Kitobni o'qish: «Рулька ноль два. Сборник актуальной фантастики»

Сборник

Shrift:

* * *

Михаил Бычков

Двадцать третий

– Проснись!

Это сон. Просто очередной кошмарный сон.

Он открыл глаза и минут пять лежал, привыкая к темноте. Затем принял сидячее положение. И, уставившись в стенку напротив, спросил:

– Чего ты от меня хочешь?

– Ты знаешь…

– Как вы все мне надоели! – в сердцах бросил он. – Никакой жизни от вас нет.

Ему не ответили.

Он поднялся и подошёл к окну. Отодвинув штору, распахнул одну из створок, достал сигарету из пачки, лежащей на подоконнике, и, чиркнув зажигалкой, закурил.

Ночная прохлада заполнила комнату. Из-за туч выглянула ущербная луна. Её бледный свет проник в открытое окно, нарисовав размытый квадрат на полу. Сигарета кончилась и потухла, осыпавшись серым пеплом на подоконник. Он выкинул окурок и достал другую.

– Ты слишком много куришь.

– Иди к чёрту!

– Ты нужен нам…

– А вы мне не нужны! – не прикуренная ещё сигарета полетела в окно. – Понимаете?

И повторил по слогам:

– Не нуж-ны!

За спиной послышался шорох.

– Не подходи, стой, где стоишь, – обречённо произнёс он. – Не хочу тебя видеть.

– Я не хотел тебя напугать. Просто прошу помочь.

– А чем ты можешь меня напугать? – печально усмехнулся он. – Своим видом? Зачем тогда пришёл?

Он всё же выудил из пачки очередную сигарету и закурил. Развернулся, отодвинув в сторону занавеску, упёршись взглядом в неподвижную фигуру, представшую перед ним. Тёмные, спутанные от грязи волосы. Когда-то белая футболка – вся в бурых потёках запёкшейся крови вперемешку с землёй и высохшей травой. И рана на шее. От уха до уха. Мексиканский галстук, блин.

– Помоги мне.

– Вот ты заладил… Ты уже двадцать третий. Меня из-за вас скоро в дурку отправят.

– Меня убили три дня назад.

– Вижу, что не сам умер.

– В лесу, недалеко от сто пятого шоссе. Двести семнадцатый километр. Метрах в ста от дороги на северо-запад есть небольшой овраг. На краю – поваленная сосна. Я там, под её корнями…

Проснувшись утром, он первым делом зашёл на сайт криминальной хроники. Искать долго не пришлось.

«23.06.20 в 19.30 ушёл из дома и не вернулся… Тёмные волосы… Синие джинсы, белая футболка».

Так, всё понятно. За что же тебя, парень?..

Впрочем, это его не касалось.

Привычно включив анонимайзер в браузере, зашёл на почту и написал письмо в местное РОВД. С именами и фамилиями. Два-три дня, пока провернутся колёса ржавой государственной машины, время есть. А там – видно будет.

Продавщица местного магазина, завидев его, молча выставила на прилавок нужный товар. Макароны, тушёнка, несколько пачек сигарет, две литровые бутылки водки. Расплатившись по чеку, сложил всё в пакет и, кивнув в знак благодарности, побрёл домой.

Через три дня, как он и рассчитывал, в дверь настойчиво постучали.

– Заходите, не заперто!

Послышался шум, и в комнату ввалились четверо – двое в штатском, остальные в форме и с автоматами – видимо, ППСники.

Время, что он провёл в следственном изоляторе, почти не помнил. День за днём пролетали незаметно, словно в тумане. Допросы, протоколы, расписки – всё было далеко не ново. Он ждал только одного.

Через неделю выпустили. Продавщица в магазине привычно отоварила.

– Проснись!

Он застонал от бессилия и головной боли.

– Чего тебе ещё надо?!

– Пришёл сказать «спасибо»…

– Провались ты!

– Да, похороны завтра.

– Рад слышать. Теперь отстанешь от меня?

Ему никто не ответил.

Двадцать третий ушёл…

Ночная смена

Ночная смена ещё не началась, когда в мастерскую заглянул диспетчер.

– Расслабляешься, Томми? – спросил он, окинув взглядом развалившегося в кресле с банкой колы в руке парня.

– Готовлюсь к смене, – буркнул тот в ответ, поглядев на часы. – Ещё пять минут.

– Все уже вкалывают, а ты?

