Kitobni o'qish: «Смешарики. Золотой век и другие истории»

© ООО «Смешарики»

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024

Тысяча и один гвоздь

Что такое талант? Даётся ли он от рождения? Или его можно развить? Подобные вопросы не на шутку терзали Ёжика. Ему вообще было свойственно размышлять, копаться в себе… Но, как бы Ёжик ни старался, откопать в себе талант никак не получалось. На помощь пришёл верный друг – Крош. Непоседливый кролик договорился о встрече с Кар-Карычем, и вот трое Смешариков собрались на зелёной полянке.

Ворону было приятно, что развитие юных дарований доверили именно ему. К задаче Карыч подошёл со всей серьёзностью. На небольшой столик он постелил ткань, сверху поставил глиняный кувшин. Рядом разложил спелые фрукты. Натюрморт готов!

Двое юных Смешариков стояли с мольбертами и красками наготове. Крош переминался с ноги на ногу – так ему не терпелось начать, а Ёжик был настроен весьма скептически.

– Итак, мы продолжаем наш конкурс «Ку-ку! Мы ищем таланты», – торжественно объявил Карыч. – И, какими бы малюсенькими ни были ваши способности, хороший наставник разглядит их и взрастит!

– А я не собирался участвовать в этом конкурсе, – вздохнул Ёжик. – И рисовать не умею. В моём случае взращивать нечего.

Карыч снисходительно похлопал его плечу и заверил:

– В рисовании нет ничего сложного!

– Самое сложное – это то, что бумага заканчивается слишком быстро! – хмыкнул Крош.

И это были не пустые слова. Кролик принялся щедро изливать свои чувства на холст. Тюбики с краской стремительно пустели.

А Ёжик всё стоял перед мольбертом и не решался даже поднести карандаш к бумаге. Чистый лист его пугал.

Карыч мягко сказал:

– Смелее, Ёжик, смелее! Первый штрих комом, второй – ломом!

Ёжик вздохнул и занёс карандаш. Карыч ждал. Ага, вот острый грифель приблизился к листу вплотную… Но нет! Ёжик опустил лапу.

Карыч улыбнулся:

– Все придёт само. Доверься силе искусства! Просто попробуй как бы увидеть на холсте то, что тебе хотелось бы в итоге изобразить.

Пока Ёжик ломал голову над тем, как изобразить то, чего вообще не хочется изображать, мудрый наставник подошёл к Крошу. Тот прямо лапой наносил на холст толстые мазки краски, а потом и вовсе влепил в самый центр комок земли! Современное искусство, вот так-то!

Карыч сглотнул, глядя на серо-буро-малиновый шедевр, и заметил:

– М-да… В чём-то вы все, безусловно, талантливы! Надо… Надо просто больше бумаги!

Он сунул Крошу новый листок – лишь бы не видеть его так называемой картины – и вернулся к Ёжику. Дело так и не сдвинулось с мёртвой точки. Собственно, даже точки на холсте не было. Ни одной.

– Всё у нас получится, – нараспев произнёс ворон. – Я уже вижу свет в конце тоннеля…

– А я пока нет, – признался Ёжик.

В этот момент Крош взревел:

– Ещё бумаги!! Вот! Вот так!

Он вылил на новый лист целую банку краски. В другую сунул оба своих длинных уха и принялся елозить ими по холсту, всё больше входя в раж.

Карыч осторожно сказал:

– Не отвлекайтесь. Мы рисуем натюрморт.

– Я так вижу! – заявил Крош, не отрываясь от своего занятия.

Карыч сделал глубокий вдох. Терпение, только терпение…

Ёжик топтался перед мольбертом. Ворон вновь попытался его приободрить:

– Я уверен, Ёжик, ты талантлив! Только найди, в чём!

– Ладно… Сейчас найдём, – пробормотал Ёжик.

Собравшись с духом, он зажмурился и со всей силы ткнул стержнем в центр холста. Карандаш проделал в листе дырку…

С трудом сдерживая слёзы, горе-художник махнул лапой и ушёл. Ноги сами принесли Ёжика на пасеку Копатыча. Вот, кстати, взять хотя бы Копатыча! Огородник, садовод, пчеловод, актёр, танцор… Иными словами, Смешарик многих талантов! А он, Ёжик?..

Копатыч делал из свежевыструганных досок новый улей, пока Ёжик изливал ему душу. Всё рассказал, как на духу.

Ловко орудуя молотком, Копатыч заметил:

– Всё приходит с энтим, с опытом… Ни у кого вначале не получается шоб идеально. А может, у тебя талант в математике? Или в спорте? – Садовод хмыкнул. – Ну… нет. Извиняй… Или вот! М-м-м… в высокохудожественном забивании гвоздей!

