Kitobni o'qish: «Дары некроза»

Глава 1

Повозка раскачивалась и скрипела. Тянущий ее манис медленно, почти величаво переставлял лапы. Ящер был стар и подслеповат, постоянно норовил свернуть с дороги либо вообще остановиться. То и дело приходилось его понукать.

В очередной раз ткнув маниса ункушем – длинной палкой с острым металлическим наконечником и крюком на конце – в шелушащийся бок, Роди Берс выглянул из-под тента и посмотрел на небо. Солнце не добралось еще до зенита, а пекло́ уже нещадно. Вытерев полой рубахи пот с лица, он плюхнулся на скамейку, обратно под навес.

На спасительный ветерок можно было не рассчитывать, в этом Роди был твердо уверен – недаром его называли «ветровой». Он умел чувствовать «настроение» ветра, смену направлений, долгое затишье или надвигавшуюся бурю. На родной ферме эту его особенность использовали, чтобы в нужный момент поворачивать ветряки и эффективнее добывать энергию. Ну и когда наставала пора укрыться от взбесившейся стихии. Проверенные много раз, слова ветрового принимались на веру без лишних вопросов. Вот и сейчас он не сомневался в том, что ветра не будет до самого вечера.

С одной стороны, жара – это хорошо. Людям сильнее захочется пить, а значит, вода, что сейчас плещется в полуцистерне у Роди за спиной, уйдет без остатка. С другой стороны, до Илистой шахты, поставляющей горючую породу для Инкерманских каменоломен, добираться еще долго, а емкость уже нагрелась, несмотря на укрывающую ее ветошь. Вода будет теплой, и начальник шахты Морф наверняка попробует снизить цену.

Дядя, конечно, предупредил, сколько можно уступить, но Роди и сам знал, что продешевить нельзя. Все-таки это не обычная вода, а двойной очистки. Такую только на их ферме производят, а для гетманов вообще тройной прогон идет. У дяди с ними договор: он не завышает цены, а они не трогают ферму и позволяют беспрепятственно торговать на подвластных территориях.

О Берсе-старшем люди говорили разное. Кто-то восхищался его смекалкой, другие ненавидели за грубость и заносчивость. А Роди попросту боялся. Дядя – бывший наемник, ушедший на покой после серьезного ранения, наградившего его увечьем ноги и сильной хромотой, – легко впадал в ярость и жестоко наказывал за малейшие проступки.

Роди до сих пор не сбежал с фермы по двум причинам: во-первых, дядя худо-бедно, но оплачивал труд племянника, и во-вторых, у Роди была Айза.

При воспоминании о возлюбленной он невольно улыбнулся. Айза – рабыня на ферме. Они встречались тайком, но временами казалось, что дядя догадывается об их отношениях. С тех пор как Роди понял, что не представляет своей жизни без Айзы, он мечтал только об одном – выкупить для возлюбленной свободу. Ему даже удалось скопить небольшую сумму, и если дела на ферме будут идти прежним образом, он, вполне возможно, наберет нужное количество монет за следующую пару сезонов.

Замечтавшись о том, как увезет наконец Айзу с водяной фермы, Роди не заметил, что манис снова сбавил ход. Повозка остановилась, и ветровой качнулся вперед, едва не свалившись с лавки.

– Да чтоб мутафаги сожрали твои иссохшие мозги! – в сердцах воскликнул он и в который уже раз дернул поводья.

Старый ящер не отреагировал. Пришлось нащупать ункуш и ткнуть острым концом в основание хвоста.

– Скорее бы уже дядя заменил тебя, дряхлая развалина, – проворчал Роди. – Пока доберемся до шахты, вода закипит.

Словно поняв его, манис встрепенулся, задрал морду, с шумом втянул ноздрями воздух и довольно резво побежал. Правда, не вперед, а вправо, к барханам. Сколько Роди ни тянул поводья, манис не слушался. Выровнять направление удалось, лишь зацепив крюком чешуйчатую складку слева на его шее. Ящер испустил гортанный крик, и из-за барханов донесся ответный. Теперь Роди понял причину странного поведения старика: учуял сородича, сработали инстинкты.

