Kitobni o'qish: «Приключение Арчибальда Д'энуре: в поисках Фиала»
Пролог.
Арчибальд вышел из своей усадьбы. Для середины сезона воды погода была отличной: солнце ярко светило, а утренний морозец приятно пощипывал щеки и уши. В целом зима «тут» отличалась от зимы «там»: было меньше снега и не так холодно; хотя сильные заморозки все же случались. Глубоко вдохнув свежий морозный воздух несколько раз, он твердо решил, что сегодня пройдется до Академии своими ногами. Рядом с ним шел его секретарь и помощник Брас Тарикус.
– Решили прогуляться сегодня, господин Д’Энуре? – спросил он.
– Да. Больно погода отличная.
Секретарь проводил его до самых ворот усадьбы и только Арчибальд хотел попрощаться с Брасом, как к ним подошел старик. Он был очень плохо одет, по уши в грязи и вонял всеми возможными нечистотами. Говоря простым языком, это был бездомный.
– Простите, уважаемый, – старик мямлил своим беззубым ртом, – не могли бы Вы, столь богатый человек, подать хоть что-нибудь из еды нуждающемуся: я уже пару дней не ел.
Арчибальд удивился: обычно в этом районе не было попрошаек. Причин на то было две. Первая – тут проживали вельможи, которых не сильно волновали проблемы таких просителей, поэтому те, чаще оккупировали торговые площади и храмы – там было больше шансов, что им кто-нибудь подаст. Вторая – из-за тех же вельмож стражники первого легиона тщательно следили за улицами этого района, и увидеть здесь попрошайку было практически невозможно.
– Чуть ниже по улице стоит церковь… – Тарикус не успел закончить, как Д’Энуре положил ему руку на плечо.
– Вынеси, пожалуйста, этому бедолаге чашку супа и кусок хлеба. Не думаю, что от нас убудет.
Затем он наклонился к его уху и произнес так тихо, чтобы бедняк не услышал:
– И дай ему какой-нибудь старый ненужный кафтан.
Секретарь кивнул и пошел в сторону дома. Нищий «обворожительно» улыбнулся и постарался пожать Арчибальду руку:
– Спасибо Вам, уважаемый. Как буду в храме, обязательно помолюсь за Вас Матери-Богине.
– Не стоит, правда. Не могли бы Вы отпустить меня – я хотел бы успеть на работу.
– Хорошо, хорошо, – нищий кланялся Д’Энуре в пояс и всячески того благодарил. Арчибальд развернулся и пошел в сторону Академии.
Через пару минут он позабыл о нищем и сосредоточился на предстоящем путешествии. Арчибальд, при помощи Юиль, собрал много информации об этом Боге Без Имени, но практически вся она была представлена слухами и домыслами. Единственным подтверждением его существования, был договор, заключенный между двумя полубогами, обитавшими на севере континента, в рыцарских землях, и самим Безымянным.
Перебирая информацию, раз за разом в своей голове он и не заметил, как дошел до дверей Академии. Очнувшись, понял, что уже порядком замерз, и решил, во чтобы то ни стало «наабракадабрить» себе еще одну чашку кофе.
***
Вечером они все собрались за ужином: Арчибальд, Юиль, Тог’рек и Теодор Аксинтон – друг и спарринг партнер здоровяка. Юиль несколько порывалась переехать куда-нибудь в другое место, но Д’Энуре убедил ее, остаться в его доме. Так ей было ближе до новообразованного посольства эльфов, и за ним самим она могла бы присмотреть. Тог’рек не стремился съехать, да и кроме жилья, выделяемого Гильдией охотников, наврятли ему удалось бы заселиться хоть куда-нибудь.
Теодор был частым гостем в доме Д’Энуре. Он был чуть ниже здоровяка, но не уступил бы тому в ширине плеч. Несмотря на их дружбу, они были сильно не похожи друг на друга. Варвар так и оставался варваром, хоть и научился пользоваться столовыми приборами, Тео же, был всегда обходителен и воспитан. У него были рыжие, коротко стриженые волосы, аккуратная борода и шикарные усы с закручивающимися кончиками.
