Kitobni o'qish: «Случайно в мире мертвых»
Авария
Нудная мелодия мобильника вытянула из-под тёплого одеялка. И зачем я его так далеко от себя оставила? Бреду к туалетному столику, мельком оглядывая себя в зеркале. М-да, зрелище не для слабонервных. Беру телефон в руки и вглядываюсь в экран. Увы, после ночи слёз зрение подводит. Экран светится с надписью «Каринка».
Вымученно вздыхаю. Отвечать или не отвечать? Пока считалочкой выбираю действие, телефон затихает. Вот и отлично. Не совсем сейчас в форме с подругой разговаривать. Даже если она лучшая на всём белом свете. По крайней мере, в моём окружении. Тем более у неё полным ходом идёт подготовка к свадьбе. Правда, с моим братом. Чему я никак не могу позавидовать. Но, как говорится, любовь зла, а дальше вы и сами всё прекрасно знаете. Так вот, у неё свадьба, а у меня на повестке разрыв с парнем.
Не могу сказать, что парень для меня был каким-то особенным, но психологическую травму он нанёс основательно. Как говорится, в очередной раз, да всё теми же граблями по хребту перепало. Только формулировки меняются. А причина всё та же.
Дело в том, что по современным меркам красавицей меня трудно назвать. Рост метр семьдесят пять. И уже многие кандидаты в женихи отпадают по этой самой причине. Так ещё и кость широкая, да и с сальцом. Чего уж греха таить. Не до безобразия, конечно. Но крупноватая дама. Зато на лицо симпатичная. Так мама всегда говорит. Яркие, изумрудные, большущие глаза. Длинные волосы цвета молочного шоколада. Густые. Ну и ухаживаю за ними усердно. Что-что, а волосы свои я и сама люблю до одури. Аккуратный носик. Губы тонковаты, конечно, но хотя бы не похожи на вареники-переростки.
Ну и кроме лишнего веса, к моей беде, я из состоятельной семьи. Ну как из состоятельной. По меркам маленького города – богачи. Папа занимает руководящую должность на заводе, а мама работает главным бухгалтером. Да и брат там же с бумажками сидит. Типа маленький начальник. И меня хотели засунуть на бухгалтерский учет, чтобы пошла по маминым стопам, да на нагретом месте потом очутилась.
Но я же решила иначе. Назло всем уговорам поступила в педагогический университет на исторический факультет. Но сейчас не об этом.
Именно из-за громкой славы о состоянии и статуса нашей семьи в городе, женихи толпами крутятся возле меня ещё со школы. Под тёплое крылышко моего отца хочется многим. Поэтому не один десяток парней пытается добиться моего расположения. Вроде бы и горевать не о чём, но всё это фальшь, прикрытая тоненькой вуалью.
Сначала, конечно, я этого не понимала. И охотно велась на ухаживания и сладкие речи ухажёров. Пока не узнала от Каринки (мы с ней с первого класса всегда вместе) что один, значит, в итоге спал с одноклассницей нашей за моей спиной. Второй – так же, только уже не помню с кем. И третий туда же. И для каждого повод измены оказывался мой лишний вес.
После такого опыта, естественно, села на диету. И вроде всё так хорошо пошло. Вес исчезал прямо на глазах. Фигура преобразилась. Радовалась этому, как дитя малое. И продолжала придерживаться всего этого. И вот, когда на весах вместо цифры девяносто увидела семьдесят пять, летала от счастья до самых небес. Только недолго радоваться пришлось. Буквально через два дня попала в больницу с резкой болью в желудке.
Ох уж как там меня хирург отчитывал! Никогда не забуду. И все мои мысли о диетах улетучились мгновенно. Перешла на правильное питание. И вроде должен был вес держаться на месте, но он неумолимо пополз вверх. В итоге весы стали снова показывать на десять кило больше от моего результата с диетой.
И вот в этот самый период мне и подвернулся Эдуард. Молодой парнишка, на два года постарше меня. А мне на данный момент двадцать четыре. И всё вроде началось с ним так непохоже на прошлое и красиво, прямо как в сказке. Я даже позабыла о своих комплексах. Да и дело шло к свадьбе. Мы даже распланировали с Каринкой, что торжество проведём в один день. Но буквально неделю назад застукала в своей квартире его с любовницей. Конечно, вспылила, даму выкинула. Его манатки собрала и на выход.