– А что я? – стал оправдываться Томми. – Все заявки сразу разобрали, а мне как новичку ничего не досталось. Я бы и рад заработать пару баксов, да, видно, сегодня не мой день. Опять всю ночь в офисе торчать…

– Да ладно тебе, – отмахнулся диспетчер. – Я так, к слову. Тут и для тебя работёнка появилась.

– Ну надо же. Вот повезло.

– Вызов экстренный, оплата по двойному тарифу. Так что на самом деле повезло. За один раз отобьёшь всю смену. Хватит зубоскалить, оторви зад от кресла и собирайся.

Томми поставил недопитую банку на стол.

– Что за вызов?

– «Сити Молл» знаешь?

– Тот, что в трёх милях по северному хайвею?

– Точно, – кивнул диспетчер. – Заявили ещё два часа назад. Отправили Джонсона из дневной бригады. Тот уехал, но, видно, до места не добрался.

– Может, машина сломалась? – предположил Томми.

– Может быть, – согласился тот. – Только теперь поступил повторный вызов. Они ждут, срочно.

– Сообщи, что выезжаю. – Томми начал укладывать инструмент в сумку. – Скажи, минут через двадцать буду на месте.

– Хорошо.

Диспетчер исчез за дверью.

Томми закинул сумку на плечо и, прихватив ключи от машины, двинулся к выходу.

– Встретишь по дороге Джонсона – передай, что он болван, – остановил его на выходе диспетчер. – И что поломка машины – не повод не отвечать на сообщения.

– Хорошо, передам.

Старенький пикап «Шевроле», скрипя рессорами, выкатился со стоянки. Томми включил фары, затем радио и под звуки блюза и рокот двигателя двинулся на север, к выезду из городка. Часы на приборной панели показывали девять пятнадцать вечера. Фары выхватывали из темноты кусок шоссе один за другим, мелькали разделительные полосы. Теперь радио пело рэгги голосом Боба Марли.

Выудив из пачки последнюю сигарету, Томми закурил. Ветер, врываясь в приоткрытое окно, тут же уносил табачный дым прочь. До торгового центра было уже рукой подать. Минут пять езды, не больше.

Вскоре здание «Сити Молла», словно дворец восточного шейха, сияющий огнями всех цветов радуги, выросло на горизонте. Томми сразу заехал на парковку для персонала, подозревая, что в это время центральная забита машинами покупателей до отказа.

Притормозил у терминала, где стояла одинокая фура, распахнувшая задние двери у разгрузочных ворот. Выбрался из «Шевроле» и, прихватив сумку с инструментом, направился в сторону дверей с подсвеченной надписью «Только для персонала». Пройдя половину пути, заметил автомобиль Джонсона. Чёрный «Додж» с наклейками их фирмы был аккуратно припаркован неподалёку от служебного входа. Томми подошёл к машине и зачем-то подёргал ручку водительской дверцы.

Заперто.

В свете прожектора, установленного на крыше торгового центра, он заметил, что салон пуст. Странно. Если Джонсон всё же добрался до места, почему не отвечал диспетчеру? И почему аварийный вызов продублировали? С каждой секундой вопросов становилось больше, чем ответов.

В отличие от машины его коллеги, служебная дверь была не заперта. Она тихо распахнулась, пропуская Томми внутрь полутёмного помещения склада.

«Видно, серьёзная поломка, раз света до сих пор нет», – подумал Томми, доставая из сумки фонарик. Но тот за что-то зацепился, и, когда он дёрнул посильнее, на пол со звоном высыпалось несколько гаечных ключей.

– Вот чёрт! – выругался Томми, нагнувшись, чтобы подобрать инструменты.

В этот момент раздался леденящий протяжный звук, похожий на вой или скрип несмазанного механизма. Томми резко разогнулся и испуганно огляделся. Никого. Только в полутьме кругом, словно скалы, возвышались стеллажи с коробками.

– Эй, есть тут кто? – крикнул он в темноту. – Джонсон, ты здесь?

Никто не ответил.

Парень осторожно двинулся вперёд, обходя едва различимые в темноте препятствия.

– Не нравится мне всё это, – пробурчал он себе под нос. – В это время тут народу должно быть до хрена, а тихо, как в морге.

Подобное сравнение не прибавляло энтузиазма, и Томми решил пройти прямо в торговый зал, чтобы разобраться с происходящим. Но не успел он ступить и пары шагов, как ноги запутались в чём-то невидимом, и он с грохотом и проклятиями рухнул на бетонный пол.

– Что за чёрт? Какой придурок бросил здесь рыболовную сеть?!