Не забывая управлять манисом, он посмотрел в сторону бархана. Сначала ничего не увидел, но чуть погодя над песчаным гребнем появилась темная, затянутая в шкуры фигура верхом на ящере и с булавой в руке.

Мутант.

Следом еще один.

Роди похолодел. Сунул руку под лавку и вытащил самострел. Мутанты не раз приходили с кочевыми к ним на водяную ферму, и там он их не боялся: рядом были дядя, его помощник Шави, Лыба – раб-охранник. А вот так, в одиночку, среди пустыни, столкнулся с ними впервые.

У дяди с кочевыми тоже было соглашение. Но племен много, и со всеми не договоришься.

Если мутантов двое, еще есть шансы справиться. Несмотря на свой юный возраст, Роди отлично стрелял и в драке мог дать фору любому взрослому – дядя, прежде чем позволить племяннику одному доставлять воду покупателям, почти четыре сезона тренировал его, обучая мастерству стрельбы, рукопашному бою и владению клинками, – но если кочевников больше…

Мутанты некоторое время провожали его повозку взглядами. С места не двигались. Манисы обменялись еще несколькими криками, после чего кочевые развернули ящеров и скрылись из вида.

Роди с облегчением выдохнул.

– Погибель на твою тупую голову! – выругался он на маниса.

Опасность, кажется, миновала, но весь остаток пути Роди держал самострел на коленях.

* * *

Над обнесенной частоколом шахтой, как всегда, клубилась пыль. Раздавались стук и грохот, слышались крики, возгласы, удары бича. У въезда в шахту повозку с водой встречал Чоло.

– Ты что-то поздно сегодня, – сказал привратник вместо приветствия.

– И тебе не хворать, Чоло.

– Начальник не дождался, уехал. Был в ярости.

– Он всегда в ярости, – махнул рукой Роди.

– Самострел-то зачем?

Роди смутился. Не хотел показывать, что испугался.

– На мутафагов охотился, – бодро ответил он, убрал оружие под лавку и достал оттуда небольшой кожаный мешок, наполненный водой первого прогона. Бросил его Чоло. – Это твоим мальчишкам.

– Пусть Святые подарят благо твоей семье, Роди. – Охранник спрятал мешок за пазуху.

– Кто вместо Морфа командует?

– Дамир. Кто же еще?

То обстоятельство, что начальника шахты нет и придется иметь дело с его заместителем, старшим охранником, – только на руку. Дамир хоть и старался подражать во всем командиру, был всего лишь туповатым наглецом. С такого содрать лишнюю монету – плевое дело.

Роди направил ящера в распахнутые Чоло ворота. Навстречу двигалась вереница груженных горючей породой повозок. Он заставил своего маниса свернуть в сторону и остановился, ожидая, пока освободится дорога.

– Берс! – раздался вдруг сверху грозный окрик.

Роди поднял голову. Его почти никто не называл по фамилии, только начальник Илистой… да его заместитель.

На краю брусчатого настила, тянувшегося вдоль всей стены, стоял Дамир и, постукивая скрученной кольцами плеткой по ноге, грозно смотрел сверху вниз.

– Какого лысого ты так поздно?! – рявкнул охранник, подражая манере говорить начальника Морфа.

– Манис старый, еле плелся, – развел руками Роди.

– Ну, сам бы вместо него в упряжь влез, ты-то молодой! – Дамир громко заржал над собственной шуткой, потом снова принял грозный вид. – И чё встал? Эй! А ну пропустите его!

Погонщики послушно отвели манисов в сторону. Роди взялся за поводья. Проезжая мимо повозок, он чувствовал на себе недобрые взгляды возниц и понимал их: до Инкермана путь неблизкий, а тут еще какому-то молокососу приходится дорогу уступать.

Роди загнал свою полуцистерну под навес рядом с казармой охраны. Спрыгнул на землю и потянулся, разминая затекшие мышцы.

По деревянной лестнице спустился Дамир. Его доспехи из панциря песчаного краба покрывал тонкий слой коричневатой пыли. Не говоря ни слова, охранник вошел в казарму и стал что-то искать там.

– Что потерял? – крикнул Роди.

– Найду – увидишь, – буркнул Дамир.

