Kitobni o'qish: «Убийство императора Александра II. Подлинное судебное дело»

Под общей редакцией президента адвокатской фирмы «Юстина» кандидата юридических наук В.Н. Буробина

На обложке:

Портрет императора Александра II Литография Александра Мюнстера

На контртитуле:

Егор Ботман. Портрет императора Александра II. 1872 Дагестанский музей изобразительных искусств имени П.С. Гамзатовой, Махачкала

Предисловие

…Самый благотворный закон не может сделать людей благополучными, если они не потрудятся сами устроить свое благополучие под покровительством закона…

Манифест «Об освобождении крестьянства» 1861

Угроза жизни ни в чем не повинных людей или их гибель в результате террора с древности была проблемой, подрывающей основополагающие устои общества и государства. Неспешно пройдя период Средневековья, набрав скорость в XIX и XX веках, в современном мире эта проблема переросла суверенные границы государств и вышла на международный уровень. Сегодня государства вынуждены объединяться в стремлении обуздать растущий в разных направлениях терроризм и деятельность террористических организаций.

Латинское слово terror, первоначально означающее страх или ужас, сегодня, к сожалению, стало общеупотребимым термином. Определение и значение данного термина эволюционировало вместе с обществом и государствами. особо стоит отметить Французскую революцию и события, предшествующие ей, а также XIX век, которые создали почву для современного понимания терминов «террор» и «терроризм». Терроризм в этот период не обошел и нашу страну. Выстрелы Веры Засулич, многочисленные покушения и убийства, совершенные народовольцами, явились предтечей лихого времени терроризма в России¹. У сегодняшнего читателя этой книги еще свежи в памяти многочисленные и чудовищные по своей жестокости террористические акты последних лет в токийском метро, в Нью-Йорке, Буденновске, Кизляре, Буйнакске, Москве, Беслане и многие другие, унесшие и покалечившие тысячи людских жизней.

С ростом терроризма международная правовая мысль искала его правильное определение, а государства предпринимали попытки его законодательного предупреждения и запрещения. Исследователи терроризма классифицировали его по характеру, целям, сферам применения, формам и методам. Международное сообщество осознало, что терроризм представляет угрозу миру и безопасности, развитию дружественных отношений между странами, сохранению территориальной целостности государств, их политической, экономической и социальной стабильности, а также осуществлению основных прав и свобод человека и гражданина, включая право на жизнь. В этой связи в конце XX – начале XXI века международными организациями был принят ряд документов, посвященных терроризму, в числе которых Международные конвенции ООН «О борьбе с захватом заложников», «О борьбе с бомбовым терроризмом», «О борьбе с финансированием терроризма», Шанхайская конвенция «О борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом», Конвенция Совета Европы «О предупреждении терроризма» и другие. Сегодня весь мир признал, что терроризм ни при каких обстоятельствах не может быть оправдан соображениями политического, философского, идеологического, расового, этнического, религиозного или иного характера. Однако парадокс терроризма как явления, запрещению которого уделяется так много внимания на международной арене, заключается в том, что международное сообщество, составив списки организаций террористической направленности, до сих пор не пришло к единому юридическому определению термина «терроризм». Это обстоятельство, безусловно, может быть объяснено множеством факторов, основанных прежде всего на внутренней политике государств – участников мирового сообщества, но это не снимает проблемы и, кроме того, создает правовую неопределенность в международных правоотношениях.

В современном российском законодательстве, в отличие от международных правовых норм, терроризму и террористическому акту даны правовые определения, они содержатся в статье 3 Федерального закона «О противодействии терроризму». Так, под терроризмом понимается идеология насилия и практика воздействия на принятие решения органами государственной власти, органами местного самоуправления или международными организациями, связанные с устрашением населения и/или иными формами противоправных насильственных действий. Под террористическим актом законодатель понимает совершение взрыва, поджога или иных действий, устрашающих население и создающих опасность гибели человека, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных тяжких последствий в целях дестабилизации деятельности органов власти или международных организаций либо воздействия на принятие ими решений, а также угроза совершения указанных действий в тех же целях.

