Kitobni o'qish: «Приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона в России (сборник)»

Mualliflar jamoasi

Shrift:

* * *

Все события и персонажи вымышленные, любые совпадения случайны

Артур Конан Дойл
О Шерлоке Холмсе

Меня часто спрашивают, как я пришел к написанию историй о Шерлоке Холмсе. В то время я только начинал врачебную практику, изучал науку и иногда читал детективные рассказы. В старомодных детективах меня раздражало то, что зачастую сыщик раскрывал преступление лишь благодаря случаю, удаче. Вообще не рассказывалось, как он его раскрывал. Меня это не удовлетворяло. Мне казалось, нужно объяснить, почему сыщик пришел к своим заключениям.

И я начал задумываться, а не использовать ли в детективной работе научные методы. Студентом я учился у старого профессора по имени Белл, который был бы чрезвычайно успешен, случись ему заниматься расследованиями преступлений. Он лишь бросал взгляд на пациента, едва давал открыть тому рот – и тут же ставил диагноз, а еще очень часто определял национальность, профессию и другие важные аспекты жизни пациента, и все это только благодаря своей неимоверной наблюдательности. Я сказал себе: «Если ученый подобный Беллу займется расследованиями, он станет раскрывать их не по воле случая, он будет использовать научный подход».

И у меня тут же появилась концепция нового сыщика. Я начал размышлять о сотне маленьких уловок, о сотне маленьких связей, по которым тот мог бы выстраивать свои умозаключения. И, опираясь на эти причинно-следственные цепочки, начал писать истории. Поначалу они не вызвали большого интереса, но спустя некоторое время, когда журнал «Стрэнд» стал их ежемесячно публиковать, читатели начали признавать, что они отличаются от прежних детективов, что в них есть что-то новое. Журнал стал процветать, и я, можно сказать, тоже – в общем, мы процветали вместе. С этого времени Шерлок Холмс «пустил корни».

Любопытно, как многие люди по всему миру абсолютно убеждены, что Шерлок Холмс существует на самом деле. Я получаю адресованные ему письма, я получаю письма с просьбами его автографа, я получаю письма, адресованные его весьма глуповатому другу Ватсону, мне даже писали женщины о том, что они будут рады стать экономкой Шерлока Холмса. Одна из них, когда прочитала, что тот занялся пчеловодством, сообщила: она эксперт по отлову пчелиной матки (что бы это ни значило) и ей определенно предназначено стать его экономкой.

Я не намеревался писать так много историй о Шерлоке Холмсе, но меня заставляли друзья, которые хотели все больше и больше, и в конце концов относительно маленькое семя дало столь грандиозную поросль.

По материалам интервью, данного сэром Артуром Конан Дойлом в саду его дома в Уиндлсхеме, Кроубороу, Сассекс, в октябре 1928 года

Дело незлой обезьяны
Наталья Платонова, Елена Клир

Иринка чуть-чуть приоткрыла глаза, проверяя, спит ли мамочка. Если бы она уже проснулась, они бы вместе посмотрели, что же принес им Дед Мороз. Но мамочка спала, очень крепко и сладко, и девочке было совестно ее будить.

«Пусть отдыхает», – решила она и, свесив ноги с большой двуспальной кровати, спрыгнула на пол. На цыпочках прокралась к двери, тихонько повернула ручку и выглянула в длинный коридор. Во всем доме стояла непривычная тишина.

Иринка осторожно спустилась по лестнице и вошла в большой зал. Посередине возвышалась пушистая, переливающаяся множеством лампочек новогодняя елка. Еще вчера вечером здесь оглушительно гремела музыка и повсюду сновали гости. Много взрослых, незнакомых ей людей. Они ели, пили, танцевали и бродили по всему дому. А потом мама уложила ее в постель и пообещала, что наутро под елкой она обязательно найдет замечательные подарки от Деда Мороза.

Утро наступило, а мама еще спала. Посмотреть подарки хотелось нестерпимо.

Рыжий сеттер Рик, тоже уставший от толпы чужих в доме, громко сопел на подстилке возле камина. Завидев девочку, он лишь приподнял голову и лениво вильнул хвостом.

