Ноосферное образование в евразийском пространстве. Том 1

3. Девять экспликаций Ноосферы

При этом ключевая категория ноосферы (по обобщению автора на основе анализа работ В. И. Вернадского и других работ) включает 8-м основных экспликаций [13]:

Первое. Переход Биосферы в Ноосферу, как в новое свое состояние и новое качество началось с момента появления человека, т. е. отсчитывается от начала антропогенеза. Однако выход человеческой мысли, вооруженной научными знаниями и освоенными природными энергиями, на уровень планетной силы, геологического фактора, начался в ХХ-ом веке, который я называю «энергетической эпохой-цивилизацией» [1], вследствие мощного скачка в энергетике мирохозяйствования.

Второе. Ноосфера в геологической эволюции появляется неслучайно, является закономерным этапом геологической и биосферной эволюции. В. И. Вернадский сформулировал это в виде закономерности: каждое последующее состояние Биосферы и Земли в своем генезисе канализируется предыдущим [3, с.36]. Данную линию теоретизирования В. И. Вернадского продолжил В. А. Зубаков, который, раскрыв логику темпорального ритма в геологической эволюции, показал, что наступивший «ноосферный темпотаксон», в котором находится Земля и Биосфера, закономерен. У меня эта закономерность сформулирована в виде космологического эволюционного закона «оразумления» космической эволюции, являющегося следствием общего представления о закономерностях прогрессивной эволюции, тенденции сдвига от закона конкуренции и механизма отбора к закону кооперации и механизму интеллекта [1, с.32–34].

Третье. Ноосфера есть Биосфера, асиммилированная человеческим разумом. «Биосфера перешла или, вернее, переходит в новое эволюционное состояние, – пишет В. И. Вернадский, – в ноосферу, перерабатывается научной мыслью социального человечества» [12, с. 30]. И далее: «Охваченная всецело живым веществом, биосфера увеличивает, по-видимому, в беспредельных размерах его геологическую силу, и, перерабатываемая научной мыслью Homo sapiens, переходит в новое свое состояние – ноосферу» [12, с.32].

Четвертое. Ноосфера – это царство разума, оказывающее давление на Биосферу, подобно давлению живого вещества в ней. «Как размножение организмов проявляется в давлении живого вещества в биосфере, так и ход геологического проявления научной мысли давит создаваемыми им орудиями на косную сдерживающую его среду биосферы, создавая ноосферу, царство разума» [12, с.32].

Между 3-й и 4-й экспликациями ноосферы есть и противоречие, и единство. Они дополняют друг друга. Но когда пытаются только свести понятие ноосферы до уровня «четвертого смысла», а это очень распространено во многих работах современных последователей учения о ноосфере В. И. Вернадского, то такая редукция является вульгаризацией системы взглядов на ноосферу Вернадского и в целом – ноосферизма. Н. Н. Моисеев, развивая четвертую экспликацию в предложенной мной типологии смыслов категории ноосферы, вводит понятие коэволюции. И, однако, я считаю это понятие частным, поскольку, по моей оценке, «нужно вести речь о гетероэволюции, о неравномерности развития биосферы как суперсистемы, но оно имеет смысл формы гармонизации отношений «сферы разума» или «антропосферы» (в виде подсистемы биосферы, т. е. части) и биосферы – суперсистемы по отношению к человечеству» [3, с.37].

Пятое. Ноосфера – «модель будущей социоприродной гармонии, которая требует социальной гармонии внутри социального человечества, внутри общества, и базируется на социалистических началах бытия» [3, с.38]. Этот смысл в понимании ноосферы проявился в переписке В. И. Вернадского с Б. Л. Личковым в предшествующие годы и годы Великой Отечественной войны, в которой Вернадский сформулировал, уже в моем определении, тезис о ноосферном отрицании капитализма [3, с.38]. 1 ноября 1940 года в своем письме к Б. Л. Личковому он писал: «Я мало знаю Маркса, но думаю, что ноосфера всецело будет созвучна его основным выводам» [13, с.40]. В письме к К. П. Форенскому, являвшемся тогда солдатом на фронте, он указывал на необходимость наступления ноосферной эры и подчеркивал: «Немцы предприняли противоестественный ход в своих идейных построениях, а так как человеческая история не есть что-нибудь случайное и теснейшим образом связана с историей биосферы, их будущее неизбежно приведет к их упадку…» [14].