Но и так уже было понятно: снятие пробы – процедура, проводимая начальником охраны при каждой закупке воды. По сути – лишняя возможность получить немного халявы. И Дамир не собирался упускать свой шанс воспользоваться свалившейся на него привилегией.

– А где начальник? – спросил Роди просто из любопытства.

– Его гетман Кузьма вызвал, – рассеянно бросил Дамир, шаря в поисках кружки побольше.

– Надолго?

Охранник не ответил, продолжив возиться в казарме.

– Ну что, – сказал он, выходя наружу с жадным блеском в глазах и протирая рукой пыльную кружку, – показывай товар.

Роди открыл вентиль крана, и в подставленную посудину полилась прозрачная жидкость. Охранник выпил порцию не отрываясь, большими глотками.

– Да, жара сегодня несусветная, – протянул Роди. И, предупреждая готовый слететь с языка Дамира вопль «Теплая!» (начальник Морф непременно заорал бы именно так), предложил: – Может, еще кружечку? Долго ведь меня ждали… – Он положил руку на кран.

Охранник опешил и некоторое время не решался подставить кружку. Воровато оглядывался, осознавая, что сейчас ему предлагают взятку.

– Но цену все равно…

– Само собой снижу, – кивнул Роди, открывая кран. И мысленно усмехнулся: «Но не настолько, насколько ты рассчитывал!»

Торги завершились быстро и взаимовыгодно. Воду слили из полуцистерны в емкость за казармой. Дамир вытряс из кошеля серебряные монеты, оставив себе несколько штук.

– Так что, надолго начальник уехал? – спросил снова Роди.

– Надолго. Успеешь еще раз воду привезти, – фыркнул охранник. – Проваливай!

В силу своего недалекого ума он вроде бы и радовался, что остался при барыше, но в то же время подсознательно сомневался, не лопухнулся ли. И из-за этого злился.

Роди задерживаться не собирался – планировал быть дома еще до темноты. Но опять пришлось остановиться у ворот: дорогу перегородили повозки со второй партией породы, а Дамир, получив причитающееся, потерял интерес к пустой цистерне.

Чоло, бормоча себе под нос и поводя пальцем, считал груз.

– Двенадцать, – помог ему Роди, окинув быстрым взглядом караван.

Привратник махнул ему рукой, показывая, чтобы не мешал, досчитал, кивнул сам себе, старательно записал результат на клочке чензирной бумаги и посмотрел на Роди поверх укрытой дерюжным полотном, груженной повозки.

– Ну как, облапошил наше начальство?

– Что ты говоришь, Чоло?! Отдал так дешево, что получу от дяди тумаков за это.

– Ну и хорошо, – понимающе подмигнул привратник, пряча улыбку. – Будет тебе впредь наука.

Повозки тронулись в путь, следом за ними выехал Роди. Ворота закрылись, и он ткнул маниса ункушем: полуцистерна пуста, можно взять разгон. Шахты стали быстро удаляться, позади остался и караван. А впереди поднималось пыльное облако. Спонтанные песчаные бури – не редкость в Донной пустыне. Хотя странно, что он не почувствовал заранее, да и сейчас ощущал лишь слабые дуновения.

За спиной раздались вопли. Роди привстал и оглянулся. Повозки с горючей породой спешно возвращались назад. Погонщики неистово нахлестывали манисов, стремясь как можно скорее укрыться за стенами шахты. От ворот бежал человек, крича и размахивая руками.

Чоло!

Роди сразу встревожился, остановил ящера.

– …анты! – донесся до него едва различимый голос привратника.

Чоло встал как вкопанный, призывно помахал рукой, потом развернулся и побежал назад к воротам.

Догадка заставила Роди вздрогнуть. Он быстро сел на лавку и посмотрел на пыльное облако, разраставшееся впереди. Ветер явно был тут ни при чем.

Резко дернув поводья и подгоняя ункушем, Роди заставил маниса развернуться. Из пыльного облака одна за другой стали появляться фигуры мутантов верхом на ящерах. Почти десяток. Они тащили за собой шипастые волокуши, поднимавшие эту самую пыль, за которой скрывались остальные мутанты.

