Kitobni o'qish: «Знаки и символы»

Виктор де Касто

Shrift:

* * *

Символ есть центр, из которого расходятся бесчисленные радиусы, образ, в котором каждый, со своей точки зрения, усматривает нечто другое, но все уверены, что видят одно и то же.
Артур Шопенгауэр

Введение

Карл Юнг открывает «Подход к бессознательному» словами:

«Человек пользуется устным или письменным словом для того, чтобы выразить смысл, который он хотел бы передать. Наш язык полон символов, но мы также пользуемся знаками и образами. Некоторые из них являются простыми аббревиатурами, как ООН, другие – торговые марки, названия лекарств, нашивки, эмблемы, знаки различия. Сами по себе бессмысленные, они обретают узнаваемость в результате общего употребления. Это не символы. Это – знаки, и они лишь обозначают объекты, к которым относятся».

В предисловии к философскому труду Джидду Кришнамурти «Первая и последняя свобода» (1954) Олдос Хаксли четко разграничил символы: точные и утилитарные – и политико-религиозные, призванные управлять людьми. Осуждая последние, Хаксли говорил, что они не заслуживают массового признания и уважения, которое в них вкладывается. И более того, по Хаксли: «Новейшая история не оставляет ни тени сомнения в том, что некоторые символы способны убивать». Хаксли писал это после Второй мировой войны, во времена, когда политика и религия боролись друг с другом, и языком этого противостояния были флаги и логотипы. Сегодня, в постиндустриальную эру, когда вся наша жизнь определяется поступательным развитием технологий, эти размышления становятся еще актуальнее. Новейшие символы, как, например, эмблема bluetooth, или старые знаки, обретшие новый смысл, вроде хэштега, своим появлением меняют стилистику общения, а это в свою очередь влияет на правила жизни общества.

Что заставляет нас создавать все новые и новые символы? Зачем нам этот дополнительный язык общения? Знаки всегда жили и процветали бок о бок с нами, но только в XXI веке ученые взялись изучать их природу. Швейцарский лингвист Фердинанд де Соссюр отметил, что значения многих новых символов порой несут смысл, противоположный тому, который они имели в оригинале. Например, свастика, древний знак благоденствия, стала символом нацистской Германии. Перед каждым, кто видит свастику в наше время, предстает темный и полный зла образ, целиком отрицающий начальный посыл. И все негативные эмоции способен вызвать простой геометрический рисунок!

Настоящая книга исследует природу символов, рассказывает об их происхождении и эволюции. Книга структурирована исторически, за точку отправления взяты артефакты ранних цивилизаций, такие, например, как пещерные рисунки эпохи Палеолита и древнеегипетские иероглифы.

Следующие главы повествуют о более абстрактных знаках и символах, таких, как политические и идеологические эмблемы, несущие концепт стоимости и обмена; знаки культурной принадлежности и становящиеся все популярней технологические и коммуникационные символы.

Подборка образов в этой книге не подчиняется никакой системе, и это не случайно. Есть огромное количество символов и других знаковых систем, которые стоят анализа и изучения, но выбраны только те, что оказали самое мощное влияние на общество и культуру, или те, которые еще докажут нам свою важность. Развитие технологий идет в ногу со временем, сближая языки и культуры, но значение символов от этого не гаснет, а только разгорается. Одновременно с негативной стороной символов, которую отметил Олдос Хаксли в середине XX века, у них есть много положительных ролей. Очень интересно наблюдать, к чему нас приведет распространение невербальных способов общения.

Виктор де Касто

Часть 1. Исторические знаки и символы

Если говорить простым языком, символ и его значение одинаково необходимы друг другу. Если есть знак, за ним стоит смысл. Исключить одно из двух невозможно.
Альфред Коржибски

Сначала цивилизации человечество создает символы и знаки. Но хоть у нас есть исторические артефакты в виде наскальных рисунков и клинописи, мы не можем с полной уверенностью истолковать их значение. Тем не менее они остаются важной точкой отсчета для любого исследования знаков и символических систем.

В значительной мере идеографический характер имели древнеегипетский и шумерский типы письма, китайская иероглифика, где каждый символ несет в себе развернутый смысл, что ставит такую письменность в один ряд с любой знаковой системой. Средневековая геральдика тоже идеографична. Основная ее идея – перенос человеческих характеров в образы животных.

