Kitobni o'qish: «Человек слова. Выпуск 2»

Альманах

Shrift:

В поиске вечных истин

Человек ценен, когда его слова совпадают с его действиями.
Оскар Уайльд

Издательство «Четыре» представляет новый сборник прозы и поэзии, в который вошли разноплановые произведения современных авторов.

Долг и счастье творческого человека – в поиске вечных истин. Настоящий автор неустанно ищет ответы на множество вопросов: в чем смысл жизни, что такое любовь, для чего нужна совесть?.. Он пропускает сквозь себя людские радости и горести, чутко улавливая колорит эпохи. Он стремится постигать суть вещей и, отбросив лишнее, ухватить главное.

Наблюдательному писателю нет нужды долго думать над сюжетом: жизнь сама подбрасывает ему идеи. Кроме того, он отчасти психолог и философ, что помогает раскрывать перед читателем все нюансы человеческих взаимоотношений, житейских проблем и самой сущности человека. В произведении Человека слова всегда присутствует мысль. Причем мысль не стандартная, полная стереотипов, а оригинальная, порой даже парадоксальная.

Еще одно важное качество – трудолюбие. Чем больше писатель прикладывает усилий к своему произведению, тем лучше оно получится. И он должен быть готов к тому, что известность настигнет его отнюдь не на следующий день после выхода книги. На завоевание читательской аудитории может понадобиться не один год…

Самый верный способ заработать авторитет у читателей – это быть Человеком слова. Но каждый ли современный автор стремится таковым стать?.. Ведь в плане творчества этот «титул» имеет двойственное значение. Слово – ценнейший жизненный ресурс, и тот, кто способен нести его миру, обладает завидным преимуществом. Однако так мы называем не только тех, кто словом владеет, но и тех, кто слово держит, тех, кто идет по жизни с достоинством, рука об руку с совестью, не уподобляясь серой массе.

Быть Человеком слова престижно и почетно. Земной шар полон мечтателей и пустословов, которые чаще всего не могут достичь в жизни успеха и принести пользу миру. Они лишь разглагольствуют, строят планы и воздушные замки, завидуют, фантазируют, но ничего не предпринимают. А есть люди, которые не только говорят и думают, но и сразу действуют, выполняя собственные обещания.

Писатель – это обыкновенный человек. Однако существует отличие: его голова полна мыслей, которые он хочет высказать в словах, как композитор в мелодии, как живописец на холсте. А еще он должен нести добро, ибо Слово было у Бога, и он передал его людям, способным говорить и писать.

Давайте не будем бросать слов на ветер!

Нарине Авагян

Член ИСП (Интернациональный Союз писателей). Член Союза писателей Армении. Член Союза армянских писателей Америки. Член литературно-культурного клуба «Тир». Член международного литературного клуба «Творчество и потенциал». Лауреат ежегодного Международного литературного конкурса «Возлюбленные Музы» (Болгария). Победитель Международного литературного конкурса «Иверия» в номинации «Спетаке поэзия» (Грузия). Творческий редактор литературно-политического журнала «Ширак».

Нарине Авагян считается одной из лучших поэтесс современной Армении. В 2020 году была удостоена титула «Армянка года» за вклад в педагогическую деятельность и развитие культуры. В 2021 году удостоена титула «Национальное достоинство». В 2022 году удостоена титула «Золотой Венок – 2022».

Нарине Авагян родилась в Гюмри в интеллигентной семье. Окончила факультет иностранных языков (английское отделение) Гюмрийского педагогического университета им. М. Налбандяна. С 2000 года живет в Ереване. Преподавала английский язык в ереванских школах № 18 и № 55, руководила отделением Франкофонии в Центральной библиотеке им. Аветика Исаакяна. За годы литературной деятельности выпустила 9 книг поэзии и прозы: «Я без себя» (2012), «Таинство безмолвия» (2014), «Планета детства» (2015), «Гранат» (2016), «На полях незаполненных строчек» (2017), «Беседа о пройденных вокзалах» (2018), «365 действий» (2021), «Дитя и солнце» (2021) – все на армянском языке, «Дитя и солнце» (детские стихи в переводе Ара Геворкяна, 2021) – на русском.