А он, представляете, всё это время ещё и пытался оправдываться. Мол, ты же понимаешь, что ничего страшного не произошло же. И то, что он возжелал другую женщину, очевидно. Как это я его не могу понять? Мол, с моим-то телом любой гулять начнёт. Так что просил не дурить, да простить. Типа, сделай вид, что ничего не было, дорогая…
Ну я и сделала. Вышвырнула в феврале за дверь в одних трусах и с чемоданчиком в руках. А пуховик скинула с балкона на снег. А пусть позорится дальше! Его же косяк. Не мой. Ну и, конечно, я тут же не выдержала и позвонила Карине, да и обо всём ей рассказала. Карина же сдержаться не смогла и рассказала всё моему брату, а тот отцу… цепочка замкнулась. И Эдуард вылетел с завода.
И вроде бы ничего смертельного не случилось, но снова удар по-старому выводит меня из равновесия. Всё это время я не выхожу из дома. Не могу.
И не хочу, чтобы в университете на меня кидали косые взгляды. Ведь сто процентов о происшедшем уже весь город знает. Да и тяжко на душе. Поэтому почему я не могу себе позволить прореветься как следует недельку одну-другую?
И снова заорал мобильник. И снова Карина. Да что же это такое! Отвечаю на звонок и бреду к кровати:
– Да, я тебя слушаю.
– Ну, Ярослава. Это же не смешно уже! – возмущённо запищала Карина. – Ты какого лешего на звонки-то не отвечаешь?
– Занята была, – обречённо лгу подруге. – В ванной сидела и слезами наполняла её. А то смысл за воду переплачивать, когда бесплатная льётся из глаз.
– Ну, ты как всегда, – раздражённо фыркает она. – Короче, подруга! Ничего не знаю, но жду тебя из Судайска в Нертянске! Возле свадебного бутика «Туфелька Золушки».
– Но…
– Давай без но. Денис занят на работе. Просил до тебя достучаться. Потому что никак не может сорваться за мной. Автобусы тут отменили. А пешком идти на каблах не особо приятная перспектива. Так что подтирай сопли и вперёд за свою Киа и за мной! – командным тоном заявила подруга и скинула вызов.
Удручённо смотрю на телефон. Блин! И вовсе не хочется куда-либо ехать. Да и не готова я к выходу на улицу. Вот ведь спасибо, братик! Припомню я тебе эту подлянку. Бросаю телефон на кровать, а сама в ванную. Приводить себя в порядок.
После душа сажусь за туалетный столик и гляжусь в зеркало. Да, вид не особо прекрасный. И прыщик на носу красной жирной точкой выскочил прямо на переносице. Мало того, что побаливает, так и лицо неплохо украшает. Ай! Чёрт с ним! Наношу быстро декоративную косметику. Совсем уж для приличия. И прыщ даже сильно не прячу. Не на свидание же собралась, а за подругой.
Смотрю украдкой на часы. Собираюсь уже около часа. Каринка, наверное, меня проклятиями покрывает. Лениво поднимаюсь и иду к шкафу. Достаю джинсы и толстовку жёлтого цвета. Правда, я в ней выгляжу цыпленком-переростком, но зато тепло. Да и мне очень сильно нравится этот цвет. Цвет весны. Одуванчиков и мать-и-мачехи. Цветы детства. Помню, как один раз домой припёрлась с большой охапкой одуванчиков. Маме тогда чуть плохо не стало. А я тогда чувствовала себя безумно счастливо, не то, что сейчас.
Быстро ныряю в одежду и забираю волосы в хвост. Беру телефон, сумочку и на выход. Надеваю пальто и весенние сапожки на каблуке. Блин, ключи от машины в комнате лежат. Раздражённо фыркаю сама на себя и на цыпочках плетусь в комнату.
Мобильник задребезжал в руках так, что я от неожиданности подпрыгнула и чуть не повалилась на пол, но косяк выручил меня. Правда, сумочка теперь валяется на полу, и из неё все документы выехали наружу.
– Да! – отвечаю на звонок.
– Ты же не лежишь в кроватке? – так же нервно звучит голос подруги.
– Нет! Уже в одежде и готовлюсь выходить! – фыркаю и скидываю вызов.
