Kitobni o'qish: «Боевая ботаника и с чем ее едят»
Глава 1
Бриан
– Что ты сказал?! – Морид вытаращил глаза и сел мимо стула.
– Что слышал. – Я мрачно перевернул стакан и поставил его рядом с другими. Получилась «боевая свинья» – построение, которое первым учат команды на магфизухе. – С нами будет жить моя жена. Через час придет пространственник и продавит ей отдельную спальню вон там. – Нехорошо тыкать пальцем, но сейчас мне было плевать на этикет. – Таково решение главы рода, подтвержденное ректоратом.
– Какая жена, почему жена, откуда жена?! – Вопросы сыпались из приятеля, как светобомбочки из прохудившегося магоклапана. Под конец он просто возопил не своим голосом: – Когда ты успел жениться, ирод?!
– Мы же на практике были, – ошалело поддержал его Фо. Он часто моргал на меня, на Морида и на «боевую свинью» из грязных стаканов на столе. – С самого окончания курса и до…
– До огрызка каникул, верно. – Я меланхолично ткнул искрой силы в кувшин. Тот булькнул – что-то еще плескалось на донышке. Хоть одна хорошая новость. Иди ко мне, дорогой, жизнь – боль, и утешение есть только в районе твоего донышка…
– Не надейся. – Морид свел брови и уставился на кувшин как на личного врага. – Там вода. Вино мы еще вчера все вылакали. В честь нового учебного года и чтобы смыть горе от его начала хоть немного. Про другое горе, постигшее нас, ты не заикнулся даже!
– Я забыл. – Тяжелая с похмелья голова сама собой склонилась к грязному дощатому столу и уперлась лбом в высохшие следы вчерашнего пиршества. – Точнее, не думал, что все так плохо. И вообще надеялся как-то отвертеться. А теперь вот…
И я швырнул на «боевую свинью» вскрытое письмо от отца.
«Дорогой сын, мы с отцом эрлы Джойс вчера подписали первый договор меча и кубка, что засвидетельствовали два небесных посланника. Отныне ты семейный человек. Твоя жена приедет не позже завтрашнего вечера. Я также послал своего пространственника, чтобы подготовить для нее спальню, смежную с твоей. Руководство академии получило весть и окажет вам все возможное содействие. С твоей стороны я жду поведения, приличествующего младшему наследнику великого рода эрлов Гранди. С любовью, твой отец».
– Какая еще эрла Джойс? – после долгой паузы тревожным шепотом переспросил Фо. – Та самая?!
– Староста факультета травниц, – обреченно кивнул я и снова стукнулся лбом о липкое пятно на столе.
– У тебя устаревшая информация, – замогильным голосом поправил Морид. – С этого года эрла Джойс Флоренс – староста всей параллели. То есть наша тоже…
– Все верно. Только теперь она эрлесса Джойс Гранди-Флоренс, – не менее траурно подтвердил я.
Джойс
Самопишущее перо скользило по бумаге, повинуясь моему взгляду, и послушно выводило каллиграфически идеальные буквы. Им предшествовало несколько страниц расчетов, разбавляемых не менее идеальными рунами.
Мне не терпелось перейти от теории к практике, но пока было малость не до того.
– …это будет прелестно! – вещала моя мама, сияя восхищением в глазах.
Я честно делала вид, что с интересом слушаю, попутно перенося на бумагу свои мысли об ускоренном размножении мимикрирующих водорослей. Если я все правильно высчитала, это будет просто прорыв в науке! Данные водоросли используются при создании маскировочной ткани, но из-за того, что растут очень медленно, находятся в постоянном дефиците. Лучшие маги-ботаники вынуждены вливать в них уйму сырой магии, чтобы ускорить рост, и все равно этого недостаточно. Мой же способ помимо увеличения скорости предполагал существенную экономию ресурсов.
– Джойс, ты снова витаешь в облаках и меня не слушаешь? – Мамин голос звучал огорченно. На ее лице отразилась искренняя печаль, а в уголках глаз, кажется, даже блеснули слезы.
Как всякая светская львица, она умела плакать так, чтобы не испортить макияж, подчеркнуть свою ранимость и хрупкость, заставить собеседника терзаться чувством вины, а в результате выдавить желаемое. Противостоять этому можно, но как же муторно и энергозатратно! Не говоря уж о потере времени.
Чтобы этого избежать, я как раз и создавала видимость участия в каком-то очередном пустом разговоре, краем уха отмечая отдельные фразы. Мои родители посетили очередное светское мероприятие, встретили множество знакомых. В связи с чем папа восстанавливал душевное равновесие в своем кабинете наедине с перцовкой. А маме не терпелось поделиться впечатлениями со мной, раз уж я с ними не пошла, предпочтя посвятить время учебе.
– Да-да, очень милый мальчик, – рассеянно отозвалась я, быстро проанализировав, не пропустила ли я чего важного. Кажется, речь шла об очередной несложной комбинации с целью выдать меня замуж. Но несмотря на все попытки моей мамы воспитать из меня истинную эрлу, по интересам похожа я на нее была, как венерина мухоловка на розу. Так что все предыдущие попытки сватовства провалились.
Убедившись, что я не возражаю, мама расплылась в умиленной улыбке. Бумагу и перо за своей спиной она не заметила, что позволило мне и дальше записывать план будущего эксперимента.
– Я знала, что не ошиблась! – триумфально выдала эрлесса Милана.
– Насчет даты светского раута, где будет очередной кандидат в мужья? – нахмурилась я, ставя точку в своих записях. И честно задумалась, когда смогу выкроить окно для следующего визита в отчий дом. – В ближайшие выходные я не могу, у меня в академии стало больше обязанностей.
– О чем ты, звезда моя? Теперь ты будешь жить вместе со своим мужем. И, как ты и хотела, даже не бросая вашу академию, – просияла в ответ мама.
Я даже рот приоткрыла, сразу и не нашлась что ответить, еще раз прокручивая в голове все, что только что услышала. С мужем? В академии? Жить?!
Пазл не складывался.
– Я же утром к тебе заходила и спрашивала, – нахмурилась мама. – Ты тогда еще рассматривала этот твой аквариум с травой.
Я попыталась прокрутить в голове утренний разговор. Запомнились только какие-то искры. И то, что мама мешала моим исследованиям. Но, получив мое согласие на что-то, радостно куда-то умчала и даже великодушно не стала настаивать на моем выходе в свет.
Погодите… погодите.
Еще раз внимательно посмотрев на довольное лицо эрлессы Миланы Флоренс, я едва не взвыла:
– Мама! Ты это нарочно сделала?! Нарочно пришла утром в разгар эксперимента?! Так, подожди… и папа выдал мне внеочередную сумму на исследования, и образцы как раз приехали… вы все подстроили?!
– Ты слишком умная, доченька, – довольно улыбнулась коварная женщина, столько лет притворявшаяся доброй и легкомысленной маменькой. Впрочем, мы не первый день знакомы, и я могла бы предвидеть такой поворот. Сама виновата, раз потеряла бдительность. Светские дамы такого полета, как эрлесса Милана, дурочками не бывают. – Мы с отцом уже отчаялись оторвать тебя от твоих грядок и колб. И решили, раз такое дело, совместить приятное с полезным. Чем ты недовольна, дочь? Будешь учиться дальше, поступишь в аспирантуру и продолжишь исследования. А параллельно родишь пару внуков нам и родителям твоего мужа. Всем хорошо.
– Всем, кроме меня! Мама!
– Не драматизируй, дорогая. Ты прекрасно справишься. В конце концов, мы нашли тебе неплохого мальчика. Именно мальчика, а не старика, как могло бы быть, послушай мы бабушку.
– Да бабушка – единственный адекватный человек в нашей семье! Она понимает, что, будучи вдовой, я как раз спокойно доучусь и посвящу свою жизнь науке, как всегда и мечтала, – выдохнула я, вне себя от гнева.
Реагируя на мои эмоции, магически выведенный плющ, обвивающий стены моей комнаты, хищно затрепетал листиками, впитывая флюиды. Одна из самых молодых веточек выдвинула острые шипы и осторожно поползла по полу, подбираясь к подолу платья моей маменьки, надеясь заодно вывести и ее на яркие эмоции. Сколько раз этот плющ изображал подобное нападение в моем общежитии, вызывая истошные визги девчонок и панические вопли, что они лучше будут жить на полигоне боевых магов, чем со мной по соседству…
Но не тут-то было! Эрлесса Милана хладнокровно наступила носком туфли на наглую лиану и так взглянула на несчастное растение, что по всей его длине втянулись все шипы и даже цветы. А сама веточка изобразила крайнюю степень увядания, пожертвовав ради этого парой мелких листиков.
Мама виртуозно умела изображать весь спектр чувств, как и положено высокородной даме. Что совсем не означало, что она их на самом деле испытывает. Эрлесса Милана способна была одним движением брови и страдальческим вздохом дать понять, что ей хочется вишневого мороженого со свежей малиной и двумя листиками мяты. Как она передавала, что листиков не один, не три, а именно два, а ягода должна быть именно малиной, история умалчивала, но, что самое удивительное, магией здесь и не пахло. И самое обидное для нее – мне эти способности не передались, а обучаться я тем более не желала. Зато имела иммунитет к ее манипуляциям, так что приходилось искать компромиссы.
– Доченька, ну что ты такое говоришь? Какая вдова? – зашла маменька с другой стороны, каждой клеточкой тела источая благожелательность и заботу. – Старик – это образное выражение, мы бы никогда не выдали тебя за совсем уж пожилого. Генрих – мужчина хоть куда! Да вы даже знакомы с ним немного. Помнишь бабушкиного соседа? Это его дядя! Он, кстати, тоже ведет какие-то научные изыскания. Нет, если тебе он нравится больше, можем заключить помолвку с ним…
Я честно задумалась, извлекая из памяти нужный образ. А заодно возмущения бабушки, что этот престарелый шовинист совсем не уважает талантливых магичек и не допускает женщин к научным исследованиям. А еще стало понятно, зачем бабуля полгода назад проплатила для меня сверх учебной программы курс на тему «Редчайшие яды, их свойства и способы приготовления». Думаю, не ошибусь, предположив, что предложение о помолвке со мной прозвучало аккурат после того, как я получила сертификат об успешно завершенном обучении. Иначе зачем ей дарить мне по этому поводу еще и практические пособия, которых не найти даже на черном рынке?
– Ты права, мамочка, – ангельским голосом пропела я. – Генрих именно тот мужчина, с которым я бы хотела связать свою судьбу…
– В качестве свадебного подарка я лично вручу ему все существующие противоядия, – тут же добавила эрлесса Милана, сияя искренней улыбкой. – Чего только не сделаешь, чтобы счастье дочери продлилось как можно дольше!
– С другой стороны, разрывать помолвку, чтобы тут же заключить другую… Какой позор! – сокрушенно вздохнула я, мысленно перебирая изученные рецепты ядов, не оставляющих следов. – Боюсь, наша семья нескоро отмоется от досужих сплетен, вас с отцом перестанут приглашать на светские мероприятия… Нет, я не могу этого допустить. Почему бы не оставить все как есть? Кто там, говоришь, будет со мной в академии?
– Я чувствовала, что ты сделаешь верный выбор. Кто, как не мама, знает лучше, чего хочет ее дочь? – растроганно прошептала маменька, прикладывая уголок расшитой кружевами салфетки к уголку глаза так, чтобы не испортить идеальный макияж. – Поэтому в честь вашей помолвки я ему уже отправила корзинку с противоядиями!
– Большое спасибо, – ядовито откликнулась я и стала прикидывать: как бы так устроить, чтобы муж не путался под ногами? Можно даже без смертельного исхода. Меня устроит временный паралич, например. Лет на сто!
Глава 2
Бриан
– Ну? Ну? Ну?! – Морид поминутно дергал меня за рукав и шипел. – Вы уже встретились? Ты передал ей меморандум и правила проживания в нашем блоке?! Она прочла? Подписала?
– Отвали, – рыкнул я, почти не понижая голоса. За что сразу заработал обжигающий взгляд змеищи Питтерс. Преподавательница начального ядоведения терпеть не могла болтливых и наглых студентов.
– Еще одно замечание, эрл Гранди, и весь следующий семестр будете пропалывать грядки с медуницей жгучей без перчаток, – бросила она и отвернулась к доске, на которой ровным остроугольным почерком писала задания для письменного опроса.
Пинок по щиколотке заставил непоседливого соседа сначала шепотом матюкнуться, а потом наконец замолчать и сосредоточиться на своей тетради.
Меморандум передал, ага. Подписала правила три раза. Это мы вчера спьяну, не иначе, возомнили себя самыми умными. Накатали два документа, каждый на полсвитка. Я с утра заглянул в них и чуть лоб себе не разбил, хлопнув по нему раскрытой ладонью. Мало того, что каракули непотребные, так еще и правила на редкость идиотские. Я с трудом разобрал едва ли треть из них, буквы путались перед глазами, в голове словно гном поселился и вовсю работал кувалдой, заставляя ненавидеть все вокруг. Еще и содержимое желудка все порывалось покинуть меня, отодвигая все остальные желания на второй план.
В довершение ко всему я еще и проспал, времени встретиться с Джойс не оставалось. Впрочем, успеется еще. Не маленькая ляля, авось не заблудится и доберется до нашего крыла сама как-нибудь. Не станет же она рыться в наших вещах и вчитываться в писульки сомнительного содержания? А вернувшись после занятий, я сожгу эту бумажку… или не стоит? В памяти всплыло одно из правил: «Не выходить из комнаты после заката, не спросив разрешения». Ну, нормальное такое правило, для нее самое то, нечего по нашему блоку просто так шастать.
Да и остальные не хуже. Может, как раз эти правила заставят эрлу старосту отказаться от помолвки или хотя бы от совместного проживания? Я ничего поделать не могу, но если она сама… С каждой минутой эта мысль из ряда вкрай идиотских все увереннее перетекала в разряд едва ли не гениальных. Да там первых трех-четырех пунктов будет достаточно, чтобы сбить с этой выскочки всю спесь. А на пятом-шестом, уверен, она как минимум разорется и разорвет к чертям собачьим наш меморандум, а с ним заодно и помолвку, как максимум – разрыдается и сбежит, а уже позже мне сообщат досадную весть о том, что наша помолвка больше недействительна, а ее семья теперь будет выплачивать моей репарации…
– Эрл Гранди, вы меня поражаете с каждым днем все больше, – ворвался в мои фантазии голос преподавателя с брезгливыми нотками.
– Простите? – непонимающе вскинулся я, заметив, что взгляды всех присутствующих теперь сосредоточены на мне. И в некоторых из них читается едва ли не священный ужас, опаска… омерзение? А? Что я пропустил? Да и в целом все какие-то бледные, позеленевшие.
– Впервые вижу студента, которого настолько радуют симптомы отравления загойкиной шипучкой. Рвотные позывы – обычное дело, но мечтательная улыбка, становящаяся все шире с каждым озвученным симптомом… Подобные тревожные звоночки пропускать нельзя. После занятий наведайтесь к эрлу Лироландо, – ошарашила меня Питтерс, назвав имя штатного лекаря душ. Да чтоб тебя! Это все из-за этой выскочки!
– Это недоразумение, эрла Питтерс, все совсем не так, как можно было подумать, – запротестовал я поспешно, на ходу пытаясь придумать себе достойное оправдание. Вот только не хватало прослыть теперь психически неуравновешенным!
– Да? Я ошиблась в своих выводах и на самом деле вы просто наплевательски отнеслись к моему предмету, думая о чем-то своем, невзирая на мои неоднократные предупреждения? И о чем, позвольте узнать, вы думали? Уж не о том ли, как вы весь семестр пропалываете медуницу? – сощурилась эта карга, буквально загоняя меня в угол.
– Э-э… Очень много всего выпало на мою долю в последнее время, эмоции контролировать сложно, многого за собой не замечаю. Пожалуй, вы правы, навестить эрла Лироландо для меня будет нелишним, – тоскливо протянул я, выбирая из двух зол меньшее.
– Рада, что вы это осознаете, – милостиво кивнула она. – Продолжаем записывать. Гнойные фурункулы, возникающие вследствие отравления загойкиной шипучкой, источают тошнотворно-сладковатый запах, привлекающий многих насекомых. Этот аромат дает им понять, что в плоть можно отложить яйца. Напоминаю: несчастный отравленный все еще парализован, но находится в сознании…
– Буэ-э! – раздалось откуда-то с задних рядов. Я сам крепко сжал зубы, отгоняя так и встающие перед глазами видения того, что описывала Питтерс.
– Студенты, держите себя и свой завтрак в руках, мы еще не все записали! – невозмутимо отозвалась эта язва и, готов поклясться, насмешливо зыркнула прямо на меня!
Ну конечно! Теперь у всех присутствующих я буду ассоциироваться с этой дрянью как тот, кто наслаждался этим всем… Фу, мерзость! Даже думать тошно. Все, это финиш, Джойс Флоренс должна за все ответить. После занятий первым делом к ней!
– Вы уже не улыбаетесь, эрл Гранди, – пропела карга фальшиво участливым тоном. – Я рада, что не все потеряно. Обязательно поинтересуюсь у эрла Лироландо результатами вашего визита.
Вторым, грызг ее обчихай, вторым делом к выскочке! От визита к лекарю мне, похоже, уже не отвертеться…
Глава 3
Бриан
– Слышала, вам нездоровится, эрл Гранди? – елейным голоском поинтересовалась эта, чтоб ее, Джойс. Вырядилась, понимаешь ли, будто на светский раут собралась. Вся из себя в этом своем розовом пышном платье, будто ожившее пирожное, глянуть тошно!
– Слухи, – обронил я отрывисто, не желая вдаваться в подробности. – Раз мы с вами помолвлены, можно обойтись без упоминаний рода, обращайтесь по имени.
– Ох, что вы, как можно, моя маменька не одобрила бы сие вопиющее нарушение этикета, – ахнула эта коза, картинно прижав руки к груди и надув губки. И знаю же ее змеиную натуру, явно насмехается! Или нет? Промыли-таки мозги родители, наставили на путь истинный, объяснив, какой должна быть истинная эрла? Да тьфу на нее, хоть триста раз пусть тут юбками своими бесконечными по этикету машет, мне такого счастья и даром не надо!
– Ваше право. Тогда прошу ознакомиться, – хмуро произнес я, без церемоний ткнув ей в руки наш меморандум. Не поленился, выдернул из-под какой-то курсовой работы Морида «корешок» для оформления, чтобы выглядело значимее, официознее.
– Что это? – уточнила коза, не торопясь брать из моих рук папку из выделанной кожи винторога.
– Правила поведения в нашем жилом блоке. Без этого никуда. Стоит не выполнить хотя бы одно – и все, даже наша помолвка не спасет от выселения, – развел руками я, досадливо поцокав языком.
– Угу. Интересненько, – кивнула она, едва заметно улыбнувшись одними уголками губ, и открыла папку. Я внутренне приготовился увидеть на ее лице отчаяние, ужас, стыд, ярость… Но мне сбили всю малину!
– Ну что там, визжала? – раздалось громкое и нетерпеливое из коридора, заставив Джойс отвлечься от текста.
– Готов поспорить, скомкала и швырнула Бриану в рожу. Давай, не томи, как она воспр… пр… Приветствую, – закончил свою фразу Фо, влетев в комнату и встретившись взглядом с заинтересованно слушавшей их эрлой. Точнее, эрлессой. А, один нигх, все равно вот-вот снова станет просто эрлой.
– Без меня не рассказывай, ща, носки стащу, а то уже и мне попах-х… Хорошего вам дня, эрлесса Гранди-Флоренс. – Наступила очередь Морида замереть на пороге комнаты с одним носком в руке. Зависла пауза, которую нарушало только шебуршание Морида, не успевшего снять второй носок. Теперь он переминался на месте, пряча одну ногу за вторую, не в силах определиться, лучше создать впечатление, что он одет или что все же босиком.
– И вам всего наилучшего, – дружелюбно улыбнулась эта змея, даже не скривив свой аристократический носик, реагируя на исходившие от Морида миазмы. Мы-то уже привычные, но и то воспринимали его носки как особое биологическое оружие. А уж утонченной эрле… То что нужно, чтобы убраться поскорее восвояси! Вот только насморк у нее, что ли, где реакция, я вас спрашиваю?!
– А… А вы уже успели? – красноречиво выдал Фо, вытянув шею, как страус с нервным тиком, и дергая подбородком в сторону папки, все еще находившейся в руках у Джойс.
– Как раз собиралась изучить, – лучезарно улыбнулась она. – Подождете минуточку, пока я ознакомлюсь?
От ее чуточку извиняющегося тона и наивного выражения лица стало несколько не по себе. Закралось подозрение, что в чем-то мы перегнули палку. Можно было и поменьше правил. Вспомнить бы, что там вообще писали по пьяной лавочке. С другой стороны, лучше сразу показать, что ей здесь не рады, и рывком сдернуть присохший к ране бинт, то бишь махом разорвать помолвку. Точнее, добиться, чтобы она это сделала. Я при всем желании не мог так подвести свой род, слишком большую шумиху успели поднять, отцу и его политической карьере мой финт ушами пойдет точно не на пользу. Другое дело, если я окажусь юношей с разбитым сердцем, которого бросили у алтаря…
– Ты снова представляешь последствия отравления загойкиной шипучкой? – шепотом ужаснулся Фо, сбивая меня с мысли. Украдкой показав ему кулак, я взял себя в руки и приготовился к представлению, которое сейчас нам устроит Джойс. Морид и Фо придвинулись ко мне, как один, затаив дыхание и ожидая все того же.
Вот взгляд эрлессы побежал по первой строчке, губы беззвучно шевельнулись. На лице отразилось удивление. Щека девушки дрогнула, но эрлесса слишком быстро взяла себя в руки, чтобы дать понять, какая именно эмоция сейчас овладела ею. Брови сдвинулись, образуя на лбу небольшую морщинку. Девушка оторвалась от изучения, в ее взгляде отражалась озадаченность.
– Это точно правила? – усомнилась она.
– Так точно, – хором отозвались мы втроем.
– Интересненько… – протянула она, снова углубившись в текст. – И это все прям обязательно?
– Иначе никак… Мы все придерживаемся, – принялись заверять ее вразнобой, ожидая, когда же она уже взорвется.
– И пункт касательно нижнего белья? – поинтересовалась она невинным тоном.
– Какой еще пункт? – выпучил глаза я.
– Да-да, он едва ли не главный, – встрял Морид, видимо и прописавший что-то эдакое. Тут мне захотелось выругаться. Так и до скандала недалеко и без разрыва помолвки, стоит ей продемонстрировать где-то эту выдержку из правил… Но отступать уже некуда.
– Возможно, там формулировка неясна из-за скверного почерка, вы могли что-то не так понять, – предпринял я попытку сгладить ситуацию.
– Да нет, здесь все предельно ясно. «В жилом блоке непременно ходить в нижнем белье», – процитировала она, на краткий миг вгоняя меня в ступор.
– Э-э… Ну-у…
– Таковы правила, – отозвался Морид и сдавленно крякнул, видимо получив удар под дых от Фо.
– М-м… То есть без нижнего белья я здесь находиться не могу? Жаль, – огорченно констатировала эта… эта…
– Нет, ну почему же… Если хочется… Мы всегда готовы… – перебивая друг друга, одновременно заговорили друзья.
– Уважаемые эрлы, я все понимаю, правила есть правила. Вам стоит ответственнее к ним относиться, – мягко пожурила она их, одарив укоризненным взглядом.
– Там есть и другие пункты, – недовольно отозвался я.
– Терпение, господа, – снова укорила она меня, заставляя чувствовать себя неоперившимся юнцом. Да чтоб тебя! – Девятый пункт тоже обязателен к исполнению?
– Конечно, – твердо кивнул я и лишь после уточнил: – А что там?
– Вы столько живете в этом жилом блоке и еще не заучили все правила на память? Стыдно должно быть, господа, – насмешливо обронила она. – Но да ладно, просто здесь не текст, а рисунок.
– Рисунок? – переспросил я.
– Твою ма-ать… – протянул Фо едва слышно, что-то вспомнив.
Вместо ответа эрлесса просто ткнула мне под нос мелкую карикатуру, действительно находившуюся почему-то под цифрой девять. Несколько секунд я недоуменно всматривался в корявые линии. С трудом разобрал нарисованную кровать, на ней человечка. А нет, двух. Что это они делают? Похоже на то, что… что…
– Клякса! – выпалил я, мысленно обещая себе позже придушить Фо.
– Клякса?
– Причудливая клякса, – подтвердил я увереннее. – А что, вам показалось, что там что-то нарисовано? Поделитесь своими фантазиями?
– Я бы с радостью, но некогда, изучаю дальше правила, – уклончиво ответила она, продолжая вчитываться в накорябанный нами текст. – О, а тринадцатый пункт мне по душе! Я бы и сама такой добавила.
– А… а что там? – осторожно уточнил Морид, справедливо ожидая подвоха. И не зря.
– Почерк очень корявый, словно у кого-то сильно тряслись руки, но текст читаемый. Смотрите: «Больше не пью!» – зачитала она. – Рада, что наш жилой блок отныне будет оплотом трезвости, признаться честно, о боевиках много нелицеприятного болтают. Обеими руками поддерживаю ваше решение жить по правилам. Как староста буду следить лично, чтобы все здесь живущие их выполняли. Ведь никто из нас не хочет с позором вылететь из академии? – закончила эта заноза в заднице и подмигнула.
И прежде чем кто-то из нас успел среагировать, коснулась пергамента магической печатью старосты, подтверждая, что это настоящие правила для нашего блока наряду с общим уставом академии!
А потом эта эрлесса задумчиво осмотрела Морида от первого грязного носка на левой пятке до второго грязного носка в правой руке. И спросила:
– А носки можно считать нижним бельем, как думаете?