Так почему же терроризм является таким сложным явлением в социально-политической жизни общества? Что движет молодыми в основной своей массе людьми, готовыми отдавать свои жизни и забирать чужие? Каковы причины возникновения терроризма и кто такие террористы? Является ли терроризм побочным или обычным явлением развития общества и государства? Можно ли победить терроризм при современном уровне развития мирового сообщества? Могут ли закон и право стать инструментарием в борьбе с терроризмом и причинами, его вызывающими? Эти вопросы возникают перед многими исследователями, в том числе юристами, психологами, историками. Вряд ли на подобные вопросы найдутся однозначные ответы. Но история России сохранила память о многих трагедиях, и каждый из нас может самостоятельно поразмышлять над этой темой. Одна из них – гибель императора Александра II, и материалы судебного дела, одного из первых громких дел русских террористов, позволяют прикоснуться к изучению терроризма как преступного явления.

Первое марта 1881 года навсегда вошло в историю России: в этот день от ран, полученных при устроенном народовольцами взрыве, погиб ярчайший представитель династии Романовых – император всероссийский Александр II.

Александр Николаевич Романов был старшим сыном великого князя, будущего императора Николая I и великой княгини Александры Федоровны. В возрасте семи лет, по вступлении Николая I на царствование, Александр Николаевич был провозглашен наследником всероссийского престола. С этого времени лучшие учителя и личный наставник, известный поэт В.А. Жуковский, разработавший план обучения, начали готовить цесаревича к будущему царствованию. Занять царский престол, опустевший после смерти отца, Александру II было суждено уже состоявшимся человеком в возрасте 36 лет (хотя формально коронация состоялась только через год – в 1856 году).

Историки схожи в своих оценках непростого положения дел в России в начале царствования Александра II. Финансово истощенная проигранной кровопролитной Крымской войной, потерявшая часть территории и лишившаяся флота на Черном море, погруженная в кризис, Россия остро нуждалась в переменах. И именно перемены, санкционированные и проведенные Александром II, явились главным результатом его царствования. Они же стоили ему жизни.

Вошедший в историю как государь-освободитель, Александр Николаевич Романов запомнился многочисленными реформами, первой и самой главной из которых была крестьянская. «Осени себя крестным знамением, православный народ, и призови с нами Божие благословение на твой свободный труд, залог твоего домашнего благополучия и блага общественного» – с этими словами Александр II решил воплотить то, на что не осмеливались его предшественники. Встреченный неоднозначно и современниками, и потомками, а самое главное, самими крестьянами, Манифест 19 февраля 1861 года волею царя освободил Россию от крепостного права. Последовавшие следом финансовая реформа, реформа образования (включая университетскую и школьную), военная реформа (по которой 25-летний рекрутский набор сменился всеобщей воинской обязанностью и были приняты новые воинские уставы), административная и Земская реформы (введение всесословных органов местного самоуправления – земств и городских дум) существенно преобразовали жизнь российского общества того времени. Особо следует выделить имеющую огромное значение для всех юристов Судебную реформу Александра II. Данная реформа была безусловным прорывом правовой мысли того времени. Разработанная видными юристами, она заложила основные принципы демократического судопроизводства в России (принятие новых Судебных уставов, отделение судебной власти от власти исполнительной; введение равенства всех сословий перед законом, принципа независимости и несменяемости судей, принципа гласности в гражданском и уголовном процессах; принципа состязательности и права обжалования судебных актов сторонами; отказ от теории формальных доказательств; образование мировых судов для маловажных дел, устройство прокурорского надзора, а также расширение функций прокурора в гражданском и уголовном процессе; учреждение адвокатуры или института присяжных поверенных; введение суда присяжных, учреждение кассационного суда, введение институтов судебных приставов и нотариата). Стоит привести знакомые многим юристам слова из указа Александра II о публикации Судебных уставов: «Рассмотрев сии проекты, Мы находим, что они вполне соответствуют желанию Нашему водворить в России суд скорый, правый, милостивый, равный для всех подданных Наших, возвысить судебную власть, дать ей надлежащую самостоятельность и вообще утвердить в народе то уважение к закону, без коего невозможно общественное благосостояние и которое должно быть постоянным руководителем всех и каждого от высшего до низшего».