Шестое. Ноосфера есть результат планетаризации человечества и человеческой мысли, т. е. результат ноосферной глобализации [3, с.38]. Седьмое. Ноосфера – это «кооперация всего человечества с сохранением существующего разнообразия» [3, с.38]. Вернадскому чужд унификационно-глобалистский взгляд, проповедуемый идеологией мировой капиталократии – мондиализмом. Ноосферогенез включает в себя сохранение биологического разнообразия на Земле и этно-культурно-цивилизационного разнообразия внутри антропосферы – и это положение входит в теоретическую систему Ноосферизма.

Восьмое. Ноосфера будущего включает в себя будущую автотрофнизацию человечества [3, с.39]. Автотрофную линию учения о ноосфере В. И. Вернадского активно и оригинально развивает В. П. Казначеев в последних своих работах [18–21]. В «Думах о будущем» он писал: «…в организации живого вещества сочетаются белково-нуклеиновое пространство и полевое пространство. Полевые частоты и природа полевых частот могут бытьразными, включая не только спинорно-торсионные потоки, но и пространство Козырева, где дление в процессах является особым физическим наполнением четырехмерного пространства Минковского, определенной субстанцией. Эволюция интеллекта движется сейчас к самоотражению, к самопониманию. Мир должен уйти от виртуального стремления к гибели, перейти от гетеротрофности к автотрофности» [18, с.58].

К этим восьми положениям можно добавить еще девятое.

Девятое. Ноосфера есть социоприродная гармония, есть управляемая социоприродная, а значит – ноосферная, эволюция, на базе общественного интеллекта и образовательного общества. Это значит, что становление ноосферного образования в России и становление ноосферного образовательного общества в ней – процессы взаимосвязанные.

4. Космоноосферная парадигма универсального эволюционизма

Отношение к категории ноосферы в нашей научно-теоретической рефлексии раздвоилось. Источник это раздвоения восходит к различиям взглядов на ноосферу Тейяра де Шардена и В. И. Вернадского. Тейяр де Шарден внес в понятие ноосферы свое мистико-католическое содержание, рассматривая ее через призму эволюции, в которой раскрывается божественное начало. Но эта линия у Тейяра де Шардена причудливо соединялась с его научным интеллектом, ведь он был ученым-антропологом и археологом. Вернадский придерживался научной рефлексии, причем рефлексии ученого-естествоиспытателя, привыкшего смотреть на мир через призму геологической эволюции, в которой рамки самой рефлексии резко расширялись, по мере разработки им основ геохимии и учения о биосфере, учения о живом веществе Биосферы, особенностях его симметрии – асимметрии и пространственно-временной организации.

Тейяро-де-Шарденская линия, в которой присутствует идеальная детерминанта, и Вернадскианская линия, в которой присутствует материалистическая доминанта (я делаю акцент на доминантах, потому что материалистический аспект присутствует во взглядах Тейяра-де-Шардена, когда в нем начинает говорить ученый-естествоиспытатель, а во взглядах Вернадского есть место и «идеальному»), в Ноосферизме соединяются. Но сам этот синтез этих двух линий происходит не в логике процесса познания (материя, как объективная реальность, первична, а сознание, идеальное вторично, и этот принцип познания не подвергается сомнению), а в логике самого развития Бытия, в логике онтологии, в логике космической эволюции.