Опрятный вид его усов и бороды побудил самого Д’Энуре посетить брадобрея. Он не увидел в себе большой разницы до и после, но многие сразу стали отмечать, что он изменился и даже помолодел. Так что, раз в пару декад, он брал в Академии выходной и проводил время у парикмахера.
Ужин подходил к концу, и горничные подали тизан и сладости. Арчибальд был чуть хмур, и эльфийка заметила это.
– Что-то не так, учитель?
– Сегодня, я изучил последний источник в библиотеке.
Он не сказал, о чем именно был источник, но они и так это знали.
– И что?
– Ничего из того, чего нам не было уже известно.
– Выходит, придется ехать на север?
– Да, именно так.
– Когда? – варвар хоть периодически и брался за задания вместе с группой Аксинтона, но все же был не против еще одного путешествия.
– Когда снег на севере сойдет.
– Думаю, это будет к середине сезона земли, – задумчиво произнес Теодор. В его голосе чувствовалась печаль, и Арчибальд его спросил:
– Может, поедешь с нами?
Он знал, что Теодору не суждено вернуться в родные края, но все равно решил задать этот вопрос. Тот тяжело вздохнул и сказал:
– Нет, сэр Д’Энуре. Я не могу…
– Да, я помню. Просто хотел уточнить это у тебя. Скучаешь?
– Не то слово. Даже по мерзкой погоде, – он улыбнулся чему-то такому далекому и только ему одному известному.
Арчибальд помнил, что Теодору было запрещено посещать родные края. Аксинтон был сильным воином и должен был стать членом одного из многочисленных рыцарских орденов Ольстланда – одного из королевств севера. Но он отказался выполнить приказ и убить несколько детенышей гулов, одного из видов зверолюдей, живущих в северных лесах. Теодор не дал их убить и позволил сбежать, чем и навлек на себя проблемы. Поэтому с него взяли слово, что он покинет родной край навсегда. Кто-то может сказать, что наказание глупое, но культура рыцарских земель отличалась от имперской. Если человек прилюдно давал Слово Чести, то его нарушение было тяжким грехом, а наказание могло быть очень суровым.
Арчибальд решил, что больше давить на больную мозоль не стоит. Они закончили трапезу, и Теодор попрощался. Арчибальд пригласил Юиль в свой кабинет: им нужно было подвести итоги.
– Итак, – он не стал ходить вокруг да около. – Единственный способ продлить жизнь моему разуму это [Фиал Последнего Вздоха].
– Честно говоря, – встрял варвар, – я так и не понял, что это такое…
– Этот предмет был создан в тот последний момент, когда Она, последним своим дыханием создала Жизнь и Смерть и способен повелевать обеими силами. Иначе говоря, сделать тебя вечно молодым, или хотя бы отсрочить твою смерть…
– Нет, я это все понял, – перебил эльфийку варвар, – я не понимаю, как это работает.
– Откровенно говоря, мы и сами не знаем, – просветил здоровяка Д’Энуре. – Мы даже не знаем, как он выглядит. Но этот самый Бог Без Имени точно знает. Продолжим?
Здоровяк и эльфийка синхронно кивнули.
– Значит так, мы точно знаем, что Бог Без Имени один единственный раз дал человеку воспользоваться им. Этим человеком был Никулаэ Фаамэл.
– Может он и есть тот самый Бог Без Имени? Или, если этот Фаамэл вечно живущий, у него и спросим? – предложил Тог’рек.
– Нет. Этот человек пропал и больше нигде и никогда не появлялся, будто на Дно Мира нырнул.
– А этот самый Бог, – продолжал подытоживать Д’Энуре, – не просто какой-то божок, а бог сделок и обмана. Его имя действительно неизвестно и по легенде тот, кто узнает его имя, сможет им повелевать.
– Если у него нет постоянного святилища, то его не поймаешь – он может быть где угодно.