Пол в зале был усыпан бумажными ленточками из хлопушек. Иринка досадливо потерла одну ножку о другую – блестящие кружочки конфетти прилипали к голым пяткам. Но сейчас девочке было не до них. Еще издалека она увидела под елкой чудесный ярко-красный мешок, такой большой, что аж дух захватило. Подарки для нее могли быть только в самом большом и красивом мешке!

Иринка с волнением потянула за золотистый бант, но он оказался слишком тугим и никак не хотел развязываться. Девочка поискала глазами, чем бы разрезать ленту, опоясывающую горловину мешка, но ничего подходящего не попадалось. Недолго думая, она ухватилась за ленту зубами и с силой дернула. Золотистая ткань затрещала, и в ту же секунду мешок приветливо раскрылся. Иринка нетерпеливо сунула руку внутрь. Но ее ладошка ощутила не гладкую поверхность подарочной упаковки, а нечто мягкое и немного пушистое. Что-то похожее на длинную шерсть на загривке у Рика, или на мамину белую шубу из ламы, или даже на волосы ее любимой, самой большой из всех куклы Кэт. «Кукла – это здорово!» – радостно подумала Иринка и, крепко ухватившись всей пятерней за пучок волос, не без труда вытянула наружу свой подарок. Для девочки он оказался тяжеловат.

Это была очень странная, непонятная кукла. Точнее – только ее голова. Большая, круглая голова со спутанными, влажными, совсем не такими красивыми, как у Кэт, волосами. Она вовсе не была похожа на голову кукольной девочки. И щеки у нее были не нежно-персикового цвета, а грязно-белые, похожие на плитку на кухонном полу. Черные, пустые, точно дыры в скворечниках, провалы на месте, где должны быть глаза, и жесткий, с неровным рядом нижних зубов, чуть приоткрытый рот Иринке совсем не понравились. У Кэт не было никаких зубов…

Дед Мороз не мог с ней так поступить! Она так долго его ждала! Он же добрый волшебник и не стал бы дарить Иринке сломанную куклу, пусть даже и такую большую.

Кукла была измазана в чем-то мокром и липком и неприятно пахла. Иринка машинально обтерла ладошку о пижамную курточку, оставив на ней мерзкие темно-бурые пятна.

Все этот противный Рик, наглый, бессовестный пес, это он испортил Иринкин подарок. Оторвал кукле голову и извалял ее в грязи. Слезы разочарования и горькой обиды невольно подступили к горлу.

– Мама! Мамочка! – Девочка заревела в голос и, прижимая голову к груди, бросилась наверх, в спальню. – Посмотри, что Рик сделал с моей куклой! Он сломал ее!

Иринка забралась к маме на кровать и сунула ей свою находку, едва та приподнялась, чтобы узнать, в чем дело.

– Рик испортил Дед Морозин подарок!

Мама машинально взяла голову в руки, несколько секунд помедлила, фокусируя сонный взгляд, и тут же с диким визгом отшвырнула от себя. Голова с глухим стуком упала с кровати и неспешно покатилась по полу. Иринка проводила ее изумленным взглядом.

– Боже, боже! – Мама вскочила на ноги и мигом втащила Иринку к себе на кровать, будто у головы были ножки, и она могла подкрасться и укусить.

Но голова смирно лежала в углу. Пустые черные глазницы смотрели осуждающе.

– Это под елочкой было. В мешочке… – От непонимания происходящего слезы снова брызнули из глаз девочки.

Мама загребла Иринку под мышку и, стремительно спрыгнув с кровати, бросилась в зал.

Рик радостно вскочил маме навстречу, но она даже не взглянула на него. Мама подбежала к елке, схватила мешок, перевернула и разом вытряхнула его содержимое на пол.

Иринка ожидала увидеть остальные части сломанной куклы, но прямо к маминым босым ногам одна за другой выкатились еще две, очень похожие на ту, первую, головы. Только эти были с белыми блестящими, совершенно человеческими белками глаз, такими уродливыми, что Иринка, не в силах сдержать внезапно нахлынувший ужас, дико и оглушительно завизжала. Ее отчаянный крик подхватила и мамочка. По залу заскакало двойное эхо.