Поэтический мир поэтессы основывается на деталях окружающей действительности, в коей она генерирует сопредельные друг другу темы жизни, любви, сопричастности ко всему земному и космическому, темы материнства, любви к родине и каждому живому существу. На сегодня Нарине Авагян активно публикуется, соавтор ежегодников как на родине, так и в диаспоре.

Замужем, трое детей.

Рассвет

Я видела рождающийся свет,
И муки, и страданье, между прочим,
Стыдливость в нем прекрасной из невест –
На зорьке ранней после бурной ночи…

Из нитей светлых выткался рассвет,
И небо улыбалось, как младенец,
В нем было будто Ангела рожденье –
Вуалью нежной в утренней росе…

Была свидетельницей чуда я,
Как будто видела надежды я рожденье,
И, ночь омыв, разлился свет, виясь,
Свет – сказочная песня озаренья…

Я видела, как, ожерельем став,
Роса покрыла лентой-пеной травы,
Ростки покрыла вешние с утра,
Короновала день своей оправой…

И, пальцами духовными продлясь,
Клубок раскрылся всех моих мечтаний,
И грех погиб, с гармонией лишь связь,
И мир ареной стал для созиданья…

Я чудо видела: разлился в мире свет,
Рассвет рождая, жизнь и ожиданье,
Магический и нежный мой рассвет
Ко мне пришел, как древнее преданье…

«Ты волком-однолюбом на пороге…»

Ты волком-однолюбом на пороге
Души моей клубком свернулся верным,
Держа цветок в ладонях, ты с дороги
Пришел ко мне с лучом рассветным первым…

В глазах твоих – огонь неукротимый,
В устах – от поцелуев моих надпись,
Пришел случайно ты, неотвратимый, –
Дай прикоснусь щекой твоей я лапы…

Сошлись в едином – радость, ликованье,
В твоих ладонях – ожиданий жажда,
Пятно греха – бездыханною тайной:
В глазах твоих раскаянья след влажный…

Как будто ты спускаешься по тропке,
Летишь, держа в руках светильник счастья,
Пришел ты! – прислонюсь к плечу я робко,
Ты крепко обними меня и властвуй!

Ты волком-однолюбом вновь вернулся,
Домой вернулся утром… на рассвете…

Замок

Закрыв себя, в замок я превратилась,
Мой день без сини, будто бы разут,
Я трещину даю, но не ломаюсь –
Из глины обожженный, как сосуд…

Но сколько сердцу выдержать? – Ведь треснет.
Как сохранить себя, но не застыть?
И листопад вдали такой прелестный,
Ковер, старея, так теряет нить…

В клубок я превратилась ненароком,
Никак блаженной вести не дождусь,
Ночь вечная моя вся в воскуреньях:
Я уповаю на надежду, жду…

В моих ладонях

В моих ладонях мир взращен –
Глоток любви, горсть небосклона,
И теплый детский родничок,
И веры луч в моих ладонях…

В устах запрятанный твой смех,
В слезинках плач в моих ладонях,
В ладонях влажных счастье, грех
Сияют солнца перезвоном…

И ностальгии вечный зов,
Объятий жарких предисловье,
И духа нищета и снов
Счастливых детских ясный повод…

Зимы зеленый контур скрыт,
В моих ладонях – день весенний,
И листопадом жизнь бурлит –
Надежды, всплески и сомненья…

Условной жизни там баланс,
И грезы в ярких сновиденьях,
Печаль, отрада, звездный час,
Судьбы случайной дуновенье…

Покрепче их держи в руках,
Коснись их с нежностью медовой,
Но не сжимай, не закрывай
Отяжелевшие ладони…

Ведь ты поймешь совсем без слов:
В них твоя пристань и любовь…

Сжимай покрепче их, мой милый…

«Непроницаемая тишина вполне…»

Непроницаемая тишина вполне,
И песни уж давно ждут откровенья,
Фонтана струйки так летят наверх –
Они – души бездонной озаренья…
И самообличения пути
Давно прошла… Жизнь, знаю, суетится…
И рукопись в душе… Как мне пройти
Всю сопредельность, что в стихах таится?
Мне в полном забытье так трудно жить
И отделить тревожный мрак от света,
Чтоб в душу вновь гармонию вложить,
Хоть и бежит от солнца луч рассвета.

