Kitobni o'qish: «Гимназистки. Старые письма», sahifa 3
– Зиночка, как вы здесь? Очень тяжело было?
– Пережито много, а рассказывать особенно нечего. Как сюда попали ты уже знаешь. Ну, а дальше – людям помогала, как могла. Так что живем и в скромном достатке, и с чистой совестью. И еще старалась и стараюсь держать удары судьбы, как нас учили.
– И то верно… Под немцами тоже здесь были?
– И это пережили. Заходили они к нам однажды. Искали раненых моряков и евреев. Я им все объяснила, как могла. Они подивились моему немецкому и ушли. Так что бог миловал. Ну, а потом уже наша армия пришла, и я опять со своим саквояжиком по всему городу ходила, помогала, и в госпитале служила, как когда-то сестрой милосердия.
– Увидела я твой саквояж. Такой же был у Виктора Николаевича, у папы твоего?
– Да, стараюсь быть похожей на него. Он ведь всю свою жизнь врачом был, людям помогал…, и я стараюсь. Варенька, скажи лучше, как ты? Как в Париже оказалась?
– Мы с Николаем успели попасть на пароход, который шел в Югославию с остатками его полка в Феврале двадцатого. Название парохода забыла конечно за столько лет, да это уже теперь и неважно.
Помыкались там, а затем решили во Францию податься, как многие офицеры с семьями.
Несладко было, особенно на первых порах, да и вспоминать не хочется. Николай наш умница, нашел себя, нашел службу хорошую. Устроились, успокоились и слава богу, достойно пожили. Деток бог не дал, так вдвоем и остались. Знаешь, я привезла тебе письма, там все написано.
Варвара достала из ридикюля несколько пожелтевших конвертов.
– Это от твоего папы, там он немного про ту “окаянную новую” жизнь пишет, про него и про маму. Письмо от твоего Димочки, которое он написал в Петербурге, не застав тебя, по пути на Дон в белую армию. Письмо от моего Колюшки, там про папу с мамой и про нас и нашу жизнь там, во Франции. И еще одно письмо от полковника Янковского, руководителя Общества нашего лейб-гвардии Кексгольмского полка в эмиграции, наверное, самое главное для тебя.
Зинаида взяла письма, подержала их в руке. Лицо застыло, помолчала, а потом прошептала.
– Сейчас читать не буду, силы нужны. Завтра с утра вы с Мишей уйдете, а я соберусь и прочту.
Утром следующего дня, ровно без четверти девять раздался осторожный стук в дверь.
– Входи, Мишенька, входи. Мы уже готовы.
Михаил зашел.
Варвара, одетая, как она сказала, в деловое платье, взяла в сумочку с документами, махнула рукой Зинаиде и Надюше и подошла к своему “чичероне”.
– Юноша, мне тяжело будет спускаться по лестнице. Разрешите я возьму Вас под руку? И пожалуйста, не обращайте внимания на злых, завистливых людей и на их косые взгляды. Знаете, зависть – это всегда ненависть. А Вы просто думайте о том, правильно ли Вы делаете.
Мальчишка улыбнулся, протянул Варваре руку, и они вышли из квартиры.
Зинаида подождала минуту, взяла со стола письма.
– Надюша, я выйду на балкон. Не волнуйся, со мной все хорошо.
Варвара вернулись часа через два. С тревогой посмотрела на подругу, но та была спокойна и молчалива.
– Зинуля, ты как?
– Не волнуйся, моя дорогая. Прочитала, все знаю теперь и про папу с мамой, про их судьбу, действительно окаянную. И про Димочку моего. Это главное… Главное, что знаю. Наверное, наконец, смогу жить спокойно.
Варвара выдохнула облегченно и через несколько минут не выдержала и затараторила.
– Представляешь. Такой обаятельный молодой человек в штатском, но с военной выправкой. Видно, офицер. Посмотрел мои бумаги, сделал какие-то отметки. К сожалению, он не может изменить сроки моего пребывания в стране. Он рекомендует покинуть город послезавтра, с билетами он поможет – Михаил завтра должен пойти в назначенную кассу, я ему уже дала требуемую сумму.
И ты знаешь – она кокетливо улыбнулась – мне показалось, что он готов был поцеловать мне руку… Офицер…
В этот момент Мишка не выдержал и рассмеялся.
Варвара обиделась, или сделала вид, что обиделась.
– Нет, мне действительно так показалось.
Зинаида вмешалась.
– Варвара, угомонись – сказала она строго. – И отпусти, в конце концов нашего молодого человека.
– Идите, Мишенька, идите. Спасибо большое. Завтра увидимся.
Зинаида прикрыла дверь и начала накрывать на стол.
– Давайте полдничать, а потом пойдем в церковь. Хочу заказать молитву и свечи поставить.
Варвара молча кивнула, погрустнела и тяжело вздохнула.
Пополудни, в Церковь святого Николая угодника, в ту самую, которую Варвара видела из окна трамвая, вошли две пожилые женщины, одетые в строгие длинные платья и с повязанными платками на головах.
Перекрестились на образа и направились к пожилому священнику, стоявшему недалеко от алтаря.