Рик, развеселившись от всеобщего оживления, подбежал к страшной находке, с интересом обнюхал и, ухватив одну из голов за прядь слипшихся окровавленных волос, с видом победителя потащил на свою подстилку. Все-таки Рик был охотничьим псом.

* * *

Семеро в синей форме шли через поток пассажиров, как ледокол сквозь весенние льды. Не в ногу, но точно вместе, они пересекли зал и привычно направились к службе контроля. Экипаж – два пилота и пять стюардесс – шел на работу – в очередной рейс.

Стоит одеть абсолютно разных людей в одну форму, и каждый каждому почти что родственник. У девушек одинаковые туфли, шапочки и юбки, и уже не так важно, какие лица. Волшебным образом форма объединяет и обезличивает людей, и только одной стюардессе не удавалось слиться со своими. Все никак не могла подстроиться под общий ритм. И фирменная ручная кладь… У всего экипажа – новенькие, словно только что вылупившиеся, блестящие черные чемоданчики на колесиках, и только у нее – потертый, выцветший до серого, с еле заметным логотипом авиакомпании.

Внезапно наперерез стюардессе шагнул долговязый мужчина в коричневой распахнутой парке. На шее его был накручен яркий красно-зеленый шарф такой длины, что концы болтались на уровне колен.

Стюардесса вздрогнула и остановилась. С секундным отставанием остановился весь экипаж. Долговязый внимательно рассматривал девушку. Та шагнула в сторону. Долговязый сделал то же. Подошвы его желтых ботинок скрипнули по плитке пола. Стюардесса нахмурилась, казалось, она вот-вот расплачется. Странно, но ни один человек из экипажа даже не попытался помочь своей. Будто приближаться к девушке стало опасно.

– Позвольте пройти… – напряженно произнесла наконец стюардесса.

– И не подумаю, – хладнокровно ответил незнакомец. – У вас же бомба. – Не ожидая реакции девушки, долговязый заорал, явно пытаясь доказать, что изобретение звукоусиливающих устройств было зряшным занятием: «БОМБА!»

«БОМБА!» – разнеслось в полупустом аэровокзале.

Не так много слов работает как заклинание. Правда, надо знать специальные места. В аэропорту любой страны слово «бомба» – работает. Секунд через пятнадцать экипаж и неизвестный долговязый кричатель изучали пол Шереметьево под присмотром оперативной группы ФСБ. И – да, пол был прохладным и чистым.

Их не держали на прицеле. В не самую большую комнату досмотра набилось столько серьезных мужчин в шлемах и бронежилетах… казалось, им достаточно просто расправить плечи, чтобы заблокировать любое движение.

Чемоданчик стюардессы сейчас напоминал только что распотрошенную акулу. И судя по тому, что оттуда извлекли, питался этот хищник весьма разборчиво и со вкусом.

Молоденький погранец-фээсбэшник все никак не мог решиться всерьез закопаться в тонкое белье и, краснея, выдавил из себя:

– Бомбы тут, кажется, нет.

– Разумеется. – Кто был спокоен и расслаблен, так это владелец выдающегося шарфа, поставивший на уши весь аэропорт. Сейчас он развалился на стуле и что-то выискивал в своем смартфоне, размером с небольшую лопату.

– В ее чемодане искать точно нечего.

Очевидное желание пограничников сделать что-нибудь нехорошее с этим носителем спокойствия и самообладания останавливал только его британский паспорт, который не очень вязался с хорошим русским почти без акцента.

– Так зачем вы кричали про бомбу? – Фээсбэшник снова попытался найти что-нибудь особо взрывное в белье, и снова не получилось.

– А как еще их остановить… – Длинный наконец оторвался от смартфона. – Наркотики. И не у нее, а у всех остальных в этом экипаже, это же очевидно…

Если и существует чемпионат по синхронным движениям в быту, то только что определился лидер. Весь экипаж как по команде сжал ручки своих замечательных новеньких чемоданов.

– Экипаж – это сразу чувствуется – опытный, спаянный, они даже идут как единое целое, и только одна стюардесса, вероятно, новенькая, со старым чемоданом, постоянно то отстает, то забегает вперед. – Обладатель британского паспорта, кажется, получал огромное удовольствие от того, что сразу два десятка человек ловили каждое его слово. – Как получилось, что у новенькой – старый чемодан? На самом деле – это не авиакомпания расщедрилась на новые сумки. Просто этот багаж особый. Разрешите?