Древние письмена

Главные доказательства способности человека сознательно изображать природу в визуальной и символической форме – наскальные рисунки эпохи Палеолита.

В декабре 1994 года трое французских спелеологов под руководством Жана-Мари Шове изучали геологию Ардешской долины в южной части Франции. Там они натолкнулись на систему сообщающихся пещер, вход в которые был завален камнями. На полу этих пещер ученые увидели кости животных и отпечатки ног – явное доказательство человеческого пребывания. При дальнейших исследованиях Шове с коллегами обнаружили сотни отлично сохранившихся рисунков и рельефных изображений в двух частях пещеры, соединенных небольшой перемычкой. В первой части рисунки были в красных тонах, а во второй – угольно-черные и охристые.

Доисторические наскальные рисунки выполняли не только декоративную функцию. Главное – они предостерегали других охотников и собирателей об опасностях или рассказывали о том, где можно раздобыть еду

В пещерах, открытых Шове, оказались в основном изображения животных. Ученые смогли распознать 13 видов, представленных в разных видах и комбинациях, включая носорогов, пещерных медведей, львов, мамонтов, волков, лошадей и большую черную кошку, скорее всего пантеру. Для Шове, большого энтузиаста и охотника за сокровищами, эта находка стала кульминацией нескольких десятилетий работы в области Ардеш. Осознавая важность находки, он прибег к помощи Жана Клотта, археолога, авторитетного специалиста по доисторическому искусству.

Клотт установил возраст этих рисунков, проведя радиоуглеродный анализ. Им было как минимум 30 000 лет, что определило находку как самое древнее изображение в мире. Но Клотта больше заинтересовала точность исполнения, порядок и многообразие животных, изображенных на стенах. До открытия Шове было распространено мнение, что наскальная живопись представляет собой схематичное изображение жизни древних людей. Ученые считали, что доисторические люди рисовали на стенах животных, над которыми имели превосходство, использовали их в качестве еды или для ритуальных жертвоприношений. Но ардешские рисунки продемонстрировали огромное число животных, на которых не охотились в те времена. Это были львы, носороги и пещерные медведи, от которых люди, наоборот, прятались.

В глубине пещер были найдены скелеты более сорока пещерных медведей (этот вид вымер полностью 12 000 лет назад), отпечатки их лап и царапины от когтей. Все это навело Клотта на мысль, что пещеры использовались медведями как логово – для спячки. Особенно впечатляющей была находка земляной насыпи, на вершину которой был помещен медвежий череп – как на алтарь! Клотт пришел к мысли, что красные и черные письмена относятся к разным эпохам, и в обоих случаях их населяли люди. Большинство рисунков были нанесены в период, датированный 40 000–30 000 лет до н. э. Другие артефакты, как, например, пепел от факелов и отлично сохранившийся отпечаток детской стопы, ученые датировали временем 30 000-20 000 лет до н. э.

Из этого можно сделать вывод, что первые жители покинули пещеры, после чего спустя 5000 лет их «переоткрыли» люди из другой эпохи.

Следующие поселенцы пещер (предположительно, завороженные увиденным) могли относиться к этому месту как к священному.

Грот Шове

Наряду с изображениями «табунов» животных на стенах в большом количестве оказались нанесены красные точки и отпечатки человеческих рук, выполненные методом распыления краски вокруг ладони, прижатой к стене (это очень похоже на технику, которой обучают детей в кружках рисования). Там не было изображений человека, но Клотт придал особое значение нарисованным на стене ногам без тела и головам бизонов. Могли ли пещеру использовать как место ритуальных поклонений? В интервью для «Лос-Анджелес Таймс» в 1995 году Клотт описал теорию социального происхождения этих рисунков:

«Те, кто это изобразил, пришли в пещеру и обнаружили скелеты медведей… Вероятно, они были впечатлены находкой и посчитали, что пещера хранит духи умерших медведей и является точкой обретения силы. Они могли думать, что в процессе создания рисунков они концентрируют в себе энергию умерших зверей и становятся сильнее».