«Свидетелем была рожденья света…»

Свидетелем была рожденья света
И родовых мук видела я огнь,
Мучений крик, борьба и радость – вместе,
Стыдливой женщиной разлился небосклон…

Я видела, как из лучей рассвета
Создало утро неба синеву
И нежным вздохом, покрывалом-ветром
Лик свой открыло миру наяву…

Свидетелем была сегодня чуда,
Надежда так рождается, живет:
Волшебного златого света кудри
Прикрыли ночи мрачной небосвод…

И как роса, предутреннею феей,
Жемчужной пеной-лентой мир прикрыв,
Застыла на ростках, алмазом млея,
Как вешних дней чарующий прилив…

И как в духовных пальцах мирозданья
Клубок завился – грез, любви, мечты,
И как исчез в сердцах грех стародавний,
Забыл мир все оттенки суеты…

Я видела: на небосводе ясном
Рождалось утра чувственная высь,
Нет ничего возвышенней, прекрасней,
Чем миг, когда свет – магия сошлись…

Судьба

Горсть надписи на лбу неся,
Тропинку прохожу смиренно,
Что было, то простила я,
Стремясь к светилу лишь нетленно…

Ты приходил лишь в холода,
С теплом – всегда в путь собирался,
Мне оставалось только ждать,
В мечту лишь веря, как и раньше…

Горсть надписи на лбу неся,
В черновиках ищу я мысли –
Тропа над головой нависла:
Я клинописью стану вся…

Созидание

Раскрыл глаза росток еще зеленый
С надеждой чуть испуганной на мир,
Повесил ноги на побеги сонные
И улыбнулся, как весны кумир…

Он восхищался миром и цветами:
– Как мил и бесконечен щебет птиц,
Ласкает будто солнце мир руками,
Разыгрывают почки вешний блиц…

Свет почки мило к дереву коснулся,
Чтоб жемчугом весны весь мир расшить,
И праздником цветенья мир проснулся…

Из влажных небосвода каплет глаз
Красавицы весны безумной власть…

Родина

Ты – биография на исторических камнях,
Ты – летящее на летних волнах
Предисловие дня,
Пронизывающий рассвет…
Ты – рой пчел, опьяненных пыльцой,
Младенец на четвереньках, лицом
К колыханью пшеничного поля…
Ты – зефир, дующий из ароматных долин
И молочное небо вдали,
Несущееся на крыльях светила…
Ты – бредущий мудрец на заре,
Идущий из глубин старости,
Ты – капающий из пальцев каллиграфа
Нарек.
Ты – дрожь сердца, ты – Ангел
И капелька слезы на предутренней траве,
Ты – светло-зеленая греза, поверь.
Идущая мне навстречу реальность –
В каждом шаге своем.
Ты – то все, что есть во мне, –
Извне, во сне и наяву:
Мой город,
Моя семья,
Моя сущность…
И все они меня зовут…

Ты – мое поверье,
Ты – то все, чему я слепо верю.

«В огонь вонзаю свои руки…»

В огонь вонзаю свои руки,
Хочу, чтоб сердце охладилось, –
Не знаю, выдержат ли муки
Под тонкий шепот зла спесивый?..

Проходит жизнь в наряде солнца,
Ручей течет вниз – в травах, иле,
Дай Бог, чтоб усталь стала томной,
Лишь сердце б жаркое остыло…

А воздух – точно вопль кадила,
В огне еще томятся руки, –
Как выжить в пламени, как силы
Мне сохранить, попробуй, ну-ка?