С широкой улыбкой он протянул ему гвоздик. Ёжик скептически взглянул на железный предмет и спросил:

– А я смогу?

– Ой! – Копатыч беспечно махнул лапой. – Да это любой остолоп смогёт!

Вскоре стало ясно, что Копатыч поторопился с таким заявлением. Ёжик попробовал раз, другой… Но гвозди только гнулись. После очередной неудачной попытки он пролепетал дрожащим голосом:

– Я ни на что не способен…

– М-да… – Садовод поскрёб голову и сочувственно улыбнулся: – Это нормально! Не переживай! У тебя всё получится!

Но пока ничего не получалось. Ёжик неловко тюкал молотком по шляпкам гвоздей, и те заворачивались то в одну, то в другую сторону. Наконец Копатыч сказал:

– Вот когда забьёшь тыщу и один гвоздь, станешь мастером!

Он знал, что главное – побольше тренироваться. Да Ёжик потом будет эти гвозди одной левой… Наверное.

Ёжик и впрямь был настроен решительно. Он продолжал учиться и у Карыча, и у Копатыча. Оба наставника проявляли чудеса терпения.

Вот Ёжик ткнул карандашом в чистый холст. Стиснув зубы от напряжения, он медленно провёл линию вниз. Лапы предательски дрожали, и линия причудливо изгибалась… Карыч навис над робким художником и подбадривал его, как мог:

– Хорошо, хорошо… Смелее!

Свободной лапой Ёжик утёр со лба пот и продолжил вести линию. Достигнув края листа, он с облегчением выдохнул. Ну, для начала неплохо!

Затем Карыч учил его работать с цветом. Ёжик выдавил на холст с добрых полтюбика голубой краски, и несуразная клякса под действием силы тяжести потекла вниз.

– С полутонами надо работать мягче… – Карыч всплеснул крыльями. – Работай с формой. Не забывай уделять внимание бликам и рефлексам!

Ёжик кивал и работал с формой. Кивал и уделял внимание бликам.

Наконец ворон скривился и выдавил:

– Ну… Вот… Уже лучше… Старайтесь!

– Я стараюсь… – сообщил Ёжик, неуклюже размазывая краску по холсту.

Терпение Карыча было на исходе…

Не лучше обстояли дела и с гвоздями. Копатыч от всей души поддерживал Ёжика:

– Бей резче! Смелее!

– Так? – Ёжик тюкнул молотком. Доску украсил очередной кривой и косой гвоздь.

– Э-э-э… Ну… почти, – пробормотал Копатыч. – Давай-ка ещё разок! Просто бей. И ни о чём не думай! Забьёшь тыщу и один гвоздь, и всё получится! Вот увидишь. Тебе просто нужно чуть больше времени.

И Ёжик послушно бил, вгоняя в ровненькие доски один кривой гвоздь за другим.

– Семьдесят семь! Семьдесят восемь!

– Всё получится! – подбадривал его Копатыч.

Ёжик педантично отсчитывал гвозди, и пасеку оглашали его возгласы:

– Сто семьдесят пять! Сто семьдесят шесть!

Садовод только чесал затылок. Вон уже сколько гвоздей забито, а толку никакого! Поправляй его, не поправляй – а гвозди всё равно кривые, гнутся в разные стороны…

– Четыреста девяносто восемь!

В какой-то момент Копатыч и вовсе перестал следить за нерадивым учеником.

– Семьсот сорок девять!

Пчеловод сидел, привалившись к одному из ульев, когда Ёжик торжественно объявил:

– Тысяча первый гвоздь…

Копатыч так и подскочил. Они с Ёжиком затаили дыхание.

Замах…

Ёжик торжественно ударил по шляпке гвоздя… и она тоже погнулась. Ёжик потупил взгляд.

К ним подошёл Карыч, оглядел доски, полные кривых гвоздей, и горестно покачал головой. Копатыч бросился к нему и горячо зашептал:

– Абсолютно безнадёжен!

– Как я вас понимаю, коллега… – вздохнул ворон. – Как я вас понимаю!

Копатыч хлопнул Ёжика по плечу и громко сказал:

– Ёжик, давай признаемся, что это всё… это не твоё… и успокоимся.

– Увы, увы! – закивал Карыч. – А пойдёмте лучше чай пить?

– Да! С мёдом! – оживился Копатыч. – Много мёда! Как можно больше… – Он осёкся и тряхнул головой, отгоняя наваждение. – И не расстраивайся, Ёжик! Мы ещё найдём твой талант! Нужно дать этому время, отстраниться… увидеть, так сказать, картину целиком!