Иду за ключами и обратно к выходу. По пути подбираю сумочку и документы. Хорошо, что недавно всю мелочовку разобрала в ней, а то навряд бы я так быстро управилась, собирая всё добро обратно. Выбегаю из квартиры и закрываю двери на ключ. Подхожу к лифту. Табличка висит. Не работает.
– Чёрт! – вылетает с губ непроизвольно. Закатываю глаза. Блин, делать нечего. Спускаюсь по лестнице и уже на первом этаже, на площадке дорогу переходит черная кошка. Раздражённо выдыхаю и выхожу из подъезда.
На улице благодать. Снег тает. Подснежники пробиваются сквозь дряблый покров снега и на проталинках. Воздух чудесный. И даже птички поют по-особенному приятно. Будто вся природа просыпается от долгой холодной спячки и готовится к чему-то такому большому и великому. На секунду и мне показалось, что впереди меня ждёт нечто такое, что полностью изменит жизнь. Но в положительную сторону, а не как обычно.
Быстро стряхиваю с себя очарование и спешу к машине. На солнышке блестит моя яркая красавица. Красная. В салоне за неё даже в схватку пришлось вступить. И выигрыш за мной. Теперь верой и правдой служит куколка и не подводит.
Сажусь за руль. Завожу. И вот облом. Не заводится! Одно что похвалила, называется. Вздыхаю. Вторая попытка. Завелась, но заглохла.
– Да чего с тобой случилось? Недавно же в сервисе были. И всё с тобой отлично, – лепечу, как маленькая девочка, поглаживая руль. – Ну давай, родная, заводись. А то Каринка там околеет.
Третья попытка. И заурчал мой внедорожничек. Облегчённо вздыхаю и бросаю сумочку на соседнее сиденье. Пристегиваюсь и трогаюсь с места. Всю дорогу по городу машина ведёт себя странно. На каждом светофоре глохну. Да и дёргается всё время. Я, конечно, не суеверная. Но как-то всё это начинает напрягать. То ключи, то лифт, то кошка. Потом и завестись с первого раза никак не получилось.
С горем пополам добираюсь до трассы. И – о Боги! Машинка плавно начинает плыть по дороге. Ура! До Нертянска недалеко остаётся. Так что скоро буду у бутика. Вообще наши два города зависят друг от друга и дополняют, как муж и жена. В хорошем понимании слова. У нас работа. У них магазины и все блага. Даже до мегаполиса выезжать не нужно. Всё есть и у нас. Так вот и катаемся уже долгое время по трассе туда-сюда.
Тянусь к магнитоле и прибавляю музыку. Моя любимая песня играет. Наконец-то начинаю расслабляться и в такт музыке постукивать по рулю. Ещё немного и слова песни льются из моего рта. Петь особо не умею, но люблю. А тут и свидетелей рядом нет. Красота. Дорога пустынная. Все работают. Некогда кататься. Только я, лентяйка, не занята, поэтому и качусь прямой дорожкой. Моё зрение цепляется к обочине.
За дорогой виднеется бледный силуэт. Такой маленький. Как белое пятно. Отвлекаюсь от дороги и вглядываюсь в него. С каждым мгновением приближаюсь и вижу, что за дорогой в овраге стоит девушка. В свадебном платье. Оно разорвано и в кровавых подтёках. Лица разглядеть не могу. Черные волосы сосульками скрывают его. От подобного мне становится не по себе.
Нервно сглатываю и слышу перед собой сигнал авто. Такой громкий, что вздрагиваю и быстро перевожу внимание на дорогу. Я вылетаю на встречку и несусь прямо на фуру. Жму на тормоз. Нет! Машина не слушается! Резко руль влево до упора и слетаю с дороги в овраг. Дальше темнота. Звонкая и беспросветная.
И сон, и явь
Блуждаю в бескрайних коридорах. Куда не поверну – впереди большое пространство без конца и края. Белые стены и двери, двери, двери. И выхода нигде нет. Начинаю рваться в комнаты. Первая, вторая, третья, четвёртая – заперто. Пятьдесят седьмая, восьмая, девятая… нет! Закрыто!
Тяжело вздыхаю и облокачиваюсь спиной к другой двери. Она скрипит подо мной и раскрывается. Теряю равновесие и приземляюсь на пол. Странно, копчику не больно. Поднимаюсь и оборачиваюсь. Застываю, распахнув от изумления рот.