Подснежник

Самозабвенно и с любовной негой
Кусочек неба вниз смотрел упрямо,
Желал он очутиться в царстве снега,
И в глазках его грустью мир весь замер…

Потом, заплакав, тучкой став на время,
Пролил на землю слезы он мятежно,
Слезами оросил он жадно землю,
Так радостно, с любовью самой нежной…

И так стыдливо, боязливо будто,
Из-под земли головкой вышел влажной
И, сомневаясь, только ранним утром
Раскрыл он глазки, хоть и было страшно…

Из сна глубокого, из зимней спячки
Дыханием проснулся он весенним,
Из зимних белых одеял, из сказки
Взорвалось его сердце, став цветеньем…

Он к нам явился из объятий снега –
Цветок ранимый, милый, мягкий, нежный,
Цветок, рожденный предвкушеньем неба,
Как жизни песнь и жизни неизбежность…

Малыш и бабочка

– Где бабочка живет, скажи мне, мама?
– Внутри цветка, близ сердца, будто в раме,
Под нежной лейкой солнечных лучей,
Подушка ей – пыльца цветка, на ней
Она спит ночью, так приятно ей.
– А может, мама, там она замерзнуть?
– Нет, мой малыш, ведь это невозможно,
В природе бабочка находит свой уют,
Ей силы и нектар цветы дают.
Под теплым покрывалом спит она
В объятьях нежных сладостного сна,
Рассветный луч ее разбудит мило,
И бабочка летит, набравшись силы, –
Она лишь мерзнет у людей в ладонях,
От их жестокости она лишь стонет.
Не трогай ты ее, малыш, и знай:
Цветок для бабочки – и дом, и рай,
Не мерзнет никогда она, пока
Живет и нежится в объятиях цветка,
Не мерзнет никогда…

Облачко

Я – облачко лишь смелое,
Как хлопок, в небе белое,
Злюсь, становлюсь я тучкою,
Мчусь птицею летучею,
Прольюсь дождем по случаю…

Пройдусь дождем по полю я,
По улицам тем более,
И разольюсь я доброю
Мать-радугой раздольною,
Широкою и вольною…

Потом вновь стану белою
Из тучки темной, смелой я,
Волшебным в небе облачком –
На радость милым девочкам,
И мальчикам, и белочкам…

А хочешь, стану душечкой,
Во сне твоей подушечкой,
Когда заснешь с игрушечкой…

Дождик

О дождик, дождик
Бессловесный,
Ко мне летишь ты,
Словно вестник…
Не плачь, мой дождик,
Перестань ты…
Зачем лить слезы –
Я ведь… возле?..
Но ты упряма,
Ты строптива,
Ты льешься с гор,
Не дождь, а ливень…
Иди домой,
Забудь обиды,
Из-за тебя
Я в мокром виде…

Иди домой
И стань улыбкой
И золотою
Моей рыбкой…
Неси ты радугу
И счастье,
Ведь лишь улыбкой
Каждый счастлив!

Уточка

Ты – уточка-малюточка,
Красавица Анюточка,
А лапки твои красные,
А глазки –
Светло-ясные,
А шейка, шейка – длинная,
В пуху вся –
Ведь утиная…
И желтый клюв невинный
Увязнет скоро в тине…

И покормлю я с блюдечка
Тебя лишь,
Моя уточка…
Споем с тобою песни,
Купаться будем вместе
На речке, где утята
С утра уж суетятся…
А выйдем мы на берег –
Просушим твои перья…
А после
В нашем парке
Гулять днем будем жарким…

Но бойся моей бабки,
Одень на лапки тапки,
Когда пройдем мы мимо
Двора, где бабка Сима, –
Запомни ее имя…
След ножек, лап
Не любит,
Надует свои губы…
А если будешь в тапках –
Обрадуется бабка…