Еще одна распотрошенная акула улеглась рядом с первой. Набор содержимого отличался. Но ненамного.

– Секундочку! Есть нож?

Нож был. И явно не служебный. Сейчас та самая стюардесса, чей чемодан пострадал первым, рассматривала нож пограничника точно таким же взглядом, каким он рассматривал ее багаж.

Британец ловко поддел дно чемодана. Аккуратно сложенные пакеты отвечали сразу на все вопросы. А пограничники уже выкладывали на столы контрабандный груз, потроша оставшуюся кладь экипажа.

– Без труда – не вытащишь и рыбки из реки!

– Из пруда, – поправил долговязого капитан ФСБ, до сих пор лишь молча наблюдавший за происходящим.

– Из пруда, – легко согласился британец, – сшитые под заказ, с двойным дном. А новенькой пока не доверяют, вот она и осталась с фирменным, обычным… Я что, один это вижу?

Длинный медленно прошел к выходу мимо расступившихся погранцов. Стюардессы растерянно смотрели ему вслед. Еще шаг – и он исчезнет в пассажирской толпе Шереметьево.

– Кто вы такой? – окрикнул капитан удаляющуюся спину.

– Холмс. Шерлок Холмс, к вашим услугам, капитан.

– Я знаю ваше имя, но кто вы? И ваш русский… Вы учились в России?

– Хуже. Я готовился здесь служить.

* * *

– Как ты умудряешься мгновенно потеряться? Я с трудом добыл наши вещи. Мог бы тоже поучаствовать, между прочим! Здесь странная традиция – вставать стеной около ленты багажного транспортера. Можно подумать, иначе чемодан не отдадут! И дети почему-то оказываются впереди, как будто они сами собираются забирать багаж. Вот твой рюкзак. – Крупный широкоплечий мужчина с коротко стриженными темными волосами и небольшой аккуратной бородкой раздраженно сгрузил объемный рюкзак у желтых ботинок долговязого. – Во что ты успел ввязаться? Тебя что, допрашивали?

– Грустная история, Ватсон, – ответил тот, кто назвал себя Шерлоком Холмсом, и пристроил конец шарфа на плечо. – Наркотики. И в серьезном количестве…

– Где ты их нашел? Хотя чему я удивляюсь… – Ватсон кивнул на темнокожего мужчину в черной форменной фуражке, который терпеливо ожидал их неподалеку с табличкой «Mr. Smith». – Мистер Нэлл – водитель нашего клиента – готов нас проводить.

– Как удачно, – заметил Холмс, привычным жестом поправляя темную прядь, упавшую на лоб. Он бесцеремонно вручил свой рюкзак темнокожему шоферу и устремился к раздвижным дверям аэропорта.

* * *

Прибытие Холмса и Ватсона в Москву не афишировалось. Действующий посол Великобритании в России сэр Майкл Уильямс вызвал своего давнего приятеля Шерлока по делу хоть и громкому, но сугубо личному. Буквально день назад, первого января, в частном особняке под Москвой были найдены три отрубленные головы, одна из которых принадлежала его сыну Александру. А две другие – сыновьям хозяина дома, где их нашли, близнецам Марку и Даниилу Мельниковым. Тела молодых людей обнаружить не удалось.

– Видишь ли, Шерлок, – глухо рассказывал сэр Майкл, обернувшись к пассажирам на заднем сиденье. Машина посла вырулила с платной парковки и теперь медленно двигалась к городу, пробираясь в плотном транспортном потоке. В салоне было тепло, и Ватсон, отогревшись, расстегнул щеголеватое темно-синее пальто. – Бизнес в России – сложное дело, часто на грани законности. А учитывая весьма размытые представления о законе в большом бизнесе… С Мельниковым уже происходили инциденты, которые трактовались СМИ и правоохранительными органами как случайное стечение обстоятельств. Я же склонен полагать, что это были неудавшиеся попытки покушения на его жизнь. Эта жуткая расправа над детьми Мельникова – безусловно, попытка оказать на него давление. Видимо, мой мальчик оказался не в том месте и не в то время! Хотя я совершенно не представляю, как и почему он там оказался! Около десяти вечера я видел его на приеме в посольстве, потом был занят гостями. А утром позвонили Мельниковы…

– Так ты с ними знаком? – Холмс быстро просматривал страницы в сети.