Исследования – обобщения автора привели его к выводу, что новая, космоноосферная парадигма эволюции является синтезом трех парадигм эволюции – дарвиновской (Ч. Дарвин), кропоткинской (П. Л. Кропоткин) и берговской (Л. С. Берг) [1]. Отметим, что берговская парадигма включает в себя систему взглядов на геологическую и биосферную эволюцию В. И. Вернадского.

Новый взгляд на универсальный эволюционизм отличается от взгляда Н. Н. Моисеева придавшего «Рынку», как механизму эволюции онтологический статус [22, 23]. Здесь, по моему мнению, он онтологизировал дарвиновскую триаду, не замечая, что закону конкуренции и механизму отбора противостоит закон кооперации и механизм интеллекта [1].

По моей концепции эволюцией «управляют» два закона – закон конкуренции (доминанта дарвиновской парадигмы) и закон кооперации (что близко взглядам П. А. Кропоткина, который, критикуя дарвинизм в последней трети XIX века, указывал на важную роль сотрудничества, взаимопомощи в биологической эволюции на Земле). Им соответствуют два механизма «управления» – механизм естественного отбора и механизм «интеллекта». «Отбор» – есть запаздывающая обратная связь эволюции, поэтому другое название дарвиновской эволюции – селектогенез, где селекционирующим механизмом выступает гибель слабожизнеспособных видов.

«Интеллект» – есть опережающая обратная связь, т. е. управление будущим. Поэтому этот тип эволюции был наименован мною «коогенез» [24].

Интеллект противостоит «слепому» действию селектогенеза.

Если «конкурентная эволюция» требует резервирования эволюции через избыточность эволюционирующего субстрата, то «кооперационная эволюция» требует резервирования через избыточность эволюционирующего объема свободной информации в системе, переходящей в интеллект. Здесь необходимо отметить, что в рамках эволюционирования систем, находящихся в обмене с окружающей средой по веществу («питание»), энергии («дыхание») и информации («потребление разнообразия»), происходит сдвиг от доминанты обмена вещества к доминанте обмена информацией [25].

Мною выстроено эмпирическое обобщение (в терминологии В. И. Вернадского): в «конусе» любой прогрессивной эволюции (образ «конуса» выражает собой сходящуюся спираль развития в прогрессивной эволюции) наблюдается фундаментальная тенденция (закон) сдвига от доминанты закона конкуренции и механизма отбора – к доминанте закона кооперации и механизма интеллекта [1].

Это эмпирическое обобщение позволяет сформулировать положение – следствие (вытекающее из этого эмпирического обобщения) о действии космического закона «оразумления» Вселенной или закона «оразумления» или «интеллектуализации» любой прогрессивной эволюции [8, 9, 25, 26].

Близко к такому пониманию этой тенденции приближается А. П. Назаретян. В его интерпретации эта тенденция формируется так: «…предпосылки сохраняющей целенаправленности, а значит, и субъектности, присутствуют в самом основании материальных взаимодействий и на высших уровнях организации не возникают «из ничего», а только приобретают новое качество. Отсюда понятнее, почему состояние выделенности из среды является ценным для организма и активно отстаивается. Выделение устойчивых систем все более далеких от равновесия с внешней средой обеспечивалосъ усложнением внутренних структур, а также образованием динамичных информационных моделей, способствующих управлению и адаптации. Эти три сопряженных линии: удаление от равновесия, усложнение организации и динамизация отражательных процессов – составляет лейтмотив универсальной эволюции» [54, с. 181]. Это и есть интеллектуализация эволюции, рост интеллекта систем (а интеллект и есть управление будущим), сопровождающий рост кооперированности и системности систем.