Пока Роди гнал маниса к шахте, из головы не шла встреча с двумя верховыми на бархане. Наверняка разведчики. Тогда он об этом не подумал… а сейчас как бы не было поздно – во время набега мутанты никого не щадят.

Только бы Чоло не закрыл ворота! Если его оставят снаружи, ему точно конец.

Ящер истошно орал, когда Роди снова и снова тыкал острым концом ункуша ему в бока и хвост. Мутанты приближались, но и частокол изгороди был уже недалеко. Ворота закрыты. Внутри у Роди все сжалось.

– Чоло! Чоло! – закричал он. – Открой ворота! Чоло!

Роди понимал, что всем сейчас командует Дамир и охранники будут беспрекословно исполнять его приказы, поэтому, как бы Чоло ни хотелось, он не откроет ворота без указания начальника. Но со свойственным молодости отчаянием Роди надеялся и не переставал подстегивать маниса. Старый ящер выдал такую скорость, с какой, наверное, бегал только в свои лучшие времена.

Ворота неумолимо приближались, но по-прежнему были закрыты. Роди сорвал с лица тряпку и завопил:

– Чооолоооо!

Казалось, столкновение неминуемо, сейчас манис врежется в ворота. Роди нащупал под скамейкой самострел и приготовился прыгать. Но в самый последний момент створка все же распахнулась, и повозка проскочила внутрь ограждения. Глаза Роди округлились от испуга, когда он увидел перед собой груженные породой кузовы и покрытые пылью бока тягловых манисов. Рванул поводья на себя так, что ящер едва не опрокинулся на спину. Их окутали клубы пыли.

Старый манис обессиленно опустился на землю. Роди, шумно выдохнув и утерев пот со лба, спрыгнул с повозки. Привратник был уже рядом.

– Я уж думал, ты не догадаешься, – тяжело дыша, проговорил он.

– Спасибо, что побежал за мной, Чоло!

Привратник только кивнул.

– Хватит там сопли жевать! – завопил на них сверху Дамир. – Чоло, к воротам! Берс, хватай заряды и бегом сюда, на стену!

Над шахтами, подобно набату, разносились приказы:

– В казармы! Все в казармы!

Щелкали плети – надсмотрщики сгоняли рабов.

Роди только успел достать самострел и сумку с патронами, как со стены, где заняли позиции охранники, раздался крик:

– Крюки!

Над частоколом взвились разлапистые металлические «кошки» с привязанными к ним веревками, со стуком упали на настил, скользнули по нему и впились в брусья.

– Лезут! – снова прокричал кто-то.

– Стреляй! – приказал Дамир.

Грохнули выстрелы. У охранников в основном были самострелы, такие же, как у Роди, да несколько гарпунеров. Заряды последних взорвались за стеной на уровне земли.

– Руби веревки! – рявкнул главный охранник.

Снаружи раздались ответные выстрелы. Один из защитников вскрикнул, схватившись за плечо, другой свалился замертво с пробитой головой, остальные пригнулись. Двое или трое отсекали веревки от «кошек» саблями. Остроконечные бревна разлетались щепами от попадавших в них пуль.

Роди на полусогнутых поднялся по лестнице. Вытащил из-за пояса нож и бросился к ближайшей веревке. Замахнулся, ударил. Лезвие скользнуло по усиленным тонкой проволокой волокнам, разрубив лишь верхние нити. Он понял, что здесь потребуется более серьезное оружие, чем его нож. Туго натянутая веревка постоянно дрожала: мутанты взбирались по ней на стену под огневым прикрытием сородичей. Роди, не зная, что делать, оглянулся, чтобы позвать на помощь, и перехватил взгляд Дамира.

– Слушаем сюда! – распоряжался тот. – Как скажу – стреляем залпом. Берс, понял? Все вместе!

Роди в растерянности забыл про веревку, кивнул, приготовил самострел, дополз до ограждения и прижался спиной к бревнам. Клубы пыли накрывали стену.

– Внимание! – завопил начальник охраны. – Залп!

От грохота заложило уши. Роди только начал высовываться, как в кол рядом с ним попала пуля, заставив в испуге отпрянуть и снова спрятаться.