Император Александр II Фото Сергея Левицкого. 1860-е

Что касается внешней политики Александра II, то историки обоснованно относят к его заслугам возврат Россией прав на Черное море и территорию Бессарабии, присоединение Батума и турецкого Карса, освобождение балканских христиан от османского ига и т. д.

Но помимо государственного деятеля, Александр Николаевич Романов был еще и человеком, которому не чужды радости и скорби, сопровождающие жизнь. У него было восемь детей от первого брака и четверо от второго морганатического брака² с княжной Долгоруковой (впоследствии светлейшей княгиней Юрьевской). Ему было суждено пережить личные трагедии – смерть в шестилетнем возрасте первой дочери Александры и смерть в возрасте 22 лет старшего сына, наследника престола цесаревича Николая.

История не раз показывала нам, что реформы зачастую не находят поддержки всего общества. Не явились исключением и реформы Александра II. «Неполное» освобождение крестьянства, непрекратившийся произвол чиновников, контрреформы, репрессии студенчества, месть революционеров за погибших и сосланных на каторгу товарищей – это только часть причин, по которым Александр II как царь-самодержец был выбран «виновником» всех бед России того времени. Часть молодых людей, прозванных современниками «нигилистами», решила бороться именно с царем, полагая, что, избавившись от самодержавия, Россия заживет намного лучше. И вот, начиная с 1866 года, на протяжении 15 лет представители разных классов российского общества, поодиночке или объединившись в группы или партии, предпринимали попытки лишить жизни императора Александра II. В последующем эти попытки историки назовут «охотой на царя». Для более глубокого понимания того времени и ситуации, в которой оказался Александр II, стоит напомнить эти покушения.

Четвертое апреля 1866 года стало отправной точкой в череде покушений на жизнь Александра II, а возможно, и в истории российского терроризма. В этот день дворянин Саратовской губернии, бывший студент Казанского и Московского университетов Дмитрий Владимирович Каракозов произвел выстрел из револьвера в царя, когда тот выходил из Летнего сада после ежедневной прогулки (тогда еще без какой-либо охраны). Александр II остался невредим, никто также не пострадал. Есть несколько версий неудачи покушения: по одной из них, Каракозову помешал крестьянин Осип Комиссаров, который, увидев револьвер у Каракозова, ударил его по руке в момент выстрела; по другой – Комиссаров сделал это нечаянно, случайно толкнув в толпе руку Каракозова с револьвером; иные же полагают, что Каракозов просто промахнулся, не обладая навыками стрельбы. По некоторым сведениям, на вопрос Александра II о причинах, побудивших Каракозова на выстрел, последний ответил: «Потому что ты обманул народ – обещал ему землю, да не дал». По другим данным, Каракозов ответил: «Ваше величество, вы обидели крестьян». Каракозов был задержан и передан в распоряжение особой следственной комиссии. На следствии признал вину и в своих показаниях указал, что считает Александра II виновным в крестьянских бедах и главным врагом. Каракозов считал, что после убийства царя остальные враги – дворяне, помещики и чиновники – струсят и откажутся от угнетения простого люда. Следствием было установлено, что Каракозов являлся членом тайных московских кружков «Организация» и «Ад», часть участников которых имела целью цареубийство. По окончании следствия Каракозов был вместе с другими участниками «Организации» предан Верховному уголовному суду, который приговорил его к смертной казни через повешение. Процессуальные нормы того времени не позволяли обжаловать приговор Верховного уголовного суда, но позволяли осужденному подать прошение на имя царя с просьбой о помиловании. Такое прошение было представлено Александру II и было отклонено царем с резолюцией: «Лично я в душе давно простил ему, но, как представитель верховной власти, я не считаю себя вправе прощать подобного преступника»³. Через три дня после оглашения приговор был приведен в исполнение на Смоленском поле Санкт-Петербурга. Остальные 34 участника «Организации» и «Ада» были также осуждены и приговорены к различным наказаниям: каторге, ссылке, тюремному заключению.