Арчибальд был согласен с варваром, но кое-какая информация об этом Боге у них все-таки была.
– Да у него нет святилища. Но есть много источников подтверждающих, что одна пара полубогов смогла его призвать.
– Озерная Дева и Зеленый Рыцарь, – закивала головой девушка.
– Они самые, – ответил ей кивком Арчибальд. – У них состоялась сделка, и после Безымянный их покинул.
– Оба этих бога располагаются в северных рыцарских королевствах, и у них точно есть святилища. Святилище Озерной Девы охраняет орден Озерной Глади, а Зеленого Рыцаря орден Почитания.
– Странное название для рыцарского ордена, – с усмешкой сказал варвар.
– Согласен, но сейчас не о них, точнее, не совсем о них. Эти ордена точно знают места обитания своих покровителей, и если нам удастся добиться аудиенции хоть у одного, то это может дать нам ценнейшую информацию. Если попадет к обоим, то это будет успех.
– А где эти ордена расположены?
– Озерной Девы в Ольстланде, а вот Зеленого Рыцаря в соседней Памплаварре. Территории их влияние проходят как раз по границам двух королевств.
– Проблем с пересечением границ не будет?
– Если только в Иерудее.
– Это священный город к северу от Империи, так? – спросил варвар. – А в чем там проблема?
– Проблема в том, что Бог Без Имени заключил одну из своих сделок именно в Иерудее, с кем-то из высшего духовенства. И судя по всему, им эта сделка не понравилась. Они наложили на него тьму проклятий и запретили даже вскользь его упоминать. Так что этот полис лучше будет вообще объехать. Не то чтобы они могли нам что-то сделать, но паладины полиса очень ревниво относятся к своим обязанностям. А я бы не хотел раскрывать свою маскировку.
– Мы едем инкогнито?
– Да. После того, как я снова стал иметь вес в столице, я не могу просто так путешествовать по всему миру. Любой мой чих могут посчитать как заявление Империи. Так что формально, я отправлюсь с инспекцией в земли эльфов. Я уже договорился с магистром Академии и послом Реестом: они напишут все соответствующие бумаги. Мы отправимся на север, как члены Гильдии охотников. Сиптха я уже уговорил, с этим проблем не будет.
– И как на это отреагировал посол? – спросила девушка.
– Бурно и взволнованно. Но мы не сейчас же отправимся, а ближе к середине сезона земли. Большая часть торговцев, дворян и сенаторов будут не удел: им нужно со своими делами разобраться, после сезона воды. Так что думаю, что декады три-четыре у нас есть в запасе.
– А потом? – спросил Тог’рек.
Арчибальд неопределенно пожал плечами:
– Не знаю. Будем исходить из того, что удастся узнать.
Глава 1.
Оставшееся до их отбытия время пролетело в самых разных заботах. Юиль вызвалась сопровождать Д’Энуре, как представитель от посольства, и ей, естественно, никто не стал возражать. Посол Реест подготовил все необходимые бумаги и заверил их своей подписью и печатями. Само посольство функционировало почти на полную мощность; осталось лишь решить проблему с сенаторами: северная фракция Сената была решительно против усиления западной и увеличения квот для нее, так что прения еще продолжались.
Тог’реку долгая подготовка не требовалась: он в любую секунду мог закинуть свой меч за спину и отправиться в путь. Так что ему поручили заняться повозкой: ехать в карете не стоило, это бы слишком сильно привлекало внимание, и было решено взять повозку наподобие той, в которой они путешествовали ранее.
Варвар отнесся к делу очень серьезно и выбрал лучшую, из тех, что была. Она не сильно отличалась от их предыдущей повозки, но это лишь на первый взгляд. Лавки внутри повозки были заменены чуть более широкими ящиками, на крышках которых, мог лечь, пусть и бочком, сам здоровяк. Поверхность крышек была представлена подушками; не сильно мягкими, но все же более удобными, чем простые деревянные доски. Тент телеги был не из простой ткани, а с подкладкой и двумя шторками спереди и сзади, так что даже в ночной холод им будет достаточно комфортно. Сама повозка была сделана намного более искусно, чем предыдущая: дерево нигде не скрипело, и было чем-то пропитано, что придавало ей более приятный внешний вид.
