Kitobni o'qish: «Формирование цифровой экономики в России: вызовы, перспективы, риски»

Предисловие

Современный мир вступает в новую технологическую эпоху стремительного развития интегрированных технологий на базе ИКТ, использование которых в различных сферах экономики создает предпосылки для перехода к устойчивому росту, позволяя совершить настоящий рывок в повышении качества жизни людей. Речь, прежде всего, идет о распространении таких сквозных цифровых технологий, которые связаны с формирующимся новым VI технологическим укладом, или четвертой промышленной революцией. Такие технологии кардинально изменяют порядок функционирования экономических систем, совершая революцию в управлении, функционировании финансовой системы, промышленном производстве, формируя новые бизнес-модели, которые на базе цифровых платформ трансформируют взаимодействие пользователей и поставщиков продукции и услуг. Их широкомасштабное распространение сегодня связывают с таким явлением, как цифровизация экономики.

Масштабы процессов цифровой трансформации, разворачивающейся в мире, не могут не впечатлять. По данным международной консалтинговой компании International Data Corporation (IDC), мировые ассигнования на цифровую трансформацию в 2019 г. составили 1,25 трлн долл. В последующие три года затраты на технологии и услуги, необходимые для цифровой трансформации, будут в среднем увеличиваться на 16,7% и к 2022 г. приблизятся к 2 трлн долл.¹ Предполагается что более половины прироста ВВП к этому времени будет генерироваться в цифровых каналах, а общий экономический эффект цифровой трансформации к 2025 г. превысит 100 трлн долл.

Курс на широкомасштабную цифровизацию экономики, которая становится общемировым трендом развития, предопределяется открывающимися перспективами получения так называемых цифровых дивидендов, под которыми понимаются как рост национального благосостояния и материальная прибыль, так и прозрачность процессов государственного управления².

Цифровые технологии позволяют совершить революцию в системе управления, выводя ее на качественно новый уровень, формируя условия для большей прозрачности, точности процессов государственного управления и принимаемых решений, сокращения госслужащих, возможности повышения точности прогнозирования и планирования и т.д.

Использование цифровых технологий в финансовой системе открывает возможности радикального снижения трансакционных издержек участников финансового рынка и расширения доступа потребителей финансового рынка к различным финансовым продуктам и услугам. Следует отметить, что в сфере управления, финансов, секторе услуг цифровая трансформация уже запущена и идет полным ходом.

Особо актуален процесс цифровизации для реального сектора экономики, от уровня развития которого будут зависеть конкурентоспособность выпускаемой продукции, позиция страны на мировых высокотехнологичных рынках. По оценкам Всемирного экономического форума, ее внедрение способно повысить производительность труда в компаниях на 40%. Подсчитано, что благодаря цифровизации сокращаются расходы на обслуживание производства продукции (на 10–40%), время простоя оборудования (на 30–50%), сроки вывода на рынок (на 20–50%), обеспечение качества продукции (на 10–20%), хранение запасов (на 20–50%) и т.п. Качественно повлияет на производственные процессы и внедрение технологий роботизации и искусственного интеллекта. Если сейчас машины выполняют 29% рабочих задач, то в 2022 г. они будут ответственны за 42%, а к 2025 г. – за 52%.

Динамичность процессов распространения цифровых технологий бросает новые вызовы и глобальным лидерам цифровизации, и тем, кто уже вовлечен в процессы цифровой трансформации, и тем, кто находится только в начале пути, требуя перехода от использования отдельных цифровых технологий к комплексному построению цифровой экосистемы в рамках как национальной, так и мировой экономики. И сегодня можно говорить о уже накопленном мировом опыте в этой области. Общепризнанными лидерами «цифровой гонки» считаются США и Китай, у которых за счет широкомасштабного использования цифровых технологий создается от 20 до 30% ВВП³. Этому способствует проведение соответствующей экономической политики, серьезная инвестиционная поддержка и формирование институциональных условий развития цифровой экономики. Практически все развитые и многие развивающиеся страны имеют соответствующие стратегии и программы в области цифровизации как на государственном, так и на уровне крупных компаний.