Уже через год – 25 мая 1867 года – во время визита Александра II в Париж для посещения Всемирной Парижской выставки было совершено второе покушение на его жизнь. Антон Березовский, польский дворянин, эмигрировавший во Францию, желая отомстить за жестокое подавление Польского восстания 1863 года, выстрелил в коляску, в которой ехали Александр II с сыновьями Александром и Владимиром и император Наполеон III. От выстрела пострадали лишь лошадь французского офицера эскорта и сам Березовский, у которого от разрыва двуствольного пистолета была повреждена рука. Березовский был осужден французским судом присяжных и приговорен к пожизненной каторге в Новой Каледонии.

Пять выстрелов, произведенных 2 апреля 1879 года во время утренней прогулки Александра II у Зимнего дворца, стали третьим покушением на его жизнь. Стрелявшим оказался Александр Константинович Соловьев, дворянин, отставной коллежский секретарь, бывший учитель истории и географии, бывший студент юридического факультета Петербургского университета. Александр II не пострадал: ему помогло знание воинского дела – после первого выстрела, увидев стреляющего, он стал убегать от него не по прямой линии, а зигзагами, что, как утверждают историки, его и спасло. При задержании Соловьев принял яд, однако был спасен медиками. На следствии Соловьев вину признал, так же как и свое членство в обществе «Земля и воля», однако показал, что замысел на убийство был его личной инициативой с целью изменения существующего государственного и общественного строя, что можно осуществить только силой. Он был осужден так же, как и Каракозов, специально назначенным Верховным уголовным судом, который лишил его всех прав состояния и приговорил к смертной казни через повешение. Правом на подачу прошения о помиловании Соловьев не воспользовался, и приговор был приведен в исполнение через три дня после оглашения.

Осенью 1879 году началась системная «охота на царя» – Исполнительный комитет партии «Земля и воля» (через несколько месяцев ставший костяком партии «Народная воля») на Липецком съезде вынес смертный приговор Александру II. Началось организованное планирование и подготовка покушений не террористами-одиночками, а сообществом людей, поставившим своей целью во что бы то ни стало изменить существующий в России строй посредством цареубийства. Дошедшие до нас сведения говорят о семи покушениях (считая и приготовления к покушениям) народовольцев на царя после Липецкого съезда.

Зная о ежегодных поездках царя на отдых в Крым и обратно, народовольцы приняли решение устроить ряд покушений по пути следования царского поезда. В качестве мест планируемых покушений были избраны Одесса, Александровск и Москва, и туда направились специальные группы, приступившие к приготовлению взрывов. В октябре 1879 года народовольцам стало известно, что царь изменил маршрут следования и решил не заезжать в Одессу, поэтому работы по подготовке взрыва, начатые около станции Гниляково близ Одессы, были прекращены. В начале ноября 1879 года группа народовольцев под руководством Андрея Желябова заложила взрывчатку под железнодорожное полотно близ Александровска, однако при проезде царского поезда 18 ноября взрыва не произошло, так как не сработало взрывное устройство. Подготовленный в Москве третьей группой народовольцев во главе с Софьей Перовской взрыв железнодорожного полотна произошел 19 ноября 1879 года, однако и он не достиг своей чудовищной цели, поскольку царский поезд вместе с Александром II прошел раньше времени, а взрыв пришелся на поезд сопровождения царя.

