Kitobni o'qish: «Правила жизни с оборотнем»
– Катя! – завопила трубка у меня в руке, и я вздрогнула, сбрасывая оцепенение и выпрямляясь. – Что у тебя там происходит?
Не спуская глаз с ухмыляющегося мужика, поднесла телефон к уху:
– У меня на кухне незнакомый голый мужчина, – на автопилоте механически описала я то, что видела.
– Красивый? – поинтересовалась практичная подруга.
Я оглядела своего гостя с ног до головы. Тот нисколько не смущаясь, расставил руки и покрутился на месте, демонстрируя себя со всех сторон.
– Красивый, – кивнула я.
Мужчина безмолвно закатил глаза и по-кошачьи фыркнул.
Глава 1
Каждый день моей жизни начинается одинаково: звенит будильник.
Вынув руку из-под одеяла, потянулась и пошарила по тумбочке, пытаясь наощупь найти возмутителя спокойствия. Не нашла. Но будильник изволил заткнуться сам, и я с благодарностью всему сущему натянула на голову одеяло. Голова болела нещадно. «Ещё пять минут и встаю», – пробормотала себе под нос, проваливаясь в спасительную дрёму.
Но не тут-то было.
Будильник заверещал снова и только сейчас я поняла, что спать мне не даёт спрятанный под подушкой телефон. С недовольным стоном вытащила орущий аппарат и, не открывая глаз, ответила на вызов.
– Привет, красотка! – завопил прямо в ухо жизнерадостный голос подруги. – Как жизнь молодая? Как первый день отпуска?
– Какого отпуска? – буркнула, отодвинув трубку от уха.
– Кать, в смысле какого? Долгожданного! – хохотнула подруга и недоверчиво добавила: – Ты что? Где-то вчера уже отпраздновала без нас?
– Ничего я не праздновала… – проговорила тихо.
Медленно просыпаясь, чувствовала, как всё больше начинает раскалываться голова от боли в висках и комом в горле набухает тошнота. Открыла один глаз и с заметным облегчением выдохнула. Комната моя. Шторы не задернуты и солнечный свет лупит по стенам, как ошпаренный. Значит, я дома и всё хорошо. «Значит, дома», – эта мысль принесла облегчение и боль тихонечко отползала от моей головы.
Я дома. Со мной ничего не случилось. Всё хорошо.
И тут я распахнула оба глаза! Это же сколько я спала? Мне же на работу!
– А сколько сейчас времени? – заполошно просипела в трубку, одной рукой откидывая одеяло и рывком поднимаясь с кровати.
Эти резкие движения были лишними! Отступавшая, было, боль с радостью вновь вонзилась в череп острыми колышками. Голова закружилась. В глазах потемнело.
Охнув, я аккуратно легла обратно. Паника на мягких лапах принялась неотвратимо подкрадываться ко мне, замирая на доли секунды и продолжая затапливать мой пытающийся проснуться мозг.
– Так к полудню уже, – неуверенно произнесла подруга. – Кать, ты чего? Может, мне приехать? Ты себя там что… чувствуешь плохо, что ли?
В этот момент на кухне что-то упало. Я замерла, прислушиваясь. В той же стороне зашумела вода.
– Алиса, – прошептала я в трубку, прикрыв динамик другой рукой, чтобы никто кроме подруги меня не услышал. – Мне кажется, у меня на кухне кто-то ходит.
– Домовой? – так же шёпотом ответила подруга.
– Там шаги и вода шумит, – тихо доложилась ей и огляделась в поисках халата, но ничего не нашла. – Я пойду, посмотрю.
– Куда пошла? – завопила трубка. – А если там вор?
– Был бы вор, уже сбежал. Да и красть у меня нечего, – успокоила я саму себя и на цыпочках прокралась к двери своей комнаты.
– Ладно, – согласилась Алиса. – Трубку не клади.
– Хорошо. Только ты молчи!
Я осторожно открыла дверь, радуясь смазанным петлям, и, крадучись, вышла в прихожую. Осторожно ступая, прошла мимо входной двери, задержавшись на секунду, чтобы убедиться, что она закрыта на все замки. Прокралась мимо второй комнаты. Дверь в неё была прикрыта, но заглядывать я не стала – тут как раз петли скрипели.