Это больничная палата. А на койке в центре, подключенная к аппарату ИВЛ, я. Не могу и с места двинуться. К моему телу подведены капельницы, всюду какие-то трубочки. Всё как в фильме ужасов. А рядом сидят Карина и мама. Рыдают в голос. Украдкой поглядывая на моё тело.
Что это за чертовщина? Я умерла и вижу свою кончину, что ли, со стороны? Лихорадочно вспоминаю, что где-то про такое слышала. Неужели это правда мой конец? Нет! Не может быть такого. Это какой-то спектакль! Вот же я живая. Смотрю на свои руки. Касаюсь лица. Теплые, тяжелые руки.
Подбегаю к койке и смотрю на ревущих женщин:
– Мам, Карин! Я тут! – машу руками перед ними. – Хватит дурить! Посмотрите же на меня!
Но они никак не реагируют. Да, блин! Что за фигня! Начинаю терять самообладание и ору во весь голос:
– Это уже не смешно! Посмотрите на меня!
Но они без слов рыдают. Тогда не выдерживаю и рукой пихаю в плечо Карину. Рука проходит сквозь неё, а она даже и не шелохнётся. Блин! Это сумасшествие! Такого просто не может быть! Начинаю метаться возле них. Орать. Хватаюсь за мебель, но физически не ощущаю ничего. Такого не может быть! Обхватываю лицо руками и жмурюсь. Повторяю, себе под нос:
– Такого не может быть! Такого не может быть. Такого… Блин, – убираю руки от лица. – Карина! Мама! Я тут!
Но они поднимаются и покидают палату. Подруга в последний раз кидает взгляд на койку и дрожащим голосом произносит:
– Ярослава, я молю тебя. Очнись! Прости меня, что выдернула из дома, – всхлипывает и выходит.
Остаюсь один на один со своим телом. Подхожу к койке и внимательно оглядываю. Что же всё-таки произошло. Ничего не помню. Дорога. Песня. Девушка за дорогой. Свадебное платье. Кровь. Вглядываюсь, а дальше сигнал и всё. Неужели в этот момент меня и не стало?
Касаюсь рукой своей руки, но той, что лежит под аппаратами. И я физически чувствую её. Четко. Слегка сжимаю пальцы. Такие холодные. Чертовщина! Как такое может вообще быть? А главное, что мне делать? Смотрю на дверь, за которой исчезли мама и Карина. Может, мне тоже стоит выйти за неё?
Вдруг это работает, как в фильмах. Пока на искусственном обеспечении тело, то душевно могу передвигаться по миру. А то стоять и пялиться на себе такую – не очень увлекательное занятие. А так хоть послушаю, как родные горячо меня любят и скорбят. Интересная затея, не правда ли?
С хитрющей улыбкой на лице решаюсь и подхожу к двери. Смотрю на своё тело, и дрожь пробирает изнутри. Вообще, как тут не посмотри, а радоваться нечему. А я тут улыбаюсь вовсю. Фыркаю сама на себя и вслух заявляю:
– Ну а что? Реветь, что ли, прикажете? Я же не по доброй воле в призрака заделалась!
Какая давящая тишина! И только шум аппаратов. Раздражает! Тянусь к ручке и открываю дверь. Бац! Соскакиваю в постели в холодном поту! Оглядываюсь. Приличная большая комната. Богатое убранство. Мощными шторами закрыты окна.
– Что вообще здесь происходит? – шепчу и пугаюсь звука своего голоса.
Откидываю одеяло и спрыгиваю с кровати. Ледяной пол обжигает ноги. Не сдерживаюсь и вскрикиваю. Подбегаю к зеркалу, переминаясь с ноги на ногу. В отражении всё так же я! Изумрудные глаза, нос, волосы, подбородок. Да и, чёрт возьми, всё то же крупное тело, облачённое в длинную белую сорочку. На лице ни синяков, ни ссадин.
В диком возбуждении бегу к кровати. С ногами забираюсь на неё. Задираю сорочку и разглядываю тело. Всё чистенько. Ничего что говорило о том, что я недавно побывала в аварии нет. Прижимаю руки к сердцу. Бьётся! Бьётся! Я не мертва!
Чуть успокоившись, оглядываю вновь покои. Тогда, где я? И что вообще произошло? Смотрю на убранство, и у меня складывается чувство, что нахожусь в музее. У нас в Нертянске, чуть не доезжая до него, находится музей в старом замке.