Пятого февраля 1880 года в Зимнем дворце во время подготовки к ужину императорской семьи прогремел взрыв, непосредственно подготовленный народовольцем Степаном Николаевичем Халтуриным, выходцем из крестьян. Устроившись на работу для ремонта подвала в Зимнем дворце, Халтурин постепенно проносил взрывчатку для подготовки взрыва. По разным данным, в результате взрыва погибло около 10 человек и около 80 было ранено. Царь не пострадал из-за задержки с выходом в столовую. После покушения Халтурин скрылся и был задержан властями под именем Николая Степанова только в 1882 году в Одессе после соучастия в убийстве прокурора Стрельникова. За это преступление он был приговорен военно-полевым судом к смертной казни через повешение также под именем Николая Степанова.

Неудачи не останавливали народовольцев в попытках реализовать свои планы. Следующее покушение планировалось совершить весною 1880 года в Одессе при проезде императора с железнодорожного вокзала на морской порт. Планировалось заложить взрывчатку в подкоп под Итальянскую улицу, по которой, предположительно, должен был проследовать царь. Но в связи с прибытием царя в Одессу ранее срока подготовительные работы не успели закончить, и очередная попытка цареубийства провалилась.

В августе 1880 года в качестве места покушения был избран Каменный мост по Гороховой улице в Петербурге, который было решено взорвать в момент проезда царской кареты. Несмотря на то что приготовление к покушению произошло успешно и мина, сделанная из четырех мешков динамита, была заложена под мост, в назначенную дату 17 августа взрыва не произошло. Существуют разные версии события: по одной, опоздал из-за отсутствия часов один из сообщников Желябова – Тетерка, по другой – царь проехал ранее планируемого времени.

Полагаю, что Александр II не предполагал, начиная либеральную университетскую реформу, что она вызовет студенческое движение, объединение студентов в кружки и партии, что появится поколение «бунтарей», которое в силу возраста и образования не захочет довольствоваться тем, что имеет. Начиная реформы и, безусловно, желая лучшей доли своему народу, Александр не думал, что столкнется с кризисом доверия народа к самодержавной власти, а также что окажется на месте жертвы «охотников». Власти допустили просчет и пытались найти выход из сложившейся ситуации. «Известен случай, что Александр II, тот самый, обложенный революционерами, семижды искавшими его смерти, как-то посетил Дом предварительного заключения на Шпалерной («дядю» Большого дома) и в одиночке 227 велел себя запереть, просидел больше часа – хотел вникнуть в состояние тех, кого он там держал»⁴.

Граф Михаил Тариелович Лорис-Меликов

Но власть есть сила, и с позиции силы Александр не мог оставить без ответа состоявшиеся покушения. Такими ответами в разные годы стали контрреформы и ужесточение законодательства, введение в Москве, Санкт-Петербурге, Киеве, Варшаве, Одессе, Харькове постов генерал-губернаторов, которым были предоставлены особые полномочия, а также учреждение в 1880 году Верховной распорядительной комиссии по охранению государственного порядка и общественного спокойствия во главе с М.Т. Лорис-Меликовым, наделенным полномочиями, которых ранее не было ни у одного чиновника империи (отметим, что, когда Александр был еще ребенком, его отец, император Николай I, спросил его, как бы он поступил с декабристами, на что маленький Александр ответил: «Я бы их простил»⁵). Стоит особо остановиться на фигуре Михаила Тариеловича Лорис-Меликова – именно ему принадлежит авторство первой русской конституции, основной идеей которой было привлечение представителей общественных учреждений и выборных депутатов к участию в разработке некоторых мероприятий и законодательных предложений. Первый шаг для воплощения этой идеи, а именно проект правительственного сообщения о привлечении выборных от общества к законотворчеству был подписан Александром II утром 1 марта 1881 года и должен был быть рассмотрен через четыре дня на заседании Совета министров. Реализация проекта Лорис-Меликова могла бы изменить ход общественно-политического развития России, но история распорядилась иначе.