Как мышка, заглянула за поворот, мысленно ругаясь на проектировщиков старых домов. Вот кто так строит? Ни подглядеть, ни подслушать путём не получается! Ещё один маленький коридорчик заканчивался входом на кухню, но из-за угла был виден только стол и притулившийся к нему холодильник.
Сжимая в мокрой ладошке телефон, на полусогнутых ногах прокралась к дверному проёму и заглянула на кухню. А как заглянула, так и застыла в скрюченной позе вопросительного знака, открыв от удивления рот и выпучив глаза.
Спиной ко мне у плиты пританцовывал обнажённый мужчина. Он явно что-то помешивал, удерживая одной рукой длинную ручку ковшика. На пояснице красовался кокетливо завязанный бантик моего фартука. А на голове… среди влажных, светлых волос… торчали маленькие, белые, закруглённые ушки. Они чуть пошевеливались и от их вида меня замутило. Я зажмурилась, мелко потрясла головой, наплевав на боль, и снова уставилась на мужчину.
Ушки пропали. «Показалось?» – пронеслась в голове паническая мысль, оставляя после себя пустоту.
– Ты кто? – произнесла внезапно осипшим голосом и откашлялась.
Мужчина замер и, повернув голову, посмотрел на меня через плечо. В его глазах мелькнул огонёк, и губы расплылись в широкой улыбке. Он развернулся вполоборота и, подняв лопаточку, которую держал в руке, длинно лизнул её, не спуская с меня глаз. У меня запылало лицо, а уши аж защипало от жара.
– Хочешь, я стану твоим зверёнышем? – томно произнёс он низким, вибрирующим голосом, от которого у меня по спине побежали сладкие мурашки и тихо засмеялся, поворачиваясь ко мне полностью.
– Катя! – завопила трубка у меня в руке, и я вздрогнула всем телом, сбрасывая оцепенением и выпрямляясь. – Что у тебя там происходит?
Не спуская глаз с ухмыляющегося мужика, поднесла телефон к уху:
– У меня на кухне незнакомый голый мужчина, – на автопилоте механически описала я то, что видела.
– Красивый? – поинтересовалась практичная подруга.
Я оглядела своего гостя с ног до головы. Тот, нисколько не смущаясь, расставил руки и покрутился на месте, демонстрируя себя со всех сторон.
– Красивый, – кивнула я.
Мужчина безмолвно закатил глаза и по-кошачьи фыркнул.
– А что он делает на кухне? – не унималась подруга.
– Что ты делаешь на кухне? – заторможено продублировала вопрос подруги и опять зарделась от двусмысленности вопроса.
– Кашу варю. Есть охота, а у тебя запасов никаких нет, – обычным голосом ответил он и ещё раз лизнул лопаточку.
– Кашу варит, – повторила в трубку, потом спохватилась и добавила: – Алис, я тебе перезвоню.
Сбросила вызов и привычным жестом попыталась засунуть телефон в карман. Пальцы проехались по голому бедру, и только сейчас я посмотрела, во что одета. Трусы и короткий топ. О боже! Как же стыдно-то! Хорошо, хоть трусики на мне были не трикотажные в зелёный горошек, а дорогущие, шёлковые. Купила по случаю, и, видимо, вчера надела. Но где же я была вчера, если даже шёлковое бельё надела?!
– Как ты сюда… попал?
Мужчина склонил голову и нахмурился.
– Ты правда ничего не помнишь? – удручённо глядя на то, как я неспешно помотала головой. Сморщился, как от зубной боли, и пробормотал себе под нос: – Значит, я проиграл Феликсу. Обидно, всегда был уверен, что меня невозможно забыть.
– Кто такой Феликс? – это имя мне тоже ни о чём не говорило.
Мужчина улыбнулся уголками губ и задумчиво произнёс:
– А может быть и не проиграл, раз его ты тоже не помнишь.
– Какого чер… – мой возмущенный возглас, было, прервал трелью дверного звонка.
– Это ко мне, – быстро произнёс мужчина и, отложив лопаточку, продефилировал из кухни.
В узком дверном проёме мы застряли. Я растерялась настолько, что не сообразила отойти и дать ему выйти, а он встал настолько близко, что я почувствовала жар его тела. Смотреть на его обнажённый торс сил не было. Опускать глаза было стрёмно, вдруг подумает, что я пытаюсь рассмотреть, что у него под фартуком, поэтому подняла глаза и тут же уткнулась во встречный хитрый взгляд. Мужчина иронично поднял брови. Я нервно сглотнула и втянула живот.