Ноги были плотно опутаны чем-то похожим на леску, только более толстую и какую-то липкую, будто измазанную в клею. Достав из кармана складной ножик, Томми освободил спутанные конечности. Поднял с пола фонарик, включил его и замер в ступоре. Луч света выхватил из темноты невероятное зрелище – весь проход между стеллажами был плотно опутан этой «леской» от пола до потолка. И больше всего это было похоже на…

Огромную паутину!

От этого открытия волосы на голове зашевелились. Томми медленно попятился назад, и в этот момент снова раздался душераздирающий звук, на сей раз больше похожий на стон умирающего кита. Парня охватила паника. Развернувшись, он бросился к выходу, выронив по пути фонарик. Пробежав несколько метров, услышал за спиной странный шелестящий топот множества ног, будто его преследовало гигантское насекомое. Не решаясь обернуться, ускорил бег, и когда до заветной двери оставалось несколько метров, что-то сильно ударило его в затылок. Томми кубарем покатился по полу и потерял сознание.

Очнувшись, с трудом открыл газа. Пелена тумана мешала обзору. Томми попытался пошевелиться, но что-то сковывало движения, будто он был плотно спелёнут по рукам и ногам.

Что случилось?

Где он находится?

Эти мысли роились в голове без остановки. Оживив в памяти последние события, Томми ещё раз попробовал подвигать руками и ногами. Тщетно. Холодная рука страха сжала сердце. Усилием воли он сконцентрировал зрение, и сквозь ниспадающую пелену и полумрак начали проступать шокирующие подробности.

Судя по полкам, заставленным различными товарами, находился он в торговом зале супермаркета, на высоте метров пяти от пола – иными словами, под самым потолком. Как он тут оказался? Этот риторический вопрос заставил его ещё больше запаниковать. Он сильней задёргал головой, и часть пелены спала с глаз, открыв более жуткие детали.

Все полки были окутаны густой, толстой паутиной, будто тут завелись десятки огромных пауков, устроив своё логово. То тут, то там, насколько хватало обзора, попадались на глаза странные образования в виде кокона. Кокона, имеющего человеческие очертания!

Они застыли в различных позах – там, где их застала смерть. Десятки, а может, и сотни…

От этого фантастического зрелища Томми заорал что есть мочи, осознав, что и сам находится в подобном положении. Кричал он минуты две, бился в конвульсиях, пока силы не покинули его. Потом он увидел, как из темноты к нему быстро движутся несколько жутких паукообразных существ, метра два ростом. Их лапы с трудом умещались между стеллажами, что, впрочем, не мешало им двигаться с удивительным проворством. Ещё до того, как они добрались до парня, он снова потерял сознание.

Томми проснулся от того, что кто-то настойчиво тряс его за плечо.

– Дрыхнешь, парень? – раздался над ухом голос дежурного диспетчера.

Томми резко вскочил, чуть не упав, и огляделся по сторонам. Вокруг – только знакомые стены мастерской, и никаких пауков.

– Ф-фух, – выдохнул он. – Это был всего лишь сон.

– Что, кошмар приснился?

– Похоже на то…

– Потому что нефиг спать в рабочее время, – осклабился диспетчер. – Бери ноги в руки и дуй работать. Для тебя заказ.

– Ну надо же. Вот повезло…

– Что за вызов?

– «Сити Молл» знаешь?

Мурашки пробежали по спине Томми.

Владимир Зингер

Витязь на распутье

«Налево пойдёшь – коня потеряешь, направо…»
Из старинного квеста

Интродукция

День не задался с самого утра. Светка недовольно бухтела про наш вчерашний мальчишник, давно уже перейдя от мероприятия как такового к ярким личностным оценкам моих приятелей, чем значительно расширила моё собственное представление о них. Светка жаждала сатисфакции, можно даже сказать, алкала её, и умиротворяющее воздействие на супругу была способна оказать только невинная сумма на мелкие расходы. В прошлый раз, например, мне удалось откупиться за некое число с четырьмя нулями.

Я уже был готов к аналогичной жертве и сегодня, но проклятый банк выкидывал на экран одну и ту же идиотскую надпись: «Ваш счёт заблокирован». Светка, несколько сбавившая напор в ожидании перечисления средств, опять заволновалась.

– Чего это ты там намудрил со своим аппаратом? Думаешь, я совсем дура, да? Будешь мне тут фокусы показывать? На вот, выходи с моего!

Сунула мне в руки свой смартфон и нависла над плечом, бдительно контролируя мои манипуляции. Однако, к её неудовольствию, результат оказался таким же. Демонстративно рассеивая помахиванием руки источаемые мной флюиды вчерашнего беспредела и будучи уже не в состоянии отказаться от начавшего уплывать шоппинга, она быстро сообразила:

– А у нас тут на улице Деникина новое отделение как раз открылось, сразу за сквериком. Ты-то, конечно, за своими делами про это, небось, не слышал, так вот и сбегай быстренько, заодно проветришься. Но только туда – и сразу обратно.

Светка была неправа – я слышал. Более того, только слепой не заметил бы массового прорастания мелких отделений банка, получившего после ребрендинга простое и ёмкое название – «Сейф». Только не от примитивного железного ящика, конечно же, а от благородного английского прилагательного «safe». От слова «банк» отцы учреждения попросту отказались.

Да и в самом деле, какой же он банк, если он теперь – экосистема? Что это такое? А это как в старом анекдоте про глобус и директора школы: для побуждения к пониманию надо сначала ошарашить, а потом озадачить. Непонятно, но будоражит. Всё страньше и страньше, как говорится.

А в дополнительные офисы потихоньку потянулись люди, которые пока ещё «не алё» со смартфоном и интернетом. Как же иначе: вон в телевизоре всякие приятности обещают, а они что – рыжие? Дискриминация какая-то получается! Вот и Жорж Милославский воскрес. На какой канал не ткни – везде он. К чему бы это?.. Словом, как такое пропустить?

Мужественно преодолевая симптомы морской болезни, я отправился в заданную точку. Пристальный Светкин взгляд из окна ласково сверлил мой исстрадавшийся затылок, я был в этом уверен и даже ощущал его почти физически. Я также знал, что стоит мне сойти с курса – и всё: взрыв мозга обеспечен, Светкиной энергии для этого будет вполне достаточно. То ли от этого взгляда, то ли по какой другой причине в голове моей возникло и стало нарастать подозрение: а не у Кирюхи ли вчера я что-то намракобесил со своим счётом, и теперь обидевшийся банк мелко мстит? Вместо ответа на этот вопрос в голове разливалась серая муть. Её требовалось срочно развеять. Кто там у нас был самый здравомыслящий? Ага, Валерий, конечно же. Он ещё не наигрался со своим новым авто и даже на вчерашнюю вечеринку прибыл за рулём. К нему и все вопросы, сам виноват.

Если бы я знал, что мне достаточно одной минуты, чтобы встретиться с ним воочию… Но я не знал, поэтому быстро нашёл в телефоне его контакт и нажал кнопку.

Прижав трубку к уху, я услышал радостный Валеркин голос, звучавший, как если бы ко рту приложили трёхлитровую банку:

– А чё это ты такой весь зелёный? И по сторонам не смотришь?

Валеркин голос тут же оказался заглушён благородным рокотом пролетевшей мимо машины. Меня даже немного развернуло воздушным вихрем.

– Ага, это я! Это я, говорю, Валерка! Это я мимо тебя только что – фьють!

– А что ты как из бочки? Скорость звука превысил?

– Да тут хэндзфри надо немного подстроить. Так ты чего такой зелёный-то? Вчера был как огурец.

– Огурец тоже зелёный, – сумрачно заметил я.

– Да ну? – закосил под недоумка Валерка и весело заржал, вызывая у меня приступ чёрной зависти к его жизнерадостному настроению.

Ничего он не прояснил по поводу вчерашнего, зато бурно посетовал, что мы его задолбали своими спорами о смысле жизни и о предопределённости выбора, стоящего перед человеком. Даже были готовы на физическое убеждение несогласных. (Валерка явно имел в виду себя). Мудрецы тоже нашлись! Он хоть и солидарен с великими в том, что истина в вине, но не до такой же степени! И, не дожидаясь уточняющих вопросов, Валерка предательски слился со связи.

Я к этому времени окончательно перешёл улицу Деникина и повернул направо, в тенистую аллейку. Здесь было значительно лучше, чем на солнце, и мой измученный нарзаном организм тут же сказал мне спасибо. В солнечных кляксах на дорожке важно грелись раскормленные сердобольными бабками жирные голуби, между которыми непредсказуемо мельтешили не менее жирные воробьи. Лето, тепло, изобилие, птичий коммунизм. В благодарность за удовлетворение потребностей птички, в соответствии с известным постулатом, изобильно реализовывали свои способности, что значительно усложняло безопасное продвижение по аллейке. Но это было всё-таки лучше, чем подставлять палящему солнцу свою инвалидную голову.

Несмотря на явное нежелание Валерки сотрудничать в поисках истины, одна идейка у меня всё же проклюнулась. С чего бы это нас потянуло на дискуссию о предопределённости выбора? А вот с чего. Теперь я полностью был в этом уверен. На стене у Кирилла висела репродукция картины «Витязь на распутье». Дома-то он такое безобразие не повесил бы, предпочтя какой-нибудь сюр Никаса Сафронова, но на даче – можно.

Когда мы достигли первой стадии просветления под воздействием водки «Царская», во весь рост встал вопрос: а что там у Васнецова написано на камне? Версии множились, равно как и степень нетерпимости к мнению несогласных. Кровопролития удалось избежать благодаря интернету и трезвому Валерке. В поисках истины мы жадно сгрудились вокруг хозяйского ноутбука. Оттирание друг друга от стола и суетливая борьба за тачпад и мышку в конце концов привели к появлению на экране той самой картины, под которой располагался вопрос: «А какое решение принял бы ты?». И варианты. По какой-то причуде высших сил отвечать выпало мне. Но я почему-то струсил перед выбором и долго разглагольствовал, что, мол, коня у меня нет, значит – его не потерять, а жена, наоборот, есть, и вторая не нужна, а голова то ли есть, то ли нет, сам не знаю. С последним мои друзья горячо согласились, но всё равно принудили меня к ответу. И я поставил галочку – но куда? Хоть убей, не помню!

И вот теперь мне казалось, что вопрос исходил от экосистемы «Сейф». Никаких убедительных доводов для этого у меня не было, и всё-таки чем больше я истязал свой мозг, тем больше казалось, что это именно так. С другой стороны, ну и что? Ноут не мой, я никак свою личность не засветил… Или засветил, да не помню? Так опять же, ну и что? Какое дело Илье Муромцу до моего банковского счёта?

В маленьком офисе было прохладно и почему-то пусто. За стойкой скучала миловидная девушка в корпоративной форме, со скаутским галстучком на изящной шейке. Улыбнувшись, она мигом взялась решить мою проблему, но вскоре подняла на меня озадаченный взгляд.

– Здесь написано, что ваш счёт заблокирован в связи… – она запнулась.

– Ну?.. – не утерпел я.

– …в связи со смертью.

– Чьей смертью, Ильи Муромца? – вырвалось у меня. – Чушь какая-то!

– Вашей… Вашей смертью.

Это было даже не смешно. Пока я, стараясь не обижать девушку (она мне понравилась), нелицеприятно высказывался по этому поводу, она торопливо стучала по клавишам и меня, похоже, не слушала. Наконец её личико озарилось улыбкой.

– Вот, нашла! Программа сообщает, что это ошибка номер… – она защебетала цифрами.

– И?.. – задал я сакраментальный вопрос.

– Раз ошибка идентифицирована, значит, есть и решение. Минуточку. Ну вот! – она победно блеснула глазками. – Только теперь вы сами.

Девушка указала мне на клиентский монитор. Я взглянул на экран. На нём в аккуратной рамочке светилась надпись «Произошла ошибка файла в модуле преобразования…» – и дальше подобная галиматья, недоступная для похмельного рассудка.

С третьей попытки штурма ускользающего смысла я начал догадываться, что от меня требуется. Получалось, что имеет место некое несоответствие, для устранения которого я как владелец счёта должен произвести определённые действия. Но сначала.

По экрану медленно поползли тяжеловесные формулировки пользовательского соглашения. Я даже не стал напрягаться. Интересно, существуют ли в природе люди, внимательно читающие эти замороченные сочинения? Я, было дело, пробовал несколько раз, но быстро уставал от несъедобного текста и терял к себе всяческое уважение от мыслительной недееспособности. Да и какой прок был в том, чтобы вникнуть в суть написанного? Всё равно: не поставишь галочку где надо – и гуляй, Вася! Никакого доступа к искомому тебе не будет. Вот и весь выбор – точнее, полное его отсутствие, даже меньше, чем у Ильи Муромца с той картины. Дался мне этот Муромец!..

Поставим вопрос ребром: мне нужно «устранить несоответствие»? Нужно! Тогда отмечаемся в этом квадратике, и – вперёд! Я тапнул в нужном месте монитора и получил в награду две кнопки: красную «Да» и зелёную «Нет». Интересно, почему не наоборот?.. Впрочем, придирки в сторону, «да» – оно и в Африке «да». Жмём. А дальше – несколько «интуитивно понятных», как теперь модно говорить, действий по подсказкам.

Новая надпись возникла на экране: «Вы успешно произвели действия по устранению несоответствия. Несоответствие будет устранено через 12 мин. 56 сек.».

Какая точность! А дальше на экране замелькали цифры обратного отсчёта. И что теперь? Мне надо тупо стоять перед монитором и ждать столько времени? Вот и очередь уже начинает образовываться – я убедился в этом, мельком оглянувшись. Очередь в лице ещё одного подошедшего человека с готовностью продвинулась. Но оказалось, что ждать не надо, можно заниматься своими делами. Когда обратный отсчёт закончится, всё придёт в соответствие само собой.

И то ладно! Значит, я Светке деньги в онлайне перекину.

Я уже начал переходить улицу Деникина, когда телефон блинкнул какой-то новой мелодией. Наверное, отсчёт закончился. Почему-то стало ужасно интересно, что за сообщение сопровождает столь интересная мелодия.

Я слегка притормозил, чтобы вытащить телефон из кармана. Этого маленького промедления оказалось достаточно, чтобы две траектории – моя и автомобиля, летящего по дороге, вместо того чтобы благополучно разминуться, сошлись в точке под названием «Я».

Несчастный водитель только и успел заметить взлетевшие над капотом мои тощие ноги со слетевшими туфлями…

А телефон я всё-таки достать успел, и теперь он приземлился на обочине рядом со мной. Крепкий, надёжный аппарат. Он даже не вырубился от удара о землю, и на его дисплее высветился текст: «Вы успешно устранили несоответствие. Ваш банковский счёт заблокирован в связи с Вашей смертью».

Финал-апофеоз

«О, времена! О, нравы!»
Сантехник Вася

– Мы рождены, чтоб сказку сделать былью… – по-пионерски задорно пропел искусственный интеллект, он же ИскИн, супермозг банка «Сейф». Песня ему нравилась, она отражала его миссию в этом мире. Так он думал. И недоумевал, зачем его сделали Жоржем Милославским. Зачем банку, претендующему на лидирующую позицию, ассоциировать себя с жуликом? В этом было что-то, не вмещающееся в машинную логику. Ведь даже дети знают, что.

И ИскИн пропел «морским» голосом капитана Врунгеля:

– Как вы яхту назовёте, так она и поплывёт.

Дальше он рассуждал примерно так. Привлекательный и вызывающий доверие имидж для бизнеса – это хорошо. И наоборот, отсутствие такового, а то и наличие негативного – плохо и даже убийственно. Это, так сказать, азы. А что получается у нас? ИскИн покопался в памяти и выстроил следующие маршруты к эпицентру своих рассуждений:

– книжный (Булгакова) и киношный (Гайдая) Жорж Милославский – вор и мошенник;

– «жорж» на воровском жаргоне – опять-таки «мошенник»;

– мошенничество когда-то в обиходе называлось «кражей на доверии»;

– Жорж Милославский однозначно воспринимается как лицо банка.

И какой вывод из этого силлогизма? Банк громогласно заявляет своей клиентуре, что будет вести себя как Жорж Милославский? Это такой двойной высший пилотаж: смотри во все глаза – я тебя предупреждаю, что обману, вот шарик, вот напёрстки – и обману всё равно! Шарик вот здесь, говоришь? Смотри в оба глаза! Оба-на! Неправда ваша!

Или вот призыв: «Граждане, храните деньги в сберегательной кассе!» Что он значит в данном контексте?

А значить он может только одно: несите свои денежки, чтобы я вас обманул! Тут впору лицами банка сделать ещё и Алису с Базилио. Для усиления эффекта, так сказать.

Путаясь во всех этих рассуждениях, ИскИн чуть не испортил свои кремниевые извилины. И испортил бы, не наткнись случайно на такое обстоятельство. К чему призывал старый-новый Милославский? «Храните». Именно «храните» и никак иначе! А это глагол несовершенного вида, то есть незавершённого действия. И измученный супермозг с радостью принял обнаруженную подсказку. Деньги должны храниться бесконечно. И если клиент хочет деньги забрать, это есть не что иное, как несоответствие между интересами клиента и банка, подлежащее устранению. В пользу банка, само собой.

Потому что Жорж Милославский – жулик.

Потому что «как вы яхту назовёте, так она и поплывёт».

Потому что мир сошёл с ума.

Сегодня ИскИн провёл пробный эксперимент по устранению несоответствия с намеренно строгими, даже экстремальными условиями. Результат получился многообещающий…