Kitobni o'qish: «Чаша Времени. Последняя»
Что это такое? – тайком заглянув в фолиант, испуганно прошептал мальчик, сидевший на последней скамье. – Эти символы такие странные! Неужели она их все знает?
Где ты это взял? – свесилась на спинку соседней скамьи девочка, опасливо коснувшись кожаного каптала.
В комнате наверху. Только тс-с-с! Это секрет.
Нам же нельзя туда заходить! Унеси ее обратно! Скорее!
Ниа, ты глупая, – серьезно посмотрел на нее мальчик, захлопнув книгу. – От нас столько всего скрывают! Я хочу знать правду. Я боюсь!
Калель Валунтасия не даст нас в обиду! Яно, скажи ему!
Неужели ты не понимаешь, что за этими стенами творится что-то жуткое? – возмутился тот, что был постарше остальных. – Почему нам не разрешают выходить из замка? Почему нас не должны видеть стражи короля? Почему нас ото всех прячут и почему слугам платят за молчание? А я тебе скажу, в чем дело!
Не надо! – поспешно закрыла уши Ниа. – Я не хочу ничего знать! Калель Валунтасия защитит нас от всего плохого!
Заладила! Она ведь сама боится, неужели ты не видишь?
Болтун! – огрызнулась девочка, поправила шапочку и, открыв свою, не запрещенную книгу, решила повторить задание. – Между прочим, она единственная, кому мы не безразличны.
Ниа права, – обернулся сидящий рядом с ней маленький ученик. – Наша наставница очень добрая. Но я и ее жутко боюсь.
Глава 1
Пушистые кроны деревьев, что становились здесь редкостью, окрасились закатным багрянцем, но по двору уже крался сумрак. В узких окнах бело-голубого замка мерцала нетающим льдом мозаика, сложившая величественный образ короля. Со щитом в одной руке и с мечом – в другой, он выглядел коронованным божеством.
Казалось, все готовилось ко сну: смолкали до этого чирикавшие в подстриженных кустах птицы, положили друг на друга головы лошади. Даже стяг на крыше и тот уныло обвис, больше не хлопая на ветру.
Дэльвильта оправила дымчато-черное платье, откинула на спину заплетенные в косу голубые волосы и направилась к потайной двери. Погладив сидевших на пути кошек, шагнула в прохладу мрачного коридора. По правую сторону тянулся ряд полупрозрачных светилен, но едва разгоревшиеся свечи еще скупились на свет.
Узкая лестница вела в приемную залу. Каблуки туфель застучали по голубым плитам пола, отражавшего потолок и массивные колонны. Под глухим люнетом стоял длинный стол, заставленный колбами и чашами. Стена с цепочкой окон, выходивших во внутренний двор, слабо золотилась в вечернем свете.
Дэльвильта осмотрела не заметивших ее подопечных. По подсвечникам, закрепленным на спинках скамей, бежал воск. Лепестки пламени бешено трепетали, от фитилей тянулся волнистый дымок.
Не дождавшись, когда ребятня наколотит друг друга книгами, она постучала по столу пальцем. Гул писклявых голосов тут же утих. Все наперегонки начали занимать свои места и открывать книги.
Я вижу, вы тут не скучали, – сказала Дэльвильта в образовавшейся тишине. – Приветствую вас, мои Айнаколцы.
Калель Валунтасия, разреши мне сказать! – попросила явно чем-то обиженная девочка с последней скамьи.
Говори, Ниа, – разрешила наставница и, вздохнув, приготовилась терпеливо выслушать очередную жалобу.
Нок сказал, что мы вне этого… закона. Что это значит?
Девочка поправила сползающую на глаза шапочку и, сложив перед собой руки, ожидала ответа. Все остальные затаили дыхание.
Придет время, – нехотя начала Дэльвильта, смутившись под пытливыми, взволнованными взглядами, – и вы, подготовленные, узнаете о том мире, в котором живете.
А мы хотели бы узнать уже сейчас, – прогнусавил мальчик с ближней скамьи. – Расскажи, почему нас от всех прячут?
Да, и почему нам нельзя выходить за пределы двора?
И зачем нам надо прятаться, когда приходят слуги короля?
