Kitobni o'qish: «Вот такое хреновое лето. Анекдоты про времена года»

* * *

Наступила осень, и индейцы одной из резерваций обратились к своему вождю с вопросом, какая будет зима. Поскольку вождь был современным, он уже давно утратил способности пользоваться приметами. Вот и сейчас, глядя на небо, он не мог сказать ничего путного. Однако на всякий случай он ответил, что зима будет холодной, поэтому все члены племени должны запасаться дровами.

Через некоторое время ему в голову пришла другая идея: он позвонил в местный гидрометцентр и спросил:

– Будет ли предстоящая зима холодной?

– Похоже, зима будет достаточно холодной, – ответили ему метеорологи.

Тогда вождь собрал свое племя и сказал им, что зима может быть очень холодной и что дров потребуется больше. Спустя еще неделю он опять звонит метеорологам с тем же вопросом и получает утвердительный ответ, что зима будет очень холодной. Вождь снова собирает свое племя и приказывает им запасти еще больше дров.

Спустя еще две недели он снова звонит в гидрометцентр.

– Вы уверены в том, что зима будет очень холодная? – спросил вождь.

– Абсолютно, – ответили ему – похоже, это будет одна из самых холодных зим.

– Но откуда вы это знаете? – не унимается вождь.

– Индейцы запасаются дровами как ненормальные, – ответили ему.

* * *

К священнику приходит исповедоваться деревенский мужик. Батюшка, увидев его, восклицает:

– О, да я тебя знаю! Намедни проезжал я окрестными лугами, видел, как ты сено косил. Так спросить хочу, для чего на твоих ногах колокольцы висели?

– Да трава-то, батюшка, высокая. То перепелку не заметишь, то зайчишку, жалко ведь… А колокольцы звенят, живность и разбегается…

– Хорошо, сын мой. У тебя, наверное, и грехов-то нет при твоей святости?

– Есть, батюшка. Работаю я в поместье, так, бывало, барин запряжет кобылку, они с барыней в город уедут, дома одна барышня остается… Грешен…

– Это, сын мой, конечно, грех. Ну, дело молодое, простит тебя Бог… Все у тебя?

– Еще, батюшка, грех есть. Бывает, что барин с барышней в город уедут, одна барыня дома остается… Грешен…

– Д-а-а-а, сын мой, тяжек твой грех… Думаю, Бог простит тебе, но чтоб больше… Все у тебя?

– Не все, батюшка. Бывает, что в город уезжают барыня с барышней, а барин-то дома остается… Грешен…

– Сын мой! Как далеко ты зашел в грехах своих! Если бы я тебя на лугу с колокольцами не видел… Только ради этого Бог простит тебя. Это-то хоть все?

– Еще не все, батюшка. Бывает, что дороги раскиснут, барин с барыней и барышней соберутся и пойдут в город пешком. Дома-то одна кобылка остается…

– Ну, сын мой! Тебе колокольцы не на ноги привязывать надо!

* * *

Поспорили американец, канадец и русский, у кого в стране холоднее зимой.

Американец:

– У нас на Аляске зимой плюешь в воздух, а на землю уже льдинка приземляется!

Канадец:

– Это фигня! У нас зимой я поссать на улице не могу – струя к земле примерзает!

Русский:

– Расслабьтесь, парни! Вот у нас в тайге… Зимой вышел из дома, сказал что-нибудь, а слова замерзают и на землю опускаются… А весной! (мечтательно) Солнышко пригреет, и над тайгой такой легкий п…деж!

* * *

Глухой хутор, находящийся на бескрайних просторах Сибири. Поздняя осень. Четыре часа утра. Мать многодетного семейства, с трудом продирая глаза, направляется в хлев доить корову. Войдя в хлев, видит, что корова сдохла.

– Блин, зима на носу, год был неурожайный, картошка померзла, запасов нет, семью не прокормлю, корова сдохла.

Взяла и в сердцах повесилась. Просыпается отец, хлопает по кровати, а жены нет, идет в хлев, корова сдохла, жена в петле.

– Блин, зима на носу, жрать нечего, корова сдохла, жена в петле.

Достал ружье и застрелился. Просыпается старший сын, видит, что родителей нет, заходит в хлев, а там корова дохлая, мать в петле, отцу полбашки снесло. Вышел на берег речки, сел на пенек и пригорюнился. Вдруг выныривает русалка.

– Что, хлопчик, пригорюнился?

– Да тут все наперекосяк: корова сдохла, мать в петле, отец застрелился, скоро зима.

– Ладно, это твои проблемы, а годков-то тебе сколько?

– Двадцать четыре.

