Kitobni o'qish: «Восемь граней любви. Сборник рассказов»
Часть 1. Любовь неземная. И гасли звезды в вышине
Город спал. Огромная желтая луна нависала над бизнес-центром, напоминавшем в ночи огромного исполина на карнавале привидений. Иона сидела на шляпе, а если быть точнее, на крыше этого гиганта, ожидая рассвета. Как только из-за горизонта появится первый луч солнца, она покорно вернется к себе, в небольшой одноэтажный старенький домик в квартале отсюда. И начнется день. Без него. Он сказал «Не люблю»… А может… Иона взглянула вниз. А что это изменит? Он наверняка придет попрощаться, прольет три слезинки. Или не прольет. Он же с ней придет. Она его обнимет и скажет – зато теперь у тебя есть я… А Иона, такая жалкая, беспомощная, будет лежать. Возможно, с изуродованным лицом. Он захочет ее поцеловать на прощание, а во что? Ведь неизвестно, каким местом упадешь… Если бы знать заранее… Не дождетесь! Еще не хватало, чтобы она смотрела на Иону сверху вниз, брезгливо поджимая губы. В конце концов, где-то живет тот, который тоже ищет, и, возможно, именно ее… Наверняка ищет…
А пока она легкими движениями своих тонких пальчиков составляла над собой из звезд вопрос «Где ты?». А внизу уже взвизгивали тормоза и ветер доносил звуки странных мелодий из открытых окон проносящейся по мостовой машин.
Ночь заканчивалась, и наступал рассвет.
***
Иона проснулась в половине двенадцатого. Обычно она вставала намного позднее, но в этот раз что-то ее встревожило. Навязчивый звук. Иона поднялась и прошла в сторону ванной, там явно кто-то был.
Она приоткрыла дверь. Прямо перед ней, совершенно обнаженный, стоял молодой мужчина. Он повернулся на звук отрывающейся двери. Заметив Иону, он нисколько не смутился, глаза его выразили необычайный восторг.
Иона в ужасе отпрянула. В голове в доли секунды промелькнул миллион версий, откуда у нее в ванной мог взяться этот мужчина.
Бежать? В пижаме без документов и денег? Звонить в полицию? Скажут – если никто никого не убивает, ничего не ломает, то на что жалуетесь!
А как? Не заперла дверь? Он тут сидел всю ночь?
– У меня черный пояс по карате! – в панике Иона иногда начинала говорить что-то совершенно нелогичное, но очень убедительное.
Молчание в ответ.
Заметив в коридоре на тумбочке вазу, девушка взяла ее в правую руку
– Вы кто? – вырвалось у Ионы, когда она немного пришла в себя. Тем более, никаких признаков агрессии незваный гость не проявлял. Даже наоборот – выглядел вполне дружелюбно настроенным. И если бы не отсутствие одежды, то можно было подумать, что давно здесь живет и просто зашел помыть руки. А теперь пора пить чай.
Незнакомец не произнес ни звука.
Не решаясь снова приблизиться к непрошеному посетителю ванной комнаты, Иона громко заявила:
– Уходите, или я вызову полицию! – а сама стала искать взглядом телефон. И как всегда, не нашла. Телефоны имеют странное свойство прятаться от своих хозяев в самых неподходящих местах.
Мужчина тем временем вышел из ванной, даже не накинув на себя хотя бы полотенце, что совершенно сбило Иону с толку. Он стоял напротив Ионы и улыбался.
– Вам, может быть, чаю налить? – Иона попятилась на кухню к окну.
Мужчина продолжал улыбаться. Заметив табуретку, присел.
– На маньяка Вы как-то не похожи… Хотя откуда я знаю, какие они, эти маньяки… – размышляла Иона вслух.
Страх куда-то исчез. На смену ему пришло безудержное веселье. Иона захохотала. Мужчина засмеялся в ответ.
– А и в самом деле – раз уж вчера не сложилось с полетами, чего теперь бояться-то. Давайте, что ли, знакомиться. Меня зовут Иона, – девушка протянула руку незнакомцу.
Мужчина сосредоточенно смотрел на Ионину руку, периодически переводил взгляд на ее лицо.
– Что же с Вами случилось-то? – Иона, устав стоять с вытянутой рукой, тяжело вздохнула и помотала головой.