В дверь снова зазвонили. Мужчина цыкнул, выдохнул что-то неразборчивое явно в мой адрес и, подхватив меня подмышки, как пушинку, переставил на кухню.
В дверь забарабанили ногами.
– Да иду я уже! Иду! – гаркнул он, скрываясь с моих глаз.
Щёлкнул замок…
… и я услышала бодрый, сочный мужской голос:
– Доставка для Стефана Мечтай!
– Это я, – буднично ответил мой незваный гость, я удивилась необычному имени, но всё равно не могла вспомнить, как мы познакомились и что он делает в моей квартире.
Осторожно вышла из кухни и, прижимаясь к стеночке маленького коридора, стараясь не скрипеть половицами, пошла в прихожую.
– Вот здесь, пожалуйста, личную печать поставьте. Ага, спасибочки. Куда заносить?
«Личную печать?» – замерла, подняв ногу и не завершив шаг. Куда он её прятал?
– Вот сюда, – распорядился Мечтай и, судя по скрипу, открыл дверь в комнату.
От такого самоуправства я аж задохнулась и, пыхтя от негодования, стрелой вылетела в прихожую. От увиденной картины затормозила, покачнулась и у меня опять упала челюсть.
Два приземистых мужичка ловко и споро таскали в комнату, которую я до сегодняшнего дня считала своим кабинетом, коробки и сундучки. Мечтай стоял, прислонившись к дверному косяку и со скучающим видом наблюдал за переноской тяжестей.
Один из носильщиков посмотрел на меня и радостно улыбнулся.
– Будьте завсегда здоровы, новый Судья! Надеюсь, служба ваша будет лёгкой!
Второй, закинув последнюю коробку в комнату, покосился в мою сторону и гнусаво проворчал:
– Хороший костюмчик, сразу видно, что вы не оборотень.
– Кто? – воскликнула я, запоздало понимая, что выскочила к незнакомым людям в одном белье.
– Всё сказали? – оторвался от стены Мечтай. – Идите уже! За работу спасибо.
– Так, заплатить бы не мешало, – вступил в разговор первый носильщик, продолжая лучезарно улыбаться.
– МагПотребНадзор заплатит, – отрезал Мечтай.
– Дык, а чаевые? – не сдавался мужичонка.
– А за чаевыми к Феликсу, – сверкнул глазами мой случайный гость и обоих носильщиков, как ветром сдуло.
В прямом смысле слова! Вот только что же здесь стояли и нет никого! Я настороженно оглядела прихожую и мелкими шагами просеменила к распахнутой входной двери.
– Будьте здоровы! – дыхнуло на меня жаром с лестничной клетки.
– Живите богато! – вторило подъездное эхо.
Я захлопнула дверь и повернулась к Стефану.
– Это что такое? – завопила во всё горло.
– Мои вещи, – спокойно ответил Стефан и, сверкая голыми ягодицами, скрылся в комнате. – Если уж нам суждено некоторое время жить под одной крышей, то мне просто необходимы и личные вещи, и личное пространство. Не ходить же мне постоянно в твоём фартуке, – донёсся из-за двери его приглушённый голос.
– С какой стати мы должны жить под одной крышей! – возмутилась я и шагнула в сторону комнаты.
Но предательница-дверь захлопнулась прямо перед моим носом. Из-за неё послышался назидательный голос Стефана:
– Личное пространство!
– Это моя квартира! И ты мне здесь не нужен! – со всей злости пнула ногой запертую дверь.
Та неожиданно открылась и я, не удержавшись, начала падать. Но вместо того чтобы растянуться на полу, угодила в крепкие мужские объятия. Краем сознания отметила, что мужчина полностью одет, но в данный момент меня больше волновало, как же из этих объятий вырваться. Как рассерженная кошка, я шипела и брыкалась, обзываясь всеми известными мне ругательствами.
– Да хватит уже! – меня слегка тряхнули и осторожно поставили на пол. – Я просто не дал тебе упасть!
Руки с моего тела исчезли.