– Ну, значит, трахнешь меня двадцать четыре раза, тогда помогу, чем смогу, а нет – извини, подохнешь.

Старший собрался, на пятнадцатом разе сломался и помер. Просыпается средний сын: брата нет, родителей нет. Заходит он в хлев, а там известная картина. Выходит на берег речки – мертвый брат, и вновь выныривает русалка.

– Так, все знаю. Сколько тебе годков?

– Восемнадцать.

– Ну, трахаешь меня восемнадцать раз, и либо помогу, либо… Брата ты видел.

Собрался средний сын с силами, но на десятом разе сломался и тоже помер. Просыпается младшенький, огляделся: братьев нет, родителей нет. Снял он с гвоздя любимый барабан, повязал пионерский галстук и под барабанную дробь пошел в хлев. Трам-тарарам – корова сдохла, трам-тарарам – мать в петле, трам-тарарам – отец без башки. Пошел он на берег речки. Трам-тарарам – братья мертвые. Тут выныривает русалка.

– А тебе, милок, сколько годков-то?

– Трам-тарарам – двенадцать?

– Ладно, пять раз меня трахнешь и свободен, все равно зимой замерзнешь.

– Трам-тарарам – может быть, десять?

– А ты, хлопчик, ничего. Ну давай!

– Трам-тарарам – может быть, двадцать?

– Ах, шалунишка! Давай двадцать.

– Трам-тарарам – а пятьдесят раз сдюжишь?

– Давай попробуем, авось сдюжу.

– Трам-тарарам – давай, только имей в виду, что корова не сдюжила.

* * *

На пляже отдыхающий мужик спрашивает у молодой мамочки:

– Мальчик, который выносит из воды песок в моей соломенной шляпе, и есть ваш сын?

– Нет. Мой сын – тот мальчик, который сейчас проверяет, будет ли ваш транзистор говорить под водой…

* * *

Медицинская академия. Лекция по психологии. Профессор:

– Товарищи студенты! Сегодня изучаем степени раздражения человека. Науке известны три степени раздражения: слабая, средняя и сильная. Демонстрирую на примере.

Набирает случайный телефонный номер, включает громкую связь и приблатненным голосом произносит:

– Алле! Витька можно?

В ответ недовольный голос советует правильно набирать номер и больше по этому номеру не звонить. Профессор:

– Вот слабая степень раздражения, товарищи студенты. Набираем еще раз.

Набирает на повторе номер, снова задает вопрос:

– Алле! Так Витек где?

В ответ раздаются ругань, мат, звучит требование больше не звонить. Профессор комментирует:

– Вот средняя степень, теперь демонстрируем сильную.

Снова набирает на повторе номер:

– Алле! Ты, козел, Витьку дай трубку!

В ответ звучат отборнейший мат, угрозы, обещание засунуть трубку в жопу и Витьку, и звонящему и прочие садистские фантазии.

Профессор:

– Ну вот, товарищи студенты, мы на примере проследили последовательно три степени раздражения человека. Вопросы есть?

Поднимается студент:

– Профессор, я знаю четвертую, высшую, степень раздражения человека.

Профессор:

– Науке известны только три степени. Вы что-то можете рассказать о четвертой?

Студент:

– Я лучше продемонстрирую.

Подходит к телефону, набирает на повторе номер и произносит:

– Алле! Это я, Витек. Мне никто не звонил?

* * *

– Что-то бабье лето в этом году какое-то хреновое.

– Какие бабы – такое и лето.

* * *

Незагоревший житель Архангельска приехал в сентябре к Черному морю. Пришел на пляж, разделся. Его спрашивают:

– Откуда ты приехал?

– Из Архангельска я.

– А что у вас там не было лета? Ты весь белый.

– Лето-то было, но я в этот день был на работе.

* * *

Каждую зиму Винни Пух, будучи порядочным медведем, впадал в спячку и сосал лапу. А Пятачок, будучи порядочной свиньей, каждую зиму этим пользовался…

* * *

Ельцинские времена. Воинская часть. КПП. У будки спит пьяный дух.

Рядом стоит прапор, будит его.

– Толян, вставай, сейчас президентский кортеж поедет, сам Ельцин выйдет поздороваться, а ты пьяный в дупель, вставай…

Дух ни лыком…

Едет кортеж, останавливается лимузин Ельцина, тот выходит, подходит к прапору.

– Здорово, солдат, как служба твоя? – Внимательно приглядывается. – А это кто? ТОЛЯН!!! Ты ли это? Сколько лет, сколько зим! Где пропадал? Давно тебя не видел… Так, здесь мазы не будет, поехали в Кремль, там ко мне Клинтон подъехать обещал на фуршет, водочки попьем. Прапора в охрану возьмем.