Когда была на экскурсии, по-моему, видела что-то подобное. Это был графский замок девятнадцатого века. Там жили Воронцовы. Известный род на всю нашу округу. Кстати, Каринка как раз принадлежала к этому роду. Только там случилась какая-то жуткая катастрофа. Даже мистическая, я бы сказала. Но по учебникам и книгам об этом ни слова. Это бабушка Карины нам рассказывала перед сном страшилки.
– Жесть какая-то, – непроизвольно вырывается в слух.
Слышу тяжёлые шаги за дверью. Невольно сжимаюсь и натягиваю на себя одеяло до подбородка. Мимо. Облегчённо выдыхаю и пытаюсь собрать мысли в кучу. Если я сейчас в музее, то почему? Даже если и попала в аварию, то логичнее предположить, что я сейчас в больнице, как во сне. Или это сейчас сон, а сама там, в коечке под аппаратами нахожусь?
– А-а-а-а, – раздражённо вою и соскакиваю вновь с кровати. Пол холодный. Отчётливо чувствую это ногами. Но ведь и сны бывают реальными по восприятию. Подхожу к двери и прижимаюсь ухом. Тишина. Касаюсь ручки, что ж, была не была, толкаю от себя и дверь беззвучно поддаётся.
Выскальзываю в коридор. Темно. Но ногами провожу по мягкому ковру. Приятный и тёплый. Не то, что в комнате по голому полу шлёпать. Поворачиваю в право и двигаюсь на ощупь. Иногда кажется, что глаза уже привыкают к темноте и начинаю передвигаться более уверенно, но тут же натыкаюсь на стены. Что ж, аккуратность сейчас для меня всё.
Но вот что-то тёплое засветилось в конце. Там, скорее всего, выход! Обрадовалась, как ребёнок желанной кукле, рванула со всех ног к свету. Ещё немного и вот я на свободе!
Выбегаю к парадной лестнице, глядя под ноги, сворачиваю и врезаюсь в человека. Робко поднимаю взгляд, и радость исчезает с лица. Передо мной стоит мужчина внушительного роста. Я не маленькая, а он на полторы головы выше меня. Атлетическое телосложение, облечённое в одежды девятнадцатого века. Панталоны, сорочка, сверху жилетка и шерстяной фрак чёрного цвета. Лицо мощное, бледное, на подбородке характерная ямочка. А в холодных голубых глазах вижу своё испуганное отражение. Почему-то слова застревают у меня в горле, и мне ничего не остаётся, как глазеть на него с видом трусливого заполярного тушканчика.
Тёмно-русые волосы мужчины собраны в хвост. На губах проскальзывает сдержанно-милая улыбка по этикету. Он с вызовом смотрит на меня. А я так и стою. А сама думаю, сколько же лет такому прекрасному созданию, что стоит передо мной.
– Полагаю, – его голос эхом отзывается в моей голове. Такой бархатистый и безумно приятный. Как музыка из оперного театра. Он ласкает мой слух. Сердце внутри ухнуло, и тут мне показалось, что я действительно мертва. А это мой провожатый в мир иной. Что ж, если это так, то я бы не отказалась умереть ещё раз. – Вам приснился кошмар. Поэтому вы в диком беспокойстве, которое присуще юным особам как вы. Выбежали в таком непристойном виде из своих покоев.
– А, – перебиваю его и тут же отвожу от него взгляд. – Понятия не имею, кто ты такой, но была бы благодарна, если бы ты объяснил, что здесь происходит, – нервно смеюсь. – Что это за маскарад-то такой, – окидываю рукой наряд мужчины, а затем указываю на себя. – Тебе не кажется, что это нифига не смешно!
Судя по виду этого человека, мои слова до него не особо доходят. Он так и продолжает сдержанно улыбаться и смотреть на меня. Хотя в его глазах отобразилось хотя бы раздражение. Значит, он не совсем безнадёжный и умеет хоть как-то реагировать на окружающее. Что, блин, это вообще такое! Что за театр абсурдности?
– Это что, спектакль? – кривлюсь я и отхожу от него. – Что ты за актёришка-то такой. Ты вообще хоть знаешь, кто я такая? – начинаю заводиться. Фыркаю и прохожу мимо него. – Я в этой херне участвовать не намерена. Я знаю, что мы находимся в музее. Так что прости, приятель, сегодня у меня очень фиговый день. Я хочу домой.