Следует отметить, что Россия в полной мере подвержена общемировым тенденциям в области развития цифровых технологий, поэтому цифровая трансформация всех сфер деятельности в стране также признана приоритетным направлением развития, и уже достигнуты отдельные успехи в этой области. В этой связи, по мере того, как Россия готовится к технологическому прорыву – важнейшей ключевой стратегической цели, обозначенной в майском указе Президента РФ 2018 г. «О национальных целях и стратегических задачах развития Российской Федерации до 2024 года», – перед органами государственными власти стоит задача разработки инструментов и механизмов скорейшего внедрения новых цифровых технологий во все ключевые сферы деятельности. Прежде всего, решению этой задачи должна способствовать реализация программы «Цифровая экономика Российской Федерации», которая в декабре 2018 г. была трансформирована под требования и стандарты одноименного нацпроекта.

Однако нельзя не выразить сомнений в том, что предусмотренных в рамках данного нацпроекта мер достаточно для реального превращения цифровизации в России в драйвер экономического роста. Без общего разворота к широкомасштабным процессам технологической модернизации и перехода к новой инновационной модели развития, построение цифровой экономики в России может остаться очередной декларацией. Разработка системы мер по цифровизации экономики должна осуществляться в комплексе с процессами структурной модернизации, возрождения реального сектора экономики, наращивания научно-технологического потенциала, формирования эффективной национальной инновационной системы.

В представленной монографии авторы как раз и попытались дать ответ на вопросы о роли цифровизации в обеспечении конкурентоспособности российской экономики и превращению ее в драйвер экономического роста, проанализировать основные вызовы и риски, связанные с отставанием нашей страны в темпах создания цифровой экономики, оценить качество разрабатываемых программных документов по ее формированию на государственном уровне и эффективность используемых инструментов и механизмов по их реализации, проанализировать сложившуюся практику и сформулировать основные направления по ускорению процессов цифровизации в различных сферах деятельности.

Особое внимание в монографии обращается на риски ускоренной цифровизации в условиях общего технологического отставания страны и ее высокой импортозависимости, особенно в сфере программного обеспечения и микроэлектроники, когда выстроенная цифровая экономика будет принадлежать не нам, управляться извне, служить чужим интересам.

Важное место отводится исследованию инновационного потенциала отечественной промышленности в условиях цифровой экономики. Нарастающая цифровизация экономики обладает колоссальным резервом трансформации российской промышленности, традиционно считавшейся достаточно консервативной в применении цифровых технологий. Набор соответствующих инструментов, объединяемых под названием «Индустрия 4.0», включает такие инновационные методы, как: анализ больших массивов данных; машинное обучение; машинное зрение; промышленный интернет вещей; виртуальная реальность; дополненная реальность; трехмерное моделирование; трехмерная печать; беспилотные летательные аппараты и робототехника.

В монографии рассмотрены актуальные вопросы государственного управления и его трансформации, связанные с развитием информационных и коммуникационных технологий, появлением таких концептов, как «цифровое государство», «цифровое правительство» и др. Авторами систематизированы основные недостатки системы государственного управления, проанализирована степень ее готовности к цифровой трансформации, сформулировано собственное видение данных процессов.

Авторы отмечают активное развитие сферы финтеха, которая влияет на способы и средства оказания финансовых услуг, например, за счет использования блокчейн-технологий, а также дает возможности для развития новых участников финансовых рынков, включая криптобиржи, виртуальные кошельки, краудфандинговые платформы и т. д. Особое развитие получает криптоэкономика.

Целый блок проблем, рассматриваемых в монографии, затрагивает процесс цифровизации сферы услуг, который активизируется благодаря развитию электронных сервисов, цифровых платформ и активности интернет-пользователей. Особый акцент сделан на сферах, здравоохранения и образования. Авторы постарались ответить на вопрос, как влияют эти процессы на качество предоставляемых услуг, оценить перспективы и возможные последствия цифровизации в этих сферах.

