Гербарии, открытки…

Повесть И. Листвиной «Гербарии, открытки…» я читала с интересом и волнением. Время, о котором рассказывает автор, послевоенные 50-60-е годы. В то время я тоже была подростком, жила в Ленингрде, в центре, в коммунальной квартире. Книга И. Листвиной написана так живо, что я как бы вижу и школьную и коммунальную жизнь 50-60-х годов. Автор на первых страницах поясняет: «книга просто о людях и времени, которые почти забыты.» Поэтому и мое волнение, что многое забылось, стушевалось последующими годами, событиями, потерями, уходом родных и близких.

"Это повесть о детстве и о виражах, совершенных cтраной" . Героиня, ребенок, потом подросток, «счастливая и несчастная…» «Счастливая», потому что были любящие ее родители, родные." Несчастная", потому что девочка перенесла тяжелую душевную травму и сложные отношения в школе. Любовь, внимание родных помогли справиться с ее бедой, переживаниями.

Главные темы повести-взросление, становление ребенка, развитие ее яркой детской души; и влияние семьи, «нашего родственного многоугольника».

Родные девочки пережили блокаду, голод, репрессии, тяжелый труд в эвакуации.

Начало книги-радость, празднование победы ленинградцами.

Отец девочки-человек, отдавший все свои незаурядные способности работе инженера-строителя. Его работа «не от звонка до звонка», а все время и « сколько потребуется.»

Мама-умница, красавица, музыкально одаренная, к сожалению, не стала оперной певицей из-за болезни. Доброта ее безгранична. Мама помогает всем родным, друзьям и словом и делом.

Особенно замечателен дедушка. Влияние его личности на девочку, пожалуй, равное родительскому.

Действующие лица этой повести запоминаются, и автор пишет о них с любовью и признательностью.

Обаяние книги и в том, как она написана: живо, выразительно, поэтично, c доверительной интонацией. Это и Ленинград в разное время года, его улицы, переулки, и места, где автор бывала в детстве с родителями: Украина, Литва, Крым.

В повести есть страницы, где зло так явно, что читать тяжело. Но главное впечатление, это аура книги-добро, любовь, красота.

Спасибо!

Г.И. Гаврилова, пенсионер, отзыв оставлен с компьютера моего сына И.В. Степанова.

Мне было очень интересно познакомиться с книгой И. Листвиной «Гербарии, открытки», появившейся недавно на сайте Литрес. Книга – многоплановая: в ней дневниковый рассказ ребёнка, становящегося по ходу действия подростком, перемежается с характерными событиями и персонажами, с картинами жизни и быта ушедшей советской эпохи 50-х.

Но я пишу не обо всей книге, а о своих впечатлениях, ведь я читатель, а не литературный критик.

Сюжет книги достаточно драматичен, но автором соблюдена простая пропорция детского восприятия – как бы грустно не было школьнице Ире, но ей (как правило!) не изменяют наблюдатель-ность и чувство юмора.

И всё же, самые яркие впечатления остались у меня от тех страниц, где преобладает светлый и жизнеутверждающий мажор – в восприятии природы и семейных отношений.

Или та «солнечная сторона» явлений, которая нашла своё место в (вымышленном Ирой? А на самом деле реалистическом, но по-детски) театрике «Кокон».

Отрывки, отмеченные мной здесь, в книге не единичны. Я выбрала несколько законченных эпизодов, но по её страницам рассеяны и короткие, неоконченные. Они – как солнечные пятна на сумрачном фоне тех дней.

Но никакой лёгкой жизни (а также глянца) читатель в «Гербариях…» не найдёт. Ведь книга – о непростом детстве и отрочестве в послеблокадном Ленинграде. И о переломном для страны времени.

Ольга Ципина, иконописец и художница, Москва – Эммаус (Израиль)

Я считаю «Гербарии и открытки» книгой, достойной, как говорилось в описанное в ней время, «широкого круга читателей». И думаю, что чем более разновозрастной и заставшей разные эпохи аудитории будет понятна и интересна эта книга, тем лучше. С одной стороны, автор открывает младшему поколению жизнь его сверстников из давно ушедших лет. А с другой – напоминает своим ровесникам (если они успели забыть), как те были детьми.

Я исхожу из того, что очевидец эпохи, снаряжённый добротным культурным багажом и склонный к рефлексии на почве наблюдательной и впечатлительной натуры, счёл нужным оставить современникам, но прежде всего потомкам, драгоценные свидетельства – и когдатошнего мира, и своей жизни «там и тогда».

Книга многоплановая, в ней имеется множество отсылок. Кому-то некоторые из них могут показаться лишними. Но и они раскрывают интересные особенности детского мировосприятия применительно к данной исторической обстановке.