Выбор лошади так же остался за Тог’реком, ведь варвар был кочевником. И хоть его племя не использовало лошадей в больших количествах, разбирался он в них не в пример лучше Арчибальда и Юиль. Выбор здоровяка пал на крупного, широкого и мускулистого коня. Он был серого в яблоках цвета и крупнее обычных лошадей. Варвар честно признался, что ему с этим выбором помог Аксинтон. Теодор был убежден, что по выносливости нет коней равных тем, что выращивают в рыцарских королевствах. Их культура была плотно связана с лошадьми, так что толк в них они знали. Тео нехотя признал, что лошади из Лоинтани, пусть и немного, но превосходят лошадей из его родного Ольстланда.
Все это обошлось им по достаточно невысокой цене. Повозки, как правило, люди делали сами, а если и покупали, то не самые богатые жители Империи. По этой причине они были дешевыми и простыми в изготовлении. Те же, у кого было все в порядке с деньгами, предпочитали покупать кареты, так что средний сегмент стоил умеренно. Лошадей же, богачи предпочитали более изящных и маленьких, пусть и в ущерб их выносливости. Крупных покупали достаточно зажиточные крестьяне, наемники или охотники: не всякая лошадь обычного размера могла выдержать путника в полном обмундировании. Так что и цена на них так же не была заоблачной.
Для лучшей интеграции эльфийского народа в Империю, Августом Седьмым была создана специальная комиссия, частично состоявшая из членов Регентского совета, частично из чиновников столицы и частично из представителей народа эльфов. Работы предстояло много: от картографирования границ новой Империи, (никому не хотелось вовлекать в конфликт лесных эльфов) и до официального подписания бумаг, о вхождении всех регионов Королевства в состав Империи. Д’Энуре всем своим видом изображал бурную деятельность: встречался с послом, просил помощи у маркиза Булиэнна в подготовке к долгому пути и тому подобные вещи.
Отправляться было решено двадцатого дня сезона земли. Дата была выбрана с учетом занятости дворян и чиновников своими проблемами. В году было лишь два периода, когда политически баталии если и не прекращались, то заметно снижали свою интенсивность – это сезоны начала полевых работ и сезон сбора урожая. Империя не была чисто торговым государством и сильно зависела от собственного сельского хозяйства.
Сезон начала полевых работ приходился (в зависимости от погоды) примерно на середину сезона земли, с шагом плюс-минус две декады. Это было время, когда большая часть землевладельцев покидала столицу, дабы проконтролировать ход работ в своих землях. После сезона воды, часто изобилующим большими приемами и пирами, у многих из них убавлялось золота в кошельках, и дворяне не могли позволить себе относится к этому времени легкомысленно. Конечно, многие дворяне владели состоянием, позволявшим им вести разгульную жизнь несколько лет подряд, но рано или поздно деньги закончатся и тогда весь их авторитет канет в бездну, а для дворян авторитет был ценнее денег.
Сезон сбора урожая был так же и временем сбора налогов, когда большая часть дворян оценивала насколько много они могут потратить на те или иные нужды. Так же, это было время, когда многие торговцы пытались заработать так много, как это возможно, накручивая цены и работая на износ. Хоть в сезон воды торговля тоже велась, но была вялой, поэтому для большинства купцов именно сезон сбора урожая был последним способом обеспечить себе хороший годовой заработок.
Д’Энуре не сильно опасался за судьбу народа эльфов: с того времени, как старейшины подписали договор, не прошло и полугода – Королевство еще толком не стало частью Империи; на согласование всех бумаг уйдет без малого лет пять, не меньше. Тем более что сейчас активных враждебных действий против эльфов вести было еще не безопасно: Ритагрия и обе Валирии требовали от Империи создания международной комиссии, и эти заявления поддерживали несколько полисов. Но Август лишь разрешил им присутствовать как наблюдателям, да и то не сразу, а когда все документы будут подписаны.
