Kitobni o'qish: «Состоявшиеся игры, на которых я присутствовал»

Shrift:

Махабхарата до 10 (в основном) голов

Разумеется, «Махабхарата» – эпос, повествующий о чрезвычайно длительной распре между кланами двоюродных братьев, Пандавов и Кауравов. Там же и мистическая подоплека: по плану богов, на поле Куру должны были быть истреблены демоны, воплотившиеся в Кауравах. Это, впрочем, лишнее, учитывая, что состав команд, игравших в футбол, описываемый Iванiвом, тасовался. Футбольные отчеты Iванiва тоже эпос, ведь эпос не определяется количеством слов, ну а битвы по обстоятельствам могут принимать разные формы и длятся – уж сколько длятся. Так что вполне Махабхарата.

Вот начало, как и положено – вполне гимническое:

«Я давно не писал футбольных отчетов. Лет десять, наверное. И в последний раз обижались. Меня зовут Батихуй. Это что-то значит для меня и, наверное, для команды. Я постараюсь быть максимально субъективным. Предыдущие отчеты писал Мишган-Мамалыга – он всегда старался быть объективным, выдавая за объективность свое мнение. И всем нравилось. Я этого делать не буду. Может быть, комизм ряда обстоятельств (по крайне мере, пушечный удар Чиры с метра, после которого его отправили на противоположные ворота) прояснит ситуацию и сделает ее веселой для всех, кому еще не все понятно. <…> Одно отступление: я всегда для себя веду две игры – мой личный результат и командный результат. Подавившись своей бороденкой, я часто устаю от командного счета и показываю себе Црвен Жути Картон. Потому что, если это не цыганский волейбол, у игры должны быть начало и конец – например, до десяти, а не когда еще кто-то, кроме меня, устал».

Разумеется, здесь непредвиденный вариант Iванiва как такового, что, кроме собственной ценности, небесполезно для понимания его литературных ходов в остальных случаях. Iванiв здесь все тот же, а тут и предмет речи понятен – потому что распространен. Так-то у него еще и поляна любого текста – предмет работы, как и развитие слов на ней.

Герои этого футбола – очевидные мифологические герои. У них клички-прозвища, их состояние может меняться (кто-то накануне вернулся с сенокоса, например), но свои роли они играют (если уж появились):

«Позапрошлый матч стал первым столкновением с заводской дружиной, возглавляемой Ромуло Волком. Начался он с часовым опозданием и на другом поле, на которое команды вывел Пожарник. Лыжник вступил в противоречие с верхушкой своего начальства, сказавшись, что отправился на кладбище, не боясь плохих примет. Ему пришлось все равно уехать в Бердск после перерыва».

Вообще, это признак настоящего эпоса – хочется цитировать. Ну а герои, как положено, могут исчезать и возрождаться. Будет такое и от автора, вот «Обращение Батихуя к команде»:

«Моя родная команда! Я последний из игроков первого состава. Сегодня я принял решение больше не играть в футбол из-за постоянных травм. Дело не в том, что я выбираю образ жизни Пола Гаскойна, постоянно применяю допинг, просто я разучился летать по полю, как мне удавалось вплоть до сезона зимы 2012 года, получать вдохновение, которое ни с чем в моей глупой и несмешной жизни несравнимо. В последней игре перед потерей рассудка (официальный матч) я с паса Опеля саданул в штангу, а потом потерял, забыл на снегу свой лучший белый мяч. Было еще несколько памятных матчей, например, товарняк ФК «Глотов» против ФК «Протос», в котором я с пузом и одышкой забил два гола и засадил в перекладину пусть и Снежку. Лучшей в моей жизни была игра в 12-м, когда мне (и моим друзьям) единственный раз удалось переиграть команду, за которую выступал Лыжник. Я всегда выходил на каждую игру, как на последнюю в жизни. После кровавого поминального жертвоприношения на стадионе «Заря» мне многие говорили, что надо остановиться. Но я не хочу, чтобы моим последним был гол в свои ворота, забитый в серьезной игре. Посоны, я хочу провести прощальный матч, когда залечу спину, против действующих, настоящих игроков и мужчин, моих друзей.