Подхожу к двери, открываю её и застываю на месте. Снег сугробами лежит у самого замка. Темно. Тусклые фонари освещают еле-еле дорогу. Делаю шаг вперёд и смотрю, есть ли над дверью вывеска. Но на нём лишь герб семьи Воронцовых. Ворон на щите. Смотрю влево, там должна быть заправка. Но сейчас пусто. В право. Там должен стоять магазинчик, но его нет. Стоит хлев.
– Может, мы не будем выпускать тепло из замка на улицу, – прозвучал мужской голос над моим ухом.
Смотрю на него туманно. Ничего не понимаю. Господи, да как такое может быть?! Вроде и Нертянск, но и не похож на него. И что это за человек передо мною? Он берёт мою руку и заводит в замок. Закрывает двери, а я смотрю в оцепенении на его мощную спину. Когда же он оборачивается ко мне лицом, спрашиваю:
– Кто вы?
Мужчина открыл было уже рот для ответа, как вихрем к нам подбежала молодая девушка и привлекла к себе внимание:
– О, ты наконец-то очнулась, – тараторила она. – Мы так с братом за тебя испугались. Это же надо было! Стало дурно прямо на дороге. И зачем ты вообще согласилась на эту охоту? Господи, ты даже не представляешь, как я напугалась!
– Кто вы? – еле пищу, глядя на неё. Она так похожа на Карину. Один в один. Русая коса, стройная и маленького роста. Даже курносый нос и веснушки точно такие же. Только выглядит лет на девятнадцать, а не на двадцать три.
Она смотрит на меня и начинает смеяться. Затем смех замолкает, и она тихо говорит:
– Ярослава, – это не смешно. Мы же с тобой подруги! Бажена, – тише говорит она. – Воронцова Бажена!
В глазах темнеет, и я теряю сознание. Чувствую, что чьи-то крепкие руки ловят и не дают рухнуть на пол. К черту всё! Мне страшно! Хочу проснуться в своей квартирке. Да, даже лучше – в больничной койке, но не здесь.
То, что якобы забыто
И вновь открываю глаза в исторических покоях. Чувствую, что кто-то в ногах преданно сидит и ждёт моего шевеления. Только я не тороплюсь двигаться. Да и не хочу. Может в этом случае галлюцинации отпустят и исчезнут из сознания. Но малая нужда не позволяет мне долго прикидываться дохлой.
Сажусь и сразу же вижу взволнованную Бажену, или же Карину. Чёрт их разберёт, на самом деле. Как две капли воды. Только у девушки, которая сейчас сидит передо мною, более хитрые глаза, чем у моей подруги. Да чего там говорить?!
Когда-то Каринка со школы была влюблена в моего брата, а признаться в этом так и не смогла. Пока я не взяла всё в свои руки и не нашептала брату на ухо о прекрасной подружке. Так и свела потихоньку. Специально звала в гости её почаще, чтобы Денис не смог не замечать её. Так вот и получилось их довести почти до алтаря церковного. Да тут другие обстоятельства нарисовались.
– Наконец-то ты очнулась, – нежно проворковала Бажена с внешностью Карины.
– Мне бы в туалет сходить, – прямолинейно выдаю, сжимая губы в тонкую линию. – А то ещё немного и конфуз приключится.
– А, – соскакивает девушка. – Ты разве не помнишь, где можно справить нужду?
– Честно, – кривлюсь, – не припоминаю.
Бажена соскакивает с кровати и подает мне руку. Что ж, мне ничего не остаётся, как принять этот жест. Иначе уже думать ни о чём не могу. Потому что кажется, что уже в голове слышу, как журчат маленькие ручейки, сливаясь в большущую лужу. Девушка подводит к соседней двери и открывает её. Заглядываю и, о, блаженство, ванна с водой наполнена, и туалет на месте.
– Я недавно приказала слугам наполнить горячей водой ванну. Думаю, она уже готова, и ты можешь смело приводить себя в порядок. А я тебя в покоях подожду. – отчеканила Бажена и закрыла за мной дверь.