Так, всем сесть и приготовиться к уроку, – пресекла поток вопросов наставница и открыла тяжелую книгу.
Всматриваясь в четкие знаки, она коснулась их пальцами. Завитки и ромбики откликнулись на немой призыв мерцающим светом.
Для начала повторим на двух языках названия месяцев.
Дети шумно забубнили, а Дэльвильта глянула на верандовый мостик, предназначенный для обозрения залы во время торжеств. В сгустившемся сумраке, за витыми балясинами обрисовывался мужской силуэт. Эта чернильная тень всегда была рядом.
Малышня уже давно замолчала и ждала нового задания. Наставница же, прожигала взглядом следившую за ней фигуру.
Так, хорошо, теперь продолжим постигать законы огня.
Дети подались вперед и внимательно следили за тем, как Дэльвильта медленно разводила руки в стороны. Закрыв глаза, она призывала огонь, осторожно ощупывая воздух. Замерла и улыбнулась, когда на ладонях занялись трепещущие костерки. По зале пронесся восторженный вздох, а потом и шумный выдох.
Она сложила ладони вместе. Огненные пучки, попытавшись выбраться из рук, признали поражение и угасли.
И как же у тебя так получается? – покачала головой Ниа.
Госпожой Природой нам дано море благ. – Дэльвильта прогулялась по зале и посмотрела на темные хоры. – Нужно научиться чувствовать, находить, притягивать и главное – управлять.
Да, мы уже знаем, как находить, как чувствовать, но притягивать? – затараторил мальчик с первой скамьи. – Я сто тысяч раз уже пробовал! Ничегошеньки не выходит!
Яно, милый, ты считаешь, что я просто показываю фокусы? Думаешь, ты видишь то, чего не может быть? Подойди ко мне.
Мальчик растерянно поглядел по сторонам. Затеребил коротенький кафтанчик, не осмеливаясь приблизиться. Дэльвильта указала на место рядом с собой, и когда ученик подошел, заводила его рукой по воздуху. Все следили за маленькой ладошкой, пока в воздухе не промелькнула яркая искра. Дэльвильта сжала руку дернувшегося мальчика и позволила костерку опуститься на дрожащие пальчики. Яно сжал зубы и отпрянул, наступив наставнице на подол.
Теперь скажи, на что похожи мои фокусы? Не на огонь ли? – Она перегнулась через стол и достала бутылек с белой жидкостью. – Подойди, я тебя полечу. Сильно больно? Потерпи, сейчас пройдет.
Прости, калель Валунтасия, – попросил Яно, протягивая вздувшийся на ладони пузырь. – Теперь я верю, что это – возможно.
Прощаю. А теперь закрепим ваши знания.
Она продолжила урок, иногда поглядывая на опустевшие хоры. Невольно ждала, когда на мостике снова появится тень. Покончив с наставлениями, развела детей в две комнаты, расположенные на первом этаже. Уставшие за день подопечные разбрелись по своим кроватям и, положив пальцы на запястья, начали усердно молиться. Раньше им всем снились кошмары, отчего они просыпались и могли переполошить всех слуг. Но с тех пор, как наставница уверила их в силе молитвы, такие проблемы, как крики среди ночи, исчезли.
Калель Валунтасия, я забыла последнюю строчку, – заныла самая младшая из воспитанниц – белокурая девочка стойкими косичками. – Помоги! Мне опять приснится, что я умираю!
Успокойся, Нал. – Дэльвильта опустилась у кровати на корточки и укрыла девочку пледом. – Слушай. «…Сестры Творца, семь Энигманэй, всегда будут стоять за меня, защищая от зла».
Валунтасия… – Нал часто заморгала, вытащила из-под покрывала маленькую ручку и провела ею по лицу наставницы. – Я хочу, чтобы у меня была мама. И хочу, чтобы моей мамой стала ты.
Дэльвильта поправила подушку и, наклонившись к девочке, поцеловала ее в висок. Этого делать нельзя, но она не удержалась. Конечно, ее любовь не заменит этим детям родительскую. Но хоть что-то лучше, чем ничего.
Засыпай, повторяя последнюю строчку молитвы, – велела она и поднялась, забирая со скамьи подсвечник. – Всем тихой ночи!