Так что отправиться сейчас, было самым разумным и взвешенным решением. Причина, по которой он не хотел ехать открыто, была в его имени – он не желал, чтобы кто-нибудь узнал, зачем и куда он едет; несмотря на все заверения и предположения, никто не мог дать гарантии, что не найдется еще какой-нибудь дерзкий выскочка, что не захочет использовать эту ситуацию в свою пользу. Этот дворянин мог быть подослан соседними «друзьями» Империи, так что полагаться на волю случая Д’Энуре не хотел. Поговорив об этом с послом Реестом и Юиль, они пришли к выводу, что Арчибальд рассудил все правильно.
На сборы в этот раз у них было много времени, но приготовления не сильно отличались от тех, что были ранее. Единственным отличием было то, что в [Бесконечный Рюкзак] Арчибальд не вместил все свое имущество: он не собирался задерживаться в рыцарских землях надолго, так что и вещей взял не очень много.
Юиль, к его неожиданности, решила взять с собой несколько пустых книг и принадлежности для письма.
– Прости, но зачем? – спросил ее Д’Энуре.
– Наше путешествие в столицу было весьма интересным. Но попытавшись записать его после, я поняла, что большая часть деталей ускользнула от меня. Особенно когда… ну, когда… – девушка потерла свой правый локоть, раздробленный баргестами почти что год назад. Хоть ее рана и была вылечена, но психологический эффект был более глубоким: девушка еще долгое время постоянно держала и массировала свой локоть, особенно когда волновалась. Арчибальд был уверен, что она уже отошла от этого, но видимо воспоминания оказались более навязчивы, чем он предполагал.
– Хорошо, я понял.
Д’Энуре и эльфийка выбрали для путешествия, достаточно невзрачную одежду и сложили ее в рюкзак. По их плану, они должны были отправиться на запад в карете, со всеми полагающимися почестями, но на первой же остановке в таверне их бы ждал Тог’рек с повозкой и рюкзаком. Варвар должен был отправиться раньше на пару дней, как будто бы, ушел на задание. Не то чтобы за ним плотно следили или он был бы кому-нибудь интересен, но лучше все сделать как можно незаметнее.
Когда все положенные процедуры отбытия были закончены, к усадьбе Д’Энуре подали одну из карет, что выделил Император. Арчибальд раздал последние указания своим слугам и Тарикусу, после чего они отбыли. До границ столичных земель их сопровождали стражники первого легиона, далее они передвигались под охраной нескольких охотников. К своему сожалению, в двух из них он узнал Ташу и Сашу – вечно ругающихся сестер-близнецов.
Варвар встретил их в условленном месте, чуть севернее основного Тракта, у небольшой таверны. Когда они проезжали в сторону столицы, то двигались несколькими лигами южнее, так что здесь их точно никто знать не должен был.
Они быстро переоделись, из дорогих и престижных одежд, в свои походные одеяния: Юиль в зеленый кафтан простого кроя с кожаными штанами, сапогами и маникой на правую руку; Арчибальд накинул коричневый плащ с капюшоном поверх темно-оливковой куртки, надевающейся через голову. Плащ был магическим предметом с похожим эффектом, что и пончо, одолженное ему когда-то эльфийкой; он отыскал его в своей банковской ячейке.
Д’Энуре распрощался с двумя эльфами, что сопровождали их и должны были изображать вид делегации, и отправился на север в обход столицы. Эти эльфы должны были создать ему легенду, что старик решил перед проверкой посетить родные места и сами выполнить всю причитающуюся ему работу. Посол Реест поручился, что эти чиновники свое дело знают и будут держать язык за зубами, так что Д’Энуре осталось лишь довериться ему.