Глава 2
Стефан повернулся ко мне спиной и пошёл на кухню. Я, как привязанная, поплелась следом, на ходу разглядывая идеально выглаженную рубашку цвета морской волны. Скользнула взглядом к ногам, затянутым в узкие чёрные джинсы, и углядела босые ступни. Внутренний сноб наморщил носик: джинсы и рубашка, фу! «Ну, допустим», – пробормотала себе под нос. Мужчина повёл плечом, будто услышал мой шёпот.
– Ты очень быстро одеваешься, – заметила, заходя следом за ним на кухню и останавливаясь в проёме.
– Раздеваюсь тоже быстро, – он буднично махнул рукой и склонился над ковшиком, стоя́щим на плите. Принюхался и задумчиво тихо протянул: – Если надо… – помешал приготовленное варево и растерянно посмотрел на меня. – Чего-то не хватает.
– Сливочное масло и варенье спасёт любую кашу, – тоном школьной заучки назидательно произнесла я.
Ситуация начала меня забавлять и, что самое любопытное, страха перед ним я не чувствовала.
– У тебя нет масла, – сокрушённо произнёс Стефан, открывая подряд все кухонные шкафчики, висящие перед ним.
– Варенья тоже нет, – поддакнула ему я, скрестив на груди руки и, прислонившись к косяку, как давеча стоял он сам. – Ты не находишь странным тот факт, что сейчас мы спокойно разговариваем, будто собираемся мирно позавтракать и душевно выпить чаю…
– Пообедать, – поправил меня Стефан, доставая тарелки.
– Что? – не поняла я, а потом сообразила, время уже перевалило за полдень, так что он прав. – Ну, да. Тебе пообедать, мне позавтракать, потому что когда встал, тогда и утро.
– Технически, – Стефан задумался с тарелкой в одной руке и ложкой в другой, – я тоже буду завтракать. Потому что ничего не ел со вчерашнего дня и сегодня сначала ждал, пока ты проснёшься, а потом понял – кормить себя придётся самостоятельно.
Я недовольно поджала губы, но он сделал вид, что не заметил моего выражения лица. Ловко орудуя ложкой, положил себе рассыпчатое варево и чинно уселся за стол. Аккуратно подцепил комочек каши, подул и положил в рот.
– Соли я тоже не нашёл, – заметил он и недовольно поинтересовался: – Ты чем вообще питаешься?
– Утром я пью чёрный кофе, а ем уже в городе, – почему-то ответила я, хотя и не собиралась отчитываться. Подошла к столу и села на табуретку, поджав под себя ногу.
– Отвратительный рацион, – припечатал Стефан. Пока я хватала ртом воздух и пыталась придумать ответную колкость, он быстро съел ещё пару ложек и продолжил говорить: – Вообще хорошо, что ты сама проснулась. Звонил Феликс, велел нам приехать в кофейню.
Он отставил тарелку с недоеденной кашей.
– Это ужасно невкусно. Надеюсь, Малинка меня покормит.
– Куда приехать? – удивилась. – Кто звонил? Зачем мне ехать?
Нахмурилась и приложила пальцы, сложенные щепоткой, к губам. В голове мелькали неопределённые образы, как редкие всполохи затухающего огня, но они не складывались в единую картину. Наоборот. Стоило мне сосредоточиться, как воспоминания распадались, как пазл, на отдельные картинки. Я точно знала кого-то по имени Феликс. И он был связан с какой-то кофейней. И познакомилась с ним я недавно!
– Слушай, давай я тебя просто туда привезу, и ты уж дальше сама разберёшься, – Стефан встал, взял со стола грязную тарелку и отнёс её в раковину. Не успела я возмутиться, как он ловко выбросил остатки каши в мусорное ведро, включил воду и принялся мыть посуду.
Прикусила губу, наблюдала за его простыми действиями, и все мысли из моей головы про неизвестного – известного Феликса вмиг улетучились.
Помыв посуду, Стефан обернулся.
– Ты почему всё ещё здесь? – спокойно спросил он, встряхнув мокрые ладони.
Капли воды долетели до моего лица и заставили встрепенуться.
– Что значит, «здесь»? – с пол-оборота завелась я.
– Мне нужно привести тебя к Феликсу, – Стефан подошёл к столу, опёрся на него кулаками и проникновенно посмотрел мне в глаза.