Лала и Одуванчик

Гуляла в парке наша Лала,
Цветок красивый лишь искала:
Пред нею вырос Одуванчик –
Такой красивый, пышный мальчик.
На нем соцветья – точно скачут,
Надуты щеки – будто в плаче.
– Вот подарю цветок я маме,
В горшке растет пусть рядом с нами…

Но улыбнулся Одуванчик
И головой тряхнул стоячей,
Вокруг него – одни пушинки,
Как парашют, летят пылинки…
Лишился вмиг прически чудной,
А девочке дышать так трудно:
– Прости, мой милый Одуванчик,
Коснулась зря тебя, мой мальчик…
Заговорил вдруг Одуванчик:
– Зачем ты, Лала, горько плачешь?
Ты, девочка, не виновата,
Мои соцветья, знай, из ваты…
Тебе открою свою тайну:
Тряхну лишь головой случайно –
Слетит с меня наряд мой мигом,
А как мне головой не двигать?

Мячик

В клубок ты свернутый,
Мой мальчик,
Зелено-красный
Ты мой мячик…
Ты черноглазый
И весь в пятнах,
Прыг-скок, скок-прыг –
И все понятно:
Летишь по тропкам,
По полянкам
То вверх, то вниз,
Как ванька-встанька,
И на площадке
Детской пляшешь,
С тобой мне волк
Совсем не страшен…

Скажи, со мною
Ты согласен?
Конца не будет
Дружбе нашей!

Портниха Мари

Сегодня, мама, кукле платье
Решила сшить я лишь сама,
Сшить платье – это вам не скатерть,
Нужна на платье бахрома…

Лишь ножницы возьму у мамы,
Сукно разрежу, я ведь – спец,
Чтоб девочка вдруг стала дамой –
Мне куклу нужно приодеть…

Красавицей она капризной,
На зависть куклам всех подруг,
Во двор сойдет лишь в платье пышном –
К ногам ее все упадут…

Пусть спросят: «Кто твоя портниха?» –
Она ответит им: «Мари!»
Возьму заказы у всех мигом –
Танюши, Асмик и Карин…

Пер. Ара Геворкяна

Ирина Бабина

Родилась 30 января 1973 года в городе Электросталь Московской области. Начала писать стихи, еще будучи ученицей начальной школы. Посещала кружок литературного творчества «Юные таланты». В школе же была сценаристом и постановщиком творческих музыкальных вечеров. Окончила музыкально-хоровую студию «Звонкие нотки» по классу «фортепиано». Сама выучилась играть на гитаре. Имеет высшее педагогическое образование. Более 10 лет проработала воспитателем ДОУ, где продолжала писать стихи на разные темы (в основном поздравления и фрагменты детских утренников). Не раз писала сценарии свадеб, юбилеев, которые сама и проводила с большим успехом. Мама троих сыновей, в данный момент занимается воспитанием младшего сына-инвалида. Свободное время посвящает творчеству: написанию стихов, песен. Принимает участие в различных поэтических и музыкальных конкурсах и проектах. Всегда позитивна, ко всему относится с юмором, что ярко отражается во всем ее творчестве.

«Вновь черемуха-невеста…»

Вновь черемуха-невеста
В белоснежном платьице,
Дарит аромат чудесный
Нежная красавица.
И опять без промаха
Народное предание,
Что цветет черемуха
Да к похолоданию.
Ну и все же ошибаться
Может изредка народ?
За окном плюс девятнадцать,
А черемуха цветет!
Просто в чудо верить надо,
Даже коль не верится.
Жизнь сквозь тучи и преграды
К лучшему изменится!
Пусть сегодня в сердце льдышки,
Счастье не торопится,
Не печалься сильно слишком –
Лед теплом растопится.
Сердце всполыхнет любовью,
Грезами забудешься –
Не успеешь дернуть бровью,
Как безумно влюбишься!
Так что подними-ка носик,
Слезы вытри досуха.
Лучезарна неба просинь,
И цветет черемуха!

«Я помню, мама часто говорила…»

Я помню, мама часто говорила,
Роняя вздох в небес ночную тьму:
«Дай, Боже, мне терпения и силы.
В кого ты, дочь, такая? Не пойму…»
Словесных поучений не хватало,
И след ремня не успевал пройти,
Как я уж снова что-то вытворяла,
Подруг сбивая с верного пути.
На стройку клад искать их уводила,
И лазили, измазавшись в мазут…
Всегда во всем была я заводилой,
Была и виноватой там и тут.
В деревне лошадей мы угоняли,
За яблоками лазили в сады,
На речке до заката пропадали,
Не ведая ни горя, ни беды.
С годами спесь немного поостыла,
Но юности мечты во мне живут,
Какие-то я в жизнь уж воплотила,
Какие-то еще свой выход ждут.
Живу по зову сердца я, без правил
И знаю точно: своего добьюсь,
И тот, кто крест на мне давно поставил,
Мне прокричит: «Ну ты даешь, Ирусь!»
Героя своего найдет награда,
В победу верить – главное, друзья!
Тем более я – женщина «что надо»!
И «что не надо», в общем, – тоже я

Наталия Белостоцкая

Инженер-авиастроитель, поэт, философ Наталия Фёдоровна Белостоцкая родилась на Севере – в Мурманске, на берегах студеного Баренцева моря, где она с отличием оканчивает школу, после чего учится в Ленинградском институте авиационного приборостроения. Защитив на отлично диплом авиационного инженера-механика в ЛИАПе, она трудится на Ленинградском авиационном заводе.

Писать стихи начала с 1999 года и за это время сумела подняться от уровня обычного бытового стиха до создания произведений философского содержания. Значительное место в творчестве Наталии Белостоцкой занимают мифы, легенды, притчи, сказки, басни. Является победителем многочисленных поэтических конкурсов.

Более подробно с творчеством автора можно познакомиться в интернете: https://stihi.ru/avtor/belost и др.

Когда душа – пиит

Искать метафору, сравненье
Не стоит, коли вдохновенье
Дарует чувству божий свет –
Душа творит! Она – поэт!
Сам человек лишь подмастерье:
Бумагу дать, зачистить перья…
И, ощутив преображенье,
Перо скрипит от оживленья…
И все слова – души подарок!
(Они приходят без помарок.)
И на листе, как отраженье, –
Мир чувств души и вдохновенья:
Естественность, и простота,
И правда. Эти три «кита»,
На коих зиждятся искусства –
Достоинства любого чувства.
Легко душа творит сама…
Все остальное – от ума,
Чья цель – расчет. Ум прагматичен:
К душе и чувствам безразличен.
Но лишь, когда душа пиит –
«Душа с душою говорит».

26 января 2006 г.

Поэту

Ни ручку, ни бумагу не мусоль
И звание поэта – все оставь!
Пока на рубище не проступила соль
От пережитых чувств, слагавших явь.
Воскреснут чувства для людей в стихе
Волшебной магией, похожей на магнит, –
«Рука потянется к перу…» И по строке
Тебя узнают, истинный пиит!

3 мая 2004 г.

Странник

Осилил странник путь свой налегке,
Но камни слов пронзали душу больно:
Над ним глумился люд невдалеке,
А он терпел. И Бог сказал: «Довольно!
Путь к совершенству на Земле тернист.
Возьми перо и с чувством осознанья
Пиши, чтоб плакал белоснежный лист,
Словами отражая боль страданья.
Мой странник, не держи на сердце зла
И ощути свое преображенье».
«Поэт сгорел во мне, мой Бог, дотла
От сплетен, травли, боли, униженья.
А я летал, как Ангел, над землей,
Слагая стих…» – «Я видел это чудо,
Я помогал тебе… Пойдем со мной.
Пойми, поэт, они – всего лишь люди».

16 июня 2006 г.