Путешествие всколыхнуло в Арчибальде интерес исследователя. Он вспомнил, как они передвигались по всему Приграничью, выполняя задания охотников, и почувствовал себя более счастливым, чем раньше. Постоянные приемы, часы, проведенные в библиотеке Академии, и рутина, при въезде в его новый старый дом, все это сильно утомляло и не давало развеяться. Поэтому сейчас он чувствовал, будто бы отправляется в отпуск.
Путешествие в границах Империи длилось несколько дней. Они старались поменьше останавливаться в городах и чаще ночевали в деревенских тавернах. Чем ближе они приближались к границам Империи и Ритагрии, тем сильнее менялись путники на дорогах. На основных Трактах Империи самыми частыми гостями были купцы, что начинали свой промысел с развоза по всему государству предметов для ремесел, материалов для строительства и тому подобные вещи.
Но сейчас им чаще всего встречались паломники, что покидали Иерудею и спешили назад в свои города и деревни. Дорогих и богатых повозок и карет почти не было, а вот простые, плохо сбитые телеги, наполненные самыми разными людьми, непрерывной вереницей ползли по камням Тракта от священного города.
Д’Энуре даже подумывал заехать и туда, но быстро эту идею отбросил: его могли узнать, ведь многие священники были достаточно хорошо осведомлены о его внешности. Как группа охотников, им там тоже нечего было делать: паладины орденов священного полиса были надежной защитой от монстров. За исключением большого леса, стоящего на границе Иерудеи, Западной Валирии и Раззенны, монстры не беспокоили жителей полиса и паломников. Так что, можно было смело сказать, что паладины выполняли свою работу превосходно.
Когда до границ осталось не более десятка лиг, варвар, что в данный момент управлял повозкой, с ехидной улыбкой спросил:
– Тут, в пол дюжине лиг восточнее, начинаются земли нашего хорошего друга, Сувора. Не хотите заехать к нему? Перекинетесь парой словечек, новостями поделитесь, может он даже вас тизаном угостит?
Когда здоровяк обернулся, на него смотрела пара глаз наполненных ненавистью и осуждающий взгляд Д’Энуре.
– Да ладно, я пошутил, – усмехнулся Тог’рек.
– Знаешь, не все шутки бывают смешными, – отчитал его Арчибальд. – Давай мы больше не будем упоминать этого человека: не стоит начинать путешествие с плохих воспоминаний. Думаю, мы сможем насладиться этой поездкой и без таких шуток, хорошо?
– Ну, раз вы так говорите… – пожал плечами варвар.
Оставшееся время до границы они проехали молча. Девушка в это время что-то записывала.
– Что ты там пишешь? Мы еще от столицы отъехать не успели, – спросил Д’Энуре.
– Пока, не многое. О тавернах и их владельцах, о паломниках и местном говоре.
– Хм… – Арчибальд уже заметил, что чем севернее они находились, тем сильнее менялся акцент местных жителей. Он становился чуть мягче, но одновременно с этим все больше людей картавило.
– Да, я тоже это услышал, но не придал этому должного значения. Тебе бы информацию о тавернах записать в отдельной книге.
– Зачем?
– Для путешественников интересные места действительно важны, но и им нужно где-то останавливаться. Таверны, их расположение и качество возможно даже более важны для любого путешественника, чем сам объект путешествия. Таверны не просто место отдыха – там можно найти себе спутника или собрать разные слухи.
– Понятно… – девушка погрузилась в раздумья.
Идея туристического сборника не родилась в голове Д’Энуре самостоятельно: он вспомнил, что в «том» мире такие книги были востребованы и продавались большими тиражами. Арчибальд же не был уверен, что ее книги станут очень популярными. Было ли это интуицией или нет, но в будущем ее книга о тавернах действительно не снискала популярность. Однако, несколько других авторов, вдохновившись этим трудом, целенаправленно изучали все таверны континента, и уже их книги действительно имели успех в кругах торговцев и охотников.