Снаружи раздались крики раненых мутантов, но и несколько охранников упали на доски настила, заливая их кровью. Рядом рухнул бородач с простреленным горлом. Роди, вытаращив глаза, смотрел на вытекавшую из раны густую кровь, бьющееся в судорогах тело, скрюченные пальцы умирающего и не мог пошевелиться. Ужас сковал все члены.

От шахт к стене бежали надсмотрщики, главной заботой которых было укрыть рабов – сохранить собственность гетманов и только потом думать о собственной безопасности. Но теперь, справившись со своими основными обязанностями, они мчались на подмогу охране, вытаскивая на ходу длинные кривые ножи с широкими лезвиями и заряжая арбалеты.

Из-за стены неслись вой и гиканье. Громыхали выстрелы. Обороняющиеся стреляли в ответ. Поднятая всадниками пыль окутала защитников шахты. Роди закашлялся, прикрыл рот рукавом.

В этот момент через частокол полетели огненные шары величиной с два кулака. Они падали на землю и взрывались пламенными фонтанами, разбрызгивая вокруг горящую жидкость. Двоим надсмотрщикам не повезло: шары выплеснули свою огненную начинку прямо им под ноги. Пламя мгновенно перекинулось на людей. Закричав, они бросились на землю, стали кататься, но огонь был повсюду. Остальные надсмотрщики отступили.

– Повозки! Уводите повозки! – крикнул кто-то со стены.

Роди тоже сообразил, что, если пламя доберется до повозок с горючей породой, будет плохо. Манисы, завидев огонь, подняли рев, заметались. Несколько ящеров столкнулись друг с другом, повозки накренились, горючая порода посыпалась на землю крошащимися пластами.

Почувствовав рядом движение, Роди вскинул голову и увидел, что через частокол перебирается мутант. Самым краешком сознания ветровой понимал, что надо стрелять, но руки и ноги отказывались слушаться. Он мог только держать самострел направленным в сторону врага, но палец на спусковом крючке будто онемел.

Покрытый пылью с ног до головы мутант, спрыгнув на настил, в первый момент не заметил Роди. Бешеными глазами огляделся, выискивая противника. В жилистой, непропорционально длинной, покрытой шишковатыми мышцами руке он сжимал топор с лезвием из плавника катрана. Взгляды человека и мутанта встретились. Мутант оскалился, замахнулся топором и бросился в атаку.

Страх помог прийти в себя, Роди вскрикнул и нажал на спуск. Пуля угодила твари в плечо, развернула, из рваной раны полетели брызги крови. Мутант взвыл, пошатнулся, но устоял и с криком ярости атаковал вновь. Роди дрожащими пальцами пытался перезарядить самострел, засуетился и выронил патрон. Мутант надвинулся, занося топор. За ним мелькнула неясная тень. Тварь толкнули в спину, и топор обрушился на Роди. Широкое лезвие свистнуло перед глазами и распороло кожу на щеке.

Боли парень почти не почувствовал, вжался спиной в стену, судорожно пытаясь вдохнуть. И когда получилось, понял: он еще жив. Подавшись вперед, поднял самострел, зашарил рукой по доскам в поисках патрона. Сбоку раздались ругательство и рычание: в двух шагах от Роди сцепились тот самый мутант и кто-то из охранников. Последний явно уступал. Противник навалился на него, оба сжимали рукоять топора, охранник пытался отвести его в сторону, мутант – распороть человеку грудь, давил всей массой, скалясь в лицо. И постепенно побеждал.

– Помоги! – прохрипел охранник ветровому.

Под ладонью звякнул латунный цилиндр. Роди схватил патрон, вскочил, пытаясь зарядить самострел… Мутант склонился над охранником ниже, и в следующий миг тот закричал, потому что топор вошел ему в грудь.

Роди едва не выронил патрон. С колотящимся сердцем и дрожащими пальцами он все же сумел кое-как затолкнуть его в ствол и, направив оружие на мутанта, вдавил спуск. Выстрела не последовало – он забыл взвести курок. Охранник истошно орал. Роди мгновенно исправил свою оплошность. Грохнул выстрел. Пуля разнесла мутанту голову. Не соображая, что убил врага, Роди снова стал заряжать оружие. В этот раз получилось лучше. Он уже хотел выстрелить в очередной раз, но остановился, вовремя сообразив, что целится в охранника, выбирающегося из-под трупа мутанта.