– Пойду я Вам все-таки что-то из одежды принесу, – и прошла мимо мужчины в комнату.
Найдя Димины футболку и шорты, лежавшие на самой высокой полке, она принесла их незнакомцу. Тот и не думал одеваться. Ионе в голову пришла ослепительная мысль – ноутбук. Она притащила его на кухню и поставила перед мужчиной. Тот сразу оживился. Сначала он долго водил пальцем по экрану, тогда Иона предложила ему воспользоваться мышкой.
– Это же не планшет, экран тут не сенсорный.
Мужчина быстро сообразил, что к чему, навел мышкой на значок фотогалереи, расположенный на рабочем столе. Иона его остановила:
– Стоп, стоп, стоп! Тут много того, что Вам лучше не видеть…Давайте-ка мы с языком общения определимся. – Она открыла онлайн переводчик.
Гость внимательно наблюдал за тем, что делает Иона.
– Португальский? – Иона навела мышкой на соответствующее окно. Реакции не последовало. – Английский? – Аналогично.
Девушка перебрала десятка три языков, результата не было.
Она села на табуретку, обхватив голову руками:
– Что же мне с Вами делать-то?
Пришелец тем временем принялся за рассматривание картинок, которые он нашел в интернете. Иона моментально подхватила его идею:
– Точно, сейчас будем картинками изъясняться! – и она нашла фото, где мужчина надевает футболку и шорты. – Вот! Так надо! – и жестами перенесла картинку на него.
Незнакомец оделся.
– Ну, слава Богу! – выдохнула Иона.
Неожиданно Иону посетила очередная дерзкая мысль. Она нашла свою сумочку и вытащила оттуда паспорт. Показала незнакомцу разворот с фото:
– Вот это я. Тут мое фото. Рядом имя и фамилия. Меня зовут Иона, – для наглядности она похлопала себя по груди. – А Вы? Как Ваше имя? Кто Вы?
Незнакомец минуты три, не отрывая взгляда, смотрел на паспорт, потом поднял руку, повернул ладонь к стене, и перед Ионой развернулась голограмма.
Она присмотрелась. Четко просматривались все детали – фото, много текста. Но текста непонятного. Девушка склонилась к ноутбуку и навела мышкой в открытом переводчике на пункт с названием «Русский язык». Мужчина кивнул, текст в голограмме моментально сменился на русский. Иона начала читать.
– Место происхождения: Галактика Андромеда, PA-99-N2b; цивилизация андуаков, раса Рутоны, тип – путешественник; имя: Изобульгис, выделенный участок для перемещений – планеты Солнечной системы; тип перемещения – телепортация по воде.
Иона присмотрелась к пришельцу. Он тем временем листал на ноутбуке словарь русского языка.
– Значит, ты Изобульгис… Из галактики Андромеды… Перемещаешься по воде… – Иона надула щеки и начала суматошно ворошить волосы на голове, – вот говорила мама, надо кран починить…накапал мне пришельца…
Изобульгис улыбнулся и протянул Ионе руку:
– Буги!
Иона улыбнулась в ответ и пожала руку:
– Иона… Замечательно… Только все равно ничего не понимаю…
Неожиданно Иону ужасно потянуло в сон, стрессы всегда ее выматывали, а тут столько волнений в единицу времени…
– Ты тут похозяйничай, а я посплю, – и она ушла к себе, оставив Буги на кухне. «По сравнению со вчерашним днем, это не самое худшее, что могло произойти» – подумала девушка.
Буги тем временем уткнулся в ноутбук.
***
Иона проспала часа четыре. Когда она проснулась, на кухне играла музыка, а дом был наполнен каким-то сногсшибательным ароматом. «Похоже на имбирь… Откуда у нас имбирь?»
Буги оказался на месте. Точнее, там же, где его оставила Иона. Он ловко орудовал силиконовыми лопаточками над раскаленной и шипящей сковородой.
– Что ты делаешь? – спросила Иона, совсем забыв, что мужчина не умеет изъясняться по-русски.
– Сегодня на десерт у нас будут жареные вонтоны с апельсиново-имбирной начинкой.
Иона присмотрелась.
– Какие, к черту, вонтоны? – и, проснувшись окончательно, воскликнула: – Так ты по-русски говорить умеешь? А ну-ка выметывайся отсюда! – Иона схватила первое, что попалось под руку, а попалась швабра. – Так я и знала, жулик! Еще голограммы рисовал… Выметывайся, а то… А то полицию вызову, – и девушка схватилась за телефон.