В другом месте цитируемой работы А. П. Назаретян замечает: «органичной составляющей «прогрессивного» развития жизни служила ее интеллектуализация» [54, с. 148]. Собственно говоря, это и отражает закон цефализации американского палеонтолога Д. Дана, на который обращал внимание В. И. Вернадский, как на один из источников движения эволюции к ноосферному этапу на Земле. А. П. Назаретян приводит такие данные: «Если коэффициент цефализации современной фауны принять за 1, то в миоцене (25 млн. лет назад) он составлял 0,5, а в начале кайнозойской эры (67 млн. лет назад) – 0,25» [54, с. 148]. Обращаю внимание читателя, что если А. П. Назаретян говорит о тенденции интеллектуализации прогрессивного развития жизни, то в развиваемой мною системогенетической и спирально-циклической картине мира (см. часть V данной монографии) закон «оразумления» носит космический характер, касается всей космологической эволюции, отражая собой рост интеллектуальности все более сложных, кооперированных, иерархически организованных систем в Космосе (Универсуме, Вселенной).

К этому следует добавить и мысль Н. Н. Моисеева, которая корреспондируется с моей концепцией: «Все законы мира «естественного» сохраняют свою силу и в мире «искусственного», ибо он тоже порожден процессами самоорганизации развития Природы. Но теперь на действие этих процессов накладывается могучий пресс Разума, накладываются новые принципы отбора, превращающие чисто стихийное развитие в направляемое» [23, с.201] (выдел, мною, С. А.). Развитие сомоорганизации Природы, переходящее в направляемое Разумом развитие самоорганизации Природы, и есть интенция «оразумления» космической эволюции, в том числе интенция ноосферизации биосферной эволюции на Земле под «могучим прессом» человеческого разума.

Применительно к социальной эволюции или истории этот закон получает свою интерпретацию закона «оразумления» социальной эволюции человечества или истории – закона вырастания из материальной, стихийной детерминации в истории идеальной детерминации через общественный интеллект, его функции будущетворения и управления будущим – прогнозирование, планирование, программирование, проектирование, стандартизацию, нормирование, формирование общественного идеала и систем ценностей, управление общественно необходимыми потребностями.

Образ Тейяра де Шардена «ось эволюции, осознающая самую себя» в новой, космоноосферной парадигме универсального эволюционизма получает совершенно новое, лишенное богословских или теологических одежд, обоснование.

«Взрывы» в эволюции я рассматриваю как «взрывы» эволюционного творчества, которые разбивают эволюцию на макроциклы. В. П. Казначеев и Е. А. Спирин добавили к Большому Космологическому Взрыву (15 миллиардов лет назад) Большой Биологический Взрыв, возвестивший появление Биосферы на Земле 4–4,5 миллиарда лет назад (по концепции Л. Л. Морозова) [27, с.29]. По аналогии появление человека и человеческого разума около 4–5 миллионов лет назад можно назвать Большим Бионоосферным Взрывом, запустившим процесс перехода Биосферы в Ноосферу. Продолжая эту логику я предложил переход человечества от антропной эволюции к социальной в результате неолитической революции назвать Большим Социальным или Соционоосферным Взрывом, а переживаемую Эпоху Великого Эволюционного Перелома [28] на рубеже ХХ-го и XXI-го веков – Большим Соционоокооперационным Взрывом, выражающим собой переход от Конкурентной, Стихийной Истории к Кооперационной (социальный коогенез), Управляемой, Ноосферной Истории в виде управляемой социоприродной – ноосферной эволюции на базе общественного интеллекта и образовательного общества [1, 26]. Эти «Большие Взрывы» в космической эволюции калибруют процесс «оразумления Вселенной», в логике которого ноосферизация Биосферы и человеческого Разума на Земле предстают закономерным этапом развития Вселенной.

Эта авторская парадигма универсального эволюционизма позволяет осознать закономерность появления разума во Вселенной и разума в лице человечества на Земле (а может быть и другого «разума»). Возникает новая категория Ноосферизма – категория космического ноогенеза, сопровождающая космическую кооперативную эволюцию, которая приводит к появлению Космического Разума. Гетерогенность его эволюции (т. е. неравномерность процесса «оразумления» в разных участках Вселенной) позволяет сформулировать научную гипотезу о существовании в Космосе более развитого разума, встреча с которым для нас на Земле выглядит, как встреча с «богом» или с более высокой космической разумностью.