Воздух между нами превратился в кисель. Нет, не так чтобы прямо превратился, но дышать стало трудновато. Как будто мы не на кухне в городской квартире, а в деревенской натопленной по-чёрному бане. Я не могла отвести взгляд и погружалась, погружалась в глубину немигающих зрачков стоя́щего напротив мужчины. Сознание где-то на периферии мозга било тревогу, но я отмахивалась от панических мыслей, как от надоедливых осенних мух.
Как гром среди ясного неба прогремел звонок телефона.
Всё пропало. Стефан резко оторвался от стола. Развернулся и молча отошёл к окну.
Дрожащими руками, шмыгая от выступивших слёз, пыталась ответить на вызов. Сенсорный экран не срабатывал, и телефон продолжал реветь бравурным маршем. Наконец-то, я догадалась вытереть взмокшую ладонь и смогла ответить на вызов.
– Да, – произнесла срывающимся голосом.
– Привет, Кать, – ласковый, наполненный заботой голос старого друга мгновенно успокоил растрёпанные нервы. – Как ты себя чувствуешь?
– Бывало и лучше, – неожиданно всхлипнув, ответила я, прижимая трубку к уху.
– Ты молодец, знаешь это? – похвалил, как маленькую девочку, и я поневоле улыбнулась. – Помнишь, ты просила поспрашивать меня о новой работе? Мы с Феликсом ждём тебя в кофейне. Пусть тебя Стефан проводит.
– Ты его знаешь? – быстро спросила, искоса бросив взгляд на замершего у окна мужчину.
– Знаю, – хмыкнул на том конце провода Марк.
Он отвлёкся, глухо разговаривая с кем-то, кто находился рядом с ним. Я ни слова не разобрала, да и не больно-то прислушивалась. То, что Марк, старый друг, который ни разу меня не подводил и очень часто выручал, знал моего гостя, вселяло спокойствие. Может, он попросил меня приютить на время этого Мечтая, а я забыла?
– Кать, поставь телефон на громкую связь, пожалуйста, – в трубке вновь возник голос Марка.
Я положила аппарат на стол и сделала, как он просил.
– Стефан. Ещё раз применишь к Судье свои приёмчики, получишь по мохнатой заднице так, что сидеть не сможешь, понял? – спокойно проговорил Марк. – Привези Катю в «Лунный свет».
После этих слов Марк прервал связь и телефон отключился.
– Как будто я против, – проворчал мужчина, поправляя идеально сидящие на запястьях манжеты. – Прошу тебя, соберись и поехали.
На встречу с Марком? Это с удовольствием! Я вскочила с табуретки и тут же скрючилась на одну сторону: сколько раз напоминала себе не сидеть, поджав под себя ноги! Опять отсидела.
Тяжело хромая, заковыляла вон из кухни: умываться и одеваться.
– Надень брюки, – прилетело мне в спину.
– Вот ещё! – возразила, хватаясь рукой за стенку.
– Удобнее будет, – примирительно сказал Стефан.
Очень захотелось, не оборачиваясь, показать ему оттопыренный средний палец, но решила, что он жест не поймёт.
Через пару шагов нога «разошлась» и перестала колоть изнутри острыми иголочками. Зато вернулась тупая головная боль. Охохонюшки, житие мое… Покачала осторожно головой и вспомнила, что так и не выпила утреннюю дозу бодрящего напитка. Только было решила развернуться на кухню, как в спину упёрлась раскрытая ладонь.
– Иди. Одевайся, – раздался над ухом проникновенный голос.
Моё сердце дрогнуло, и я подпрыгнула от неожиданности, как застигнутый врасплох заяц. Прижала руки к груди и обернулась. Невозмутимый Стефан стоял так близко, что, повернувшись, практически уткнулась ему в ключицу.
– Ты чего подкрадываешься? – возмутилась, пытаясь унять заполошно бьющееся сердце.
– Я не подкрадываюсь, – ответил он. Спокойно обошёл меня в маленькой прихожей и скрылся за ближайшей дверью. – Просто иду в свою комнату. А ты резко остановилась.
– Это моя комната! – вспылила я. – Моя квартира. Как хочу, так и останавливаюсь… – последние слова говорила уже в захлопнувшуюся перед носом дверь. – Вот же хам какой, – проговорила, продолжая тихо кипеть от негодования.
– Личное пространство! – послышался из-за двери ехидный голос.
Ладно. Вскинула подбородок и выпрямила спину. Ладно! Мы ещё посмотрим! Твёрдым шагом прошла в спальню и громко хлопнула дверью.