Форт, находящийся на границе двух государств, был абсолютно идентичен тем, что стояли вдоль всех Трактов Империи. Отличался он лишь своим расположением: он не находился сбоку от Тракта, а стоял прямо по центру дороги. Повозки и телеги слабым ручейком въезжали в одни из двух врат: одни врата работали на въезд, другие на выезд.
Проверка не заняла много времени. Они предъявили свои рубиновые жетоны и документы, подтверждающие их. Стражники не стали сильно их допрашивать и спокойно пропустили. Ритагрия так же использовала гильдии охотников, для уничтожения монстров и группа рубинового ранга, даже просто путешествующая по территории страны, вызывала у других уважение.
Культурой или обычаями Ритагрия не сильно отличалась от Империи. Кардинальным отличием была лишь армия: вместо легионов у них была обычная, не отличавшаяся от ополчения. В городах и на пограничных заставах служили нанимаемые местными властями стражники, но они не были способны отбить нападение хотя бы одного легиона, без крепких крепостных стен. Король был более зависимой фигурой, чем несовершеннолетний Август в Империи. Он и слова не смог бы произнести, если бы дворяне были бы против.
Да еще и Тракт здесь был в более плохом состоянии, чем в Империи. Выбитая брусчатка, провалы, а порой и целые лиги, растащенные местными на свои нужды, замедлили их скорость, но не настолько, чтобы искать маршруты объездов. В местах где брусчатка сменялась грунтовой дорогой стояли лужи и грязь. Они не были хоть сколько-нибудь серьезными, но учитывая, что их путь пролегал на север, Арчибальд подумал, что с датой отъезда они возможно повременили.
Местность, в соседствующем с Империей государстве, менялась соответственно ожиданиям Д’Энуре: плоских и широких равнин становилось все меньше, а лесов и лугов все больше. Лес менялся, так же, как и ландшафт: множество светлых лиственных лесов сменялось на глубокие темные хвойные вековые массивы.
Всю Ритагрию они проехали за сутки с небольшим. Трактирщики жаловались на отвратительное состояние дороги так же, как и купцы и, ставшие немногочисленными, паломники. Единственные, кто не выказывал никаких недовольств, была группа рыцарей.
Группа Д’Энуре разминулась с ними утром, около одной из таверн, где они ночевали. Рыцарей было пятеро: высокие, крепкие, в полном латном доспехе, светло-серого цвета, опоясанные широким двуручным мечом. Они носили бордово-алый наплечник на левой руке и белую накидку, покрывавшую их грудь, с изображением печального женского лица, у которой, с уголка левого глаза стекала одна-единственная красная слеза.
Рыцари представились, как члены Ордена Кровавой Слезы, одного из многочисленных рыцарских орденов Лоинтани. Рыцари были учтивы и вежливы, но все как один картавили. Д’Энуре уже знал от трактирщика, что такая картавость была характерна для всех жителей Лоинтани. Рыцари наметанным взглядом сразу определили, что лошадь, запряженная в повозку, с их родины, и уважительно закивали. Их собственные лошади если и уступали Крепышу в габаритах (так коня назвал Тог’рек), то не сильно. В отличии от коня Д’Энуре, лошади рыцарей были облачены в доспехи, так же, как и их хозяева. Они перекинулись еще парой ничего незначащих фраз, получили приглашение посетить их орден при случае, и отправились в дорогу дальше.
Пограничная застава на границе с Ольстландом была странной: она работала лишь на выезд из Ритагрии. Как пояснил стражник, рыцари никогда, на его памяти, не устраивали тут хоть какой-нибудь аванпост. Рыцарские земли были самыми северными государствами континента, и по этой причине мало кто желал сюда добраться. Сами же рыцари предпочитали стяжать славу в боях с монстрами и походах, а не сидением на аванпосте, проверяя повозки с хлебом.
Они покинули аванпост и, согласно той карте, что у них была, направились на восток вдоль кромки векового девственного леса. Границы между двух соседствующих государств были чисто символическими: за исключением застав это были покосившиеся столбы, вкопанные в землю, через каждые сотню шагов. Даже граница между Ритагрией и Империей выглядела более основательно, хоть и представляла собой частокол из бревен, коего надежным можно было назвать лишь с огромной натяжкой.