Цифровые технологии, новые практики ведения бизнеса и управленческие модели трансформируют структуру рынка труда и изменяют требования к профессиональным качествам и компетенциям работников. В результате этого рынок, как и экономика в целом, получает новые возможности для развития, но при этом могут возникать новые угрозы и риски, касающиеся и работников, и работодателей, и государства как регулятора рынка. Эти проблемы также нашли отражение в монографии. Авторы затронули такие дискуссионные для настоящего времени проблемы, как влияние внедрения цифровых технологий на рост безработицы и структуру занятости населения, рассмотрели проблемы повышения качества человеческого капитала в условиях цифровой экономики, перспективы использования миграционного потенциала в области данных технологий.

Следует отметить, что рассматриваемые в монографии направления ускорения процессов формирования цифровой экономики в России, конечно, не исчерпывают всех проблем. Жизнь не стоит на месте. Уже сегодня наша страна, как, впрочем, и весь мир, столкнулась с новыми серьезными вызовами, связанными с пандемией коронавируса, неопределенностью на нефтяных и валютных рынках, способными внести свои коррективы в процессы цифровой трансформации. В условиях общего ухудшения экономической ситуации прогнозируется сокращение корпоративных расходов на IТ-оборудование, замедление роста объемов IТ-рынка. В условиях снижения экономической активности многие крупные компании уже пересмотрели свои IТ-расходы на текущий год.

Вместе с тем, нельзя не видеть, что борьба с пандемией в то же время дала и огромный толчок к развитию цифровых технологий, к пониманию неотвратимости цифровой трансформации, особенно в таких сферах, как образование, здравоохранение, промышленное производство и безопасность. В условиях необходимости самоизоляции актуализировалась проблема организации работы в удаленном доступе. Соблюдение карантинных мер потребовало разработки средств контроля и обеспечения общественной безопасности – на основе интеллектуальных систем геолокации и видеонаблюдения для контроля перемещений. Можно ожидать, что и после завершения пандемии резко возрастет спрос на цифровые платформы искусственного интеллекта и машинного обучения, автоматизацию бизнес-процессов (RPA), промышленную робототехнику, промышленный Интернет вещей и сети 5G – те технологии, которые позволят минимизировать фактор зависимости организаций от традиционных бизнес-моделей и ограничений существующей IТ-инфраструктуры. В этой связи круг проблем для исследований в рамках развития цифровой экономики безусловно будет постоянно расширяться и корректироваться, поскольку в ближайшие четверть века успехи в цифровой трансформации будут определять лидерство стран в социально-экономическом развитии.

Монография подготовлена авторским коллективом Института экономики РАН в составе: д.э.н. Е.Б. Ленчук (введение, гл. 1, гл. 2), к.э.н. Г.А. Власкин (гл. 2), к.э.н. В.В. Доржиева (гл. 2, п. 5.1 гл. 5), к.э.н. А.Е. Иванов (гл. 2, п. 6.1 гл. 6), д.э.н. И.И. Смотрицкая (гл. 3), д.э.н. С.И. Черных (п. 3.4–3.5 гл. 3), С.С. Шувалов (п. 3.5 гл. 3), д.э.н. С.А. Андрюшин (пп. 4.1–4.4 гл. 4), к.э.н. А.А. Рубинштейн (п. 4.5 гл. 4), д.э.н. Т.В. Чубарова (п. 5.2 гл. 5), к.э.н. Н.Г. Яковлева (п. 5.3 гл. 5), к.э.н. Н.Ю. Ахапкин (п. 6.1 гл. 6), к.э.н. Н.Н. Волкова (п. 6.1 гл. 6), д.э.н. И.В. Соболева (пп. 6.2–6.3 гл. 6), д.э.н. М.Е. Баскакова (пп. 6.2–6.3 гл. 6).