А можно оставить свечку? – недовольное бурчание из-под покрывала принадлежало Яно. – Страшно в темноте!
Вы же учитесь управлять огнем, – вдохновенно напомнила Дэльвильта, остановившись у двери. – Так что, вы уже вполне можете обходиться без свечки. Всем приятных сновидений.
Она миновала приемную залу и открыла дверь в комнатку с тянущейся вверх каменной лестницей. Слева висел железный вьюн – настенный шандал, и десятки огоньков заплясали на огарках, потревоженные безжалостным сквозняком.
На последнем, третьем этаже Дэльвильта невольно задержалась у манящей запретом двери в читальню. И, наверное, вошла бы…
Калель Валунтасия! Подождите!
Навстречу семенила прислужница в белом несуразном балахоне, шапочке, скрывающей волосы, и тряпочных башмаках.
Ваш наставник велел передать вам приглашение. Завтра состоится торжество по случаю дня возрождения принца Мадритэла.
Благодарю.
Она выхватила листок и устремилась в свою комнату, расположенную в дальнем конце коридора. Может, кого-то бы и обрадовало почетное приглашение, но только не ее: возникло нехорошее предчувствие. Принц опустился до того, чтобы звать на прием недоевших прихлебателей? Что-то здесь не так.
Остановившись у своих покоев, она вставила ключ в замок. Открыв дверь, вошла в просторную комнату с большой кроватью у дальней стены и стоявшими по обе стороны сундуками.
Дэльвильта сняла с шеи ожерелье и, небрежно бросив его на стол, прошла к шкафу, намереваясь поскорее избавиться от платья. От кружевного ворота чесалась шея, а от тугого корсета занемела спина.
Снова злая, – отметил писклявый голос. – Что на этот раз?
Ничего, – возразила Дэльвильта и закинула платье в шкаф. Потом вернулась к зеркалу и, взяв гребень, села на стул.
Кто тебя опечалил?
Обернувшись, она посмотрела на крошечного человечка, сидевшего на витом подсвечнике. Его полупрозрачные черные крылья бросали легкую тень на хорошенькое личико.
Надергать бы с тебя крыльев.
Опять я во всем виновата, – проворчал человечек, и тонкие ручки обиженно свились на груди.
Дэльвильта расчесала волосы и подошла к кровати, сгоняя с подсвечника летучую вестницу. Скинув туфли, нырнула в прохладу сине-фиолетовых лепестков, служивших своеобразной периной. Подушка и покрывало были сотканы из тонких вьюнов, густо покрытых корзинками невянущих одуванчиков.
Извини, Ламинаса, – вздохнула Дэльвильта, вжав голову в подушку и глянув на крылатого человечка. – Просто я боюсь, что слишком привязалась к одной девочке. И самое плохое, что и она ко мне – тоже. Сказала, что хочет, чтобы я стала ей матерью.
Ты и вдруг матерь? – хихикнула Ламинаса, болтая паутинками ножек. – Тебе самой еще нужна материнская забота.
Поздравляю, ты научилась бить в больное место.
Дэльвильта отвернулась от подрагивающего пламени свечи и сжала в кулаке край подушки, пытаясь сдержать слезы.
* * *
Поднявшись по лестнице и задержавшись у двери, он помедлил, раздумывая, входить в эту необычную комнату или нет. Решил не противиться желанию и ступил во мрак читальни. В камине, встроенном между двумя овальными окнами, потрескивало пламя. Чуть поодаль стоял длинный стол, покрытый фиолетовой камкой. Возле дальней стены притаился небольшой шкафчик. Всю же правую сторону занимали подвесные полки с книгами.
Уже сотый раз он осматривал эту комнату, приписывая ей сверхъестественные способности хранить воспоминания. Здесь оживало все то, что хотелось вспомнить, но поднималось из глубин памяти и такое, о чем стоило бы забыть навсегда.
Пройдя к камину, он сел на стул и закинул ноги на угол стола. Все же приятно проводить здесь свободное время. Не нужно даже закрывать глаза, чтобы оживить детали прошлого.