Позади громыхали выстрелы, лязгали сабли и ножи, но Роди этого не замечал. Вся схватка свелась для него к этому конкретному бою. Он подался вперед и помог своему спасителю подняться. Топор мутанта оставил на груди охранника глубокую кровоточащую рану.

Вдруг их обдало жаром. Недалеко от настила в воздух взвилось оранжевое пламя – огонь добрался до упавших с повозок пластов горючей породы.

– Берегись! – крикнул охранник и толкнул Роди к краю настила.

Еще один мутант перелез через частокол и напал на них. Этот был вооружен гарпунером и большим костяным тесаком. Толчок охранника во второй раз спас Роди – иззубренный бледно-желтый клинок только рассек одежду и кожу на груди.

Охранник замахнулся, всадил в грудь мутанта топор его собрата, словно отомстив за нанесенную этим же оружием рану. Но убить врага оказалось не так просто. Мутант издал хриплый вопль и ударил человека тяжелой рукоятью по голове. Охранник рухнул как подкошенный.

Кочевой сразу развернулся к Роди. В отсветах пламени, с торчащим из груди топором, в пыли и темной крови, мутант выглядел устрашающе. Инстинктивно отступив на шаг, Роди вдруг почувствовал, что под ним пустота, замахал руками и полетел вниз.

Ударившись спиной о землю, он почти потерял сознание. Дыхание перехватило, боль пронзила от затылка до поясницы, перед глазами поплыл красный туман. Но охватившая тело и разум горячка боя не позволила провалиться в забытье. Сквозь застившую взгляд пелену Роди увидел, как с настила вслед за ним прыгнул мутант. Плохо соображая, что делает, и действуя скорее инстинктивно, чем осознанно, Роди приподнял руку с самострелом и нажал на спуск. Пуля вошла врагу под подбородок – земли мутант коснулся уже будучи трупом.

Голову охватила резкая колючая боль, не имеющая ничего общего с падением – загорелись волосы. Роди вскрикнул, отбросил самострел и быстро, как только мог, отполз подальше от огня, сбивая пламя с головы. Развернулся, оценил обстановку: манисы сгрудились в кучу, пытаясь убежать от пожара, сцепились повозками и теперь не могли сдвинуться с места.

Выпавшие пласты породы занялись ярким пламенем, чадили густым черным дымом и вот-вот могли подпалить настил, доски и опоры которого уже местами пылали.

Но тушить пожар было некому – охранники отбивались от мутантов, надсмотрщики спешили им на помощь в обход огненной преграды. Если пламя не загасить, скоро у защитников шахты начнет гореть под ногами пол. Причем в буквальном смысле.

Еще не до конца придя в себя после падения, Роди огляделся в поисках кого-то, кто мог бы сказать, что делать. Повернулся в сторону ворот, надеясь увидеть там Чоло. Сквозь пыль и дым кое-как рассмотрел его – привратник через узкую горизонтальную бойницу палил в нападавших из длинного самострела.

– Чоло… – попытался крикнуть Роди, но в этот момент ветер направил в его сторону клубы дыма. Хватанув их ртом, парень закашлялся, и привратник его не услышал.

Огонь все ближе подбирался к повозкам. Горели уже несколько опор настила. Еще немного, и с пожаром уже невозможно будет справиться.

Взгляд скользнул в сторону и остановился на цистерне начальника охраны, в которую совсем недавно Роди собственноручно залил двухнедельный запас питьевой воды.

Идея пришла в голову сама собой как единственный возможный вариант. Цистерна стоит под настилом на небольшой возвышенности, и если пробить днище, поток воды устремится вниз и накроет почти весь горящий участок…

Не сомневаясь больше ни секунды, Роди пополз к убитому мутанту. Руки и ноги плохо повиновались, подташнивало, перед глазами плыло. Из последних сил перевернув мутанта и стараясь не смотреть на страшную морду с перекошенным ртом и торчащими клыками, Роди взял гарпунер убитого. Взвел курок, прицелился в цистерну – и выстрелил.