Глава 1
Цифровая экономика как новая парадигма экономического развития

1.1. Что такое цифровая экономика?

Несмотря на то, что термин «цифровая экономика» сегодня прочно закрепился в нашей жизни и широко используется в научной литературе, в программах и разного рода документах, разрабатываемых как государством, так и бизнесом, общепринятого ее определения пока не существует. И сама цифровая экономика как объект управления, и тем более как объект стратегического управления, даже в своих основных чертах, не описана и в достаточной мере не определена, что требует дальнейшего методологического осмысления и разработки новых базовых положений. И это не случайно. Высокая скорость распространения научно-технологического прогресса в последние годы объективно привела к тому, что цифровые технологии все шире внедряются в различные сферы социально-экономической жизни во всем мире, внося коррективы в функционирование экономических систем.

В мировой практике самая распространенная формулировка «цифровой экономики» – это экономическая деятельность, субъекты которой широко используют цифровые (электронные) технологии. В этом простом определении цифровая экономика позиционируется с точки зрения базиса – использования цифровых информационно-коммуникационных технологий (ИКТ), включая их влияние на систему социальных, экономических и культурных отношений, характер труда и средства производства, процесс производства, распределения, обмена и потребления создаваемых с помощью этих технологий продуктов и услуг.

Мир вступает в этап, который характеризуется кульминацией развития информационных технологий, они становятся неотъемлемой частью новых интегрированных технологий, формирующихся в рамках VI технологического уклада, или четвертой промышленной революции. Речь идет о технологиях, возникающих на стыке цифровых, био-, когнитивных, физических технологий. Это анализ больших данных, нейротехнологии и искусственный интеллект, системы распределенного реестра, квантовые технологии, интернет вещей, промышленный интернет, робототехника, новые производственные технологии, технологии беспроводной связи и т.п.

Эти технологии кардинально изменяют порядок функционирования экономики, совершая революцию не только в сфере производства, но и в области управления, функционировании финансовой системы, формируя новые бизнес-модели, которые на базе цифровых платформ обеспечивают взаимодействие пользователей и поставщиков продукции и услуг на качественно ином уровне. Их применение в различных сферах деятельности дает возможность всему обществу получать значимые экономические выгоды – так называемые цифровые дивиденды. В силу масштабов и глубины их влияния на экономические процессы такие технологии еще называют «сквозными» или «подрывными».

Характеризуя их с точки зрения влияния на построение новых систем, обеспечивающих лучшее выполнение задач, видный немецкий экономист К. Шваб предложил выделить следующие основные их категории, которые являются движущими силами четвертой промышленной революции⁴ (см. табл. 1.1).

Таблица 1.1. Основные категории технологий четвертой промышленной революции

Составлено по: Шваб К. Технологии четвертой промышленной революции. М.: Эксмо, 2019. С. 90–91.

Таким образом, раскрывая далее содержание цифровой экономики, необходимо указать на следующие ее составляющие. Во-первых, это сектор ИКТ, включая производство и торговлю ИТ-оборудованием, разработку программного обеспечения (ПО) и цифровых товаров, сервисы и услуги, информационно-телекоммуникационную инфраструктуру. Во-вторых – интеграционные цифровые технологии, возникающие на стыке информационных и био-, когнитивных и физических технологий. В-третьих – это непосредственно процесс проникновения сквозных цифровых технологий во все сферы жизни, которые, прежде всего, формируют новые бизнес-модели на основе цифровых платформ, качественно изменяющих функционирование экономических систем.

Процесс цифровизации экономики на основе использования сквозных технологий несет в себе множество экономических и социальных выгод (см. рис. 1.1). По оценкам экспертов Всемирного экономического форума, цифровые технологии способны повысить производительность труда в компаниях на 40%⁵. Именно их эффективное использование в ближайшем будущем будет определять конкурентоспособность как отдельных компаний, так и стран в целом⁶.