Их путь лежал в городок под названием Джорк. Этот городишко стоял недалеко от границы Ольстланда с Памплаваррой, их восточным соседом. Там, они планировали снять комнату и уже оттуда совершать свои вылазки, к святилищам орденов рыцарей.
Размышления Д’Энуре прервал истошный крик, что доносился шагах в пятидесяти впереди их повозки. Он выглянул из-за плеча Юиль, управлявшей повозкой, и увидел бегущую к ним женщину. Она была одета в простую невзрачную одежду, а на вид ей было около сорока лет. Юиль остановила повозку у дороги и дождалась пока кричавшая добежит до них. Сзади из повозки вылез варвар с мечом в руке, всем своим видом показывая, что готов к любому развитию событий. Женщина остановилась в трех шагах от телеги и встала как вкопанная, глазея на Тог’река.
За короткое время, пока женщина находилась в прострации, Арчибальд смог ее получше разглядеть: ее кожа была белее, чем у среднестатистического жителя Империи, волосы были русыми, а глаза голубыми. Эта внешность была типична для северян, так что ничего подозрительного он в ней не увидел. Женщина тяжело дышала, а ее лицо было красным от бега.
Юиль привлекла ее внимание приветствием и спросила, что же все-таки в ней произошло. Женщина выпала из своего оцепенения и начала что-то тараторить, показывая пальцем в сторону дороги, туда, откуда она только что прибежала. Арчибальд пытался ее понять, но не смог; не смогла и Юиль. Они попытались выяснить хоть что-то жестами, но женщина лишь лепетала и лепетала. Затем она резко замолчала и попыталась что-то произнести.
– Пом…помощь, – выдавила она из себя слово на имперском, с тяжелейшим акцентом и начала бить себя кулачком в грудь.
– Помощь! – произнесла она уже более уверенно, видимо поняв, что ее все-таки услышали.
– Там, – Тог’рек указал мечом на дорогу, туда, откуда появилась женщина.
Д’Энуре и Юиль синхронно подняли головы: им навстречу скакали три всадника. Оглянувшись, женщина взвизгнула, упала на колени, сложила руки в молельном жесте, снова произнесла «Помощь», а из ее глаз потекли слезы; сердце у Д’Энуре защемило.
– Это может быть провокацией, – вернула его к реальности эльфийка.
– Да может. Только вот кроме нее у нас нет свидетелей, а значит, мы не сможем ни доказать, ни опровергнуть обвинения в свой адрес.
Юиль промолчала. Приняв это, за согласие Арчибальд поманил женщину рукой к себе в повозку. Она со скоростью стрелы взлетела в нее и упала на пол, что-то шепча. Молилась ли она или благодарила их, Арчибальд не понимал, но решил, что ему самому нужно было в этом разобраться.
Он вылез из повозки на облучок и остался стоять там, рядом с эльфийкой. Всадники были плохо одеты, но их лошади не уступали Крепышу в росте и мощи. Двое из всадников держали копья, а возглавлявший их отряд скакал с мечом наперевес.
Впереди Крепыша встал Тог’рек и несколько раз махнул своим огромным мечом, напоминая смертоносную мельницу. Это остудило наездников, и они явно сбавляли ход, останавливаясь в нескольких шагах впереди. Юиль привязала поводья в повозке и встала в полный рост готовая любому повороту событий.
Всадники остановились в пяти шагах впереди, и их глава что-то громко выкрикнул. Женщина затихла и сжалась в комочек. Д’Энуре вышел вперед:
– Кто вы, и что вам от нее надо? – произнес он строго.
– Так вы не местные, – главный говорил на имперском с сильным акцентом. – Вас не касаются дела нашего ордена. Эта женщина преступник. Отдайте ее нам, и мы отпустим вас с миром.
