был во дворе школы, по кругу его украшали вечно зеленые акации. Мы сели на бетонный парапет, Сема скинул туфли и опустил ноги в воду.
– Ты чего, холодная же!?
Сема издал стон блаженства, словно нашел оазис в пустыне.
Только сейчас, на улице, при дневном свете, я заметил семины глаза и вздрогнул. Они были чистыми, я бы сказал идеально чистыми, без прожилок и таких вот привычных радужных разводов, как… Я не мог произнести это слово даже про себя… но они были похожи на глаза рыбы.
В этот момент окна учительской на третьем этаже школы с шумом распахнулись и между рамами показалась голова завуча.
– Так, третий А, что вы делаете в фонтане? Вылезайте и быстро ко мне!
Сема резко вытащил ноги, крутанулся, собираясь спрыгнуть на землю, но его рука соскользнула с мокрого бортика, и Сема упал в воду. Мы разлетелись в разные стороны, я оказался на земле, а Сема в фонтане.
Я не сразу полез обратно, ждал, когда он сам выберется. Но время шло, а Семы все не было.
– Ну что… напился воды, – крикнул я, запрыгивая обратно. Думаю, это был самый удачный момент, чтобы от души посмеяться над незадачливым и мокрым Семеном.
Воды в фонтане было чуть выше колена, на дне валялись мелкие монеты и пробки от пивных бутылок. Семы нигде не было. Как ему удалось так быстро выскочить?
– Цветков, – за спиной прозвучал нетерпеливый голос Антонины Сергеевны. Я аж вздрогнул. Почему учителя так быстро бегают, ведь она только что была на третьем этаже.
– Где Горшков? Я сама видела, как он в фонтан свалился.
Антонина Сергеевна привстала на цыпочки и попыталась заглянуть за бортик. Завуча все звали Кнопкой, роста она была небольшого и обычно к шестому классу становилась ниже своих учеников.
– Куда сбежал? Заболеет, потом объясняй родителям, почему в школе ученики на переменах в фонтанах плавают.
– Я сам не понял.
– Чего ты не понял, он при тебе нырнул.
– Ну да, я сразу туда, а там вот…
– Цветков не морочь мне голову, я сыта вашими выходками. Ищи Горшкова где хочешь, но, чтобы к уроку были оба.
И завуч быстро застучала каблуками в сторону школы.
Я обошел вокруг фонтана раз десять, не понимая, зачем я это делаю, как будто Семен мог прятаться под водой. Не мог Сема так подставить меня, но и спланировать столь эффектное исчезновение ему тоже не под силу, он же не Гудини какой-нибудь.
По школьным коридорам прокатился дребезжащий звонок, призывно оповещая, что пора грызть гранит науки.
– Что Цветок, Горшок потерял? – вдруг услышал я голос за спиной.
Не оборачиваясь, я уже по голосу понял, что это Алка Уголькова. Она сидела на бортике, по-деловому закинув ногу на ногу. Мне всегда казалось, что Алка нас недолюбливала, как, впрочем, и мы ее. Она все время лезла в наши с Семеном дела, и вообще, была похожа на лягушку: большой рот, глаза, с такой лягушачьей поволокой, мне даже казалось, что она умеет менять цвет кожи.
Когда Алка выходила к доске, я всегда надеялся, что она сейчас скажет "ква", потом опять "ква" и после третьего раза ей поставят двойку. Но как назло она получала пятерку. Была отличницей и зазнайкой. «Жаба», одним словом. При этом в ней было что-то такое, взгляд что ли, или улыбка эта лягушачья, от которой у меня внутри все замирало, сжималось и я даже не мог объяснить себе в чем дело.
Вот блин, сколько она уже здесь?! – подумал я про себя. Я тут кругами хожу, сам с собой разговариваю… а она сидит тихо и уши развесила.
– Тебе-то чего? – произнес я как можно пренебрежительнее.
– Ничего… так просто.
А вдруг, она тоже видела, – мелькнула у меня мысль.
– Ну потерял. А ты что, найти можешь?
– Надо мне очень, Горшкова искать…
Это точно, Семен весь прошлый год ее дразнил «квака-макака», с вариациями, конечно.
– Тогда чего ты тут трешься? На свой любимый урок опоздаешь.
– А что нельзя? Твой что ли фонтан?
Алка спрыгнула на землю и побежала в школу. В этот момент звонок коротко дернулся в последний раз и притаился до следующей перемены. Я вбежал в класс без Семена. Вера Павловна, учительница литературы и наш классный руководитель, ничего не спросила, видимо, Кнопка до нее еще не дошла. Из окна был виден фонтан, я то и дело поглядывал в его сторону. Что-то во всем этом мне не давало покоя, как будто я упустил нечто очень важное. Как вдруг понял…
– Цветков, Цветков, ты слышишь меня, – почти кричала классная, склонившись у меня над ухом.
– А, чо? – я даже вскочил, будто мне дали хорошого пинка.
– Ты кого там высматриваешь, Горшкова ищешь? Где он, кстати?
Я пожал плечами.
– В фонтане наверное.
Весь класс бросился к окну.
– Все шутишь Цветков, давай к доске.
Я стоял пред классом как какой-нибудь образец глупости или экспонат для изучения безнадежной неуспеваемости. Добиться от меня знаний не удавалось, я был всеми мыслями там, в фонтане, только и ждал перемены, когда смогу рвануть обратно. Потому что знал, почти наверняка, Семен из фонтана не выбирался, он там под водой, только рыба. Поверить в это было так же нереально, как представить Семена с хвостом, плавниками и жабрами, но его рыбьи глаза и вечная жажда воды говорили об обратном.