Заряд взорвался прямо под днищем. Емкость разворотило, куски железа полетели в разные стороны. Один попал стрелку́ в лоб, и Роди рухнул на землю, не успев увидеть результат своих действий – как вода хлынула из пробоины, грязным потоком прошлась по пыльному уклону и накрыла горящий участок и породу, добавив к черному дыму клубы белого пара.

* * *

Луч солнца обжигал даже через грязное стекло в окне казармы. Роди заслонился от него рукой, прищурился и попытался сесть. Скрипнула койка. Он поморгал и осмотрелся.

Ряды кроватей, тумбочки, чуть поодаль длинный стол и скамьи. Казарма охраны шахты.

Память, похоже, не собиралась раскрывать секрет, как Роди здесь очутился.

Снаружи доносились чье-то неразборчивое бормотание, смех. Болела голова. Роди коснулся пальцами лба и почувствовал под ними заскорузлую грубую ткань. Сразу вспомнилось нападение мутантов. Он застрелил двоих, потом были огонь, гарпунер и взрыв. Удалось ли ему погасить пожар? Этого Роди не знал, потому что следом за взрывом увидел луч солнца, разбудивший его. Сколько же он пробыл без сознания? Получилось ли отбить нападение?

«Видимо, да, – ответил он сам себе. – Снаружи явно люди, а не мутанты».

Хотелось пить. На тумбочке рядом с койкой стояла кружка с мутной водой. Сморщившись – отвык на ферме от такого пойла, – Роди напился. Кашлянул, прочищая горло. И решил подняться. Встал кое-как, но сразу закружилась голова, пришлось схватиться за спинку койки. Повело вбок, он пошатнулся и задел ногой тумбочку. С нее посыпалась на пол жестяная посуда. Бормотание снаружи прекратилось, окно заслонила тень. Сквозь мутное стекло Роди разглядел бородатую морду охранника.

– Чё там? – спросил кто-то за спиной бородатого.

– Ветровой очнулся, – осклабился тот. – Доложи Дамиру.

Выходит, заместитель начальника шахты жив. Значит, нападение точно отбили. Хорошо.

Роди надеялся, что его манис уцелел и не сдох от испуга, как это иногда бывает со старыми ящерами, не то дядя вычтет его стоимость из причитающегося племяннику жалованья за эту поездку. Он и так будет недоволен, что Роди задержался, но этому как раз есть объяснение: пальцы снова коснулись повязки на голове, и в этот раз под тканью прощупалась припухлость, протянувшаяся через весь лоб.

«Святой мутант! Неужели шрам такой громадный?» – мелькнула мысль. Но это не так заботило, как потеря дядиного имущества. Манис, конечно, был старый, но все еще годный для работы. Поэтому Роди надеялся, что ящер цел и невредим и не придется покупать нового, чтобы добраться домой. Ведь и так сбросил цену на воду…

Он протянул руку к поясу, где прятал кошель с монетами, – и похолодел от ужаса, когда не обнаружил его там.

– А, Берс, – раздался голос вошедшего в казарму Дамира. – Очухался наконец. Три дня квартировался. Я уж думал, еще чуток – и на ферму вашу тебя отправлять. Ну, теперь, значит, сам поедешь. – Охранник подошел почти вплотную, окинул парня скептическим взглядом, потом махнул рукой: – Сойдет. Дома девки долатают. Ну чё, собирайся. Манис в стойле.

– Жив? – обрадовался Роди.

– А чё ему сделается? Конечно, надо бы с тебя за корм удержать, но мужики сказали, ты неплохо бился. Поначалу трухнул маленько, но потом двоих мутантов уложил, да еще и пожар погасил. Поэтому так и быть…

Может, в другой момент Роди что-то и почувствовал бы: гордость за себя – впервые побывал в таком сражении и сразу похвалу заслужил; или тошноту – ведь раньше ему не приходилось убивать. Но сейчас его волновало другое: деньги за воду. Если он вернется на ферму без денег, дядя с него шкуру спустит и не спасут никакие заслуги или оправдания. Роди хорошо помнил, что дядя сделал с предыдущим водовозом, когда тот потерял выручку. Водовоз тоже говорил, что мутанты напали, мол, еле ноги унес, но это не помогло. Дядя был в такой ярости, что лучше бы несчастный принял быструю смерть от лап мутантов, вместо того чтобы три дня валяться в душном сарае, медленно умирая – после того как дядя его наказал, в теле водовоза наверняка не осталось ни одной целой кости. И хотя это был наемный работник, а Роди – племянник, вряд ли родство тут будет иметь хоть какое-то значение.