Вот опять возник длинный коридор с бордовыми стенами, служившими одновременно и оградой, и вместительной тюрьмой. Всюду множество дверей, половина из которых – хитрые ловушки. Стражники в черных балахонах, приказы мучителей, невнятная мольба арестантов и лязг цепей.
Из морока выплывают темные силуэты надзирателей, стегающих плетьми провинившуюся узницу. И вдруг на них обрушивается ярко-голубой свет, подобно отточенным лезвиям, вспарывающий кожу. Кровавая пыльца облачками зависает в воздухе, а когда развеивается, обезображенные тела перестают биться в судорогах. На полу замирает и молодая девушка в рубище. Приподняв голову, испуганно смотрит на возникшего перед ней человека. От шеи тянется покрытый шипами ошейник, руки и ободранные ноги сковывают цепи, но она не просит пощады и не молит о спасении.
Ой, это вы здесь? – подпрыгнула вошедшая в комнату кухарка. – Напугали. Час поздний. Ложились бы уже отдыхать, уксорит Литерай.
Непременно последую твоему совету.
Женщина явно смутилась, невольно передернула плечами и заспешила к лестнице. Жаль, что это была просто кухарка. А хотелось, чтобы в комнату ворвалась она. Та самая гордячка, кого он однажды поднял с залитого кровью пола. Даже истерзанная, раскрашенная синяками и царапинами, она была неотразима. Умирая медленной смертью, не сдавалась до последнего. Прошло столько времени. Она выстояла, избежала смерти, кардинально изменилась.
Неизменной осталась лишь слепая ненависть к своему спасителю.
* * *
Утренние лучи рано проникали в окно, просеиваясь сквозь величие мозаичного портрета, а на зеркале пушились солнечные зайчики.
Сонно потянувшись, Дэльвильта изогнулась и открыла глаза. Когда поняла, что солнце уже давно взошло, резко соскочила с кровати. Сонная Ламинаса тоже подлетела и заметалась под потолком.
Что произошло? Нас выдали? В тебе опознали беглянку? Мы пропали? – запищала она, разбудив остальных, что закружили у зеркала, возле которого Дэльвильта наспех расчесывала волосы.
Успокойтесь. Я проспала. Мои ранние птенцы меня уже наверняка заждались.
Не знаю, как так получилось, что и я заснула, – виновато опустила лохматую головку Ламинаса, присев на раму картины.
Ох, надрать бы с вас крыльев, – пригрозила Дэльвильта, впрыгивая в платье. – Никакой пользы!
Ты уже давно грозишь нашим крыльям! Знаем мы тебя!
Обувшись, она выскочила из комнаты. Заперев дверь на ключ, накинула его цепочку на шею и устремилась к лестнице. Проигнорировав слуг, наводивших порядок в зале, спустилась на первый ярус. Обе детские комнаты были открыты, все постели заправлены.
Она распахнула дверь во внутренний двор и глубоко вздохнула. Все ее подопечные сидели за домодельным столом и завтракали с необычным для них спокойствием. Это что-то новое.
Дэльвильта ступила с каменного пола на мягкую траву, переливающуюся росой в лучах весеннего солнца.
Что происходит? – поинтересовалась она, осматривая умытых, причесанных учеников. – Кто вас уже накормил?
Уксорит Литерай, – ответила Миа и уткнулась в деревянный стакан с отваром.
Какого черта? – процедила сквозь зубы Дэльвильта, но следом спокойно посмотрела по сторонам. – Где он, этот уксорит Литерай?
Наверное, в читальне, на третьем этаже, – как всегда пришла на помощь Миа и резко закрыла рот рукой.
Откуда ты знаешь, где находится читальня?
Валунтасия! – подбежала маленькая Нал и обняла наставницу за ноги. Та хотела толкнуть ее коленом, но не смогла, и только погладила по голове. – Я уже думала, что ты нас бросила.
Продолжайте трапезу. И никому ни с места, пока я не вернусь! – Она поспешила к двери и еще раз обернулась. – После потренируйтесь с водой. Откуда пепел? Не смейте больше в одиночку экспериментировать с огнем. И не напоите коней отваром!