После открытия этой системы пещер Клотт объединился с Дэвидом Льюисом Уильямсом, уважаемым африканским антропологом, который специализировался на изучении наскальной живописи. Уильямс был одним из немногих, кто считал, что подобные древние рисунки не только примитивно отражают жизненный уклад людей, но и являются глубокими по своему смыслу символами.

Ученые сравнили изображения в пещере Шове с другими наскальными рисунками и задумались о нейрофизиологическом феномене вхождения древних шаманов в транс. В 1998 году Клотт и Уильямс опубликовали труд «Доисторические шаманы: транс и волшебство в наскальной живописи». В книге они связывали практику шаманизма, обычную для многих доисторических культур мира, и теорию о том, что пещеры использовались для проведения священных ритуалов, в процессе которых наскальные изображения использовались как объекты поклонения.

На первых порах работа столкнулась со смешанной реакцией в научных кругах: негативно настроенные критики не признавали нетрадиционный подход к толкованию рисунков за недостатком доказательств. В то же время некоторые приняли книгу довольно тепло, учитывая научные заслуги Клотта и Уильямса, признавая за ними право на новый оригинальный взгляд.

Несомненно одно: открытие рисунков в скале Шове и работа Клотта и Льюса Уильямса – переломный момент в нашем восприятии доисторических рисунков: у ученых появились предположения, что именно тогда произведены первые попытки построения человеком символической системы.

«Секретная» пещера в морских глубинах

До открытия пещеры Шове титул самого древнего произведения искусства носила пещера Коске в Каланк де Моржу на средиземноморском побережье Франции.

В сентябре 1985 года профессиональный инструктор по дайвингу Анри Коске исследовал систему подводных пещер и обнаружил едва заметный вход в узкий коридор. Коске проникал с каждым разом все дальше в темный тоннель, пока не оказался в огромной пещере. К восхищению дайвера подводная пещера была усеяна сталактитами и аргонитовыми кристаллами, что указывало на ее сухопутное происхождение. По до сих пор не выясненным причинам Коске долгое время скрывал эту находку от общественности. Как было позже сказано в комментарии к документальному фильму об этом открытии, он хотел держать в тайне свой «маленький сад».

Но Коске не удалось сохранить секрет надолго. Каланк де Моржу пользуется очень большой популярностью удайверов, ив 1991 году команда подводников потерялась в той же системе пещер. Коске участвовал в поисковой экспедициии, в результате которой только один из заблудившихся дайверов остался в живых. Ввиду чрезвычайной опасности больше нельзя было скрывать эту пещеру, и Коске принял решение исследовать ее с группой дайверов.

Во время одного из погружений он обнаружил серию отпечатков рук и изображений животных, сохранившуюся на стенах и потолке главной части пещеры. Коске и его команда запечатлели находки на фото и видео, но это чудесное открытие было встречено учеными со скепсисом, многие из которых подозревали в нем качественно выполненную мистификацию. Наибольшие споры вызвали образы морских животных: до тех самых пор рисунки с рыбами, осьминогами и тюленями в живописи периода Палеолита не встречались. Особенно озадачили ученых странные существа, в которых узнавали и черепах, и пингвинов, и даже диназавров.

В 1992 году министерство культуры Франции организовало дальнейшие исследования пещеры под руководством эксперта-спелеолога Жана Куртэна и упомянутых Клотта и Коске. С помощью радиоуглеродного анализа был установлен возраст рисунков: порядка 27 000 лет.

За это время пещерам был нанесен ощутимый ущерб: свежий воздух и экскурсии тысяч посетителей привели к невосстановимым процессам, поэтому французское правительство ограничило посетителей пещеры Коске узким кругом посвященных ученых. С другой стороны, наибольшие повреждения эта находка получила не от присутствия людей, а от постоянно повышающегося уровня моря. Когда пещера опустилась на дно при оттепели в межледниковый период, разрушительные процессы ускорились. Вероятно, Коске держал свою находку в секрете отчасти и поэтому.

Розеттский камень

Всем известно, что Наполеон Бонапарт был блестящим военным стратегом, харизматичным генералом и реформатором. Но мало кто знает, что он изучал иероглифы, знаковые системы и символы Древнего Египта.

В 1798 году по инициативе и под непосредственным руководством Наполеона начался Египетский поход – кампания по завоеванию прочной военной позиции на Ближнем Востоке и подрыву растущего британского влияния. Наряду с войсками в походе участвовали инженеры, картографы, ботаники, искусствоведы.