Без долгих раздумий умещаю свои телеса на стульчике. Ещё немного и кайф! Тянущая боль мочевого пузыря отпускает. От удовольствия невольно закатываю глаза. И тут в голове проносится мысль: раз я умерла, то почему все так же остро чувствую и потребности не отпускают? Как-то странно, если после смерти мы всё те же люди, только неизвестно в каком времени и измерении! С такими же базовыми потребностями, с которыми и были рождены на земле!
Так. Куда-то меня уже не туда потянуло. Поднимаюсь с «трона» и подхожу к ванне. Замечаю рядом кусок мыла. И меня это радует. Счастливо улыбаюсь и скидываю с себя сорочку на пол. Погружаюсь в ванну. Вода еле тёпленькая, но это не страшно.
Никогда не любила мыться в кипятке. Всегда принимала душ в прохладной водице, что часто вызывало негатив от бывших парней. О романтике многие мечтали, но стоило оказаться со мной в душе, так улепётывали, сверкая пятками. Холодно. Не по нраву было такое испытание. А меня это всегда забавляло.
Беру кусок мыла и начинаю намыливаться. Ненавязчивый запах прилипает к телу. Божественно, всё как я люблю. Волосы решаю не трогать. Лучше перед сном. А то ещё неизвестно, куда Бажена меня поведёт. А там вдруг и снова наткнусь на вчерашнего красавчика. Неудобно с мокрыми волосами-то сверкать. Да и на ощущения они пока не сальные.
Смываю пену и выползаю из ванны. Рядом замечаю полотенце и одежду. Мило. Вытираюсь насухо, беру в руки платье и сорочку. Сорочку снизу, поскольку правильно помнится. Сверху платье. И, блин, оно на шнуровке со спины. Одной не справиться.
Зато цвет приятный. Нежно-розовый. Никогда такой ещё не носила. Мама всегда твердила, что с моим весом и структурой розовые вещи ни в коем случае носить нельзя. Иначе буду походить на свинку. И знаете, как это в сознание въелось! И я, правда, всегда пыталась избегать в гардеробе розовых вещей. Чтобы не походить на свинку, обтянутой тканюшечкой.
Захожу в покои и обращаюсь к Бажене:
– Прости, ты бы не могла мне помочь завязать платье?
Та подскочила, обернулась и уставилась на меня во все глаза. Стало как-то неуютно, мягко говоря. Так в последний раз я себя чувствовала только на уроке физкультуры в седьмом классе. Когда я уже была крупных размеров и когда пыталась перепрыгнуть через козла, на шортах разошёлся шов прямо на попе. Ну, отличие от этой ситуации, там все ржали как кони. А тут удивлённый взгляд всего лишь.
– Что ж ты меня сразу-то не позвала, – оттаяла Бажена и кинулась ко мне, поправляя одеяние. – Я-то думала, как ты закончишь, так крикнешь меня. Поэтому и слуг распустила.
– Слуг? – кривлюсь от этого слова, будто что-то гадкое попала в рот.
– Слуг, – повторила спокойно Бажена и принялась шнуровать за спиной платье.
– Знаешь, – выдыхая воздух, хриплю – я не знаю, что здесь происходит. Но вы явно меня за кого-то другого принимаете.
– За кого это ещё? – бубнит Бажена и жестом указывает на стул у зеркала.
Послушно сажусь, и девушка принимается за колдовство с моими волосами.
– Понимаешь. Меня зовут Ярослава. Мне двадцать четыре года. И я из Судайска.
– Ну, это и так всем известно, – ухмыляется за спиной девушка. – Именно там Дмитрий и выкупил тебя.
– Что? – дыхание перехватило, а сердце замерло внутри. Кажется, в этот момент я истинно почувствовала на себе мертвецкий холодок. Сознание сопротивляется действительности. Болью сковывает грудную клетку, не позволяя питаться кислородом. Что всё это значит? Может, шутка и мне всё послышалось? Только глядя в зеркало, видно, что Бажена не шутит от слова совсем. И это меня пугает не на шутку.
– Подожди, – она украдкой поглядывает на меня. – Тебе что, память отшибло?
Пожимаю плечами и болезненно смотрю на неё в ответ. Бажена заканчивает с волосами, закалывая косу на голове. Подходит ко мне и приседает на низкий табурет. Берет за руки и серьезным тоном начинает говорить:
– Видимо, ты настолько сильно испугалась своей участи, что сама пытаешься стереть воспоминание о прошлом из своей головы.
Прячу в пол взгляд. Неудобно как-то. Да и на сумасшествие всё это тянет.