– Давнее знакомство, которое мы не поддерживали. Но Лара Мельникова узнала Алекса… – Посол замолчал, глядя прямо перед собой в лобовое стекло. Затем продолжил, с трудом выдавливая из себя слова. – Алекс был хорошим мальчиком. У него не ладилось с учебой, и мы часто спорили, но… Мой любимый сын, Шерлок!

Сэр Майкл судорожно вздохнул.

– Ему было только девятнадцать…

– Мы… сочувствуем вашему горю, сэр. – Губы Ватсона дрогнули. Наклонившись вперед, он положил ладонь на плечо посла. – Поверьте, мы сделаем все возможное, что будет в наших силах…

– Я найду того, кто убил твоего сына, Майкл. – Скрипучий голос Холмса прозвучал особенно резко.

Было видно, что послу нелегко совладать с собой, но он справился.

– Спасибо за рождественскую открытку! – произнес сэр Майкл, уходя от тяжелой темы. – Я был тронут. Мы так давно не виделись. Не думал, что через столько лет ты вспомнишь обо мне. Зато благодаря открытке, когда случилось это несчастье, я сразу подумал о тебе!

– Открытка? – Холмс поднял голову от планшета. – Я не отправляю поздравлений. Бессмысленная трата времени. Джон, мы рассылали открытки в этом году?

Ватсон неопределенно кивнул. Поздравлениями занимался он, но сэра Майкла в числе адресатов припомнить не смог.

– Это же стоянка такси? Остановите здесь, – неожиданно велел Холмс. – Майкл, не сочти за труд, скинь Ватсону адрес гостиницы, куда ты планировал отвезти наши вещи. Дальше мы сами.

Едва машина притормозила, Холмс тут же выбрался наружу, сильно толкнув переднее сиденье коленом и стукнувшись головой о крышу. Вдруг он нагнулся и внимательно осмотрел заднее крыло посольской машины. Затем в несколько шагов пересек небольшую парковку и нырнул в муниципальное такси.

– Простите нас, сэр Уильямс, – Ватсон выдал изумленному послу самую любезную улыбку, на которую был способен, – вы же его знаете, так и рвется в бой!

Посол смог только кивнуть.

– Что это значит, Холмс? Куда мы едем? – Ватсон едва успел запрыгнуть в отъезжающее такси. В голову Шерлоку могло взбрести что угодно – от похода в мавзолей до охоты на бурых медведей. Поскольку Холмс молчал, извлекая из внутреннего кармана парки любимую глиняную трубку, Ватсон требовательно добавил:

– Ну?!

– Солнце сядет через два часа, и к вечеру начнется метель. – Не раскуривая, Холмс сунул трубку в рот. – Я хочу осмотреть загородный дом Мельниковых, пока еще светло и снег не засыпал следы. Конечно, досадно, что мы не оказались на месте преступления сразу, но что поделать. Снега в новом году не было, так что есть надежда еще что-то отыскать.

– Послушай, мы не в Англии, и находимся здесь инкогнито. Почему было не воспользоваться машиной сэра Уильямса? – попытался воззвать к благоразумию друга Ватсон.

– Хороша конспирация – подъехать к месту преступления на машине с посольскими флажками! Почему уж тогда не захватить с собой гвардейцев и всю королевскую рать? Мы бы взбодрили всех собак в округе. – Холмс насмешливо дернул плечом. – Я хочу осмотреть место преступления без шума. Также бесшумно, как тот, кто собирался незаметно пробраться в дом и подбросить мешок с отрубленными головами. В сам особняк мы не попадем, Мельниковы не смогли там находиться и съехали на городскую квартиру. В доме работает полиция.

– Откуда ты узнал?

– Дорогой друг, пожалуй, пришло время раскрыть тебе мой секрет, – Холмс развернулся к Ватсону. Его лицо выражало загадочное спокойствие, именно с таким видом он обычно сообщал свои гениальные идеи.