Виртуоз и инструмент

По мотивам произведения Г. Х. Андерсена
«Перо и чернильница»

В кабинете поэта без званий
Друг кивнул на сосуд для чернил:
«Вот чернила – источник всех знаний,
В них еще столько творческих сил!»
И ушел он в обнимку с поэтом.
Тут чернильница, громко вздохнув,
Обратилась к перу, и при этом
Крышку настежь от чувств распахнув:
«Задыхаюсь от счастья признанья,
Так и я рассуждала всегда.
Не пойму: как вмещаю я знанья,
Без меня что вам делать тогда?
Пару капель моих – и страница
Разных чувств и волнений полна,
Здесь могла чья-то жизнь разместиться.
Ах, и верно, я очень умна!
Я не знаю природы и все же
Стихотворные рифмы пишу
О луне, о погоде пригожей,
Как на звездное небо гляжу.
Лишь во мне эти знанья хранятся.
Как? Не знаю и в толк не возьму…
Без сомненья за все могу взяться
И отдать эти знанья письму…
Бессознательно мысль выпускаю…»
А перо проскрипело в ответ:
«Да, чернильница, я это знаю,
Что ума в вас ни капельки нет.
Если б к делу с умом относились,
Вы, пузатый сосуд для чернил,
Знали б: кляксами знанья пролились,
Если б я по листу не водил.
Просто вы для того здесь стоите,
Чтобы смачивать в меру меня,
И тогда свои мысли, простите,
Я бумаге скажу не тая.
Знайте, жидкость с чернильной душою,
Нет умнее аскета-пера.
Дар ваш тоже так явен, не скрою,
В пышной форме крутого бедра.
Я – пишу! Я – творю! Излагаю,
В том сомнения нет у людей.
Я поэмы, баллады слагаю,
В этом значимость жизни моей…»
«Только стажа у вас маловато, –
Зашипели чернила, как яд, –
Вы на службе, подобно солдату,
Но от вас лишь пушинки летят.
Износились совсем: вы – калека,
Вас подобных без счета прошло.
Только я здесь тружусь век от века,
Мне, поверьте, не просто везло.
Даже ваши стальные собратья
Были все в услуженье моем.
Из меня все черпали, и вряд ли
В скрипе перьев мы знанья найдем».
Доведенное фразой до точки,
Вмиг перо заскрипело сильней:
«Вы – чернильная фляжка, нет – бочка!» –
Подчеркнув неприязнь свою к ней…
Успокоились все… День кончался,
А под вечер вернулся поэт.
«Видно, с музой скрипач обвенчался, –
Вспоминал он скрипичный концерт, –
Скрипку взял виртуоз… Зазвучала…
Легкость звуку дает мастерство,
Эти звуки – блаженству начало,
В них гармонии всей торжество.
В звуках видел такие картины:
То как капли живого дождя,
То дубы, всех веков исполины,
Распускались, листвой шелестя.
То вдруг солнышко жизнь излучало,
А потом песни пел соловей.
Только скрипку одну замечали
И смычок, что порхал все быстрей…
В скрипке словно открылась та сила,
Чтоб гордиться прилюдно собой:
“Виртуозу давно отслужила!” –
И смычок заиграл сам собой.
Ни смычок и ни скрипка не знали,
Кто в них жизнь пробудил, вызвал страсть…
Только звуки все громче звучали,
В них была независимость, власть…»
И поэт написал, рассуждая:
«Безрассудно кичиться смычку.
Инструмент эти звуки рождает,
Если мастер дозволит ему…
Вот и мы, люди, часто кичимся,
Восхваляя заслуги свои,
Забываем, о Боже… стыдимся,
Ведь и мы – инструменты твои».
Тишина… Вдруг перо заскрипело,
Продолжая вести старый спор:
«Как умно написал я и смело…»
А чернильница крикнула: «Вздор!
Эти мысли в черниле созрели,
Ну а вы почерпнули раствор,
По листу только жутко скрипели,
Заглушая души разговор!»
Друг на друга обиделись очень,
Обозвав на прощанье опять.
Только сон их так сладок и прочен,
А поэт ожиданьем объят…
Мысль поэта, созвучная звукам,
Волновала его… Он-то знал:
Вдохновенью предшествуют муки…
Так творца в нем сам Бог открывал.