Kitobni o'qish: «Черная дыра»

1

– Черная дыра втягивает в себя и проглатывает, а точнее, поглощает, все окружающие, находящиеся рядом с ней в галактике космические тела, будь то солнечная система или отдельные звезды, планеты, спутники и другой космический мусор. – Рассказывал новый материал по астрономии ученикам 11 «а» класса, учитель Редькин Максим Павлович, говоря заученные за долгие годы работы, заранее подготовленные фразы, а сам время от времени поглядывал в окно и находился уже в своем космосе, наполненном никому неизвестными, находящимся в здании, проблемами и заботами.

– Как слив в туалете, засасывает в трубу содержимое унитаза? – выкрикнул, не поднимая руки, Петров Миша с последней парты, заставив своим вопросом рассмеяться и захихикать окружающих его одноклассников и одноклассниц из обычной общеобразовательной школы в городе М.

– Да, в чем-то ты прав Петров, приятно слышать от вас логически правильные изречения, – легко и устало улыбнувшись глазами, продолжил учитель, – как пылесос засасывает в себя все небесные тела, черная дыра.

Со второй парты подняла и тянула вверх руку Светлана Синицына, пристально и выжидающе при этом смотрела она в глаза учителя, стараясь немедленно притянуть этим к себе внимание.

– Да, Светлана, – отреагировал на ее знаки внимания Максим Павлович, которому уже не терпелось завершить поскорее урок и удалится домой, – что вы хотели?

– Я хотела добавить по теме о Черной дыре.

– Ну, ты то про дыры, конечно, все знаешь, Гермиона, – снова выкрикнул с места Петров, заставив окружающих одноклассников еще немного похихикать. Светлана Синицына «цокнула», помотав головой.

– Что вы хотели добавить Светлана? – игнорируя Петрова и происходящее и подбодрив тем самым ученицу, спросил учитель, желая быстрее уже, чтобы минутная стрелка пробежала бы свой пятиминутный рубеж, и завершился весь этот балаган на сегодня, и он отправиться скорее домой подальше от всех. – Ну, давайте смелее, Светлана, – добавил Максим Павлович, угомонив учеников и дав тем самым высказаться активной ученице.

– Я недавно смотрела на «Ютубе», что существует такая теория, что любое космическое тело попавшие уже в Черную дыру для тех, кто за ним наблюдает со стороны, мгновенно пропадает из виду. Черная дыра его сразу проглатывает. Но на самом деле для самого этого тела, попавшего в Черную дыру, время, как будто останавливается или тянется бесконечно долго, так что если бы наблюдатель с этого объекта смотрел оттуда на нас, то все вокруг него бы остановилось и замерло, а он бесконечно долго бы еще погружался внутрь Черной дыры.

–Ты когда крякнешь для тебя тоже все вокруг остановиться, – вставил «свое» Петров и зловеще заржал: «бууаагага». И его тут же поддержали своим смехом его поклонники из класса.

– Придурок! – парировала в сердцах Светлана Синицына, резко повернувшись к Петрову и резко села, тут же раскрасневшись от злобных эмоций, на свое место.

Слабо прозвенел звонок, первым своим как всегда неуверенным всплеском.

– Неплохая теория, которых немало в наше время, спасибо Синицына, – как бы задумавшись на время и только что, проснувшись, ответил учитель, – урок окончен, всем хороших выходных.

Шумная толпа учеников быстро собрала свои вещи и, не дожидаясь оставшихся трелей звонка, уже половина класса ретировалась из кабинета. Дежурная осталась протирать с доски, оставшиеся девочки смотрели ролики в «тик токе», а учитель, не обращая внимания, спокойно собрал свои вещи в старенький кожаный портфель, подаренный ему еще в девяностые годы родителями за успешное окончание педагогического института, и направился к выходу.

– Лена закроешь за собой, когда выходить будешь, ключи дежурной отдашь, хорошо, – высказал он свою скорее просьбу, нежели указание дежурной девочке и, отдав ей, ключи в руки удалился, ускоряя шаг из кабинета.

Максиму Павловичу Редькину было немного за сорок лет, и внешне он ничем не отличался от рядовых интеллигентов всех времен и народов. Он был худощавого телосложения с длинными месяцами не стрижеными светлыми волосами и острым худым носом, держащим круглые очки в дешевой оправе. Светло-коричневый костюм, купленный им на какой-то распродаже десятилетием назад, давно выцветшая от многих стирок рубашка и старенькие кожаные, но до блеска начищенные черные туфли завершали весь его будний наряд.

Сегодня для него был действительно нелегкий день, и он устал уже с самого утра. Устал ото всего, что его вообще окружало в его жизни. От него ушла жена, забрав с собою дочь и в этот раз уже окончательно, переехав к своему бывшему любовнику и давнему приятелю, который в отличие от Максима отлично устроился менеджером среднего звена в банк и неплохо, опять же в отличие от него зарабатывал. О чем ему в течение нескольких лет время от времени сообщала его жена. Он до сих пор не мог поверить, что это его ноги несут его по мостовой и все, что вокруг него происходит, происходит в действительности. У него всегда возникало чувство, что он не живет своей жизнью, а как будто смотреть фильм со своим участием во второстепенных ролях. Машины вокруг, красивые дома, рестораны были рядом с ним, но были ему всегда недоступны. Он мог лишь смотреть на все это издалека и даже не трогать. Казалось, что все вокруг могут позволить себе, что только захотят, а ему просто было не дано на это не единого шанса. Он мог только смотреть на все это, но не имел права и возможности себе позволить, что-либо глядящее на него из витрин дорогих магазинов, и дорогих машин, вечно куда-то спешащих и норовящих иногда обрызгать его грязной водою из луж на дорогах, которых в осеннюю, дождливую погоду было великое множество.