Вот, например, сноска о геральдическом льве: она не только уводит читателя на минутку в сторону от входа в Академию художеств. Ведь этот лев, формально принадлежа к декору древнеегипетского сфинкса на набережной близ Академии, невольно напоминает и о том, что не так давно Египет был британским протекторатом.

Или сноска об «Интернационале». Казалось бы, тут уж и объяснять нечего… Но не все читатели младшего поколения знают о том, что он долгое время был гимном нашей Советской Родины, её исторически неотменимым символом.

Сноска про «Ир» – опять же нелишняя. Автор хочет «воспроизвести всё как было». Значит, пусть и зовут главную героиню в книге «по-маминому». А читатель в связи с этим вдруг да и вспомнит, как в детстве от его собственного имени мягко, легко отпадала последняя гласная…

Перечислять эти «мелочи» можно было бы долго. На мой взгляд, увлекательнее всего в «Гербариях и открытках» И. Листвиной именно детали, о которых сказано как бы вскользь, – а они в этой книге рассеяны в изобилии и с нетерпением ожидают того, кого до боли знакомый поколению автора Чернышевский называл «проницательным читателем».

Я не сомневаюсь в том, что эта книга найдёт своих ценителей – лично автору незнакомых, но словно только и ждавших, когда же он выскажется «о времени и о себе». Ведь чем меньше остаётся живых свидетелей того не планированного ими к завершению, но в итоге необратимо завершившегося периода, – тем дороже каждое сказанное ими неконъюнктурно честное слово.

А. Е. Моносов, редактор, г. Санкт-Петербург

Я нахожусь под глубоким впечатлением недавно прочитанной книги «Гербарии и открытки» И. И. Листвиной, появившейся на сайте ЛитРес.

Сам я принадлежу к поколению примерно на 25 лет моложе. Перестройка застала таких, как я, на выходе из школы. Но и мои детство и отрочество прошли в советское время, хотя (как мне тогда казалось!) в значительно более спокойной и обнадёживающей обстановке.

Что же больше всего удивило и обрадовало меня в этой книге ?

Прежде всего, детальность и выпуклость описываемых мест и отрезков времени, идёт ли речь о моём родном городе в послевоенный период, или о нём же, но в 50–х гг, или о мало кому известном посёлке Се–еве на Украине.

Мои ровесники получили представление о той эпохе преимущественно из журнальных статей периода после Перестройки. Или из воспоминаний знаменитостей тех лет, в которых основное внимание невольно уделяется и себе, и своему окружению.

С воспоминаниями же «о времени и о себе», причём в равной мере об обеих этих составляющих я встречаюсь впервые (если говорить именно об этом отрезке времени).

Невзирая на то, что время было нелёгким и девочке Ире (героине повествования) пришлось пережить многое, автору почти никогда не изменяет чувство пропорции и юмора. Так, в очень печальном се–евском эпизоде вдруг мелькают «весёлые гуси» (пережившие в качестве неизменной приметы времени и Гражданскую войну, и превращение сёл в колхозы, и немецкую оккупацию…) При послевоенных дачниках они «вновь приподняли свои многочисленные шеи и пластмассовые лодочки носов». Подобные детали (а они разбросаны в «Гербариях…» повсюду) очень облегчают чтение и вводят читателя в мир, которого он никогда не видел.

Близкими моему сердцу оказались и воспоминания из семейного альбома. Повторяю, у меня они свои, но тональность общая – к моему удивлению и радости.

И всё же, несмотря на оригинальный ракурс, в котором «сфотографированы» (я специально прибегаю к языку автора !) разные – и далеко не маловажные – детали, да и на множество неизвестных мне «подробностей времени», мне было бы нелегко по–настоящему войти в контекст этой книги, если бы не Отступления, написанные от лица взрослого (или просто авторского) я. Или же от лица нашей современницы, живущей сейчас и вместе с нами.

Я не совсем понял, в какой мере эта книга вымысел, а в какой – описание реальных событий. Но это и не так уж важно. Гораздо важнее то, что она обогощает наши представления о целом периоде российско–советской жизни, пусть не самом героическом, а переходном. О нём, к тому же, так мало информации – как достоверной и документально подтверждённой, так и взятой из личных воспоминаний и заслуживающей доверия – и притом на достаточно высоком литературном уровне.

Моя юность также пришлась на переломную эпоху (хотя и совсем иную), когда, при внешней обыденности жизни, решались как судьба целой страны, так и личные судьбы её жителей. В этом состоит ещё одна причина, почему мне оказалась близка книга «Гербарии, открытки…»

Илья Шагалов (Санкт–Петербург), физик и программист (компьютерное моделирование).