– Дамир… – начал он, но от волнения еле мог говорить. Сглотнул и попробовал снова: – Дамир, у меня был кошель с монетами, которые ты мне заплатил за воду…

– Ну? – нахмурился охранник, уже собравшийся уходить.

– Мне кажется, я его выронил во время нападения…

– Да не. Не выронил. На поясе у тебя кошель был, когда тебя нашли. Я его забрал, – спокойно сказал охранник.

У Роди будто гора с плеч свалилась. Значит, деньги не пропали! Он даже улыбнулся:

– А ты можешь мне сейчас их отдать? Чтобы не забыть. Да я пойду маниса запрягать.

Охранник удивленно вытаращил на него глаза:

– С чего я должен тебе их отдавать?

– Но это же мои деньги… моего дяди. – Роди голосом выделил последнее слово.

Он знал, что Берса-старшего боялись, и небезосновательно. Но сейчас, похоже, это не произвело должного эффекта. Дамир скривился:

– Я тебе эти деньги за что заплатил?

– За воду.

– Ты с водой что сделал?

– Но я же огонь… – удивился такой постановке вопроса Роди. Ведь он же спасал всех, кто находился на настиле, в том числе и самого Дамира! О чем и поспешил сказать. На что получил простой ответ:

– Спасибо.

– Что «спасибо», Дамир? Отдай мне мои деньги! – У Роди снова начали подкашиваться ноги, но теперь уже не от слабости, а от осознания, что случилась беда. Большая беда.

– Привезешь воду – конечно, отдам, – пожал плечами охранник. – Даже торговаться не стану.

Он направился прочь из казармы. Роди следом:

– Дамир, постой. Ты не можешь так поступить. Дядя будет очень недоволен и…

Охранник резко остановился и развернулся:

– Ты чё, угрожать мне вздумал, сопляк?

– Нет, я просто говорю, что дядя будет недоволен, что ты забрал его деньги.

– А начальник Морф будет еще больше недоволен, что ты вылил в песок всю его воду. Всё, проваливай! Возвращайся с водой, тогда и получишь свои монеты.

Они вышли из казармы. Роди зажмурился от яркого света и немного отстал. Голова заболела еще сильнее. Он собрался с силами и нагнал Дамира – тот давал указания бородатому охраннику:

– Приведи из стойла его маниса. И пусть проваливает. Не до него.

Бородач, кивнув, ушел выполнять приказ. Дамир отправился в сторону штолен, где, как и раньше, кипела работа по добыче горючей породы.

Роди хотел пойти за ним, но чья-то крепкая рука легла ему на плечо. Он обернулся – перед ним стоял еще один охранник.

– Начальник сказал, что не до тебя сейчас.

Роди покосился в спину Дамиру, разговаривавшему в отдалении с надсмотрщиком. Сзади раздались знакомое сопение и поступь тяжелых шагов: бородач привел маниса. Повернувшись к нему, Роди от удивления открыл рот. Запряженный манис тащил за собой пустую платформу. Полуцистерны не было.

– А где?.. – начал он, но почти сразу догадался.

Под настилом, на месте прежней емкости, стояла его полуцистерна, а старая, взорванная им, лежала в стороне дырой вверх.

Первым порывом было догнать Дамира, начать выяснять отношения, попытаться выбить свое. Но едва посмотрев в его сторону, Роди почувствовал на плече хватку крепких пальцев.

– Если хочешь, мы за монету поможем погрузить твой металлолом, – предложил бородач.

Ответив ему злобным взглядом, Роди взобрался на повозку и погнал маниса к воротам.

Чоло ждал его:

– Рад видеть, что ты поправился.

Роди не ответил, стиснул зубы и отвернулся. Привратник немного постоял рядом с повозкой, понял, что ответа не получит, поджал губы и пошел открывать ворота.