Ваш Бхх. 11 июня 2014»

Но тут же эпос, так что никто никуда окончательно не исчез, последняя запись будет не скоро, вот она, датированная 15 января 2015:

«В зимнем антикризисном матче после долгой кутерьмы и свистопляски ребята из «Легомяча» приняли участие в соревнованиях в виде команды «Космос» на улице Новогодней против команды «Затон». Отличились: Новый Миша, Кипер Игорь и Бхх, который затем примкнул к «Затону» и сохранил итоговый счет на табло 3:1. После долгих припарок состоялся второй матч, в котором к подоспевшему Советнику в зимних ботинках примкнули Манише, Дедушка, Игорь, Новый Миша и еще пара игроков. Им противостояли Лыжник, Бхх и дети, которые долго вели со счетом 4:1, но мужики свели матч к ничьей. Отметим два эпизода, в одном из которых Бхх, толкаемый Игорем, чуть не зашиб ребенка, а потом лежа сыграл головой, и эпизод второго матча, когда

Лыжа залепил Игорю в глаз. Счет второго матча мог бы быть иным, не подстрахуй Батихуй ребенка-кипера в воротах, выбив мяч на угловой. Свои два гола посвящаю своим нежным совам, а после матча Советник, Лыжа и Бхх ринулись через забор в погоне за Дедушкой, который прошел сквозь».

Кто у Iванiва главный, определяющий эпос герой? А посмотрим, например, на Дефо. Кто этот герой в «Робинзоне Крузо» – понятно, а в «Дневнике чумного года»? Очевидно, сама чума, сама эта история. В литературе антропоморфность протагониста не обязательна, а вот игра – обязательна всегда, только это просто тавтология, поскольку она сама по себе и есть игра. Ну да, литература – это игра в оболочки. А игра, которая и сама по себе оболочка (футбол, скажем) это только подчеркнет. Герои эпоса – тоже оболочки, носящие такие-то имена (в игре), как скафандры, в которые они облачаются для участия в ней.

Да, этот эпос можно рассматривать как лабораторные фактуры или как прихоть, но в любом варианте смысла в нем больше, чем, допустим, в регламентных переживаниях лирических поэтов о том, как тут осень, одиноко, чай остыл, но я зато така-а-ая дура ⁄ зато останусь непонятым. Тоже, в принципе, игра. Но тут как-то лучше:

«Второй матч после дождливо-весеннего перерыва собрал почти оптимальный состав – не подоспели только Стас на роликах и состязающийся на ипподроме Конь. В этот раз в схватке сошлись молодые и красные. Сонный Вурябор хотел самоудалиться еще до начала, и в результате заснул, обхватив штангу. Красные были в большинстве, и счет размочил, как выяснилось позже, Ёга, ловко убравший заща на фланге и поразивший дальний угол своего дядечки. Ближе к первой четверти подоспел Мамылыга с лангеткой на руке – воспалился артроз, – который стал лишним с фотоаппаратом на поле».

Понятно, все исполнено в рамках игры с отчетливым стремлением к единственно правильному изложению перипетий каждой из них. Кто ж не играл в футбол во дворе. Понятно, тут не о качестве матчей и точности репортажа, тут – зеркальность. Игра – это любой текст (это не сравнение, игра состоит уже и в том, чтобы он состоялся, раз уж начался), а для начала годится что угодно. Все равно, какой предмет игры – его может даже задать публика. Ну и конец не обязан быть конкретным результатом, итог в другом: в схватывании чего-то, что было сутью игры, все равно – оборвалась она по истечении времени или по достижении заранее условленного счета.

Тут еще надо уметь вспоминать то, в чем только что участвовал, какой именно была игра. Может, конкретно такой она и не была, но – какая разница, если возникла конкретная реальность – записанная автором. Игра, оболочки, возникают связи, а время игры может быть как внутренним, так и внешним, долгим, определенным, открытым. Да, игры у Iванiва безусловно реальны – были даже видео, сейчас не нашел в ютубе, но где-то они есть. Да, на районной площадке, от ворот до ворот забить легко, когда те пустые.

Разумеется, моя эмпатия может зависеть от того, что я и сам в такой футбол играл. Но, собственно, именно так с любым текстом: надо обжиться на площадке, которую он делает. Тогда и понимаешь в чем там дело, тогда и хорошо. А если нет – тогда там только слова. Впрочем, и это не беда: в словах Iванiва постоянная переменчивость всего, что происходит в текстах. Как тут: имен, составов команд, хода игры. Перетекание, задающее какую-то прихотливую, нежную гармонию. Несмотря на, казалось бы, факультативное упражнение, да еще и телесно-эмоциональное по определению.

Чем у Iванiва тут не улучшенный (тут же прямые отчеты об играх, а не вокруг да около) вариант «Игры в бисер»? Только и там, и тут не бисер, конечно (он, типа, «перед свиньями»), a Das Glasperlenspiel, «Игра в стеклянные шарики». Стеклянные, перекатывающиеся, практически текучие. Дух, короче, дышит, где хочет. Точнее, когда хочет. Ну и если хочет. Впрочем, обычно он хочет делать это где и когда угодно. Просто выглядит это всегда по-разному.