Рис. 1.1. Экономические и социальные выгоды цифровой экономики

Источник: Цифровая Россия: новая реальность / Отчет McKinsey Global Institute. 2017 (июль). С. 22. www.mckinsey.com/ru/our-insights.

Благодаря открывающимся возможностям цифровых технологий – собирать, использовать и анализировать огромные объемы машиночитаемой информации (цифровых данных) – процесс цифровизации экономики продолжает развиваться ускоренными темпами. Об этом свидетельствуют постоянно растущие масштабы потока данных, который увеличился с примерно 100 ГБ в день в 1992 г. до более 46600 ГБ в секунду в 2017 г. Согласно прогнозам, уже в 2022 г. объем глобального интернет – трафика достигнет 150700 ГБ в секунду⁷. Ежедневно в мире отправляется 500 млн твитов (коротких сообщений длиною в 140 символов), 294 млрд электронных писем, 65 млрд сообщений в WhatsApp. Каждую минуту люди совершают 3,8 млн поисковых запросов в Google и просматривают 4,5 млн видео на YouTobe⁸.

Аналитика больших данных становится источником стратегий конкурентоспособности, роста производительности, инноваций и потребительского рынка. Вместе с тем взрывное увеличение количества данных требует новых способов управления ими. При этом возникает совершенно новая «цепочка создания стоимости данных», звеньями которой выступают компании, занимающиеся их сбором, хранением, анализом и моделированием. В этом случае стоимость создается в результате превращения данных в «цифровой интеллект» и монетизации в процессе их коммерческого использования⁹.

Ожидается, что в последующие десять лет более 80 млрд подключенных устройств по всему миру будут постоянно обмениваться данными с людьми и друг с другом. Образуя огромную сеть взаимодействия, такая система коренным образом способна изменять способы производства товаров и услуг.

Интернет вещей, который как раз и направлен на формирование такой сети, становится одной из базовых сквозных цифровых технологий. Это технология нового уровня, которая помогает оптимизировать рабочие процессы, отслеживать и анализировать состояние оборудования, осуществлять прогнозируемое обслуживание, интерпретировать огромные объемы данных и принимать решения в реальном времени, что раньше не представлялось возможным¹⁰.

По оценкам IDC (International Data Corporation), к 2025 г. среднестатистический подключенный человек в мире будет взаимодействовать с устройствами Интернета вещей почти 4900 раз в день, что эквивалентно одному взаимодействию каждые 18 секунд. Это представляет экспоненциальный рост – с 298 раз в день в 2010 г. до 584 в 2015 г. Такой быстрый рост использования Интернета вещей приведет к дальнейшему расширению объема цифровых данных¹¹.

Благодаря развитию технологий Интернета вещей мир превращается в один компьютер, который является распределенным, гибким, саморегулирующимся, масштабируемым, растущим. Появляются целиком автоматизированные «умные дома», «интеллектуальные города», «умная энергетика», заводы будущего, работающие на основе использования цифровых технологий. Быстрыми темпами Интернет вещей завоевывает такие регулируемые рынки, как здравоохранение и образование, культура.

Развитие Интернета вещей позволяет решить задачу создания цифрового двойника, т.е. цифрового отображения физических лиц, объектов, мест или процессов, которые в дальнейшем могут быть использованы для моделирования поведения людей, продуктов, процессов производства и обслуживания, повышая при этом скорость и эффективность работы, сокращая во времени процесс создания, производства и выхода на рынок. Так, одной из пионерных компаний, которая интегрировала цифровых двойников в производственные процессы, была «Simens», что позволило ей обеспечить виртуальное тестирование продуктов еще до начала их изготовления. Активно используются цифровые двойники и в процессе производства продукции компанией General Electric.