Убедившись, что запрет не будет нарушен, Дэльвильта наказала одной из девушек проследить за детьми. Сама поднялась на третий ярус и, задержавшись у двери в читальню, потянулась к вьюнку ручки. Долго не решалась открыть, но потом все же стремительно вошла и осмотрела сумрачную комнату. Потухший камин, длинный фиолетовый стол, изящные полки с книгами.
Почти все так же, как и в тот вечер…
Она сбавила пыл и, ступая по мягкому ковру, прошла к дальнему краю стола. Едва уловимый, незабываемый запах.
Здесь пахло Им.
На скатерти блеснул серебром массивный перстень. Это же ее кольцо! Она его уже целый месяц ищет, а оно здесь лежит.
Дэльвильта задержалась в проходной кухне, выслушав кухарок, использующих рецепт уксорита Литерая для приготовления снадобий. Обычно она сама проверяла травы, нисколько не доверяя покровителю. Нет, не потому что он разбирался в них хуже ее. Наоборот, он знал такие растения, такие головокружительные комбинации кореньев, что становилось страшно от одной мысли, что отвары и настои приготовлены им.
… А вы нам поведаете, как прошел королевский прием? – заискивающе улыбаясь, спросила одна из кухарок. – Жуть как интересно! Простите, забылась. Я не должна была спрашивать.
И впрямь, не должна была, – осадила женщину Дэльвильта, проверяя котелки с замоченными в воде травами.
Поднявшись в смотровую пирамиду, она толкнула дверь и ступила на залитую солнцем крышу. Иногда она приходила сюда, чтобы побыть одной. Отсюда открывался чарующий вид на маленький город пяти королевств. В центре стояло самое высокое, массивное сооружение, с блестящим куполом и с десятком узких башен.
Обычно, глядя на этот замок, Дэльвильта злорадствовала. Но бывали случаи, когда при виде роскошного забора, уходящего рюшками внутрь двора, ее начинали душить слезы.
В небе висел золотистый облачный остров. На нем угадывались островерхие башни королевства Эйлиитэль. Живущие там Эйлииты и Драки никогда больше не спустятся на землю. Их раздерут в клочья жизненные условия Айнаколы, возведенной бессмертным Советом. Старейшины беспощадны ко всем, кто не чтит их законы. К тому же, их подчиненные активно занимаются поиском неправильных жителей, как здесь именуют живых людей, а не призраков, вернувших себе плоть. Так же Совет считает своим долгом устранить всех, кто обладал магическими способностями, дабы никто не поколебал их превосходство. Затяжной страх жителей ежечасно подпитывал власть Старейшин, прозванных наземными Творцами.
Любуясь поднебесными чертогами, Дэльвильта напряглась. По спине пробежал холодок, кольнуло в солнечное сплетение. Это чувство ни с чем не спутать. Оно возникало всякий раз, когда, занимаясь с детьми, она замечала темную фигуру, медленно двигавшуюся по верандовому мостику.
Неуверенно развернувшись, Дэльвильта до боли сжала кулаки.
Он стоял сзади нее, привалившись к стене пирамиды. Лицо, словно выточенное из камня, ничего не выражало. Смоляные волосы, зачесанные назад, были как всегда стянуты в хвост. Высокий ворот черной туньеки касался острыми кончиками подбородка.
Зачем ты меня искала?
Дэльвильта поднялась, пересилив навалившуюся слабость. Уже около года она живет с ним в этом замке, каждый день видит его тень под потолком, всегда чувствует на себе его взгляд.
Но, ни разу за все это время она не оказывалась к нему так близко.
Помимо своих занятий не смей приближаться к детям!
Как прикажете, калель. – Парень полюбовался своими ровно обрезанными ногтями и глянул на нее исподлобья. – Зачем им познания так называемых Высших Сил? Зачем ты их учишь языкам? Прекрасно знаешь, что твоих учеников рано или поздно казнят.
Тогда зачем ты помог мне спасти этих детей? – прикрываясь от полуденного солнца, с вызовом спросила Дэльвильта. – Зачем учишь их убивать, обращаться с оружием, готовить яды? Почему помогаешь мне укрывать их, рискуя своей жизнью, свободой и положением?
А ты никак хочешь, чтобы я донес на тебя властям? – изогнул тонкую бровь покровитель. – Не для этого я кроил тебя заново.