И наставники повели Ёжика прочь. Ворон фыркнул:

– Да и кому нужны эти гвозди!

– А художники… Сейчас все, кому не лень, творцы! – вставил Копатыч.

– Мы подберём тебе занятие позабористее, поинтереснее!

Садовод строго добавил:

– Но после чая…

– Бесспорно… Разумеется!

Когда они ушли, на пасеке появился Крош. Он встал на небольшом пригорке и с удивлением огляделся. На траве между ульев плотным рядком лежали доски, утыканные гвоздями. И с высоты было хорошо видно, что из гвоздей складывался невероятно искусный женский портрет: тонкие черты, мягкие волны длинных волос, загадочная улыбка… Да это же известная картина «Мона Лиза» великого художника Леонардо да Винчи! Но Крош этого не знал. Поэтому он только почесал затылок и пробормотал себе под нос:

– Это что за гуманоид?..

Прав был Копатыч: иногда полезно взглянуть на своё творчество со стороны. Или с высоты. Жаль только, что наставники Ёжика проглядели его истинный талант. Ну, ничего. В другой раз!

Стальное сердце

Нюша очень любила романы о любви. Особенно – со счастливым концом! Но что делать, если все книжки уже зачитаны до дыр? Только искать любовь в реальности!

Однажды поздно вечером Нюша сидела в кровати и при свете ночника листала книгу с гаданиями. Свинке попалась особенно интересная страница, и она прочитала вслух:

– «Ежели семь ночей подряд считать на небе по семь звёзд, то на восьмую ночь приснится суженый…» О!

Спустя полчаса Нюша уже затащила на ближайший холм здоровенный телескоп. Пыхтя и кряхтя, она поставила прибор на ножки и задрала голову.

– Ого! – воскликнула Нюша.

В ясном ночном небе сверкали тысячи, тысячи звёзд.

– М-да… – протянула свинка. – Только зря эту бандуру тащила! С другой стороны, в таких делах лучше перестраховаться.

Нюша заглянула в телескоп и стала медленно-медленно вести его в сторону, отсчитывая далёкие небесные тела.

– Одна звезда! Две звезды! Три… Ой!

В телескопе она увидела чью-то жуткую физиономию и отпрянула от неожиданности.

Да это ведь Железная Няня! Огромного робота с четырьмя руками и кружевным передничком когда-то создал Пин. Это его творение поначалу чуть не занянчило Кроша и Ёжика до смерти, но в конце концов стало верным помощником Смешариков.

Няня подняла железную голову и уставилась жёлтыми глазами-винтиками на звёздное небо. Нюша озадаченно глядела на робота, когда за её спиной послышался голос:

– И так каждый ночь!

Обернувшись, Нюша увидела, как к ней шагает Пин, вооружённый стетоскопом и гаечным ключом.

– Приходит сюда в один и тот же время и смотрит на звёзды! Очень странный неисправность…

Инженер постучал по «колену» робота гаечным ключом, а затем прослушал железный сустав стетоскопом. Кто уж знает, что он там услышал, но, судя по всему, ничего хорошего: Пин тяжело вздохнул и с досадой махнул крылом.

Нюша проследила за взглядом робота и заметила, как в небе что-то движется. Свинка направила в ту сторону телескоп. Спутник какой-то, что ли?..

Следующим утром Лосяш сидел себе, никого не трогая, за компьютером, и жевал бутерброды. Вдруг в его домик ворвалась Нюша и деловито спросила:

– Лосяш! А где у тебя книги по космической навигации?

Учёный даже бутербродом подавился:

– Кхе-кхе… В разделе «Астрономия».

– Ага, поняла!

Нюша принялась копаться в толстых книгах, отбрасывая ненужные.

Лосяш посмотрел на гостью и вежливо поинтересовался:

– Кстати, а вы, случайно, не в курсе, куда подевался мой телескоп?

Нюша, не отрываясь от поисков, сообщила:

– Твои подозрения меня обижают! – Она пролистала очередной пухлый томик и вдруг воскликнула: – О, вот оно! «Искусственные спутники Земли». Я возьму почитать? Спасибо!

Не дожидаясь ответа, Нюша побежала к двери. Лосяш растерянно уточнил:

– А когда вы вернёте книгу по гаданиям?

Но Нюша уже исчезла, на прощание громко хлопнув дверью.

– Разносторонняя вы моя… – пробормотал учёный и со вздохом оглядел учинённый свинкой бардак.

И вот так всегда! Того и гляди, всю библиотеку растащит…

Пин всё утро просидел у себя в ангаре, составляя какой-то чертёж. Он вносил в проект последние правки, когда появилась Нюша. Она шлёпнула раскрытую книгу прямо поверх чертежа. На испачканных вареньем страницах красовались изображения различных спутников.