Ватсон подался вперед.

– Несколько десятилетий назад человечество изобрело интернет, – таинственно сообщил Холмс. – И я умею им пользоваться.

Ватсон шутки не оценил:

– Когда мы сбегаем от нашего клиента в незнакомом городе и направляемся неизвестно куда, я не вижу поводов для шуток. И потом, как можно было бросить сэра Уильямса, даже не извинившись? Человек потерял сына!

– Но ты же извинился! – самоуверенно откликнулся Холмс, откидываясь на спинку сиденья. В салоне воцарилось напряженное молчание. Через несколько минут он покосился через плечо на друга и добавил примирительно:

– Вечно ты забегаешь вперед, Джон. Лучше помоги нашему водителю. Измучился весь. С самого начала поездки жаждет проверить своё знание английского, но никак не может решиться.

Ватсон поднял голову и в зеркале заднего вида поймал печальный взгляд таксиста.

– Ду ю спик инглиш? – любезно поинтересовался Ватсон, и водитель тут же благодарно просиял.

– Ес. Ай ду.

* * *

Вечеринка удалась. На этот раз предки превзошли сами себя. В большой белой гостиной музыканты пилили Штрауса, гости прихлебывали шампанское и вели светские беседы о благотворительности, театральных премьерах и образовании детей. А в другом крыле, в зале с елкой, зажигала молодежь. Там заправляли всем Марк и Даниил Мельниковы. Диджея они выбирали сами, и знали кого выбирать! Весь зал сотрясался в едином ритме, басы резонировали в голове, щекотали в ушах и отдавали в живот. Сердце сжималось от грохочущей музыки, и абсолютно счастливый Даня орал во все горло: «А-а-а-а-а-а-а-а-а!» Кроме брата, его все равно никто не слышал – музыка поглощала все звуки. Марк орал тоже.

Вдруг Марк пихнул брата локтем и кивком указал в центр зала. На импровизированной сцене, небольшом пятачке, приподнятом над полом, танцевала потрясающая мулатка. В перекрестье прожекторов серебристое платье взрывалось искрами при каждом движении девушки. Изменилась музыка, и девушка стала двигаться плавно, медленно, лучи света скользили сверху вниз, омывая шоколадную кожу, скатываясь по гладким черным волосам, как водяные струи. Казалось, что фигура девушки парит в разноцветных волнах, колеблется, притягивает и манит. А фигура эта… нормально все было с фигурой, в общем. «Кто такая?» – спросил Даня одними губами, Марк в ответ пожал плечами – не знаю. Не сговариваясь, они вломились в толпу, пробираясь к сцене.

Девушка заметила братьев и улыбнулась им так, что каждый принял улыбку на свой счет. Даня протянул руку и, когда девушка подала ему ладонь, сдернул ее со сцены. Девушка упала ему в объятия, и Даня ее старательно поддержал. Затем ухватил за руку и повел сквозь толпу к выходу из зала, где было немного тише. Марк не отставал.

– Вы и правда близнецы! – Девушка, благодарно кивнув, приняла от Марка бокал с шампанским. – Сами не путаетесь?

– Мы разные. Я, например, умный, – засмеялся Марк и споткнулся под ее пристальным, тягучим взглядом. Девушка прижималась к Дане, но глаза не отрывала от Марка.

– Никогда раньше не была знакома с близнецами, – призналась девушка. – Сколько лет потеряно зря. Наверстаем упущенное?

Рука Дани замерла на ее бедре в том месте, где кончалось серебристое платье. Братья переглянулись.

– Я бы попробовал наверстать, – хрипло ответил Марк и откашлялся. Девушка рассмеялась, закинув голову. Влажно блеснули зубы, открылась нежная кожа шеи цвета кофе с молоком.

– Я бы тоже! Но здесь же толпа народа. Я видела, у хозяйственного въезда есть гостевой домик, давайте встретимся там? Через пятнадцать минут, идет?

Близнецы синхронно кивнули.

Одеваться они, конечно, не стали, и, когда ввалились в гостевой домик, оба стучали зубами от холода. Навстречу поднялся из кресла изумленный Александр Уильямс. Близнецов он увидеть не ожидал. Они его тоже.

– О как! – только и смог сказать Даня. Потом шагнул вперед:

– Приятель, ты ошибся, новогодняя вечеринка в большом доме. Иди по дорожке с фонарями…

Хлопнула входная дверь. Юная мулатка в накинутой на плечи шубке, с бутылкой шампанского в руках, вошла в гостиную:

– Алекс, вот и ты! В зале было так шумно, я боялась, что ты не расслышишь мое эсэмэс. Ребята, познакомьтесь!

– А зачем нам Алекс? – спросил Даня у брата.

– Алекс нам не нужен, – в тон ему подтвердил Марк. Несколько секунд братья и Алекс напряженно рассматривали друг друга.

– Мальчики! Не будьте бяками! – Девушка решительно встала между ними. – Будет весело! У меня для всех вас есть сюрприз. Ничего подобного в вашей жизни еще не случалось, это точно! Но все – после курантов. Новый год все-таки! Быстрее, осталось несколько минут! Даня, вот возьми, открой бутылку. Марк, неси бокалы! Алекс, ты же выпьешь со мной за новое счастье в новом году?

За окном загрохотало, заметались по сугробам разноцветные всполохи. Над особняком Мельниковых взлетели фейерверки.

– С Новым го-о-о-о-о-дом!!!

Братья махнули по бокалу шампанского разом. Даня вдруг почувствовал жар во всем теле и щедро хлебнул прямо из горлышка еще. Алекс допил свой бокал, поощряемый загадочным взглядом приподнятых к вискам черных глаз. Он не любил сладкое шампанское, но сказать «нет» не смог.

Первым упал Даня. С тихим удивленным вздохом опустился на пол Марк. Алекс оглянулся, силясь сквозь расплывающиеся перед глазами темные пятна осознать происходящее. Мулатки не было. На него смотрела бесстрастная африканская маска, древняя, темная от времени, с глубокими трещинами на щеках. Мрак сгущался в ее пустых глазницах. Алекс медленно осел у ног девушки, цепляясь за них слабеющими пальцами.

Мулатка осторожно переступила через него… Двигаясь быстро и сосредоточенно, она тщательно помыла и высушила бокалы, протерла ручку двери влажной салфеткой и остановилась, проверяя мысленно, все ли она сделала. Затем девушка достала из шубки телефон, набрала номер и сказала, едва абонент снял трубку:

– Все готово. Забирайте.

В гостевой домик вошли двое мужчин. Один из них коротко кивнул девушке и склонился над лежащим Даней. С широкой спины, обтянутой фирменной курткой, щерился аллигатор. На шее над воротником спецовки мелькнула татуировка из цепочки смазанных иероглифов. Подняв неподвижное тело под мышки и за ноги, приехавшие деловито двинулись к выходу. Вялая рука Дани соскользнула и стукнула об пол. Они остановились, аккуратно пристроили руку обратно на живот и перехватили тело поудобнее. В три приема они перенесли ребят в фургон.

– Дышат? – Мулатка открыла дверцу и забралась на сиденье.

– Тебе не все равно? – был ответ. Когда машина вышла на трассу, девушка приоткрыла окно и выкинула ненужную больше сломанную симку.

* * *

Для въезда на территорию коттеджного поселка, где находился дом Мельникова, требовался специальный пропуск. Как только такси остановилось у шлагбаума, Холмс, широко шагая, припустил по улице, ведущей вглубь поселка.

Ватсон рассчитался с таксистом, отказавшимся ждать «столько, сколько потребуется». «Слово джентльмена», обещавшего щедро заплатить после возвращения, не показалось таксисту такой уж надежной гарантией. Когда Ватсон нагнал Холмса, тот внимательно разглядывал большой белокаменный особняк с башенками и лазурной черепицей. Дом стоял в некотором отдалении от остальных. Просторный участок был обнесен высокой витой оградой. Не доходя до ворот, Шерлок свернул и, проваливаясь по колено в снег, двинулся вдоль забора. Вскоре он исчез за поворотом. Сквозь прутья решетки хорошо просматривался широкий двор, аллеи с фонарями, запорошенные снегом лавочки и ряд небольших бревенчатых строений в глубине.