– Подумай, – спокойно произнес Буги, – если бы я был мошенником, стал бы я готовить тебе вонтоны?
– Допустим… – Иона опустила трубку, – но где ты взял продукты? Или деньги, чтобы купить их?
– У меня есть электронные деньги, – Буги с невозмутимым видом поставил тарелку с вонтонами на стол.
– Электронные деньги?
– Да. Все просто. Как только я куда-то попадаю, мне выделяются определенные средства для проживания. Вот у вас это деньги.
– Выделяются? Для проживания? Кем? – Иона не могла поверить, что этот парень в растянутой футболке и шортах от Димы – инопланетянин, да еще, похоже, какой-то особенный.
– Какая разница, кем? Ты – Иона, я – Буги. Давай есть вонтоны.
Взглянув на тарелку с чем-то чудовищно аппетитным, Иона поняла, насколько голодна. Она присела за стол, попробовала.
– Вкуснотища! – не скрывая восхищения, посмотрела она на странного гостя.
Он тем временем разлил чай.
– Слушай, а что же ты прикидывался, что языка не знаешь?
– Я и не знал. Пока ты спала – выучил.
Иона сглотнула.
– А почему ты именно у меня…ну…как бы сказать…просочился?
– Хочешь спросить, почему я попал именно к тебе?
– Да!
– Все просто. Я уже готовился отправляться назад, и вдруг заметил твой вопрос.
– Какой вопрос?
– Ты написала «Где ты?»
– Я написала?
– Звездами.
– Бред!
– Почему?
– Я это мысленно делаю, я не умею писать звездами.
– Если умеешь в мыслях, значит, это возможно.
Иона нахмурилась.
– А где ты был-то в то время, когда я писала звездами?
– На Марсе.
– Бред.
– Почему?
Иона, закрыв глаза, ткнулась лбом в столешницу.
– Этого не может быть, я сплю! Щипни меня.
Буги щипнул ее за плечо.
– Больно, между прочим!
– Ты сама просила.
– Идиот!
Она посмотрела на часы.
– Так, я обещала к подруге заскочить сегодня, надо собираться. А что с тобой делать? Пойдем-ка вместе.
***
Рита жила в двух кварталах от Ионы. Они учились в одной группе в университете. Поскольку сейчас были летние каникулы, то девушки много времени проводили в парке, где администрация города устроила спортивную площадку с новыми тренажерами. Часто туда подтягивались и парни, поэтому, по сути, это было некое подобие вечерних дискотек.
Рита встретила подругу крепкими объятиями, но, заметив Буги, насторожилась.
– Это кто? – спросила она Иону.
– Меня зовут Буги! – парень представился сам.
– Ну, проходите, коли пришли. Чай будете?
– Нет, мы только что попили, – отозвалась Иона.
Рита поспешно утащила Иону в комнату и шепотом устроила допрос.
– Кто это такой?
– Буги.
– Я слышала. Откуда он?
– Из галактики Андромеда, – невозмутимо ответила Иона, покручивая глобус на подоконнике.
– Ион, я серьезно!
– Серьезнее некуда. Пошли в парк, а?
– С ним?
– С ним!
***
В парке было многолюдно. Иона пристроилась на свободный велотренажер. Рита залезла на шагоход. Буги присел на лавочку.
Неожиданно к Ионе подошел молодой человек.
– Девушка, мы тут раньше начали, видите, рядом бутылка с водой стоит. Отходил ненадолго. Поэтому – спорт в порядке очереди.
Иона изумилась такой наглости:
– А если я увижу бутылку с водой около помойки – тоже надо подождать, когда Вы выйдете, свой мусор выбросите? И только потом самой, да?
– Не, какая наглость! – к парню подошел друг. – Тебе четко сказали – сваливай, пока жива-здорова!
Буги, до этого тихо сидевший незамеченным на лавочке, вдруг оказался совсем рядом. Он легким движением заломил одному из парней за спину руку, так, что тот взвыл от боли.
– Отпусти, больно!
Второй опешил, не решаясь что-то предпринимать.
– Отпущу, когда извинишься перед девушкой.
– Отпусти!
– Сначала извинись!
– Прошу прощения, – еле слышно выдавил парень.