– Я всё выяснила! – заявила Нюша, тыкая копытцем в текст. – Каждую ночь над нами пролетает метеорологический спутник… Видишь?

Пин пробежался по странице глазами и воскликнул:

– О, йа-йа! Теперь я понимайт! Сигналь со спутника вызывает сбой в системе Няни, поэтому она ходить туда-сюда…

Нюша его перебила:

– Ничего ты не «понимайт»! Это же чудо какое-то – настоящее чувство между двумя железными созданиями! Которым никогда не суждено встретиться… И каждую ночь она смотрит в небо, чтобы хоть на минутку увидеть своего далёкого суженого!

Свинка мечтательно вздохнула. Ах, ведь именно о таких историях любви пишут романы, снимают фильмы… А тут всё происходит взаправду!

Пин нахмурился, переваривая информацию, а затем расплылся в улыбке:

– Но это легко починить! Надо только удаляйт радиоблок…

Он схватил отвёртку и ринулся на улицу. Железная Няня как ни в чём не бывало подметала дорожки от пыли.

– Ты что такое надумал?! – ахнула Нюша и бросилась следом. – Перестань сейчас же!

– Если техника сломаться, её надо починяйт, – заметил Пин.

Он раскрутил пару винтиков у Няни на спине. Та никак не отреагировала. Пин снял одну из её железных панелей и принялся копаться в проводках внутри робота.

– Пусть она сама решает, что ей надо! – гневно сказала Нюша.

– Машина не может решайт сама, – возразил Пин. – У неё нет разум!

Нюша покачала головой:

– Зато у неё есть сердце.

В этот момент Пин как-то неудачно ткнул отвёрткой в провода. Там что-то замкнуло, и инженера ударило током. Он отлетел в сторону, весь подёргиваясь, а Няня беззаботно вернулась к своему занятию.

Пин потёр лоб.

– Фух… Ну, хотя, если подумайт… Не такой уж серьёзный неисправность!

И он оставил всё, как есть. Кто же знал, что ему придётся совсем скоро пожалеть о своём решении!

Инженер возился со стареньким радиоприёмником, а из холодильника за его спиной медленно текла вода. Видимо, дверцу неплотно закрыл, вот там всё и подтаяло… Наконец сработал датчик, и на холодильнике загорелась сигнальная лампочка. И в следующую секунду…

В ангар ворвалась Железная Няня. Она устремилась прямиком к холодильнику и сжала прибор всеми четырьмя руками, смяв его как консервную банку!

Пин обернулся и выдохнул:

– О майн готт…

Под его крылом запиликал радиоприёмник. Железная Няня тут же бросилась к нему! Инженер едва успел подхватить устройство и бросился с ним наутёк.

Мимо ангара вновь проходила Нюша. Свинка любовалась морем, собирала цветы… как вдруг услышала страшные вопли.

– Найн! Плохой машина! Найн!

Из ангара на всех парах вылетел Пин с приёмником в обнимку. За ним шагала Железная Няня. Вот она догнала инженера и вырвала устройство у него из крыльев.

Пин заметил Нюшу и с досадой закричал:

– Её радиоблок совсем испортилься! Она теперь реагирует на все электроприборы! Без разбора!

Няня быстро расправилась с радиоприёмником и огляделась в поисках новой жертвы. Мимо деловито проехал вечный двигатель – одно из самых важных изобретений Пина… Железная Няня двинулась за ним.

Инженер подскочил и бросился следом:

– Найн, найн!!

Свинка подошла поближе. Наблюдая за тем, как вечный двигатель, Няня и Пин наворачивают круги вокруг ангара, она серьёзно заметила:

– Ну, мало ли что могло случиться. Может, они поссорились со своим спутником? Вот она и нервничает.

– До этого спутника больше тридцать тысяч километров! – взревел Пин. – Как они могли поссориться?!

Нюша вздохнула: мол, неужели она и правда должна объяснять столь очевидные вещи?

– Так ведь это любить на расстоянии сложно. А поссориться – запросто.

Инженеру удалось отвлечь Няню пылесосом – всё-таки двигатель поважнее будет. Пока Няня душила пылесос в своих объятиях, Нюша мягко сказала изобретателю:

– Ну, потерпи немножко, Пин! Может, они ещё помирятся? Давай дадим шанс их отношениям!

Пин вздохнул. Ну, допустим…

Правда, уже через пару часов Железная Няня уничтожила добрую половину всех его электроприборов и пошла разгуливать по Долине. Вскоре из домика Лосяша раздался отчаянный визг: