Kitobni o'qish: «Красные туфельки. Китайская проза XXI века»

Сборник

Shrift:

КИТАЙСКАЯ ПРОЗА XXI ВЕКА

Союз китайских писателей

Институт Конфуция в СПбГУ

Издание осуществлено при поддержке Института Конфуция в Санкт-Петербургском государственном университете и Союза китайских писателей.

Авторские права на публикацию переводов на русский язык предоставлены Союзом китайских писателей.

Молодая кровь китайской литературы

Китай – большая литературная страна. Сегодня в Поднебесной почти полтора миллиарда жителей, из которых около 80 % читают художественную литературу. В стране ежегодно публикуется более 15 000 художественных книг общим тиражом свыше 160 миллионов экземпляров. Из этих изданий 3000 наименований – романы, а количество повестей, рассказов и стихотворений не поддается исчислению. Кроме того, в стране издается более 600 литературных журналов, постоянно набирает силу интернет-литература – в сети действует около 500 специализированных литературных сайтов. Число писателей перевалило за миллион, из них примерно 10000 состоят в Союзе китайских писателей и имеют общенациональное признание. Конкуренция на литературной арене чрезвычайно высока, и это побуждает литераторов к ориентации на интересы массового читателя, к постоянным творческим экспериментам.

2014 и 2015 годы объявлены Годами дружественных молодежных обменов между Россией и Китаем. Специально к этому важному событию Институт Конфуция в Санкт-Петербургском университете совместно с Союзом китайских писателей подготовили сборник переводов молодых китайских писателей-прозаиков. Ни один из этих авторов не знаком русскоязычному читателю, между тем как у себя на родине они занимают заметное место на литературном Олимпе, отмечены разнообразными премиями, их книги выходят огромными тиражами, по их сценариям снимают фильмы. Более того, уже несколько лет в китайских рейтингах самых зарабатывающих и популярных литераторов первые места занимают именно молодые писатели.

Интересно отметить, что знаковые произведения тех, кого мы привыкли считать классиками китайской литературы XX века, были созданы ими в возрасте до сорока лет. Так, Лао Шэ (1899–1966) написал свои лучшие романы «Развод» и «Рикша» соответственно в 34 года и 38 лет. На момент выхода хрестоматийного романа «Семья» его автору Ба Цзиню (1904–2005) было 27 лет. Слава Бин Синь (1900–1999) достигла апогея, когда этой поэтессе и писательнице было около 20 лет. Даже знаменитая повесть «Подлинная история А-кью» такого корифея, как Лу Синь (1887–1936), тоже была написана до 40-летия писателя. Молодая кровь продолжает продвигать китайскую литературу на новые рубежи и в XXI веке.

Все писатели из нашего сборника родились уже после «культурной революции», преимущественно в 1980-е годы. Они имеют богатый и разнообразный жизненный опыт, много путешествуют по миру, владеют иностранными языками, часть из них училась за границей. Неудивительно, что в их произведениях помимо картин современной китайской жизни мы ощутим и дыхание всей планеты, где расстояния между странами и культурами стремительно сокращаются.

Повесть «Красное вино» принадлежит перу сценариста Хэнаньской киностудии Нань Фэйяня (1980 г. р.). Писатель рассказывает историю карьерного взлета и неудач в личной жизни молодого разведенного чиновника. И то и другое было бы невозможно без красного вина, знатоком которого является главный герой.

Пронзительная повесть «Красные туфельки» культовой представительницы «поколения 1980-х» Чжан Юэжань (1982 г. р.) посвящена трагическим отношениям наемного убийцы и взятой им на воспитание девочки – дочери его жертвы. Нарочитая жестокость героев пощекочет нервы читателям.

Автор повести «3аконопослушный гражданин», журналист гламурных изданий Цзян Фэн (1983 г. р.), закрутил невероятный и вместе с тем вполне реальный любовно-детективный сюжет, который до последней страницы не перестает преподносить читателям сюрпризы.

Перу девушки-редактора из журнала «Народная литература» Ма Сяотао (1982 г. р.) принадлежит повесть «Супруги с черновой отделкой», живописующая, как бьется за место под солнцем молодая семейная пара, после окончания университета оставшаяся в Пекине и приобретшая на окраине китайской столицы квартиру без отделки. В рассказе правдиво изображены мечтания и разочарования, радости и горести современной китайской молодежи.

В рассказе «Когда же мой черед?» молодая писательница Ди Ань (1983 г. р.) выводит повествование за рамки обычной реальности и рисует диалоги старика с периодически являющимся ему Духом смерти.

Армейская писательница Ван Тянь (1976 г. р.) из провинции Сычуань в рассказе «Помню время, когда уходили в поход» повествует о трогательной ситуации, когда на пороге старческого слабоумия муж облегчает душу и открывает старушке-жене правду о том, что он не тот, за кого всю жизнь себя выдавал, что он брат-близнец ее настоящего возлюбленного.

В рассказе «Обычные люди», принадлежащем перу бывшего полицейского, а ныне автора детективов А И (1976 г. р.), читатель прочтет о запутанном расследовании убийства одного неплохого человека, совершенного другим хорошим человеком из самых высоких побуждений – ради исполнения сыновнего долга. Литератор показывает, что в современном обществе бедность и безысходность способны превратить человека в зверя.

Шанхайский писатель Сюй Цзэчэнь (1978 г. р.) посвятил свой рассказ «Сезон дождей» душевному смятению и целому комплексу чувств, охвативших китайского подростка четырнадцати лет, влюбившегося в женщину легкого поведения.

Выпускник престижного Фуданьского университета Фу Юэхуэй (1984 г. р.) является выходцем из горной деревеньки в юго-западной провинции Юньнань. Неудивительно, что и действие его повести «Рыбий царь» тоже происходит в горном захолустье, где разгорается конфликт между крестьянами и предприимчивыми рыбозаводчиками, взявшими в аренду близлежащее озеро. Жертвой разыгравшейся драмы становится Рыбий царь – полумифическое существо, обитавшее в деревенском водоеме.

Рассказ «Папа не умер», написанный автором из провинции Сычуань Янь Гэ (1984 г. р.), посвящен жизни успешного бизнесмена, скрывающего от жены и матери свои любовные похождения.

В провокационном и отчасти автобиографичном рассказе «Сфинкс» известной гуандунской писательницы Шэн Кэи (1973 г. р.) героиня ищет личное счастье и узнает необычных людей, с которыми ее сводит судьба. Сюжет развивается на фоне любовных перипетий в среде богемной китайской молодежи.

Калейдоскоп сюжетов и персонажей из произведений этого сборника позволяет представить духовный облик современной китайской молодежи, познакомиться с ее проблемами, сомнениями, планами и радостями, а также увидеть, на каком фоне вызревает и рождается китайская мечта.

А. А. Родионов

Институт Конфуция в Санкт-Петербургском государственном университете

Нань Фэйянь
Красное вино

南飞雁

红酒

1

Цзянь Фанпин вовсе не был старым, его считали немолодым, поскольку он уже успел развестись, но вообще-то он развелся в тридцать четыре года. На самом деле в тот год много чего случилось. Продвижение по службе и развод – два по общему признанию важных события, одно произошло вскоре после тридцать четвертого дня рождения, а второе – уже накануне тридцатипятилетия, подчеркивая все многообразие красок прошедшего года. Из простых референтов в заместители главного референта – естественно, это продвижение по службе, значит, и повышение, а раз повышение, то и с верхами общаться стало удобнее. К примеру, замначальника департамента Чжун любит красное вино, все в департаменте в курсе, и Цзянь Фанпин не исключение. Но знать – это одно, это начальная стадия. В департаменте немало народу хотели бы завоевать его благосклонность, но кому-то это не по силам, а кому-то не под стать. В их отделе одновременно с Цзянь Фанпином повышение получил Сяо Ли, он был старше на два года, но Цзянь Фанпин выглядел солиднее. Как-то раз они вместе с замначальника Чжуном ездили в командировку, когда садились в машину, Сяо Ли бросился открывать перед начальством двери. Цзянь Фанпину ничего не оставалось, кроме как вызваться вести машину; душа пропиталась презрением, словно мокрое полотенце, он его выжимал-выжимал, и гнев по капельке выходил. В дороге было скучно, Сяо Ли порывался поговорить о красном вине, сразу видно, что подготовился. Замначальника Чжун пребывал в приподнятом настроении, они с Сяо Ли общались, а Цзянь Фанпина игнорировали. Сяо Ли сидел на пассажирском сиденье, будешь говорить тихо, начальник может не услышать, а если громко, можешь показаться назойливым, поэтому ему приходилось поворачиваться и выгибать шею так, будто с рождения кривошея. Цзянь Фанпин как послушал, так сразу понял, чего он стоит, не иначе как купил пару книг, зазубрил что-то в последний момент. По дороге они вышли из машины покурить, Сяо Ли по-прежнему узурпировал право голоса. К счастью, начальника Чжуна черт дернул за язык спросить, что они оба читали о красном вине. Цзянь Фанпин осторожно сказал, что он особо этот вопрос не исследовал, но кое-что читал из Бальзака. Замначальника Чжун и впрямь заинтересовался. Цзянь Фанпин пояснил, что в университете изучал китайский язык, а его преподаватель иностранной литературы был специалистом по творчеству Бальзака, и на парах часто цитировал отрывки, посвященные красному вину.

– А что за отрывки? Ну-ка расскажи!

Замначальника Чжун выкинул окурок, и они сели в машину. Поскольку разговор еще не был окончен, то Сяо Ли, разумеется, плюхнулся на водительское сиденье, а начальник Чжун похлопал по сиденью рядом с собой, сказав, мол, Сяо¹ Цзянь садись назад, так будет удобнее разговаривать. Цзянь Фанпин сел на расстоянии, и сердце его затрепетало. Долина реки Луары – знаменитый французский винодельческий регион, Бальзак родился там в городе Туре и обожал долину Луары; великие романы, которыми зачитывается уже не одно поколение, «Лилия долины» и «Отец Горио», написаны именно там.

Замначальника Чжун с удивлением покивал головой:

–Точно, я в прошлом году ездил во Францию, и принимающая сторона специально организовала экскурсию в замки Луары, там еще есть музей Бальзака, как же он называется?

Цзянь Фанпин спросил:

– Шато де Саше?

Замначальника закивал:

– Точно, Шато де Саше!

–Там еще есть большой виноградник? ― спросил Цзянь Фанпин.― А в самом замке есть старинная винодельня?

Замначальника Чжун без конца нахваливал его, а во взгляде читалось удовольствие, и тут Цзянь Фанпин очень кстати сказал со вздохом:

– Это все осталось со времен Бальзака, в Шато де Саше производили красное вино, а еще там жил Бальзак, все исследователи французской литературы считают это место настоящей Меккой.

Замначальника Чжун рассмеялся:

– Вот уж не знаю, сошел ли я за любителя литературы!

Вечером Цзянь Фанпин и Сяо Ли поселились в одном номере. Сяо Ли, лежа в кровати, со страдальческой гримасой безостановочно разминал шею. Цзянь Фанпин специально спросил:

– Господин Ли, у вас с шейными позвонками проблема?

Сяо Ли горько рассмеялся, но ничего не ответил. Ночью слышно было, как он ворочается и охает. Цзянь Фанпин думал: «Вот так знания меняют судьбу. Кто ж виноват, что ты не учил в университете китайский язык и литературу? Кто виноват, что ты не знаком с творчеством Бальзака?» Он чуть было не засмеялся, потом притворился, что похрапывает, размышляя: «Говорят, что литература – сила, судя по всему, не врут, Бальзак действительно великий писатель, а литература и впрямь может спасти человека, причем не только душу, но и тело». По крайней мере, в тот вечер он уснул спокойно.

Не прошло и пары дней после возвращения из командировки, а департаменту нужно было подвести итоги конкурса на лучшее в провинции городское управление, и замначальника Чжун лично назначил Цзянь Фанпина, чтобы тот изучил вопрос и подготовил материалы. Это стало началом разрыва с женой. История стара как мир. Жене Цзянь Фанпина Ду Сюаньвэй стало нестерпимо скучно, и, как говорят в таких случаях, «красный абрикос через стену пророс», то есть завела она себе любовника, а муж так и пребывал в неведении. Когда Ду Сюаньвэй потребовала развода, он действительно очень переживал какое-то время, думал, что из-за занятости на работе пренебрегал семьей, пытался загладить вину перед женой, причем не только на словах, но и на деле. Он дарил ей цветы, одежду, сумочки, украшения, собрав в итоге Ду Сюаньвэй приданое для второго брака. Кроме сына, она ему ничего не оставила. Разводились они почти год, в соответствии с подписанным соглашением, а в итоге они с сыном Цзянь Сяовэем без особого энтузиазма въехали в казенную двухкомнатную квартиру площадью в шестьдесят шесть квадратных метров.

Первым делом после развода Цзянь Фанпин перевез к себе родителей. Во-первых, кому-то нужно было заботиться о сыне, во-вторых, он действительно не мог найти никого, с кем можно было бы комфортно жить под одной крышей. Через два месяца после развода его бывшая жена снова вышла замуж, причем, по слухам, свадьба была шикарной, жених, младше ее на три года, кричал, что они будут до конца дней своих любить и оберегать друг друга. Цзянь Фанпин только тогда узнал истинную причину развода. Его университетский приятель, работавший адвокатом, с досадой сказал, что если бы пораньше это выяснилось, то квартира и накопления достались бы ему. Цзянь Фанпин великодушно улыбнулся, а на лице застыло такое безмятежное выражение, что позавидовала бы и бодхисаттва Гуаньинь². Но улыбка эта была горькой, фальшивой. Короче говоря, неприятной. Дело в том, что помимо адвоката и его супруги в их компании была одна девочка. Подобная сцена в последующие годы повторялась во множестве вариаций и под множеством предлогов. Цзянь Фанпин понимал, что всем хочется найти ему пару.

Фамилия «девочки» была Лю, звали ее Лю Цзинли, и ей уже исполнилось тридцать. Именовать женщину в таком возрасте «девочкой» несколько жестоко, но адвокат и его жена дружно называли ее именно так. Они говорили: «Да таких девочек, как она, реально днем с огнем не сыщешь». Или: «Вы, девочки, просто не понимаете, что только разведенный мужчина по-настоящему умеет любить жену». И все такое прочее. Сначала Цзянь Фанпин не догадывался о собственной миссии, но когда понял, чего от него ждут, то сразу же вошел в роль. Впоследствии, обдумывая случившееся, Цзянь Фанпин со смехом и грустью обнаружил, что у него прямо-таки талант к флирту. Важно, что у него неплохая должность в государственной организации, но что еще важнее – он не слишком поздно обнаружил вышеуказанный талант.

Лю Цзинли работала секретарем в фирме, с которой у конторы однокурсника-адвоката были какие-то деловые связи, в итоге смотрины сочетали личные и общественные интересы. Цзянь Фанпин еще какое-то время был подавлен, на автомате ел пил, ходил, подписывал документы. Хотя арендная плата за квартиру была чисто символическая – несколько десятков юаней, но сын ходил в самый дорогой детский сад во всей провинции. Большую часть зарплаты каждый месяц приходилось отдавать коренастой директрисе детского сада, в итоге оставалось на все про все где-то около пятисот юаней. Цзянь Фанпин остро осознавал, что с таким материальным положением швырять деньги на мимолетные увлечения нелепо и рискованно, но все-таки прилагал все усилия, чтобы роман развивался. Отрабатывал приемы на будущее. Его оценка оказалась реальной и правильной, он, глядя с высоты своего опыта, предвидел, что впоследствии таким смотринам не будет конца и края.

Адвокат перепил. Его супруга, поддерживая мужа, сказала Цзянь Фанпину, мол, муж совсем плох, вы уж сами проводите «девочку», но чтоб без баловства.

«Плох твой муж или нет, это только ты знаешь, а если совсем плох, то и я мог бы его подменить». Цзянь Фанпин сдержался и не произнес эту фразу вслух, а рассмеялся и сказал:

– Я уже вышел из того возраста, когда позволяют себе баловство, я и баловство – это как дворники и ветровое стекло: хоть и близко, но никто ни к кому не прижимается.

– Вот ведь туману напустил! – бесцеремонно дала оценку жена адвоката. – У опытных мужчин масса приемчиков. Сяо Лю, смотри, не попадись на его удочку!

Впервые он услышал такую оценку, с сознанием своей правоты покачал головой и улыбнулся, решив не возражать и украдкой глядя на Лю Цзинли. Она молчала, но лицо слегка раскраснелось, возможно, от нескольких бокалов красного вина, которые только что выпила, возможно, это была физиологическая реакция на слово «удочка». Они вчетвером вместе спустились. Супруга адвоката, извиняясь, объяснила, что только что получила права и боится ездить долго, а потому не может развезти их по домам. Лю Цзинли тут же сказала:

– Не стоит беспокоиться, я живу поблизости.

Цзянь Фанпин тут же почувствовал, что она говорит не просто так, а с намеком, раз близко, значит, можно пойти пешком, а тогда у них будет возможность узнать друг друга получше. И действительно, стоило адвокату и его жене уйти, как Лю Цзинли опустила голову и сказала:

– Я и правда очень близко живу, можешь меня не провожать, я сама дойду.

Разумеется, он ответил:

– Да где это видано! На мне лежит ответственность! Есть же пословица: человека провожай до самого порога, а будду – до западного неба. Значит, раз взялся помогать, так помогай до конца.

Она вскинула голову и рассмеялась:

– А ты веселый, не похож на обычных чиновников.

Благодаря многолетней практике в роли референта Цзянь Фанпин привык анализировать реплики собеседника, вот и сейчас в случайно брошенной фразе Лю Цзинли он увидел двойной смысл. Во-первых, ей нравится его чувство юмора, во-вторых, она ценит его положение чиновника. Раз нравится, значит, все возможно, если ценит, то есть повод рассчитывать на симпатию. И то и другое добрый знак.

Прогулка длилась недолго, но вряд ли сюда подходила характеристика «очень близко». Он всю дорогу про себя усмехался этому детскому вранью и ее потугам. Уже возле жилого комплекса Лю Цзинли растерялась оттого, что ее уловки раскрыты, и промямлила, что соседка, наверное, легла спать, неудобно пригласить его в гости. Он снисходительно улыбнулся и махнул рукой. По дороге домой Цзянь Фанпин думал, что эта женщина, наверное, не притворялась. Ей уже тридцать, а работает секретарем на какую-то шишку, и даже собственной ванной у нее нет. Она страстно желает изменить судьбу, раз уж собственные усилия не принесли желаемого результата, то нужно прыгнуть наверх с помощью трамплина под названием «брак». Поэтому она явно торопит события, ну, или в душе на это надеется, но на лице все еще маска сдержанности. Но притворство, к сожалению, это притворство, притворство можно сбросить, но вот выражение лица ложится на кожу, кожа натянута на плоть, а плоть обрамляет душу. В итоге лицо выдает все, что на душе. Через много лет Цзянь Фанпин придет к выводу, что успех флирта зависит от цели: у кого требования меньше и попроще, в этой мимолетной игре захватывает лидерство, соблюдает технику безопасности и обходится без несчастных случаев. В любой игре участникам необходима страховка, если ее не будет, то игра растревожит душу.

На пороге квартиры Цзянь Фанпин достал ключ и услышал плач, доносившийся изнутри. У него упало сердце. Ключ словно бы покрылся ржавчиной прямо в замочной скважине и никак не хотел проворачиваться. Да, это сын, прижавшись к бабушкиной груди и закрыв глаза, звал маму. Шестилетний ребенок уже много чего понимал, его не так легко было обмануть. У матери Цзянь Фанпина покраснели глаза, она вздохнула, глядя на сына, одной рукой похлопывая внука, словно бы хотела стряхнуть все его детские горести.

Отец и так был заядлым курильщиком, а от расстройства страсть к курению только усилилась, после развода Цзянь Фанпина он не расставался с сигаретой. Цзянь Фанпин стоял рядом с отцом, и табачный запах проникал ему в ноздри, а оттуда пытался просочиться в самое нутро. Балконная дверь была открыта, отец высунулся наружу, и виднелся лишь его силуэт в сизой табачной дымке. Отец сделал глубокую затяжку, потом выдохнул, и вместе с дымом медленно выплывали слова:

– Вы развелись, а каково ребенку?

Цзянь Фанпину это показалось смешным. У родного сына брак развалился, а он беспокоится не о сыне, а о внуке. Он немного помолчал, а потом попросил у отца сигаретку. До этого Цзянь Фанпин не курил. Но отца просьба не удивила, он дал сигарету. Хотя Цзянь Фанпина никто не учил, он интуитивно сделал глубокую затяжку и почувствовал, как в голове все поплыло. Отец снова спросил:

– Ты делать-то что собираешься?

– А что тут собираться? Буду жить и заботиться о вас и Вэйвэе.

Отец покачал головой:

– А если мы помрем, тогда что?

Цзянь Фанпин не нашелся что ответить, лишь судорожно затягивался. Отец мельком глянул на него, не переставая качать головой:

– Кури, что за мужик, если не курит?

Отец, бывший военный, ставший чиновником, всю жизнь отработал в окружной дисциплинарной комиссии, а потом все так же в ранге местного чиновника вышел на пенсию. У него в производстве было очень много дел, поэтому он и дома вовсю командовал, хотя гнева не показывал, а всегда ждал, что собеседник сам объяснит проблему, но при этом в голове всегда имел план решения. Может быть, отец видел много дурных людей, а потому и к хорошим людям относился с подозрением, считал, что они хороши только внешне. Цзянь Фанпин с детства был очень дисциплинированным, никакого баловства, даже в университете, в аспирантуре и после свадьбы по-прежнему соблюдал правила приличия, не притрагивался к сигаретам и алкоголю, жил себе спокойно безо всяких перипетий. Отец пожил у них с женой немного, понаблюдал, а потом набрался смелости и намекнул матери, что брак сына продлится недолго. Его слова сбылись, но кроме самодовольства отец испытывал настоящую тревогу, а когда отец тревожился, то атаковал в лоб. Цзянь Фанпин, услышав слова отца, смутно почувствовал что-то неладное. Как и следовало ожидать, отец повернулся, закрыл дверь на балкон, а следом и двери в комнату, а потом резко спросил:

–У тебя что… по этой части проблемы? Ду Сюаньвэй была недовольна?

Цзянь Фанпин, будучи неопытным курильщиком, чуть ли не весь дым втянул в себя, не выдержал и закашлялся, а отец тем временем продолжал:

–Если так, ты не беспокойся, у меня есть армейский друг, который всю жизнь занимался китайской медициной, любую болезнь может вылечить.

Цзянь Фанпин понял, что молчать дальше нельзя, похлопал отца по плечу и успокоил:

– Пап, у меня все в порядке.

– Правда все в порядке?

– Мне же нельзя пригласить девушку по вызову, чтобы ты проинспектировал на месте?

– Хрен ты этакий! – Отец наконец улыбнулся. Он всегда давал такую оценку, если одобрял кого-то.

Цзянь Фанпин подумал: «Похоже, и правда требуются доказательства». Ну, проститутку, естественно, искать не надо, но у него же есть потенциальная подружка.

– Найди себе кого-нибудь, лишь бы к Вэйвэю хорошо относилась, можно и разведенную, все равно. – Отец помолчал немного, а потом добавил: – Но лучше без детей.

Было уже поздно. Цзянь Фанпин ворочался в кровати с боку на бок. Разведенную? Все равно? Сама идея о втором браке казалась ему чем-то далеким и недостижимым, как звезды. Замначальника Чжун уже намекнул ему, что, возможно, вскоре в названии должности Цзянь Фанпина исчезнет слово «референт», и он займет должность начальника бюро. Место замначальника бюро вовсе не сулит золотые горы, но все мечтают о такой должности в бюро планирования, социального управления, внешних сношений и в канцелярии департамента, куда пристроит его замначальника Чжун. Да можно даже в информационном бюро или в какой-то организации, которая напрямую подотчетна департаменту. Разведенный немолодой мужчина обязан перейти этот рубеж. Да, немало тех, кто всю жизнь торчит на должности зама, но это все равно что всю жизнь быть куколкой и издали смотреть, как другие расправляют разноцветные крылья. А ведь жизнь изначально была такая яркая, а когда все смешалось, то наступила непроглядная тьма; если все разложить по полочкам, то снова жизнь заиграет красками. Он четыре года учился в университете, потом три в аспирантуре, девять лет был женат, пережил две реорганизации, разве не ужасно, если он до конца жизни так и проведет замначальника бюро, в кромешной тьме? Разумеется, он только что развелся, отношения еще в зачаточном состоянии, у него старые родители и маленький ребенок, в стольких делах ему настоятельно требуется надежный запасной аэродром. Девушку не бросишь, отца с матерью не бросишь, сына не бросишь – у него сразу везде свербит.

На следующее утро, только Цзянь Фанпин появился на работе, как позвонил приятель-адвокат и тут же отчитался, как прошли вчерашние учения. Лю Цзинли неудобно было позвонить напрямую адвокату, поэтому она окольными путями попросила у его жены телефон Цзянь Фанпина. Адвокат для красного словца немного приврал, так что даже Цзянь Фанпин подумал: а не слишком ли быстро он из грязи да в князи? Когда он повесил трубку, то ничего особо делать не хотелось, даже когда отчитывался замначальника Чжуну о проделанной работе, то постоянно отвлекался, думал, что делать, когда она позвонит. Пригласить ее в ресторан или в кино? Взять за руку или лезть с поцелуями? Форсировать события или притормозить? Подобные мысли настойчиво лезли в голову, так изголодавшийся человек не может не думать о вкусной еде. Рабочий день близился к концу, а звонок, которого он ждал, так и не раздавался, в итоге «вкусные блюда» из его фантазий были уже изрядно приправлены специями. Когда он выходил из лифта, уже потеряв всякую надежду, пришела эсэмэска: «Привет, это Лю Цзинли. Ты закончил работать?»

Он стоял в дверях лифта и долго возился с телефоном, набирая ответное сообщение: «Только что вышел из офиса. Вечером поужинаем?» Когда уже отправил, то пожалел, что не сдержался, так и инициативу легко упустить. Пока он терзался, Лю Цзинли прислала сообщение, в котором было одно слово «ладно». Сожаление тут же сменилось недовольством: интересно, а когда тебя начальник просит сводку принести, ты ему тоже шлешь СМС со словами «ладно» или «хорошо»? Я как-никак чиновник в ранге заместителя главного референта, а ты кто вообще такая, тридцатилетняя тетка, кем себя возомнила?

Цзянь Фанпин, сжимая в руке телефон, у самого выхода из здания департамента остановился и написал сообщение: «Прости, только что позвонили. Срочные дела. Наверное, задержусь допоздна». Набрал, перечитал и удовлетворенно отправил. Сообщение звучало как самокритика – честно, открыто, но при этом безопасно. Разумеется, тут же прилетел ответ: «Ничего страшного. Я свободна. Подожду, когда ты сможешь». Цзянь Фанпин, глядя на это, хотел трижды хохотнуть в сторону улицы. Ха-ха-ха. Он вернулся в кабинет и прошел несколько уровней онлайн-игры. Как только часы пробили восемь, Цзянь Фанпин позвонил ей со служебного телефона. Трубку взяли после первого же гудка. В ту же секунду он почувствовал, что инициатива снова перешла к нему, и успокоился. На самом деле у тридцатилетней женщины, живущей в этом городе и ничего не имеющей за душой, нет оснований строить из себя невесть что.

Поужинать договорились в высококлассном ресторане с европейской кухней по соседству с квартирой, которую арендовала Лю Цзинли. Женщина на том конце провода покапризничала немного, во-первых, потому что Цзянь Фанпин жил вообще в другой стороне, а во-вторых, там якобы просто жуткий интерьер. Цзянь Фанпин понял, что она не бывала там, уверенность в себе выросла вдвое, и он как ни в чем не бывало сказал:

– Ничего, на такси поеду, не беспокойся.