– Буги, отпусти его, – попросила Иона.
Едва Буги ослабил хватку, хулиганы бросились прочь. Выходец с Андромеды явно превосходил противника как по силам, так и про росту.
– Буги, какой ты смелый! – подошла Рита и пожала ему руку. – Пойдемте-ка домой, что-то мне расхотелось тут заниматься.
– Ну вот! Парней разогнали, а сами передумали! – Иона потрепала Буги по волосам. – А пойдемте в кино!
– А и в самом деле! – поддержала ее Рита. – Ты с нами? – Посмотрел она на Буги.
– Да, я с вами, – спокойно ответил он. – Я еще ни разу в жизни не был в кино.
– Шутник! – Рассмеялась Рита.
Фильм под странным названием «Девушка и вертолет» был про любовь юной девушки и опытного пилота. Действие картины разворачивалось в крупном городе. Он постоянно улетал, она постоянно ждала…В момент, когда вертолет потерпел крушение, у Ионы выступили на глазах слезы. Буги взял ее руку и нежно погладил. Затем включили свет. Все пошли к выходу. Иона в этом свете не могла узнать прежнего Буги. Он стал каким-то другим. Не чужим.
– А где ты живешь? – поинтересовалась Рита, когда все вместе они подходили к ее дому.
– Я путешествую… – ответил Буги.
– У тебя нет дома?
Парень замешкался. Выручила его Иона:
– Ну что ты пристала, видишь, человек устал, первый раз в кино сходил. Завтра все расспросишь. Давай, спокойной ночи!
***
Иона с Буги вернулись домой.
– Значит, говоришь, ты с Андромеды? А почему именно сюда попал? Это же далеко, – спросила Иона, когда они устроились на кухне за чаем.
– Далеко…У меня задание.
– Какое? – Иона не переставала удивляться.
– Найти талисман.
– Какой талисман?
– Давным-давно один из наших правителей так же, как и я, попал на Землю. Только по какой-то другой причине, мне это неизвестно. Он встретил девушку, полюбил ее и подарил ей при расставании талисман в виде кольца Андромеды.
– Ну, подарил и подарил, теперь-то что?
– Эта девушка его очень сильно полюбила, а он, хотя и обещал вернуться, не смог этого сделать.
– Почему?
– У него забрали способность к телепортации за то, что нарушил первое правило перемещений – никаких тесных контактов. А у нее родилась дочь.
– Да, печально. Только все равно непонятно, зачем этот талисман разыскивать.
– Эта девушка очень долго его ждала. И, когда умирала, посмотрела на это кольцо и пожелала, чтобы никогда жители Андромеды не имели детей. Мы вымираем.
– Просто наговорила на колечко – и сразу гибель всей галактики?
– Сила ненависти, рожденная из любви, не знает границ.
– Да уж… история… Как же мне тебе помочь? И как ты ищешь? Как вообще можно найти маленькое колечко посреди огромной планеты?
– В том все и дело, только по наитию.
– А если не найдете, то все погибнут?
– Да… Хотя мы и живем намного дольше, чем вы.
– А если ты его найдешь, то что?
– Тогда больше сюда не вернусь, не будет возможности.
– А если найдешь?
– Вернусь.
– Не может такого быть, чтобы не было никакого выхода, – Иону очень взволновала эта история.
– Есть призрачная надежда на одно предсказание древней книги. Там написано, что однажды путешествующий рыцарь встретит девушку, которая полюбит его всем сердцем, и тогда кольцо Андромеды потеряет свою силу.
– Ну вот!
– Что вот! Никаких имен, никаких указаний на место, время…
– Если есть предсказание, то оно исполнится. Тем более, из древней книги. Уже почти полночь, – Иона посмотрела на часы, – надо бы ложиться.
– Ложись, а я пока посижу. Мне завтра улетать.
– Как улетать?
– Закончился срок посещения.
– А если не получится вернуться вовремя, что тогда? – Иона всегда была чрезвычайно любознательна.
– Тогда придется ждать вызова. Были случаи, что и не дожидались, оставались там, куда послали. Приспосабливались к местным условиям.
– Да… Нет ничего хуже, чем приспосабливаться, – поддержала Иона. – Тогда я пас. Точнее, не буду спать, посижу тут с тобой. А еще лучше – пошли гулять!
Они вышли на улицу. Звезды светили так, будто их начистили. Машин почти не было. Буги взял Иону за руку, и они пошли.
– Впереди парк, – сообщила Иона.
– Это замечательно.
– Там река.
– Это еще лучше.
– А когда ты улетишь, что же я тут делать буду? – вдруг спросила Иона.
Он остановился. Посмотрел ей в глаза. В них блестели слезы. Буги прижал Иону к себе. И так они стояли, пока она не спросила:
– А можно мне с тобой?
Буги помотал головой:
– Ты не умеешь телепортироваться.
– Ты меня научи.
– Этому невозможно научить, это просто дается.
– Не улетай.
Он обнял Иону еще крепче, вдохнул запах ее волос, прикоснулся губами ко лбу, щеке, губам. Она чувствовала его тепло, ей безумно захотелось простоять вот так всю жизнь, в этом поцелуе посреди ночи… С безумными мыслями, в безумных обстоятельствах, с безумно родным человеком…
Становилось холодно. Иона сообразила, что они вышли, в чем были. Но это их не останавливало. Буги взял Иону на руки и побежал с ней в сторону реки.
***
– Как здесь красиво! – шептала Иона, когда Буги поставил ее на ноги посреди тумана.
– Да…Я нигде не видел такой красоты.
– Июль… Ты прилетишь на Новый Год? Это же всего полгода. Я дождусь.
– Я боюсь что-то обещать.
– А может быть, ты останешься? – Иона уткнулась Буги в грудь.
– А ты хочешь, чтобы я остался?
Девушка посмотрела своему другу в глаза.
– Я хочу, чтобы ты был рядом.
– Можно жить с кем-то рядом и при этом чувствовать себя совершенно одиноким человеком. А можно даже не представлять, как выглядит человек, но при этом знать, что он есть – и от этого быть счастливым.
– Слишком сложно для меня.
– Это просто. Нужно просто любить, – ответил Буги.
– А там, на твоей планете, у тебя, наверное, семья?
– Там у меня мама, папа и младший брат. Они меня ждут.
– Ждут… Значит, улетай.
– Есть еще время. Пойдем, там лодка.
Они забрались в лодку, стоявшую неподалеку и поплыли вдоль течения. Мерцали звезды, отражаясь в волшебной глади реки. Иона устроилась внизу, положив свою голову на колени Буги.
– Как же хорошо! – повторяла она.
– Чудесная ночь, – мечтательно прошептал Буги, будто боясь спугнуть это волшебство.
Иона не заметила, как уснула. Проснулась она одна, в лодке, причалившей к берегу.
– Буги, ты где? – позвала она. Никто не отозвался.
Первые рассветные лучи уже окрасили окна домов. Город просыпался. Гасли звезды в вышине.
Иона пришла домой. Присела на кухне. На столе стояли две кружки с недопитым чаем.
– Значит, не приснилось…
Раздался звонок в дверь. На пороге стоял курьер с цветами и небольшим свертком.
– Вам посылка распишитесь!
Иона, автоматически поставила свою подпись, взяла цветы, сверток, закрыла дверь.
Положив на кухонный стол цветы, она прочитала прилагающуюся записку. «Я за ним обязательно вернусь. Буги.» Затем Иона развернула сверток. Там оказалась маленькая красная коробочка. Внутри – кольцо. Иона присмотрелась – мелкими буквами на нем было выгравировано «Андромеда».
Часть 2. Любовь поэтичная. K@tu$ha
Катя Синицына обожала форумы. Ник она себе взяла незамысловатый – K@tu$ha. Катя любила читать, наблюдать за тем, как другие люди обсуждают разные личные проблемы. Хотя чаще всего обсуждение в конце концов сводилось к перепалке между двумя–тремя людьми. Они находили какой–либо момент, который интересовал или задевал кого–то больше всего, и начиналось что–то похожее на стычку бабулек на базаре.
Еще Катюша любила писать стихи. Она их записывала в блокнотик, который всегда держала при себе. Она знала, что главное записать первую строчку, поймать волну, и тогда получается настоящий шедевр. А первая строчка могла посетить ее пушистую головку где угодно. Хоть на уроке истории, хоть во время мытья посуды, хоть на прогулке.
Катя долго не решалась давать кому–либо читать свои стихи. Она боялась критики. Катюше казалось, что если кто–то раскритикует ее стихи, она не сможет больше писать. А без стихов она не могла, они помогали ей справляться с трудностями, выстаивать в сложных ситуациях. Стихи раскладывали все по полочкам, расставляли все точки над i. Она сама не могла объяснить себе, как это работает. Но рифмованные строчки каким–то образом уводили ее от депрессии даже в самых запущенных случаях. Например, она долго и безответно любила Ромку. А он на нее не обращал никакого внимания. Даже, похоже, знал о ее чувствах и бессовестно пользовался этим знанием. Брал у Кати тетрадки, чтобы списать домашку, выпрашивал шпаргалки, просил объяснить какие–то трудные темы. А Катя и рада была ему помогать. Когда Ромка возвращал ей тетрадку, она прижимала ее к груди, вдыхала ЕГО запах, конечно же, незаметно ото всех. Но однажды она увидела, как Ромка целуется с Галей Смирновой из параллельного 11 «Г». Потом до Кати дошли сплетни про то, как он в походе надолго отлучался с Галей в лес и чуть ли не спал с ней в отдельной палатке. Катя решила больше не давать ему тетрадки.
Когда в очередной раз Ромка зашел к ней вечером за домашкой, она сказала:
– Я больше не буду снабжать тебя тетрадками.
– Почему, – бесцеремонно спросил Ромка.
– Не хочу, мне это противно.
– Ты же уже все решила, тебе что, жалко?
– Да, я все сделала, и мне не жалко тетрадок, мне жалко тебя.
– Меня?
– Да, тебя. Кем ты вырастешь? Всегда будешь эксплуатировать таких, как я, дурочек. А женишься на такой, как Галя. Станешь циничным эгоистом. Будешь воровать чужие идеи. Счастья такая жизнь не приносит, поверь. Возможно, одумаешься, но будет поздно. Хоть я и не смогу как–то изменить твой характер, но хотя бы имею право высказать то, что думаю. Хочешь чего–то получить – плати. Платить можно даже отношением. Я к тебе относилась очень уважительно. А ты ко мне – как к тряпке, которой можно пол помыть и выкинуть. Мог бы хоть раз спасибо сказать.
– Кому нужны эти спасибо? Мы не в детском саду. Ты деньги что ли вымогаешь?
– Пфф…. Ну ты и дурак!
– И причем тут Галка? Уж спать я с тобой ради тетрадок не буду, извини, ты не в моем вкусе. Ты хоть в зеркало себя видела?
Катю как кипятком обдало. Она не владела собой. Доли секунды – и Ромка схватился за щеку. Пощечина получилась очень звонкая и сильная.
Катя закрыла дверь перед его носом, оставив стоять на площадке. Ромка был в шоке. Но через пару минут по лестнице застучали его ботинки, хлопнула дверь. Он ушел.
Обида залила Кате глаза. Слезы хлынули потоком. Она не могла поверить, что все закончилось. Мечта с названием «Ромка» ушла в прошлое. Хотя остались стихи. Замечательные, проникновенные, немного наивные. Было совершенно непонятно, как она могла любить этого человека. Но любовь, как известно, зла, полюбишь и Ромку.
И тогда Катя решила опубликовать один из своих стихов на городском форуме. Там была тема специально для стихоплетов.
Когда меня ты позабудешь,
Погаснет свет в моем окне,
За что–то прошлое осудишь…
И дрогнешь тенью на стене…
Поток душевного смятенья
Ворвется и наполнит грудь,
Напомнив ветра дуновенье,
И не давая вновь уснуть…
Усталый взгляд, пустое сердце
И снова нищая душа,
Устами малого младенца,
Прошепчет: "Тяжело дышать…
Придет весна, и вновь воскреснет
Былой живительный ручей,
Но главная уж спета песня,
Которой не было нежней…
Написала, и забыла. Стало легче. Как будто закрыла дверь, которая вела к обидам, разочарованиям, промахам. И подошла к новой – ведущей к надежде и любви.
Жизнь продолжалась. Утром Катя встала, позавтракала, пошла в школу. Ромка, конечно же, не поздоровался, сделал вид, что не заметил. Прошел мимо. Догнал идущую впереди Галю и приобнял ее. Катя стиснула зубы, но вспомнила, что он ей теперь безразличен. Подошла к зеркалу, сняла с волос тугую резинку. Распустила косу. Тяжелые золотистые волны упали на плечи и закрыли полспины. Затем Катерина достала из сумки красивые новые туфли на каблучке, которые подарил ей папа. Но она почему–то стеснялась в них ходить, берегла для особого случая. Особый случай настал. Катя переступила в новое измерение, где старая мечта разбивалась, а новая пока не успевала возникнуть. Этакое безмечтательное состояние, когда все безразлично, и жизнь кажется какой–то игрой. А сам ты при этом – не участник, а сторонний бесстрастный наблюдатель. Ни радости, ни печали. Холодное сердце, трезвый ум, четкость реакций.
Подошел Пашка, спросил, что случилось. Катя смутилась, ей не хотелось ему хамить. Она догадывалась, что нравится Пашке, но он для нее был просто другом. Катя не хотела делать Пашке больно, всегда отвечала на его вопросы, принимала приглашения сходить в кино или на каток. С ним было легко. Катя сказала:
– У меня сегодня второй день рождения.
– Так надо отметить!
– Почему бы и нет. Давай после уроков в кафе сходим, мороженого объедимся.
– Давай.
Так и сделали. В кафе Катя съела пять порций мороженого. Пашка хотел ее остановить, но она сказала:
– Медведи на северном полюсе едят снег, спят в сугробах и не болеют. Чем я хуже? Я тоже хочу в сугробах спать.
– Ты же не медведь, – уговаривал ее Пашка.
– Я не медведь. Я и не хочу снег, я хочу мороженое, у меня второй день рождения.
На следующий день Катя не пришла в школу. Заболела ангиной. За удовольствия надо платить. Даже за такие невинные, как мороженое. Хоть и с клубничным джемом.
Лежа в постели, включила ноутбук. Зашла на форум. И не поверила своим глазам. Ее стих не остался незамеченным. Некий Crazy оставил ответ:
Ну почему же песня спета,
Впереди еще же лето!
Будет радость, будет грусть,
И любовь придет – и пусть!
Катя перечитала эти строчки несколько раз. Ей не терпелось настрочить ответ. Но голова трещала, глаза слезились, из носа текло. Вдохновение летало где–то в другом месте. Вряд ли Пушкин писал свои поэмы с ангиной после пяти порций мороженого. И уж точно не мечтал спать в снегу. Наконец Катя зацепилась за фразу «не верю». И вдохновение, какое–то хиленькое, но все–таки снизошло:
Я в любовь уже не верю,
Мне туда закрыты двери,
Хоть зима теперь, хоть лето,
Мне милей всего конфеты.
Катя сама не знала, зачем написала про конфеты. Просто захотелось чего–то сладенького, но не мороженого. Crazy был в сети. Не прошло и пяти минут, как перед глазами замигало: «Есть непрочитанные сообщения в теме «Стихия»». Виртуальный поэт написал ответ:
Страсть к конфетам – что за чушь,
Ну–ка живо в теплый душ!
Смыть печали и тоску,
Если надо – помогу!
Катя подумала, что как–то это пошловато. Что за наглость – уже в душ напрашиваться! Конечно, ей не хотелось спугнуть такого оригинального собеседника. Еще никто не общался с ней на языке строф. Но она понимала, что если сейчас начать поддерживать эту тему, то можно зайти в какие–то неприличные дебри. А хотелось легкости, романтики, непринужденности. И Катя решила уйти немного в сторону, выдав четверостишие:
Я в постели лежу с ангиной,
Теплый пью чай с малиной,
Поможет мне только чудо,
А от душа, боюсь, станет худо.
Только Катя отправила в виртуальный океан новый кусочек своего творчества, пришла мама. Потребовала поставить градусник. Оказалось, у Кати 38,5. Вполне сносно по сравнению с ночными 39,7. Было велено пополоскать горло и ложиться спать.
В форум Катя зашла лишь следующим утром. Она уже не вспоминала ни Ромку, ни Пашку. Ее манил другой мир, где она встретила Crazy. Но Катю ждало разочарование. Новых стихов не было. Виртуальный друг куда–то исчез. Судя по статистике, он не появлялся со вчерашнего вечера и, возможно, даже не видел Катиного последнего шедевра.
Катя прождала Crazy до вечера, заглядывая на форум каждые полчаса. Он не появился. И тогда, чтобы как–то занять время мучительного ожидания, юная поэтесса выплеснула свою тоску в новом творении. Разместила его там же, вслед за своим предыдущим стишком про ангину:
Можно быть карой иль наказаньем,
Лавой – лавиной – ревущей рекой…
Ядом–спасеньем, ночным содроганьем,
Тянущей к пропасти нежной рукой…
Лезвие страсти рубцы оставляет….
Испепеляет, сжигает тоска…
Горечь утраты к обрыву толкает…
Падшему вниз не нужны облака…
Сон или явь – пусть решает сознанье…
Все перемешано в жизни земной…
Быть лучше светлым воспоминаньем
Или несбывшеюся мечтой…
И уснула. Ей снилось поле васильков. Она бежала босиком, радовалась солнцу, голубому небу. Но вдруг набежали тучи, началась гроза, и Катя оказалась один на один со стихией. Дальше – шаровая молния, она подлетала ближе и ближе. От нее исходил какой–то странный звук. Тут Катя проснулась. Оказалось, этим звуком было жужжание блендера. Мама на кухне готовила завтрак. Катя встала, пошла умываться. Вспомнила про вчерашние переживания. Зашла на форум. И остолбенела. Crazy вернулся! Видимо, ее стихи его растрогали. Он тоже не остался безответным.
Далек мой взгляд от глаз твоих дурмана,
Плечам неведом рук ласкающих капкан,
Лишь ночь нас опьяняет, закрывая раны,
И освещает снов и мыслей океан…
Катя была вне себя от счастья. Она прыгала по комнате, хлопала в ладоши. Первым порывом было немедленно настрочить что–то в ответ. Но она вспомнила, как мучилась вчера, и как радостно получать послание после такого испытания. И она решила – пусть и он помучается. Захлопнула ноутбук и пошла завтракать. После завтрака измерила температуру – 36,6. Здорова! Мама не поверила. Велела перемерить. Но опять – 36,6. Мама посмотрела горло – сказала, ничего плохого не видит. Пошла советоваться к папе. Решили прописанных таблеток больше не пить, но в школу пока не ходить, вылежаться – мало ли что. Родители решили, что врач неправильно поставила диагноз, ведь ангина за пару дней не вылечивается.
А Катя, счастливая, побежала на улицу. На ходу она сочинила целую поэму:
Мне кажется, что я лечу куда–то,
Мне кажется, что все теперь не так,
Мне кажется, что было так когда–то
И что я снова попаду впросак…
На стеклах капли измороси серой,
Но стоит мне услышать твой "привет",
Как все провалы обретают веру,
И что–то хочется с теплом сказать в ответ…
Хочу коснуться губ твоих упрямых,
В своей руке хочу держать твою,
Снять груз печали с глаз твоих усталых,
Мне кажется, что я уже .....
Катя записала это на листочек, который всегда носила с собой (ей часто в голову приходили интересные экспромты, поэтому листочек с ручкой никогда не вынимала из кармана). Зашла к Пашке. Тот удивился, увидев ее такой сияющей. Спросил:
– У тебя ж ангина!
– Да прошло уже все.
– Значит, завтра в школу придешь?
– Не, родители решили меня еще дома оставить на пару дней.
– Здорово.
– Пошли в кино.
– Пошли.
Они, как обычно, взяли билеты в центре, чтобы было лучше видно. Кино оказалось так себе, Пашка был какой–то напряженный. По дороге из кино он сказал:
– Давай в парке прогуляемся. Там твое любимое мороженое с клубникой продают.
– Ты что – какое мороженое? Хватит уже.
– Ой, я и забыл, прости. Просто ты как–то быстро вылечилась, у меня в памяти не отложилось. Ну, просто прогуляемся тогда.
– Да я не против, пошли. Я сегодня такая счастливая, жаль не могу тебе всего рассказать. Хотя, может, и расскажу как–нибудь.
В парке было немноголюдно. Редкие парочки да владельцы собак, выгуливающие своих питомцев перед сном. Пашка купил Кате шоколадку, и они присели на свободную лавочку. Темнело. Катя хотела уже поделиться с другом своими стихотворными делами, как вдруг тот заявил:
– Кать, я тебя люблю.
Катя не сразу поняла смысл происходящего. Счастливая улыбка моментально куда–то улетучилась. Лицо стало напряженным, Катя зажмурилась, затрясла головой так, как обычно коровы отмахиваются от мошек.