Трагедии, которая легла в основу исследуемого нами судебного процесса, суждено было состояться 1 марта 1881 года (первое воскресенье Великого поста), когда народовольцы предприняли очередную попытку покушения, унесшую жизнь Александра II. При возвращении императора с развода, на набережной Екатерининского канала, у сада Михайловского дворца, было совершено покушение на его жизнь посредством двух взрывчатых метательных снарядов. В результате второго взрыва Александр II получил тяжелые ранения, от которых он через некоторое время скончался в Зимнем дворце, куда его доставили сразу после взрыва. От взрывов, помимо царя и его убийцы, пострадало еще 20 человек, двое из которых умерли (одним из умерших был четырнадцатилетний крестьянский мальчик).

Набережная Екатерининского канала у сада Михайловского дворца на следующий день после покушения на Александра II

Непосредственно на месте преступления был задержан виновник первого взрыва, девятнадцатилетний сын управляющего лесопильным заводом, мещанин города Тихвина Николай Иванович Рысаков, который при задержании представился фамилией Грязнов. На месте преступления был также задержан тяжело раненный виновник второго взрыва, умерший от ран через несколько часов. Умерший был опознан как Николай Степанович Ельников, при этом и следствие, и суд исходили из того, что это не настоящее, а вымышленное имя. На самом деле это был Игнатий Иоахимович Гриневицкий, из польских дворян, бывший студент Петербургского технологического университета. Нам не удалось с точностью установить время, когда официально стало известно его настоящее имя – по одним сведениям, это было выяснено на «процессе двадцати», по другим – только в советские времена. Однако можно с точностью сказать, что «Былое» – журнал, посвященный истории освободительного движения, – в первом своем номере за январь 1906 года указывает на Гриневицкого как непосредственного цареубийцу.

На следующий день, 2 марта, от одного из лиц, арестованных 27 февраля 1881 года по подозрению в покушениях на царя, совершенных в 1879–1880 годах, – Андрея Ивановича Желябова – поступило заявление, в котором он требовал «приобщить» его к делу 1 марта: «…если Рысакова намерены казнить, было бы вопиющей несправедливостью сохранить жизнь мне, многократно покушавшемуся на жизнь Александра II и не принявшему физического участия в умерщвлении его лишь по глупой случайности». Впоследствии следствие и суд установят, что именно Желябов являлся одним из лидеров террористов.

Позднее, в период с 3-го по 17 марта, были задержаны еще четыре человека, подозреваемых в совершенном преступлении: мещанка Геся Мировна Гельфман, крестьянин Тимофей Михайлов, дворянка Софья Львовна Перовская (дочь бывшего губернатора Санкт-Петербурга Льва Николаевича Перовского) и сын священника Николай Иванович Кибальчич. Таким образом, по подозрению в причастности к цареубийству было задержано шесть человек.

Уже через 25 дней после совершенного преступления по окончании следствия над задержанными состоялся суд. Уголовно-процессуальные нормы того времени не регламентировались сроками проведения следствия, но столь краткие сроки следствия можно объяснить прежде всего резонансностью дела, а также скорым задержанием подозреваемых лиц и признанием ими своей вины.

Согласно принятым в период проведения Александром II Судебной реформы судебным уставам (1864 года), государственные преступления могли рассматриваться в общем порядке уголовного судопроизводства – либо судебными палатами, либо (по высочайшему повелению царя) Верховным уголовным судом. Следует отметить, что дела по обвинению Соловьева и Каракозова по распоряжению Александра II рассматривал именно Верховный уголовный суд, который, нужно сказать, не был постоянно действующим судебным органом, а учреждался по мере необходимости по особому императорскому указу и состоял из председателя Государственного совета, председателей департаментов совета и первоприсутствующих в кассационных департаментах Правительствующего сената. Уставом уголовного судопроизводства 1864 года дознание (так же как и предварительное следствие) было возложено на членов судебных палат и судебных следователей, за которыми был установлен прокурорский надзор. Однако ряд проведенных политических процессов заставил власти внести изменения в процессуальные нормы, и с 19 мая 1871 года производство дознания по делам о государственных преступлениях было передано Отдельному корпусу жандармов. Согласно изменениям, внесенным 7 июня 1872 года в Устав уголовного судопроизводства, производство по делам о государственных преступлениях также становилось подсудно вновь созданному специальному органу – Особому присутствию Правительствующего сената. Девятого августа 1878 года был принят закон «О временном подчинении дел о государственных преступлениях и о некоторых преступлениях против должностных лиц ведению военного суда, установленного для военного времени», согласно которому военным судам передавались дела о государственных преступлениях, сопряженных с вооруженным сопротивлением властям.