Доехать от ресторана до казенной квартиры на такси стоило двадцать юаней, такие расходы Цзянь Фанпину были по карману, поэтому так уверенно заявил. Что же до расходов на саму еду, то с учетом перспектив отношений можно себе позволить подобное капиталовложение. В провинциальных городках уровень расходов невысок, и Лю Цзинли уже за ужином выразила беспокойство и сожаление по поводу лишних двадцати юаней, отчего он все больше и больше упивался ощущением успеха. Он уже немного разбирался в красном вине, потому заказал бутылку «Торреса», это вино не слишком дорогое, но вкусное, получилось дешево и сердито. Когда принесли вино и бокалы, то у Лю Цзинли глаза тут же расширились. Цзянь Фанпин отослал официанта и сам ловко открыл бутылку, а затем перелил рубиновую жидкость в декантер³.

Если красное вино долго хранилось, то в нем появляется осадок. Этот процесс еще называют «пробуждением вина», нужно, чтобы максимальная площадь поверхности вина контактировала с воздухом, насыщалась кислородом. Осадка вскоре не останется, а заодно можно ощутить аромат вина.

Лю Цзинли искренне призналась:

– Я малообразованная и ограниченная, впервые вижу такое.

– «Торрес» привозят из Испании. Его еще называют «Бычья кровь», посмотри на цвет, ведь правда похоже?

Лю Цзинли смотрела на ровную гладь красного вина в декантере, и на ее щеках проступал легкий хмельной румянец, словно бы вместе с ароматом ее лица коснулся и цвет. Цзянь Фанпин с сожалением подумал, что освещение могло бы быть еще более приглушенным. Он наклонил бокал, медленно налил вино почти до краев и посмотрел на бокал на фоне белоснежной скатерти. Молодое вино обычно немного расслаивается; если однородное, значит, выдержанное, а если у вина красный цвет с легким коричневым оттенком, значит, это уникальная бутылка выдержанного прекрасного вина. Пока он неторопливо объяснял, Лю Цзинли не знала, как и реагировать на неожиданную настойчивую атаку, и настроение ее колебалось от хорошего к плохому и обратно, словно подрагивающий огонек свечи. Она была как первоклассница на уроке рисования: он рисовал на доске черту, она старательно копировала на своем листе, осторожно повторяя все за учителем, но не понимала, что за предмет в итоге нарисует.

Женщины в основном стремятся к спокойной и сытой жизни. Чем сильнее это устремление, тем больше его поражающая сила. Ведь он одинокий мужчина, со стабильной работой, да еще и винах разбирается. В этот раз инициатива целиком перешла к нему. Когда он говорил, она почти с благоговением пристально вглядывалась в его лицо, но Цзянь Фанпин специально не глядел на нее, лишь поигрывал бокалом в руках. Когда он молчал, она слегка наклоняла голову и смотрела на красное вино, а его взгляд препарировал ее лицо, словно хирургический скальпель. Они даже бутылку не допили, как Лю Цзинли предложила посидеть еще. Он сразу понял, что она надеется на следующую встречу. Это было очень приятно, так чувствовали себя генералы древности, когда возвращались с победой и передавали пленников в руки императора. Судя по всему, можно и дальше флиртовать, перспективы вполне реальны. Оплачивая счет, Цзянь Фанпин произнес название своей организации, и официант пулей принес товарный чек. Лю Цзинли сконфуженно сказала:

1.Сяо – дословно «маленький, молодой». Данное слово может быть добавлено перед фамилией при обращении старшего к младшему, вышестоящего к нижестоящему.

2.Гуаньинь – персонаж китайской, корейской и японской мифологии, божество, выступающее преимущественно в женском обличье и спасающее людей от всевозможных бедствий (здесь и далее примечание переводчика).

3.Декантер – стеклянный графин, предназначенный для декантации (отделения от осадка) и подачи вина.