«Личное пространство! Ишь ты! Каков наглец!»
Я никак не могла успокоиться. Мысли, как юла, крутились вокруг нового соседа.
«Мы ещё посмотрим, кто кого!» – на этой фразе мозг запинался и, как игла, на заезженной пластинке, перескакивал в самое начало: «Личное пространство! Ну, надо же!»
В сильном раздражении распахнула обе дверцы шкафа и, уперев руки в бока, критически оглядела свой гардероб. Говоришь, надень брюки? Говоришь, в них будет удобнее? Чтобы я на твоём фоне выглядела простушкой? Ну, уж нет! Ни на ту напал, Мечтайка!
Задумавшись о наряде, решила посмотреть, что там с погодой и обнаружила, что телефон остался на кухонном столе. Идею сходить за ним отмела сразу же. В трусах я перед этим нахалом больше не покажусь!
И тут моё сердце сделало двойное сальто. Перед глазами возник образ обнажённого Стефана в моём фартуке. Сладко засосало под ложечкой. Где-то в районе груди бабочки несмело затрепетали крыльями.
Нет, нет, нет! Так дело не пойдёт! Гнать метлой все эти мысли и образы, вырвать с корнем и затоптать! Я уже велась на сладкие речи и красивое тело, больше не надо. Урок выучен, повторения не потребуется.
Я быстро подбежала к окну и, закусив губу, принялась с интересом разглядывать прохожих, пытаясь выяснить сегодняшнюю погоду.
На улице царила весна. Яркая. Сочная. Одуряюще пахнущая набухшими, маслянистыми почками и прелой прошлогодней листвой. Солнечный свет лупил прожектором. То время года, когда на улице можно увидеть человека, вышагивающего в футболке и одновременно с ним кого-то, кутающегося в тёплую куртку.
Так! Я вернулась к шкафу и принялась придирчиво перебирать наряды: тонкая водолазка, многослойная длинная юбка, чулки и лоферы. И короткая лёгкая куртка на случай ветра.
Хлопнув в ладоши и предвкушая реакцию Стефана, быстро оделась.
***
Реакция у мужчины была. Правда, не та, на которую я рассчитывала.
– Ты поедешь в этом? – удивлённо воскликнул он.
– Да, – ответила слегка раздосадовано и невозмутимо сунула ноги в туфли на толстой подошве.
Он, кстати, переоделся и теперь щеголял в плотных кожаных штанах, ботинках на высокой шнуровке и наглухо застёгнутой куртке с какими-то вставками. Я такие на байкерах видела. Ну, надо же! Вот же вырядился!
На плече у него висела большая чёрная сумка. Он протянул мне забытый на кухне телефон. Кивнув, положила его в сумочку, накинула куртку и открыла входную дверь.
Улица встретила нас оголтелым гомоном птиц и детей. Рядом с подъездом стояло только что подъехавшее такси.
Мысленно сделав пометку о предусмотрительности незваного гостя, направилась прямым ходом к машине.
– Стой! – услышала за спиной и озадаченно обернулась.
Стефан и не думал идти со мной. Он стоял рядом с навороченным чёрным металлическим зверем, каким-то ужасно опасного вида мотоциклом. У меня от паники волосы на затылке зашевелились.
– Я на этом не поеду! – воскликнула в ужасе.
Из своей большой сумки он достал два мотоциклетных шлема. Повесил их на ручки, а потом парой неуловимых движений сложил сумку в такой маленький комочек, что она легко уместилась в кармане куртки. Посмотрел на меня и похлопал рукой по сиденью.
– Поедешь, – уверенно ответил он и перекинул ногу через седло. Чуть попрыгал и добавил: – Я аккуратно тебя довезу.
– Я же в юбке! – возмутилась и не сдвинулась с места.
Стефан пожал плечами и протянул мне шлем.
– Нет времени. Тебя ждут. Меня ждут. Ты же не хочешь, чтобы тебя посчитали ветреной, безответственной, необязательной особой, – каждое слово, как фигурка в тетрисе, падало на меня и нагромождалось бесформенной кучей.