Таким образом, как мы видим, дело о цареубийстве могло было быть передано на рассмотрение нескольких судов в зависимости от решения царя. Высочайшим указом взошедшего на престол Александра III дело об убийстве Александра II было передано на рассмотрение Особого присутствия Правительствующего сената для суждения дел о государственных преступлениях.

Особое присутствие Правительствующего сената для суждения дел о государственных преступлениях в соответствии со ст. 1059, 1061 Устава уголовного судопроизводства было составлено из первоприсутствующего и пяти сенаторов, назначенных высочайшей властью. Учитывая характер дела (государственное преступление), к Особому присутствию Правительствующего сената были присоединены один из губернских предводителей дворянства, один из уездных предводителей дворянства, один из городских глав губернских городов Европейской России и один из волостных старейшин Санкт-Петербургской губернии.

Заседание Особого присутствия Правительствующего сената длилось пять дней и проходило с 26 по 30 марта 1881 года. Формально процесс проходил в открытом режиме, однако присутствовать в зале суда могли только обладатели специальных билетов, на каждом из которых указывалась фамилия, имя и отчество, а также звание владельца, подписи инспектора здания судебных установлений и прокурора судебной палаты и сургучная печать⁶.

Обложка дела 1 марта 1881 года Государственный архив Российской Федерации

Перед тем как открыть судебный процесс, судом в распорядительном заседании, проведенном до открытия основного судебного заседания, было рассмотрено заявление Желябова о неподсудности его дела Особому присутствию Правительствующего сената как суду коронному, сделанное им 25 марта 1881 года, за день до начала рассмотрения дела. В поданном заявлении Желябов указывал, что действия, за которые он предан суду, направлены против правительства; что правительство есть заинтересованная сторона; что Особое присутствие, состоящее из правительственных чиновников, не может рассматривать это дело и оно должно подлежать рассмотрению присяжных заседателей как представителей общественной совести и не связанных в своих действиях присягой на верную службу одной из заинтересованных в деле сторон. Суд квалифицировал сделанное Желябовым заявление как отвод о неподсудности дела и, рассмотрев его по правилам ст. 600 и п. 2 ст. 1031 Устава уголовного судопроизводства, отклонил. Нам представляется интересной позиция суда, который рассмотрел это заявление по правилам двух институтов – отвода и подсудности. Уголовно-процессуальные нормы того времени предоставляли подсудимым право отвода суда по четырем основаниям, которые служили прообразом современного понятия личной прямой или косвенной заинтересованности в исходе дела. Вопрос подсудности регулировался главой 4 Устава уголовного судопроизводства «О порядке разрешения пререканий о подсудности» в случаях, когда возникала неопределенность относительно полномочного суда. Однако в рассматриваемом случае суд присяжных вообще не был наделен компетенцией по рассмотрению дел о государственных преступлениях, поскольку вмененное обвиняемым преступление предусматривало наказание, соединенное с лишением прав состояния.

Полагаю, что современным юристам должны быть интересны как описания фактических обстоятельств преступления, изложенные в материалах дела, так и речь товарища прокурора Санкт-Петербургской судебной палаты Н.В. Муравьева, речи подсудимых и особенно их защитников – присяжных поверенных Алексея Михайловича Унковского, Константина Федоровича Хартулари, Августа Антоновича Герке 1-го, Владимира Николаевича Герарда и Евгения Ивановича Кедрина. Мы же, не вдаваясь в подробности пересказа всего дела, остановимся на двух его аспектах – на предъявленном обвинении, а также на объяснениях подсудимых относительно тех обстоятельств, которые толкнули их на путь террора.