По верхнему краю ограды тянулась все еще мигающая разноцветными лампочками гирлянда. Возле широкого крыльца росла трехметровая пушистая голубая ель, украшенная мишурой и крупными разноцветными шарами. Они болтались на ветру и с тихим пластиковым цокотом бились боками. Этот приглушенный редкий стук и шорох запутавшегося в голых кронах деревьев ветра словно подчеркивал гнетущую атмосферу места, где произошло преступление.

Ватсон поежился и поднял воротник пальто. Стоять одному на пустынной дороге у запертых ворот становилось неуютно. Холмс неожиданно появился с другой стороны дома.

– Это главные ворота, а там дальше гостевой домик, служебные помещения и хозяйственный подъезд, – пояснил Шерлок, стряхивая снег с ботинок. – Все ясно, можем возвращаться. Через забор никто не лазил. Снежная шапка на изгороди уже местами оплывает, но лежит равномерно. Гирлянда не повреждена. Со стороны леса территория вообще нехоженая. Да и собака у них есть, судя по характерным желтым пятнам на снегу у террасы и истрепанному куску каната на старом дереве. Крупная собака, которая наверняка заметила бы злоумышленника. Увы, в новогоднюю ночь от нее было мало толку. Собаку наверняка привязали, чтобы она не мешала гостям.

– Ты хочешь сказать, что убийство произошло в доме? – Ватсон поморщился. – Отсечение головы – дело невероятно кровавое и тяжелое, это я тебе как медик говорю.

– Конечно, нет. Это невозможно было бы скрыть даже от самых невнимательных полицейских. Кстати, в среднем голова мертвого человека весит около трех с половиной килограмм. А три головы – больше десяти. Такую ношу не скроешь и, легко помахивая мешком, не принесешь. Только если…

Створки ворот бесшумно расползлись в стороны. Со двора лихо вырулил ярко-желтый, похожий на мультяшного жука, «Дэу-Матиз», только чудом разминувшийся со стойкой ворот. Ватсон инстинктивно отшатнулся. Холмс, стянувший было ботинок в тщетной попытке избавиться от набившегося внутрь снега, одним гигантским прыжком оказался на обочине. Ботинок описал высокую дугу и сгинул в сугробе, оставив в нем глубокую дыру. С ближайшей ели, обрушив с ветки пласт снега и заполошно хлопая крыльями, взлетела ворона.

Машинка, проскочив несколько метров по дороге, вдруг затормозила так резко, что ее повело юзом, и с ревом сдала назад. Из малолитражки, как гриб из-под коряги, вырос долговязый мужчина лет тридцати с длинными волосами, схваченными в конский хвост.

– Здравствуйте!!! – закричал он и энергично затряс руку Ватсона. – Здравствуйте, мистер Холмс! Вы же Холмс? Да? Как удачно, что я вас встретил! Я вас сразу узнал! Я ваш поклонник!

От мужчины несло ядреной смесью формальдегида, ацетона, спирта и еще какой-то химии. Из-под распахнутого пальто виднелась белая ткань лабораторного халата. Волосы спадали на виски мелкими беспорядочными завитушками. В лице его было что-то наивно-девичье, что никак не сочеталось с угловатыми плечами и огромным кадыком.

– Меня зовут Джон Ватсон. – Ватсон пришел в себя. – Мистер Холмс – вон тот неутомимый и жизнерадостный любитель снежных ванн, принимающий их прямо в носках. – Он кивнул в сторону Холмса, стоящего в снегу по колено и зябко поджимающего одну ногу.

– Я так счастлив!!! – Незнакомец порывисто бросился к Шерлоку. – Как хорошо, что вы смогли выбраться в Россию! С огромным интересом слежу за вашими успехами в Европе и Америке. Увидеть ваш метод в действии – я и мечтать о таком не мог!

– Польщен, – мрачно ответствовал Холмс, осторожно высвобождая руку из ладони восторженного почитателя. – Обувь дайте.

– Ну конечно! – Мужчина запустил длинную руку в дыру и, выудив ботинок, сунул его Холмсу. – Позвольте представиться – Антон. Антон Гирдяев. Криминалист. Я вижу, вы заинтересовались этим делом…