Но соглашаться с ним не хотелось. Я открыла рот, чтобы снова возразить, но была остановлена решительным жестом и ультиматумом:
– Не надо со мной спорить. Поверь. В данный момент я знаю лучше, что делать. Сама ты не доберёшься. Не спорь! Просто поверь! Вот станешь полноценным Судьёй, тогда посмотрим, а сейчас, – он похлопал по сидению за своей спиной и выжидательно уставился на меня. Видя, что я не двигаюсь с места, тяжело вздохнул: – Подоткни под себя юбку и садись, – и добавил с просящей интонацией: – Поехали уже, а.
– Ну, раз ты так просишь, – сделала хорошую мину при плохой игре и подошла к мотоциклу.
Забрала шлем. Устроилась кое-как за его спиной.
– Обними меня крепко, – с издевательской улыбкой произнёс Стефан, посмотрев на меня через плечо. – Я сейчас говорю абсолютно серьёзно.
Вздохнула. Надела шлем. Устроила между нашими телами свою сумочку и, зажмурившись, обняла крепкое мужское тело двумя руками.
– А про какого судью вы все говорите? – внезапно вспомнила, что эта должность упоминалась уже не раз.
– Это всё вампирские штучки. Они тебе сами расскажут, – небрежно ответил Стефан.
– Что?! – заорала я.
В этот момент мотоцикл взревел, и мы полетели.
Через несколько секунд я поняла, что не люблю мотоциклы всей душой. Во-первых, если Стефан считает, что сейчас едет аккуратно, то, как же будет не аккуратно? И как гоняет он сам?
«Держись крепко», – сказал он. Да я вцепилась в него клещом! Мертвой хваткой! Ещё и пальцами кожу куртки сжала так, что оторвать меня можно только с этой самой курткой! Как ему там дышалось от моей хватки не моя проблема.
Я зажмурилась. Уткнулась шлемом ему в спину и на одном дыхании тихо причитала:
– Оймамочкиоймамочкиоймамочки!
Совет – надеть брюки или хотя бы подоткнуть под себя юбку – был правильный, но кто бы его послушал! От стремительной езды подол юбки задрался до бёдер, обнажив кружевную резинку чулок. Нам вслед неслось бодрое улюлюканье и залихватские гудки. Словно бабочка о стекло, в голове билась мысль: «Гад, какой же гад! Что, сложно было предупредить?» – напрочь забивая воспоминания о том, что Стефан предлагал одеться по-другому.
«Убью! Вот сейчас остановимся, и я его убью! Просто на любом светофоре!»
Мы остановились.
– Слезай. Приехали, – бодро сказал Стефан.
– Уже? – открыла один глаз.
– Поймал «зелёную волну», – хвастливо проговорил мужчина, снимая шлем.
Разжать пальцы никак не получалось. Впрочем, как и оторваться от горячей спины Стефана. На краю сознания появилась робкая мысль о том, как же хорошо вот так прижиматься, положив голову на плечо, и качаться на заботливых волнах…
– Марк с Феликсом видят нас в окно, – довольно проинформировал Стефан и дёрнул плечом, помахав кому-то рукой.
У меня тут же разжались руки! Мысленно проклиная на все лады … с трудом слезла с мотоцикла. Невозмутимо поправила воланы на юбке: уже плевать, что полгорода видело кружево моих чулок, и огляделась. Улица была мне незнакома. Чистенькая и пустынная. Двухполосная дорога и узенькие тротуарчики вдоль неё. Окна домов блистали чистотой. Да и вообще, домики на этой улице были малоэтажные и какие-то пряничные, что ли.
Мы припарковались перед зданием, первый этаж которого представлял собой огромное панорамное окно, разделённое входной дверью. Над ней красовалась лаконичная вывеска «Лунный свет». В противовес улице за стеклом кофейни можно было разглядеть много народу.
– Шлем, – Стефан протянул мне руку.
– Что? – не поняла я и только потом сообразила, что на моей голове всё ещё красуется мотоциклетный шлем.
Сняла его и подумала, что, с одной стороны, хорошо, что никто не видел моего лица, пока мы ехали. А с другой стороны, моя тщательно уложенная причёска растрепалась. Я посмотрела на Стефана и у меня появилась ещё одна причина его ненавидеть: волосы мужчины лежали идеально, волосок к волоску, как будто он только что вышел из салона. Почему некоторым так везёт! Хоть в мешок наряди, а всё равно – король.