Андрей Левкин

Моление о голе

дай Батихую гол гол гол
в честь Мари-Мари-Элен
дай ему как забытый глагол
с радостью выше колен

дай ему за двадцать секунд
лишь два финта и удар удар
чтобы в это время дайнен мунд
покраснел как загар

дай ему гол даждь нам днесь
дай в шестерку и в девятень
дай снесенной перекладины кнесь
дай мне их насовсем

дай чтобы так чтоб навсегда
чтоб дрогнул мир чтоб дрогнул мир
Дай Батихую сеть невода
в которой засияет эфир

и в том эфире эфире том
чтоб воссияли Мари-Элен
дай не остаться в этой траве
дай и еще оставь на потом

двадцать секунд двадцать секунд
левый фланг центр и левый фланг
чтобы прошел огонь в изумруд
и был прорыв фаланг

дай Батихую гол гол гол
ради Мари-Мари-Элен
дай развернуть глагол ногой
ради новых календ

дай чтобы были чтоб обе две
чтобы упасть и потом не встать
дай мне чашу испить на земле
и на снегу и потом опять

ради Мари-Мари-Элен
двадцать секунд двадцать секунд
пусть не кубок но невода крен
чтоб луну из сетей доставать

киперу их киперу их
нам же навеки в любви и борьбе
Дай Батихую выбить их
имена на табло знамен

21 февраля 2015

Состоявшиеся игры, на которых я присутствовал

1

Я давно не писал футбольных отчетов. Лет десять, наверное. И в последний раз обижались.

Меня зовут Батихуй. Это что-то значит для меня и, наверное, для команды. Я постараюсь быть максимально субъективным. Предыдущие отчеты писал Мишган-Мамалыга – он всегда старался быть объективным, выдавая за объективность свое мнение. И всем нравилось. Я этого делать не буду. Может быть, комизм ряда обстоятельств (по крайне мере, пушечный удар Чиры с метра, после которого его отправили на противоположные ворота) прояснит ситуацию и сделает ее веселой для всех, кому еще не все понятно.

Предыдущий матч, отмеченный Мамалыгой, был настоящим рубиловом: по счету и по количеству участников. Он закончился, напомню, со счетом 13:11. Я забил в этом матче 1-й и 10-й мячи, а Лыжник – каждый второй.

Одно отступление: я всегда для себя веду две игры – мой личный результат и командный результат. Подавившись своей бороденкой, я часто устаю от командного счета и показываю себе Црвен Жути Картон. Потому что, если это не цыганский волейбол, у игры должны быть начало и конец – например, до десяти, а не когда еще кто-то, кроме меня, устал.

Мой личный счет в этом матче: пять пропущенных мячей между ног и один забитый в свои ворота глазом. Это потому, что на два состава нужон хотя бы один вратарь – это для накала борьбы. Из вратарских подвигов этого матча – в памяти только бросок Петровича – который перевел мяч на угловой в реальном падении.

Кстати о Петровиче – он выступил жеребиловом, назвав исходные составы: Пожарник, Чира, Петрович и я – против Лёш, Сани с накидками, Бурябора и Антона.

Присоединился Ёга Борисов, племянник Бурябора, если чо, и Стас. Через час игры.

Еще о Петровиче – он, стрельнув перед матчем зачем-то у меня сигарету, после игры заявил: бросай курить. Дело в том, что я курю и иногда не могу бегать совсем, потому и провожу на воротах так много времени. И не надо делать мне замечаний и комментировать это. Последний раз обо мне и о Петровиче: Петрович забил ударом через себя. Первый матч, как корреспондировал тот же Петрович по телефону кому-то, окончился со счетом 10:6 не в нашу пользу, то есть Петрович сказал, что мы играли не на счет, вообще-то, но проиграли. А я забил в этой первой игре 4 гола, но пропустил, видимо, сильно больше.

По игре: сначала мы объективно переиграли оппонентов и вели примерно в три мяча. Потом они сравняли, и пришел Ёга. Равный счет продержался до прихода Стаса. Потом мы резко пропустили три или четыре, при том нашу оборону почему-то стали рвать на части всеми способами. Решающий гол был забит Саней ударом с полметра после классного навеса.

При этом ни Саня, ни Лёш практически ни разу не пробили по воротам из сомнительных позиций, сделав максимальный результат для Антона и Ёги, которым удавались не только финты, но и удары в упор.

Второй матч проходил примерно также – равная борьба до счета 4:4, потом отрыв соперников и сигнал Бурябора: все, пошли – отбой. Кстати, Бурябор отличился голом первый раз за сезон – отстояв практически весь матч на воротах. Так что ошибки в обороне, видимо, нужно записывать на счет других игроков соперника, может быть, сглазили незримые комментаторы, вечные советчики оптимальной распасовки. Наши же в обороне не ошибались: Пожарник с самого начала игры заявил: какая оборона – мы все в нападении!

27 февраля 2012

Bepul matn qismi tugad.