Kitobni o'qish: «Мы в аду?»

– Мы в Аду, милый мой друг! Запомни раз и навсегда, что ты создал проблему для себя, когда увидел свет в конце утроба своей матери, именно тогда ты допустил большую ошибку, в тот момент ты родился в ад. Это место преисподняя, а те, кто бегает по раскаленной лаве страданий … – указывая на грустные лица людей, плавающие под ливнем, – никто иные, как демоны.

– О чём это ты говоришь? Рай сверху, ад под нами!

– Глупец! Как ты мог подумать такое? Все уже давно знают, что там, – показывая взглядом на облака, – ничего нет, дальше нас только космос, а там, скажу я тебе никто не восседает на троне, и нет там никакого Рая. Всё чему тебя учили, ты должен забыть! Это Земля кружится вокруг солнца, а не солнце вокруг земли. Когда ты восседал своим маленьким тельцем на горшке, ты подписался на то, что всегда будешь сидеть напротив тех, кто могущей тебя. И когда очередной старец скажет, указывая на твою гримасу дряхлым пальцем «Ты попадёшь в ад» скажи ему, что ты родился в аду, и все мы попадаем в одну мясорубку, после смерти.

– Но они же верят, что попадут в лучший мир? Почему рушить мечты, того кто уже почти у порога рая?

– Ты опять за своё? Я сказал тебе, что не существует рая. Я давно усёк, что все мы попадаем в общее место, откуда нас сортируют, в какой век и в каком теле мы должны родиться. Вот ты, например, может в прошлом был царём Петром первым? Ты не можешь этого знать. А я, например, был бедным слугой, который умер от холеры. И век за веком мы снова рождаемся в новом теле, смотри… – указывая на старика в луже, держащий свои ладони у бочки с элем, – он не может выпить того Эля, он добрый, но и воровать он не может, всё опять же из-за этого, поэтому он лежит в луже и страдает, но, если бы он знал, что это ад и тут можно делать что угодно, что, по-твоему, он бы сделал?

– Разорил трактир и украл Эля?

– Нет, он всегда бы там сидел, именно на том же месте, таких вот старцев полно по всей земле, и они верят, что воровать это плохо, они сами строят себе Рай, но увы только в своих крохотных головах. А вот видишь того вот мальчика в желтой пижаме, почему же он такой весь нарядный?

– Родители обеспечили его. Они работают не покладая рук, чтобы их сын не рос в нищете. – Отнюдь, вчера он избил соседского мальчика и украл у него эти шмотки, и вообще он из детского дома, сбежал оттуда месяц назад. Ничего ты не знаешь мой друг. Твой ад, это то, где ты сейчас?

– А что же тогда мы будем делать после смерти? – спрашивает Франсуа, опустив глаза до колен.

– Жить. В новом теле, в новой жизни, век за веком. Страдать.

– А где же тогда рай?

– Вот тут… – Луи берет его руку и прижимает их к груди. – И не надо искать никаких псевдотронов или мест, куда бы тебе удалиться чтобы попасть в рай. Ты сам себе строишь рай, правильнее было бы, конечно, положить твои руки на мозги, но их у тебя нет.

– Значит, получается, я в раю.

– И да, и нет. Всё зависит от того, как ты мыслишь, как принимаешь свои решения, что ты делаешь чтобы ад стал приятным для тебя местом. Как говорится, и в аду есть другие демонята, которые готовы твой ад сгустить красками и сделать их «веселее». От того, что ты делаешь гадости, разве тебе не становилось приятно? Утехи плотские, говорят же, плохая вещь, а зависть? Вот видишь ты человека и у тебя сгорает все внутри и полыхает, ты хочешь быть лучше него, ты стираешь руки в мозоли и становишься лучше него, ты на миг становишься довольным, кажется тебе, а вот же он рай, стоило только добиться цели, а потом ты понимаешь, что все твои друзья вовсе не друзья, это очередные демонята, которые пришли наживаться тем, чем наживился ты. Разве в тот миг твой рай не становится адом?