В этом планет можно утверждать, что геоноогенез эволюционно фрактален космоноогенезу – и эта фрактальность является результатом действия системогенетического закона спиральной фрактальности системного времени [29] (см. ниже, в этой монографии раздел V), только в логике повторения космической эволюции Вселенной в космической эволюции Земли, ее Биосферы.

5. Ноосферное образование – расставание с простотой и становление ноосферной системности

Таким образом, становление ноосферного образования на Земле, которое начинается со становления ноосферного образования в России, является частью действующей логики Великого Эволюционного Перелома, «Соционоокооперационного Взрыва», связанного с переходом человечества к новой, ноосферной, Неклассической парадигме Истории. Сам ноосферный императив в условиях первой фазы Глобальной Экологической Катастрофы ужесточается, предстает как императив выживаемости человечества в XXI веке, императив спасения человечества от неминуемой экологической гибели в XXI веке, на пути рыночно-капиталистической частнособственнической формы хозяйствования и соответственно природопотребления на Земле, через смену ценностей, оснований своего цивилизационного бытия, Великого Отказа от институтов частной собственности и рынка.

Н. Н. Моисеев в работе «Ноосфера и человек» (1990) показал ключевую роль системы «Учитель» в этой смене ценностно-мировоззренческих установок человечества в своей сознательной эволюции. Он указывал: «5 системе «Учитель» центральной фигурой является сам учитель. В эпоху ноосферы его личность станет играть решающую роль» [22, с.255].

Проблема, стоящая перед Россией и человечеством стоит так: необходимо сменить мировоззренческие и ценностные ориентиры в социальной эволюции и социальной политике и начинать надо со становления ноосферного образования и ноосферной культуры, с формирования управляющих новой ноосферной формации, со становления ноосферного учителя и ноосферного человека.

В условиях рыночно-капиталистических реалий России и всего мира эта установка предстает как оппозиционная установка рыночному или либерально-рыночному (тем более – монетарному) взгляду на основания образовательной, экономической, социальной, культурной, геополитической политики российского государства.

Но у этой «ноосферной оппозиции» нынешнему мировоззрению, системам ценностей, культу прибыли и денег, даже за счет духовно-нравственных потерь и духовной катастрофы человека, на что недвусмысленно указывает Дж. Сорос в «Кризисе мирового капитализма» (1999) [30], есть мощный союзник – самое ее Величество Природа, развивающаяся первая фаза Глобальной Экологической Катастрофы, как форма проявления «биосферного императива» (понятие «биосферного императива» было введено мною в «Системологических основах образовательных систем» (1994), чтобы показать, что есть императив выживания самой Биосферы как суперорганизма, направленный против человечества, поскольку он подрывает основания бытия Биосферы, вследствие слишком большого антропогенно-деструктивного, энтропийного воздействия рыночно-капиталистической формы ведения хозяйства на Земле [31]).

Другой, кроме ноосферной, альтернативы у человечества нет. Все другие альтернативы несут экологическую гибель человечеству уже в XXI веке. При этом, ноосферная альтернатива развития есть ноосферный, духовный, экологический социализм [1, 35, 36] (ноосферный капитализм – нонсенс, он невозможен по самой паразитарной, античеловеческой природе капитализма [32–34]).

Ноосферное-образовательное движение в России имеет мощные культурные, духовные, научные потенциалы в лице Русского Космизма, учения о ноосфере В. И. Вернадского и его развития во второй половине XX века, становящегося Ноосферизма, в лице сложившегося холистического, синтетического мышления, характерного для русского ума, в лице традиций русской и российской в целом науки, стремящейся к универсальным обобщениям, в лице трехсотлетней Эпохи Русского Возрождения, вектором которой являются космическая телесность человека и космическая ответственность человеческого Разума [37].

Речь идет о новой парадигме универсализма и самого человека, и его бытия на Земле, и его Творчества, – универсализма космоноосферного [36, 38].