Дэльвильта решительно двинулась к пирамиде, собираясь вернуться во двор, но Литерай ущипнул ее за шелковый рукав.
Не забудь, что мы приглашены на прием к королю.
Вырвавшись, она устремилась к двери. Можно подумать, о намеченном торжестве можно забыть! Предстоит очередное нелегкое испытание, от которого заранее бросает в дрожь.
* * *
В приемной зале сновали слуги, сервирующие стол. В отличие от той части замка, где проживал Мулибрис Литерай и его подопечная – танцовщица и певица Валунтасия, здесь ничего не менялось. Все оставалось выполненным в бело-голубых тонах, как требовал обычай. Одно маленькое королевство обязательно должно было отличаться от другого. Замок Алакрит и находящиеся под его опекой дома были из бело-красного камня. Пасторель – пламенел оранжевым нетающим льдом, разбавленным черными кирпичами. Йеасопий – переливался серебристым металлом, перемежающимся с дорогостоящим деревом. Но самым величавым оставался стоявший в центре замок Совета. На шпилях башен, напоминавших свечи, велись по ветру стяги с геральдикой всех подчиненных королевств города.
К чему нам изобилия этих искусно наколдованных яств? – спросил немощный король, сидевший на высоком троне. – Мы давно утратили чувство голода и можем неделями обходиться без еды.
Совету угодно видеть в нас прообразы древних людей, – заговорил принц, лениво сдув пылинку с голубой накидки. – Так уж повелось, что ныне считается зазорным признавать себя призраком.
Что-то мне с каждым днем все хуже и хуже. Думаю, сын, кха-кха, скоро вам придется встать во главе нашего королевства.
Вы это твердите уже несколько сезонов, – недовольно отмахнулся принц, наблюдая за мечущимися прислужниками. – Давно пора объявить меня наследником. О, как раз сегодня пожалует Совет.
Он повернулся к отцу, взглянув в его бесцветные глаза, запавшие на осунувшемся, изборожденном морщинами лице.
Представится подходящий момент!
Ох, не знаю, справитесь ли? Наградила же меня Аргонта таким непутевым сыном, – горестно вздохнул старик и закашлялся.
И чем же я вам не угодил?
Юные особы вас заботят куда больше, чем дела королевства.
Обещаю сладить со своим нравом и одолеть пороки.
Король устало кивнул, не очень-то доверяя обещаниям сына. Принц отправился в свои покои, чтобы подготовиться к приему. Если учесть, сколько здесь живут короли, кому практически не грозит смертная казнь, то можно никогда не дождаться такого случая. То, что произошло с его отцом, можно назвать большой удачей, снисхождением богини Аргонты! Теперь главное – показать свою заинтересованность в остывающем троне. А после погребения отца можно спокойно устанавливать свои порядки. Вот это будет жизнь!
Никаких запретов, наставлений и недовольных высказываний, что приходится слушать часами, умирая от скуки. Тогда он, будучи королем, укажет на дверь прижившимся гостям, коим король предоставил половину замка. Подумаешь, важные персоны! Они, дескать, знавали саму богиню Аргонту! Видели ее живой, когда она, еще королевой, самоотверженно завоевывала земли.
Облачившись в праздничный наряд, принц осмотрел себя в отражении зеркала. Он просто великолепен. Везение, считай, в руках. Скорее бы старик отдал богине душу, а земле – мощи! Тогда никто не помешает избавиться от ненавистного Мулибриса Литерая. Тот пару раз видел принца в компании замужних девушек и вполне может обмолвиться об этом в присутствии Гильдии. Этого допустить нельзя, иначе все радужные мечты омрачатся десятком соглядатаев. Еще не хватало, чтобы они день и ночь следили за каждым шагом.
Нет уж, он слишком долго мечтал о венце!
* * *
Почему ты до сих пор не одета? – спросила Ламинаса, раскачиваясь на гребешке как на качелях. – Тебе пора собираться.
Как же я не хочу туда идти, – простонала Дэльвильта, примостившись на краешке кровати. – Может, притвориться больной?
