Kitobni o'qish: «Стандарты справедливого правосудия. Международные и национальные практики»

Под редакцией д. ю. н., ординарного профессора НИУ ВШЭ Т. Г. Морщаковой

Коллектив авторов:

М. Р. Воскобитова, к. ю. н., преподаватель кафедры адвокатуры и нотариата МГЮА – гл. 5; Г. В. Диков, юрист Секретариата Европейского суда по правам человека – гл. 2 (§ 6 – в соавторстве с к. ю. н., юристом Секретариата Европейского суда по правам человека О. С. Чернышевой); С. А. Насонов, к. ю. н., адвокат, эксперт Независимого экспертноправового совета – гл. 3; М. А. Филатова, к. ю. н., заместитель руководителя Представительства Конституционного Суда в г. Москве, доцент кафедры частного права Всероссийской академии внешней торговли – гл. 1; О. С. Шепелева, сотрудник института «Право общественных интересов» (PILnet) – гл. 4;

Организационно-техническая поддержка – исполнительный директор Центра правовых и экономических исследований И. А. Фиглин

© Мысль, 2012

Предисловие

Стандарты справедливого правосудия являются необходимой составной частью идеологии прав человека, которая в современном демократическом обществе не может не определять его основные нравственные, философские, социальные, политические и правовые ценности. Известная триада составляющих правового государства: подчинение государства праву, признание личности, ее прав и свобод высшей ценностью и независимая судебная власть – также с очевидностью исходит из неразрывной связи прав человека и правосудия. При этом признание и защита прав и свобод в качестве цели правового государства и судебная власть как основное правовое средство их эффективной защиты служат именно должному ограничению государства в интересах личности и общества. Они ориентируют государственную власть на исполнение той ее функции, которая, собственно, обусловливает ее учреждение и является основой общественного консенсуса в отношении организации и самоограничения власти. Словами российской Конституции (статья 18): «…права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими… определяют смысл, содержание и применение законов, деятельности законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием».

Правосудие как основной правозащитный механизм может исполнять эту свою роль именно благодаря общепризнанным его стандартам. Стандартам, которые исходят из того, что определение прав и свобод каждого в судебном процессе осуществляется на основе справедливых процедур, заканчивается вынесением обязательных судебных решений, исполнение которых обеспечивает не только компенсацию причиненного ущерба, но и восстановление в нарушенных правах. Само право на справедливое правосудие также рассматривается как непременная часть каталога общепризнанных прав и свобод – без судебного механизма защита всех других прав не могла бы быть реализована.

В системе взаимоотношений, сложившихся в международном сообществе, права и свободы человека относятся к тематике международного характера. Если говорить о правовых основах такого положения, то оно является результатом развития не только международного права, т. е. производно не только от сложившихся общепризнанных принципов и норм международного права и заключаемых государствами международных договоров. Международный характер тематики прав и свобод в современном мире получает все большее признание на национальном уровне путем их включения в конституционные внутригосударственные акты в качестве именно международных обязательств государства. Примером этого могут служить практически все конституционные акты государств на европейском континенте, взаимоотношения которых дают образцы наибольшей межгосударственной интеграции, такие как Совет Европы и Европейский союз.

Однако международная приверженность идеологии основных прав и свобод выражается не только в том, что их признание на национальном уровне обеспечивается согласием на приоритет международно-правовых норм в ситуации, когда национальное законодательство им противоречит, как это закреплено в статье 15, ч. 4 Конституции РФ. Эта приверженность находит выражение также в том, что национальные конституции во многих странах рассматривают международные нормы о правах и свободах как свою вторую конституцию, как часть своей конституции или как имеющие силу внутригосударственных конституционных стандартов. Многие страны признают приоритет международных норм о правах и свободах перед своими конституционными нормами¹. В России эта тенденция выражена в ее Конституции в особой, не менее впечатляющей форме: российский конституционный законодатель обязуется гарантировать права и свободы в основном законе страны в соответствии с тем, как они отражены в общем международном праве (статья 17, ч. 1, Конституции РФ).

Таким образом, международные стандарты прав и свобод в силу волеизъявления, выраженного в российской Конституции, рассматриваются как база действующего конституционного регулирования, включены тем самым в российскую конституционную систему и признаны масштабом для правотворчества и правоприменения². Такое конституционное развитие является знаком, подтверждающим существование наднационального конституционного права в сфере стандартов прав и свобод³. Это, в частности, означает, что представляемое читателям данной книги понимание роли стандартов справедливого правосудия в национальной правовой системе России не может быть сведено к тому, чтобы они рассматривались только как образцы для подражания – по своей значимости они приравниваются к нормативным правилам. Как и все международно признанные права и свободы, право на справедливое правосудие должно обеспечиваться государством, оно не подлежит отчуждению законодателем. Государство не может ссылаться в оправдание каких бы то ни было отступлений от гарантий справедливого правосудия ни на национальные особенности, ни на отсутствие внутреннего закона.

Признание такого уровня обязательности стандартов справедливого правосудия базируется не только на авторитетности международных принципов и норм и внешнеполитической ориентации страны на международное сотрудничество. Этого было бы недостаточно, тем более что не исключены и попытки отступления от этой ориентации. Но право каждого на обращение за судебной защитой, закрепленное в российской Конституции (статья 46), является абсолютным, т. е. не подлежит ограничению: «…право на судебную защиту отнесено, согласно статье 56 (часть 3) Конституции РФ, к таким правам и свободам, которые не могут быть ограничены ни при каких обстоятельствах»⁴.

Логико-юридическое объяснение абсолютного характера права на судебную защиту вытекает, однако, не только из упомянутой в приведенном постановлении Конституционного Суда РФ статьи 56 Конституции – статьи, запрещающей – даже в условиях военного или чрезвычайного положения в стране – ограничивать это право (в числе других неограничимых прав, таких как право на жизнь, уважение человеческого достоинства, презумпция невиновности и др.). Право каждого на доступ к суду, справедливые процедуры правосудия и эффективную судебную защиту не может быть ограничено в силу самой его природы. В силу того, что оно никогда не могло бы представлять собой препятствие для достижения таких целей, как защита прав и законных интересов других лиц или тем более защита таких общественных благ, как основы конституционного строя, нравственность, безопасность и оборона государства. Только эти цели согласно Конституции РФ (статья 55, ч. 3) могут оправдывать соразмерные ограничения прав и свобод, но ни одна из них никогда не могла бы ни потребовать ограничения права на справедливое правосудие, ни соответственно оправдать такое ограничение. Надлежащая, т. е. эффективная, судебная защита ни в какой ее форме не может представлять угрозу названным индивидуальным и общественным интересам, но, напротив, служит их охране. Также и отступление от международных стандартов справедливого правосудия невозможно было бы объяснять ни внутригосударственными целями, ни охраной национального суверенитета.

Конституционным признанием обязательности для России международных стандартов справедливого правосудия служит и прямое закрепление в Конституции РФ права каждого обратиться в межгосударственные органы по защите прав и свобод человека, если все имеющиеся внутри страны средства правовой защиты, к которым он вынужден был прибегнуть, оказались для него безрезультатными. Речь идет о том, что каждый в такой ситуации может рассчитывать на применение к нему международных стандартов защиты непосредственно наднациональными межгосударственными структурами. Среди них особое место – как наиболее востребованный и наделенный правом принимать обязательные решения – занимает Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ, Страсбургский суд). Он представляет собой специальную надгосударственную судебную юрисдикцию, защищающую от нарушения на национальном уровне права каждого, предусмотренные Европейской конвенцией о защите прав человека и основных свобод⁵. Россия, как и другие государства – участники этого договора, признает без каких бы то ни было дополнительных соглашений и оговорок обязательность решений Европейского суда по всем вопросам толкования и применения Конвенции в случаях предполагаемых ее нарушений со стороны Российской Федерации. Это предусмотрено Федеральным законом «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней» от 5 мая 1998 года. Юридическая обязательность решений Европейского суда для всех государств-участников, ратифицировавших Конвенцию, реально означает, что вырабатываемые им позиции по вопросам применения данного международного договора приобретают значение актуальных международных стандартов, а сам Суд действует как уникальный механизм поддержания этих стандартов в национальных практиках.

Защищаемые Европейской конвенцией и Европейским судом представления и договоренности об обеспечении прав и свобод являются наиболее концентрированным выражением общепризнанных в мировом сообществе принципов и норм международного регулирования прав человека, т. е. гуманитарного права в его широком понимании. При этом, с одной стороны, они выступают как его часть и транслируют на региональном европейском уровне такие универсальные международные принципы и нормы, которые закреплены во Всеобщей декларации прав и свобод 1948 года и Международном пакте о гражданских и политических правах 1966 года. В этом отношении юриспруденция Страсбургского суда развивается в едином согласованном направлении с практикой других наднациональных органов, таких как Комиссия по правам человека ООН⁶, действующая с 1946 года в качестве вспомогательного органа Экономического и Социального Совета ООН (ОКОСОС), и Комитет по правам человека, созданный в соответствии с Международным пактом о гражданских и политических правах⁷. Благодаря обширной практике ЕСПЧ позиции названных органов относительно меж-дународно признанных прав человека не только могут получать дальнейшее развитие, но и приобретают действенный инструмент защиты от нарушений и восстановления таких прав в каждом случае рассмотрения жалобы Европейским судом – благодаря обязательности исполнения его решений национальными властями.

С другой стороны, обобщенное в международном опыте понимание стандартов прав и свобод рождается в юриспруденции Европейского суда на базе оценки национального правового развития в разных странах. Ни одно его решение не может быть принято без исследования и учета особенностей правового регулирования и правоприменительной практики государства, действия которого обжалует заявитель, защищая свои права. Нередко ЕСПЧ анализирует разные правовые инструменты, имеющиеся на внутригосударственном уровне, и ставит вопрос об изменении сложившихся правонарушающих практик с учетом уже пройденного другими странами пути. В результате практика ЕСПЧ расширяет также возможности изучения зарубежного опыта формирования правовых стандартов, в том числе связанного с исполнением решений наднациональной Страсбургской юрисдикции в целях предупреждения в дальнейшем нарушений в области защищаемых на международном уровне прав и свобод.

Соответственно, представляемая вниманию читателя работа о стандартах правосудия, построенная на конкретном и детальном исследовании не только международных норм в области гуманитарного (в широком смысле слова) права, но и обширной наднациональной и национальной (не только европейской) практики их применения, расширяет возможности доступа к информации, существенной как минимум для поиска решений, которые должны способствовать развитию и использованию в России правозащитных механизмов. Это касается прежде всего российской правоприменительной практики, но, кроме того, позволяет увидеть, какие положения действующего законодательства рождают или провоцируют правонарушающие действия и решения со стороны власти. Увидеть, в чем проявляются проблемы, которые в других странах привели уже к признанию нарушенными международных стандартов прав человека. Увидеть, какие внутригосударственные практики и процедуры судопроизводства исходя из прецедентов Страсбургского суда, сложившихся по жалобам против России и других стран, дают основание для успешного обращения к этой международной инстанции. Понять, наконец, какие правовые механизмы и инструменты могут быть использованы государством, чтобы исключить основания для оспаривания его действий как нарушающих международные обязательства в области прав человека.

Книга не ограничивается изложением стандартов справедливого правосудия, но ориентирована и на то, чтобы показать, что в России не соответствует им, в чем заключается разница в подходах к гарантиям судебной защиты на международном и национальном уровне, а также как развиваются правовые позиции ЕСПЧ и национальных судов в этой области. По многим вопросам приведены и принятые международными структурами документы, содержащие нормы рекомендательного характера. Эти документы, с одной стороны, показывают, как формируются требования к стандартам правосудия, в том числе через восприятие рекомендательных норм в практике отдельных стран. С другой стороны, во многом разъясняя и конкретизируя стандарты справедливого правосудия, они направлены более всего на определение национальных перспектив развития в таких вопросах, которые еще не получили достаточного внимания, например в связи с обеспечением доступа к правосудию путем предоставления квалифицированной юридической помощи или развитием транспарентности в судопроизводстве. Введение таких рекомендательных документов в научный оборот – одно из определенных достижений данного издания.

В то же время авторы книги считали необходимым представить читателям своего рода сборник прецедентов. И поэтому наряду с изложением тенденций практики разрешения конфликтов между государством и гражданином в связи с реализацией права на справедливое правосудие в работе излагается содержание обстоятельств конкретных дел, позиций заявителей, их анализ Европейским судом, существо принятых решений и их аргументация. Естественно, приводимые авторами конкретные дела сгруппированы по их тематике. Однако систематика такой работы не может быть аналогична предметной систематике учебников или комментариев к процессуальному законодательству; она неизбежно выглядит более дробно, иногда лоскутно, так как зависит, например, от представленных в юриспруденции ЕСПЧ конкретных дел. Это отличительная черта данной работы в ряду монографической и учебной литературы, придающая ей одновременно характер хрестоматии. Такой жанр представляется определенным дефицитом для пользователей – учащихся, научных и практических работников в сфере права, представителей общественных правозащитных институтов, – тем более в связи с тем, что официальные публикации решений ЕСПЧ на английском и французском языках не имеют официального и полного русского перевода⁸. Исходя из такого характера и предназначения работы, а также чтобы читателям было легче ориентироваться в материале, в книге, наряду с общим достаточно подробным оглавлением, перед каждой главой помещен синопсис представленных в ней позиций, который в известной мере может рассматриваться и как каталог анализируемых стандартов правосудия.

Международные представления о справедливом правосудии не могут быть реализованы на национальном уровне без воплощения в устройстве суда целого ряда характеристик, касающихся его институционального оформления. Речь идет о том, что в качестве органа правосудия может выступать только организационно и финансово независимая от других властей инстанция. Что суд как таковой создается и действует на основании закона, а не по собственному или чужому произволу. Что суд не вправе сам определять свою компетенцию по рассмотрению отдельных дел или каких-либо их категорий; те, кто обращается к судебной защите, должны иметь компетентный суд по любому вопросу и знать из законодательных установлений, в каком именно суде могут быть защищены их интересы в конкретном правовом конфликте. Никаким другим органам – не судам – не могут передаваться функции правосудия, запрещено создание чрезвычайных судов, т. е. органов с псевдосудебными функциями.

Эти стандарты часто освещаются в литературе и известны как первооснова судебной организации (судоустройства). Кажущиеся иногда в современном мире азбучными истинами, они относятся в основном к институциональной базе судебной деятельности в ее статике. В данной же работе делается, как правило, акцент на развитии судебных процедур, в которых осуществляется правосудие. Такой подход представляет особый интерес, так как судебные процедуры не только отличают правосудие от любых других форм деятельности, но и делают его наиболее эффективным средством правовой защиты. На основе практики ЕСПЧ авторами книги проведен анализ конкретных нарушений процедуры и отступлений от требований процессуальной формы при исследовании обстоятельств правовых конфликтов на этапах досудебной подготовки и судебного разбирательства дел. Это представляет собой ценное дополнение к имеющимся исследованиям стандартов правосудия и создает объективную основу для новых подходов к оценке национальных практик. Благодаря этой особенности представляемых в книге дел и материалов из международных и зарубежных юрисдикций становится наглядным сущностный процессуальный характер справедливого правосудия. Согласно правовым позициям ЕСПЧ его основной задачей в области стандартов правосудия является обеспечение для каждого именно процессуальной справедливости в судебной защите. Эти стандарты далеко еще не освоены российской системой правосудия.

Изложенные в работе требования к справедливому судебному разбирательству во многих случаях адресованы любому из видов судопроизводства. Вместе с тем процедурными особенностями правосудия по гражданским и уголовным делам обусловлены определенные различия в содержании и степени строгости этих требований по названным категориям дел. Это нашло отражение в структуре работы: две первые ее главы, самые значительные – по масштабности, глубине проработки и степени конкретизации материала, – посвящены судопроизводству отдельно по гражданским и по уголовным делам. Естественно, если говорить об общих параметрах справедливого правосудия, таких как состязательность в судопроизводстве, равноправие в процессуальных возможностях его участников по отстаиванию своих прав, их обеспечение квалифицированной юридической помощью и право обратиться в открытом судебном разбирательстве к форуму общественности, то необходимо показать специфику реализации этих стандартов в уголовном и гражданском судопроизводстве. Именно поэтому они рассматриваются в разных разделах книги, посвященных каждой из этих процедур.

Особая задача авторов работы состояла в том, чтобы, анализируя международные стандарты правосудия как определенный критерий оценки национальных практик, показать возможность выявления общего правового содержания в принципах и институтах правосудия разных стран. Собственно, это является непременным условием и в деятельности межгосударственных инстанций по защите прав и свобод, поскольку иначе во многих случаях было бы невозможно ни сформулировать, ни понять, ни применить общие требования к многовариантным национальным системам правосудия. Системам, специфика которых объективно существует и никогда не отрицалась и не отрицается также на наднациональном уровне. Тем важнее решаемая межгосударственными органами по защите прав и свобод задача обозначить общезначимые подходы и к системе обязательных стандартов правосудия, и к системе используемых для раскрытия их содержания понятий.

Возможность решения этой задачи, как показывает представленная в данной работе обширная практика ЕСПЧ и других наднациональных органов, связана, с одной стороны, с обязанностью и возможностями представления национальными участниками международных судебных процедур информации о конкретных обстоятельствах обжалуемых нарушений и о ходе национальных разбирательств по делу в полном объеме, а с другой – с применением международными инстанциями автономных (по отношению к национальным) понятий для квалификации общепринятых характеристик правосудия и его принципов. Эти аспекты, непосредственно связанные с формированием стандартов судебной деятельности, интересные для специалистов и в теоретическом, и в практическом плане, также нашли освещение в работе.

Перспективы развития в сфере российского правосудия, очевидно, не могут не соотноситься с воплощением международных стандартов, в том числе на основе опыта других стран, также ищущих пути согласования национальных практик с общепризнанными принципами и нормами международного права⁹. С учетом таких тенденций развития в работе рассматриваются потребности и некоторые возможные варианты решения внутригосударственных проблем, на которые уже было обращено внимание ЕСПЧ по российским делам и делам в отношении других стран в связи с необходимостью исключить отступления от требований справедливого правосудия. Это может иметь значение для выработки национальных мер общего характера, в том числе для принятия законодательных парламентских решений, вытекающих из международных обязательств Российской Федерации, а также для ориентации судов на применение решений и учет правовых позиций Европейского суда. Представленный в работе анализ имеет также непосредственное практическое значение для повышения эффективности чисто юридической работы по содержательной подготовке обращений – как в межгосударственные правозащитные инстанции, так и в национальную судебную систему. В частности, в порядке конституционного судопроизводства, где достаточно активно используются международные стандарты в области прав и свобод.

Актуальные задачи реформы российского правосудия не могут быть ни определены, ни решены без освоения стандартов справедливого правосудия в теоретических разработках, в законопроектной работе, в реальном законотворчестве и судебной деятельности.

Т.Г. Морщакова,

доктор юридических наук, профессор