Kitobni o'qish: «Учись быть человеком», sahifa 2

– Если вы решите уклониться, мы получим крупный штраф. И будем вынуждены урезать вашу заработную плату.

– Я схожу.

– Хорошо.

Как оказалось, многие компании закрывали глаза на адаптацию, подделывали отчеты и прикрывали спины сотрудников, за которых хотелось цепляться. Которые приносили прибыль. Но такие схемы практиковали не везде, и мне не повезло устроиться именно в такую организацию. Где ценили прозрачность.

А еще любовь к коллективу и дружеские посиделки, кажется.

Поэтому надо собраться и написать хотя бы пару предложений. Как минимум, можно будет списать такой небольшой отчет на то, что мне тяжело все это начинать. Да и трудно понять, что от тебя хотят в принципе, когда ты сталкиваешься с подобным впервые. Если бы мне дали типовой дневник для ознакомления, у меня бы, может, все и поперло. Я бы настрогал сотни таких отчетов, успешно сдал итоговый тест по терапии и со спокойной душой продолжил бы заниматься работой.

Но нет. Типовых дневников мне не дали. А если они где-то и были, то найти их очень трудно. А я учился не на хакера, а инженера из совершенно другой сферы. Мое дело – проектировать и соединять схемы так, чтобы все работало. А не пытаться их взломать.

Пальцы с большой неохотой жмут на клавиши. Хочется начать с банального «Дорогой дневник», но я же не десятилетняя девчонка. Я взрослый мужик, которому поставили определенную задачу. И к ее выполнению нужно подойти серьезно. Чтобы у адаптационной комиссии не возникло вопросов, компании не выписали штраф, а мне не урезали зарплату. Осознание последствий помогает сосредоточиться. Уже слегка остывший чай снова отправляется в глотку, работа чуть ускоряется.

Спустя полчаса отчет благополучно закрывается. Отправлять его сразу не нужно, мне надо сдавать их скопом в конце недели. Но я знаю, что лучше не откладывать на потом, а сделать все сразу. Стартануть в понедельник и завершить все через четыре недели в воскресенье. Хочется верить, что я стану исключением грустной статистики и все же не заброшу начатое.

Глава 2

– Игнат, добрый день, – мы встречаемся в конце рабочей недели.

Ольга Савельевна излучает доброту и понимание. И я бы оценил, если бы пришел в этот стерильный кабинет по своей воле.

– Здравствуйте.

Кресло кажется неудобным, несмотря на то, что должно дарить комфорт. Женщина сорока лет тоже кажется неудобной. И никакого комфорта не дарит. Вызывает лишь желание разобраться с проблемой побыстрее и продолжить работу. К тому же последние две недели эта работа почти стоит на месте. Мне не удается решить одну задачу. И заполнение дневника по вечерам мне никак в этом не помогает.

– Вы принесли отчеты?

– Да, – вытаскиваю из сумки планшет и уже собираюсь отправить готовый недельный отчет в наш с Ольгой Савельевной чат.

Палец застывает, так и не добравшись до нужной кнопки, когда в голосе психолога слышится удивление.

– Вы вели электронный дневник?

Поднимаю на нее взгляд, перекладывая планшет на предусмотрительно кем-то установленный возле кресла столик.

– Ну да.

– Кажется, моя ошибка, – психолог мотает головой и снова, черт возьми, улыбается. – Прошу прощения. Но лучше вести дневник в обычной тетради или блокноте.

– Это еще зачем?

– Электронный и бумажный форматы отличаются. И у вас задействуются разные нейронные связи, когда вы пишите от руки или жмете на кнопки.

– Очень странно, – бормочу я, бросая взгляд на планшет. – То есть все это зря?

– Нет-нет! Вы отправьте, я обязательно прочту. Можем обсудить что-нибудь, если хотите?

– Нет, – обрываю резко, – мне нечего обсуждать.

– Хорошо.

– Этот отчет будет учтен?

– Да, конечно.

Я ощущаю, как Ольге неловко. Но единственное, чего мне хочется, – это поскорее покинуть кабинет и вернуться к схемам, которые никак не хотят включаться в работу и активировать нужные связи. Они так и застыли электронным форматом, не реализованные из-за того, что все прототипы оказались ошибочными. И я до сих пор не могу понять, в чем проблема.

– Чем вы сейчас занимаетесь?

Недоумение на моем лице может заметить даже слепой.

– В смысле?

– Над чем работаете?

– А это нормально?

– Вы имеете в виду – обсуждать рабочие вопросы на сеансе?

Да, именно это я и имею в виду. Поэтому молча киваю, одновременно с этим отправляя отчет в общий с Ольгой чат. Она не подает вида, что на телефон пришло уведомление, продолжая смотреть на меня. И улыбаться.

– Да, это совершенно нормально. Но, конечно, в том случае, если вы хотите поделиться этой информацией?

– А если не хочу?

– Тогда не смею вас задерживать, – Ольга указывает на дверь.

Я мнусь, подозревая, что где-то есть подвох. Она молчит. И продолжает улыбаться, глядя прямо в глаза. Понимая, что специалиста компания нашла отличного, все же поднимаюсь, киваю на прощание и выхожу из кабинета. Слышу, как за мной закрывается белая дверь, и медленно выдыхаю. Внутри возникает желание вернуться. Оно инстинктивное и откуда-то из прошлого. Поэтому мне без труда удается его подавить.

До конца моей смены еще три часа, и я решаю не тратить оставшееся время даром. Запланирована еще одна схема, которую надо проверить. Если и она не пройдет и не запустит нужные механизмы в модели, тогда придется признать, что я в тупике, и обращаться за помощью к более опытным специалистам. Пусть те и младше меня. Это бесит. Поэтому сдаваться не собираюсь.

По пути заглядываю в кафетерий и отдел, где хранится канцелярия. Там подбираю обычную серую тетрадь в клетку. На всякий случай беру потолще. Кипа сцепленных тонкими скрепами листов отправляется в сумку. Ими предстоит заняться вечером.

Рабочее место встречает меня размеренным шумом небольших процессоров. Когда я только пришел сюда, спустя неделю после разморозки, мне сразу вспомнились громоздкие пластмассовые коробки с огромными вентиляторами и бесчисленной начинкой, за которой нужен был глаз да глаз. За последние тридцать лет все изменилось. Сервера перестали занимать большие площади, освободив место новым кабинетам с серыми столами, стеклянными стеллажами, наполненными планшетами, компактными процессорами и тонкими мониторами.