– Ну, ты не отчаивайся. Скоро в церкви повенчают с Дмитрием, и всё будет как в сказке. Как мы и мечтали в детстве, помнишь?
– Какое еще венчание?! – вскрикиваю неожиданно. – Этого не может быть и не знаю я никакого Дмитрия!
Соскакиваю и подхожу к окну. Тоже мне шутки! Разве можно так с живым человеком? Слышу, как со спины тихо подкрадывается Бажена. Аккуратно кладёт руку на моё плечо. Поглаживает нежно, сочувственно. Мне нужно попасть домой! Как бы-то ни было.
– Мне нужно попасть в Судайск! – говорю твёрдо и смотрю в окно. Какой-то мужичок в тулупе чистит тропинки. Головы даже вверх не поднимает. Как всё это может быть. Ведь я точно помню на момент аварии и время года, и год, и эпоху. Но здесь всё как на страницах учебников по истории. И это напрягает. – Мне нужно домой.
– Так, Ярослава, дома-то уже в Судайске нет. Отняли же всё за долги покойного твоего мужа.
– Какого ещё мужа? – резко оборачиваюсь к девушке. И даже не знаю, что уже испытывать. Мне и страшно, и смешно, а еще и дико возмутительно. Что вообще за жизнь несуществующую ко мне приписывают.
– Так, хорошо, – Бажена медленно выдыхает. – Придётся многое тебе напомнить. Только, будь добра, не перебивай!
Киваю. Думаю, это будет полезно. Тогда уже и решим, кого в психушку нужно упрятать, а кого нет. Хотя, мне уже туда давно пора, похоже.
– Так вот. Мы с тобой дружим с самого детства. Тогда твоя семья имела равный графский титул нашей. Пока несчастье и разорение не пришли в ваш дом. Тогда, чтобы не потерять средства на существование, твой отец отдал тебя замуж за чиновника в Судайске, – она морщит носик. – Хотя, как по мне, лучше с голоду было умереть, чем дочь за такого старика выдавать. Так вот. В итоге твой старый муженёк начал издеваться над тобой, да ещё и оказался заядлым карточным игроком. Проигрался по крупному каким-то разбойникам, да и слёг с болезнью. Так и помер. Ты тогда радовалась, как дитя малое. Только вот разбойники после похорон твоего супруга явились за своим. Родители твои отписали им всё имущество и вынуждены были уехать в Сибирь. Но этого было мало, чтобы погасить весь долг, поэтому они явились и к тебе. Отняли имущество, а тебя отправили в публичным дом, чтобы могла отработать игорный должок.
– М-да, – не выдерживаю и перебиваю скептически Бажену. – Вот же и угораздило выйти замуж за такую скотину.
– Ой, и не говори, – махнула девушка рукой. – Муженёк твой бывший был такой редкостной свиньёй, что таких еще и поискать надобно. Об этом и прознала наша семья. Благо, твои родители разумно оповестили нас о таких проблемах письмом. Ну, а разве я могла смотреть на твои мучения? Конечно же, нет! Еле уговорила брата помочь вызволить тебя из лап злодеевых. Дмитрий согласился и отправился в публичный дом. Когда тебя увидал, то сразу же выкупил оттуда. А чтобы не навредить своему и твоему статусу, вынужден был объявить о венчании. Чтобы восстановить имя твоё доброе.
Молча смотрю на девушку и ни черта не понимаю. История слезливая и вполне реальная. Такое могло произойти с любой из девушек. Только концовка больно сказочная. Может всё это и правда шутка? Розыгрыш театральный? Да, только как-то на актрису не похожа девушка.
– Ты мне не веришь, – выдыхает Бажена и демонстративно закатывает глаза. – Вот всегда ты такая! Ещё и сны в последнее время какие-то странные посещают. Будто ты живешь в две тысячи двадцать каком-то там году. И учишься на историка. И находишься в музее.
С каждым её словом у меня глаза становились всё шире и шире. Она говорила о моей настоящей жизни. Или же я ошибалась всё это время. И моя реальность в голове и правда придумана. А настоящее – это то, что передо мной. Я запуталась окончательно! Надо как-то разобраться со всем этим. Но если это настоящее, что передо мной, почему тогда ничего не помню о прошлом? Ах! Невыносимо всё это! Голова разболелась только.