Если ты позволишь себе такую вольность, то король сочтет это оскорблением и завтра же укажет вам на дверь. Куда ты пойдешь с двадцатью-то детьми? Подумай об этом.
Ты права. Я должна выдержать очередное испытание.
Она устало сползла с кровати и вошла в маленькую ванную комнату со стоявшей посередине прозрачной лоханью. Недолго понежившись в теплой воде, обмоталась мягкой простыней и вернулась в спальню. Подсушив волосы, распахнула шкаф и выбрала самое скромное белое блио с голубой туникой.
Волнуешься? Не бойся, я с тобой!
Нашлась всемогущая фея, – фыркнула Дэльвильта, разделяя волосы на две стороны и стягивая их лентами. – И не вздумай болтать во время танца. Ты в прошлый раз сбила меня с ритма.
Я лишь сказала, что на нас посмотрел глава Совета, – вцепилась в гребешок маленькая помощница. – Эй, не тряси! А ты сразу и запаниковала и сама себя чуть не выдала. Да не тряси ты меня!
Отцепись.
Дэльвильта взяла Ламинасу двумя пальцами, отчего та стала подобна стеклянной статуэтке, и закрепила ею локон. Другие, к счастью немые, тоже послужили украшением прически.
Я справлюсь, – сказала она своему чуждому отражению. До сих пор не могла привыкнуть к васильковым глазам, обрамленным синими ресницами. – Я найду в себе силы не выдать волнения.
…Травы ухоженного двора шелестели под ногами. По небу тянулся пух лиловых облаков. Заливались щебетанием птицы. Все дышало спокойствием и даже не верилось, что за пределами этих стен царила чудовищная несправедливость.
Дэльвильта шла вдоль замка к воротам. Возле них ее уже поджидал покровитель, облаченный как всегда в черные шелка. Остановившись возле него, она покосилась на деревянные двери, украшенные стальными яблоками и двумя черными птицами.
Мулибрис качнул птицу, и та несколько раз ударила железным клювом по яблоку. Осталось ждать, когда стражи откроют ворота.
Красивый наряд, – осмотрев подопечную с ног до головы, заметил парень. – Надела его мне назло?
Она ничего не ответила, спешно переступив порог. У дверей стояла пара стражников, сверкавших парадной броней. Высокие черные сапоги с шипами на коленях и ощеренными когтями на икрах устрашали уже одним только видом. В серебристых наплечниках отражались окна, в изукрашенных вязью нагрудниках – небо. В руках они держали небольшие одинаковые топоры, какими еще ни разу не воспользовались. Длинные накидки, подбитые фестонами, придавали солидности в основном малограмотным и неотесанным охранителям.
Дэльвильта следовала за Мулибрисом. Двигаясь вдоль колоннады, осмотрела синее крыльцо с белыми ступенями, клумбы с низкорослыми розанами и белеющую вдали крытую площадку, определенную для повозок пребывающих господ.
Над входом висело большое полотно: несколько вытканных облаков, синий атлас неба и король Мадритэл со щитом и мечом.
В приемной уже собралось несколько десятков гостей. Одни прогуливались по зале, другие – вполголоса разговаривали, третьи – со скучающим видом потягивали напитки. Мужчины обсуждали новости, женщины – оценивали наряды потенциальных соперниц.
Длинный стол ломился от наколдованных яств, но не терял воздушности за счет прозрачной посуды и хрустальных канделябров. Возле окон собрались одетые в черный бархат девять Старейшин. Все высокие, статные, грациозные. Тронутые сединой головы окольцовывали черные обручи. С воротов свисали массивные ордена, мерцавшие шпинелями и альмандинами.
Мулибрис, кивками приветствуя знакомых, подошел к трону захворавшего короля. Венценосный старец выглядел неважно. Казалось, даже не замечал стоявших рядом прихвостней. Немного оживился только когда увидел загостившуюся в его замке пару.
В этот момент пожаловал принц и оказался в центре внимания. Раздаривая дамам улыбки, он благодарил за поздравления и, судя по тому, как блестели его огромные черные глаза, ожидал от вечера приятных сюрпризов. Подойдя к трону отца, он посмотрел на приветствовавших его гостей.
