Kitobni o'qish: «Страшилки для детей»

Забытая игрушка

Даша проснулась в детском садике, в своей кровати.

За окном чернела ночь; тусклый свет уличных фонарей освещал игровую комнатy, в которой совсем недавно играли дети. Игрушки уже были убраны и послушно лежали на своих местах, ожидая нового дня и новых приключений.

Даша встала с кроватки и с удивлением пошла осматривать мрачную комнату; тишина, словно густой кисель, обволакивала всё вокруг. И лишь редкие отблески света проникали сквозь окна.

«Почему меня не разбудили и не забрали, наверное, меня забыли», – подумала Даша, и как только она это подумала, она услышала:

– И меня забыли…

Это был тихий голос, который доносился из-под плотно закрытого старого шкафчика для полотенец.

– Кто ты? – спросила Даша, с интересом вглядываясь в темную щель, из которой наполовину торчало рваное полотенце.

– Я та игрушка, которую очень давно кто-то бросил под шкаф и в которую уже никто больше не играет, потому как лица у меня больше нет.

– Хорошо, давайте я вас достану и с удовольствием с вами поиграю, – ответила Даша и уже с интересом присела на потертый коврик возле шкафа, из которого доносился тихий голос, и с удовольствием, не боясь, в сторону черной щели Даша повернула свое ухо, чтобы лучше слышать.

Тихий голос раздался снова:

– Меня больше не достать, я стала слишком большая, мои пальчики вытянулись, руки и ноги выросли. Длинней моих рук разве лишь только мои длинные волосы, а длинней моих волос лишь только мои ногти, да и не игрушка я уже.

– А кто вы? – спросила Даша.

Торчащее из-под шкафа рваное полотенце шевельнулось и медленно заползло под него так, как будто его кто-то потянул к себе. Шкаф зашевелился, двери его распахнулись, и свет от уличного фонаря, проникающий через окно, осветил нечто огромное, худое, что собой занимало весь шкаф. Ноги были большие и сложены вместе, существо имело настолько высокий рост, что сидело в шкафу сжавшись, и в нем совсем не было свободного места. Колени доставали до верха, длинные руки с длинными ногтями обнимали ноги, а голова была покрыта длинными-длинными волосами, лица не было видно. Присмотревшись, Даша увидела, что лица у этого существа и вовсе нет.

Даша повернулась и с ужасом побежала по пустому детскому садику. Оглянувшись, она увидела, как существо вылезло из шкафа и тянется к ней своими длинными руками, на которых видны жуткие длинные-длинные ногти.

Даша выбежала на улицу, освещенную уличными фонарями, которые быстро гасли один за одним. Существо уже вылезло на улицу и было настолько высоким, что спокойно выкручивало лампочки на высоких уличных фонарях.

Даша бежала по пустой улице к тем фонарям, которые еще горели, но они гасли и гасли все быстрей.

– Не убегай! – Даша услышала голос у самого своего уха, и последний фонарь погас.

Даша проснулась в своей кроватке в детском садике. Тихий час закончился, дети уже играли. Даша подошла к тому шкафчику для полотенец, который видела в своем сне. Из-под него так же торчало рваное полотенце, она потянула его и вытащила пыльную худенькую куклу, лицо которой кто-то стер.

Даша обтерла ее от пыли тем самым полотенцем и, нарисовав ей новое красивое лицо, принялась в нее играть.

И тут в садике погас свет.

Прозрачный ужас

В эту ночь было очень холодно. НЕТ! Это не тот холод, к которому вы привыкли, ощущая его обычной снежной зимой, прогуливаясь по улице в тонкой куртке. В эту ночь на землю опустился тот холод, который добирается до самых костей, тот холод, который проникает под ватное теплое одеяло. Снег в такую ночь становится звонким, и ступая по нему, как будто тот жуткий холод оживает и, издавая пронзительный хруст, проникает в самые теплые и, казалось бы, недосягаемые для него места. Холод, пронзительный и даже жуткий, опустился на землю, и никто не знает, возможно, этот холод опустился лишь на это поле и лишь на этот дом, о котором и будет эта страшная история.

Хрум-хрум-хрум. Пронзительный звук был слышен в ушах спящей в своей кроватке маленькой девочке по имени Агата. Ее комната находилась на втором этаже маленького загородного домика. Окно той комнатки выходило на открытое и полностью заснеженное поле, над которым возвышалась как никогда яркая и полная луна. Отражаясь от ледяного снега, луна как будто возвышалась не над полем, а над белым неподвижным озером. Посреди которого прямиком к луне вела яркая серебристая дорога.