Любопытство пересилило, и я спросила:
– Как тебе удаётся сохранить… – внезапно смутилась от того, какой вопрос собиралась задать мужчине. Тот вопросительно поднял бровь. – Ну, у меня растрепались волосы, а у тебя… – покрутила рукой вокруг головы.
– А! – буднично махнул рукой Стефан и двинулся в сторону кофейни. – Это магия.
– Бальзам такой? – уточнила, следуя за ним.
Взявшись за дверную ручку, он повернулся вполоборота и улыбнулся.
– Почти.
Всем телом толкнул дверь.
Мелодично звякнул колокольчик.
Даже с улицы я почувствовала, каким напряжением, даже скорее, напряженным ожиданием, повеяло в открывшуюся дверь. Внутри у меня всё сжалось. Посетители кофейни разом повернулись в нашу сторону и замолчали. Ни смешков, ни перешёптываний, ни улыбок. Я обвела всех настороженным взглядом. Мне ответили тем же.
В глубине зала, за барной стойкой углядела Марка и расслабилась. Он призывно помахал рукой, но я всё не решалась зайти. Как будто, сделай я шаг вперёд, туда, в кофейню, и назад дороги не будет.
– Идём, – поторопил Стефан. – Я есть хочу.
Глубоко вздохнув, сделала шаг и переступила порог. «Оймамочки!» – уже привычно завопил мозг.
Сделала осторожный шаг вперёд. Потом ещё один. Тишина в кофейне настораживала и угнетала. Ладошки взмокли, и шея внезапно затекла. Захотелось размять её или хотя бы повести головой из стороны в сторону. Смутным отголоском на самом краю сознания билась паническая мысль: «Бежать!»
В этот момент за спиной хлопнула, закрываясь, дверь. И опять звякнул колокольчик.
Громкий звук показался мне упавшим забралом, действием, которое навсегда отрезало мне путь к побегу. Замерла. Только нежелание показаться Марку трусихой, заставило меня не подпрыгнуть на месте от испуга. В нос ударил сильный запах кофе, апельсина и ещё чего-то, что я не смогла опознать. Странно. Почему только сейчас?
Оглянулась.
Стефан, пропустивший меня в кофейню, невозмутимо прошёл мимо. Он даже не посмотрел в мою сторону. Хм, вот же засранец. Стало немного обидно.
– Привет, Пафнутий! – на весь зал заорал улыбчивый парень, выскочивший из-под барной стойки, как чёртик из табакерки.
– Пафнутий? – воскликнула я, не сдержавшись.
От удивления все мои страхи растворились, как кусочек сахара в горячем напитке.
Стефан недовольно зыркнул в мою сторону и, не останавливаясь, буркнул:
– Долго объяснять.
Подойдя к стойке, ловко взлетел на высокий стул и, крутанувшись на нём полный круг, положил локти на столешницу.
Возглас парня за стойкой нарушил мёртвую тишину, царившую с того момента, как я вошла в кофейню. Посетители будто ждали разрешения на разговоры. Нет, они всё ещё смотрели в мою сторону, но каждый мой шаг к барной стойке сопровождался волной шепотков:
– Судья… Новый Судья…
Настороженные взгляды. Напряжённые позы. Куда я попала?
Головная боль, прошедшая, было, в квартире, вернулась с удвоенной силой и атаковала виски. Невольно поморщилась от резкого приступа и тут же заметила, как люди стали отворачиваться. Возвращаться к своим разговорам и напиткам.
И только сейчас я заметила ещё одну странность. Они все чем-то неуловимо отличались от обычных людей. Это чувствовалось каким-то шестым, седьмым, неведомым чувством. Может быть, сказывался выбор одежды, а наряды, на мой вкус, были весьма смелыми и экстравагантными. А может, что-то неуловимое в воздухе и отношении. Такое же впечатление возникает, когда заходишь в какой-нибудь бар «для своих». Завсегдатаи оглядывают тебя, оценивая. Решают, подходишь ты для их закрытого клуба или нет, можно иметь с тобой дело или лучше не стоит и начинать.
Встряхнула головой, чем заслужила дополнительную порцию боли, решительно направилась к Марку. Он должен мне всё объяснить!
Мимоходом уловила разговор Стефана с баристой и остановилась, прислушиваясь.
– Опять жрать пришёл? – иронично поинтересовался бариста, поставив перед моим случайным спутником тарелку ароматной, рассыпчатой каши.