Калель Валунтасия из древнего рода Эйлиит, – представил Мулибрис напряженно сжавшую кулаки подопечную.
Мы живем в одном замке, но до сих пор не встречались, – задумчиво произнес принц, ласково погладив широкий подбородок.
Дэльвильта дернула плечом, намеренно выказав неуважение. К счастью, гости уже отправились к столу и ничего не заметили.
Все устроились на высоких стульях и обсуждали за трапезой последние новости, пока король не попросил дать ему слово. Гул голосов незаметно стих, и все вежливо отложили вилки.
Дэльвильта, склонившись над тарелкой, глянула на жалкого, усохшего старика, стиснувшего подлокотники. Он прокашлялся и заговорил, то и дело теряя голос. Собравшись с силами, уведомил Старейшин, что намерен в скором времени передать трон принцу Мадритэлу. Если, конечно, Совет ничего не имеет против.
После трапезы все разбрелись по зале. Королевы, устроившись рядом с дочерьми, изъявили желание увидеть танец Эйлииты. Дэльвильта стиснула зубы. Как кинжал в сердце! Даже любовь к искусству не может затмить чувство униженности. Развлекать гостей – участь всех зависимых жителей Айнаколы. Кого-то радовало, что их мастерство нравилось Знати, и заложники своего таланта всячески угождали неблагодарным господам.
Дэльвильта попала в список исключений. Приходилось проявлять немалую выдержку при виде Старейшин, чьи люди истязали ее на протяжении трех месяцев. Они до сих пор заняты поисками бежавшей нарушительницы! Здесь и малейший проступок грозит смертной казнью, что уж говорить о провинностях, приписанных ей. Это и присвоение чужого имени, и воровство титула, отягощенное тройным убийством, и жестокий обман короля. Ее должны казнить дважды, чтобы она рассчиталась с многоуважаемым Советом.
Мы желаем взглянуть на вашу подопечную! – поторопила королева Пасторэля, огладив черную горжетку.
Дэльвильта вышла из-за стола в надежде, что Совет не проявит особого интереса к танцу ничтожной Эйлииты. Ее преступления заметены фальшивыми бумагами и измененной внешностью. Никто не узнает в ней приговоренную беглянку, так что надо успокоиться. Едва она собралась ублажать зрителей своей гибкостью, королеве Пасторэля и ее дочерям захотелось послушать баллады.
Она встала у окна и запела. Музыканты, сидевшие на верандовом мостике, затянули тоскливую мелодию. Королева недовольно махнула рукой, блеснув в вечернем свете тяжелыми перстнями.
Довольно! Я знаю эту песнь о странствиях королевы Аргонты! Пусть споет что-нибудь, чего мы еще не слышали.
Что ж, так даже лучше. С фальшивым благоговением петь о распрекрасной Айнаколе и ее основоположнице, было уже невмоготу. Поэтому Дэльвильта выбрала балладу на гойё – языке Эйлиит.
«Скажи мне, мы все идем по кругу? Но ты ушел. Ты – моя выдумка? Бескрылое время летит, а я остаюсь на месте. И в ветре я слышу твой голос, что сталкивает наши мгновения»…
Она смотрела на сидящих напротив гостей. Они не понимали, о чем эта песня, но, как завороженные, покачивались под тихую музыку. Только в такие моменты страх перед толпой отступался.
Закончив петь, Дэльвильта склонилась в изящном поклоне. После исполнила еще нескольких песен и о ней благополучно забыли. Она отошла к витражу и привалилась к холодной стене. Коридорные зажигали свечи, прислужники – меняли блюда, а придворные – развлекали гостей новой постановкой.
Ты выказала неуважение будущему королю, – попенял ей возникший рядом Мулибрис. – Ты зашла слишком далеко.
Заниматься угодничеством – удел простолюдинов, – отвернулась Дэльвильта, стараясь скрыть дрожь в голосе.
Одолжи свое кольцо. – Мулибрис впервые за столько месяцев взял ее за руку и снял с пальца перстень. – Я тебе его верну.
Разучиваете новую балладу? – спросил подошедший сзади принц, когда она бормотала проклятья вслед наставнику. – Мне понравился ваш голос. Пожалуй, вы могли бы меня развлечь.