В. Ф. Сержантов, переосмысливая категорию всеобщего самосознания Гегеля, подчеркивал: «Всеобщее сознание, венчающее формирование личности, осуществляется как разум и нравственность… Относительно разума в гегелевском истолковании следует сказать, что, будучи высшей фазой интеллектуального осмысления мира человеком, разум вместе с тем выражает высшую целенаправленность и целесообразность бытия» [40, с. 15]. Ноосферный универсализм включает в себя эту высшую «целенаправленность и целесообразность бытия», которые приобретают в XXI веке космоноосферное измерение.

Первая фаза Глобальной Экологической Катастрофы может быть осмыслена как первая фаза Экологической Катастрофы «частичного», рыночно-капиталистического, «конкурентного» человека, неадекватного космоноосферной универсальности своего бытия. Ноосферное образование призвано вывести его из этого катастрофического, онтологического кризиса, в котором материализовалась вся онтологическая ложь истории капиталистического «частичного» человека [32–34], вывести через снятие отчуждения человека от своей универсальной природы – природы космического разума (но пока в потенции).

Ноосферное образование есть «расставание с простотой» в образовании, феномену которого Н. Н. Моисеев посвятил целую капитальную работу «Расставание с простотой» (1998) [23]. Действует блок системогенетических законов адекватности – по разнообразию, по сложности, по неопределенности, по системности, регулирующих развития систем любого рола во взаимодействии с миром [29].

По отношению к человеку эти законы требуют, чтобы разнообразие и сложность внутренней картины мира у человека должна быть опережающе адекватна разнообразию сложности мира, в котором живет, действует и развивается человек – и соответственно общество. Первая фаза Глобальной Экологической Катастрофы и есть отражение отставание человеческого разума в сложности, в мире разнообразия отражаемого им мира.

На другом языке нарушение этих законов породило «интеллектуальную черную дыру» (В. П. Казначеев), отражающую нарастающее отставание в темпах приращения знаний окружающего мира от темпов роста негативных антропогенных изменений в живом веществе Биосферы, и «Глобальную Интеллектуальную черную Дыру» (А. И. Субетто), отражающую собой отставание реакции человеческого разума (системного познания параметров Глобальной Экологической Катастрофы) на ускоряющиеся темпы развития Глобальной Экологической Катастрофы, в том числе, в связи с ложными ценностными ориентирами, неадекватными глобально-экологическим реалиям [28].

Это означает, что чтобы спастись от экологической гибели, профессионализм должен стать универсальным, адекватно сложным решаемым проблемам, с которыми сталкивается человек, должен стать исследовательским, креативным по внутренней сущности профессионального мышления. Данное положение требует отказа от упрощения, менеджеризации высшей школы и всей системы образования в России, которые повлекла за собой его коммерциализация и «болонизация», с переходом от повсеместного 5-летнего высшего образования в СССР, по наукоемким отраслям – 6-летнего, к повсеместному 4-летнему высшему образованию (бакалавриату).

Ноосферное образование должно вернуть адекватную сложность и системность содержанию высшей школы в России, иначе мы как цивилизация исчезнем, растворимся в Небытии или в Ничто, предав все усилия наших предков по возвышению качества народного бытия, его культуры, его потенциала для развития в будущем.

Прав Н. Н. Моисеев в своей оценке, что эпоха классического, европейского рационализма закончилась [23]. Новое время требует новой парадигмы рационализма, которая, по моей оценке, критериально проверяется качеством управления будущим, управления социоприродной эволюцией, т. е. качеством общественного интеллекта.

Эту новую парадигму рациональности можно назвать космоноосферной парадигмой рациональности, в рамках которой рациональность проверяется не столько формально логикой (характерной для позитивизма и неопозитивизма), сколько качеством управления будущим, в котором, уже действует космоноосферная металогика, включающая в себя действие законов адекватности по разнообразию, сложности, неопределенности (именно здесь занимают свое место интуиция и бессознательное в разуме человека) и системности.