Природа интереса Наполеона к Египту до сих пор не ясна. Некоторые исследователи полагают, что он мог интересоваться природой обожествления египетских правителей, их властью и могуществом и отождествлял с ними себя. Как бы то ни было, эксперты, которые приехали с Наполеоном в Египет, совершили ряд открытий, бесценных в египтологии. Были созданы первые проработанные карты гробниц в Долине царей и найдены до той поры неизвестные детали, тысячи сокровищ и артефактов.

Одно из важнейших открытий было случайно сделано молодым инженером Пьером Бушаром. Он занимался восстановлением старой турецкой крепости в городе Рашид (Розетта) неподалеку от Александрии. Наполеон хотел развернуть в этой зоне военную базу по причине близости к дельте Нила, а точнее – к впадению реки в Средиземное море. 15 июля 1799 года в процессе раскопок фундамента форта Бушар наткнулся на большую гранитную плиту с выбитыми на ней письменами. Он пришел к выводу, что надпись представляет собой три отдельных текста. Догадываясь о важности своего открытия, он поставил в известность Наполеона и его заместителя, генерала Жака-Франсуа Мену.

Розеттский камень

Незадолго до этого события Наполеон учредил институт Египта для изучения сделанных открытий. Бушар лично перевез то, что теперь приобрело имя Розеттский камень, в Каир. Копии текстов были направлены во Францию для дальнейшего изучения, и Наполеон лично осмотрел камень перед возвращением домой.

Фрагмент Розеттского камня

После битвы при Абукире, когда большая часть французских кораблей была потоплена войсками лорда Нельсона, Мену и его оставшиеся войска сдались. Британский генерал Хели-Хатчингсон распорядился реквизировать все находки Наполеона в качестве военных трофеев.

Древние сокровища были переданы Британии, но все же с сохранением права французских ученых на исследования.

Полковнику Томкинсу Тернеру доверили операцию по перемещению Розеттского камня в Британию, где по приказу Георга Третьего он был выставлен в Британском музее. Эта история вызвала большой резонанс в прессе, что вызвало интерес к находке во всей Европе. Началось нечто вроде соревнования за право называться первым дешифровщиком этих посланий. Копии текстов были отправлены в том числе в Оксфорд, Кэмбридж и Эдинбург.

Ученые согласились с первоначальным предположением Пьера Бушара о том, что все три текста были идентичными. Европейские исследователи опирались на нижний текст на древнегреческом языке, чтобы узнать перевод остальных двух, написанных древнеегипетскими иероглифами и демотическим письмом. Работа продолжалась два десятилетия, за это время было попутно сделано несколько маленьких, но важных открытий, решивших вторую часть загадки.

Французский исследователь Сильвестр де Саси изучал демотический текст, раскрывая его алфавитную структуру в процессе сравнения слов из греческого текста и добился некоторого успеха, работая таким образом, но все же ему не хватило материалов, чтобы составить полное представление об алфавите. Шведский ученый Йохан Акерблад продолжил работу де Саси и пришел к выводу, что демотическое письмо было основано на алфавите из 29 букв, хотя ему не удалось расшифровать иероглифы. Поначалу исследователь придерживался теории де Саси о том, что иероглифические знаки не имели какой-либо сложной смысловой нагрузки. Но сравнив все три текста он пришел к выводам, на основе которых заключил с высокой вероятностью, что иероглифы имели весьма серьезное толкование. К сожалению, этот прорыв так и не помог изучить знаковую систему полностью.

В 1822 году, через 23 года после открытия камня, французский исследователь Жан-Франсуа Шампольон решил загадку до конца. Шампольон смог расшифровать большую часть слов и в 1824 году издал научный труд, который включал первый словарь иероглифического письма и экспериментальную версию древнеегипетской грамматики. Ученый был весьма щедро отблагодарен за этот прорыв: Луи XVIII назначил Шампольона директором музея Египта в Лувре.

Труд Шампольона позволил египтологам перевести тысячи строк иероглифических текстов, открыв тем самым завесу тайны над историей Древнего Египта. Розеттский камень до сих пор является одним из главных экспонатов Британского музея.