Технология цифровых двойников сегодня используется не только в промышленном производстве, но и в государственном секторе. Например, интересен опыт реализации программы «Виртуальный Сингапур», на реализацию которой было выделено 73 млн долл.¹² В рамках программы предполагалось создать трехмерный цифровой двойник города для проведения виртуальных экспериментов, моделирования, симулирования рассеивания толпы в экстренных случаях, а также для решения других задач выстраивания его оптимального функционирования.

Крупнейшим сегментом Интернета вещей является промышленный интернет, который позволяет автоматизировать процесс от производства комплектующих до электронного заказа и доставки продукции конечному потребителю. Автоматизация производственных процессов в рамках данной технологии происходит за счет скрепления с помощью киберфизических систем различных блоков автоматизации (включая АСУТП и производственную робототехнику) в единую систему управления, от проектирования и дизайна продукции до автоматизированного производства и контроля качества по всей цепочке – от комплектующих до конечного продукта.

Другой блок задач, который решает промышленный интернет, – это встраивание производственной цепочки в автоматизированную систему заказа продукции, мониторинга ее качества и автоматизированной системы обслуживания продукции и поддержки клиентов. При высокой степени автоматизации «Промышленный Интернет» позволяет перейти к выпуску самонастраиваемого оборудования на заказ, гибко изменяя систему производства, номенклатуру и характеристики продукции под требования заказчика¹³. Другими словами, находясь еще в цехах, незаконченный продукт на сборочной линии будет сам «говорить» машине, что необходимо сделать.

Промышленный интернет, реорганизуя отдельные производства, отрасли и экономику в целом, способен обеспечить огромный экономический эффект. Такие технологии сегодня активно используются европейскими и американскими заводами. Так, например, на заводах Siemens AG, Wittenstein, Robert Bosch, Rolls Royce и General Electric производства полностью автоматизированы на облачных интернет-технологиях, всю сборку осуществляют специальные роботы, используя приемопередающие механизмы (запоминающие устройства с микрочипом, так называемые RFID-метки) и считывающие устройства (транспондеры), а также искусственный интеллект для отслеживания запасов сырья¹⁴.

По прогнозным оценкам международной консалтинговой компании McKinsey Global Institute, Интернет вещей может принести мировой экономике от 4 до 11 трлн долл. в 2025 г., причем большая часть этой стоимости будет создаваться в промышленной сфере.

Достижению таких результатов будет способствовать также развитие технологий анализа больших данных, искусственного интеллекта. Так, например, искусственный интеллект (ИИ) может помочь в совершенствовании прогнозирования и планирования, оптимизации и автоматизации операций, осуществлении разработок в области маркетинга, ценообразования и т.п. Считается, что внедрение технологий ИИ к 2030 г. позволит генерировать дополнительный эффект в размере около 13 трлн долл., способствуя 1,2%-ному росту годового ВВП¹⁵. Именно поэтому инвестиции в технологии искусственного интеллекта растут быстрыми темпами. Так, если с 2014 по 2017 гг. они выросли в три раза и составили около 40 млрд долл., то, по прогнозам экспертов, к 2024 г. они достигнут почти 140 млрд долл. О значимости освоения данной технологии говорит и тот факт, что сегодня более 30 стран мира разработали и реализуют национальные стратегии развития искусственного интеллекта. В их числе и Россия – Национальная стратегия развития искусственного интеллекта на период до 2030 г. была утверждена Указом Президента РФ от 10 октября 2019 г. №490.

Во всем мире растут масштабы использования искусственного интеллекта в сфере робототехники, что позволяет вывести на новый уровень «мыслительные» способности машин. Современные самоуправляемые роботы могут делать то, что раньше было под силу только человеку. Так, например, появляется транспорт, способный ездить без водителей, одновременно создаются линии производства, работающие без участия человека. Интеллектуальные роботы проникают не только в производственный процесс, но и в профессиональные области, требующие обширных знаний, в такие как финансы, медицина, юриспруденция, государственное управление.

Несколько простых цифр дают представление о мотивации бизнеса внедрять технологии, связанные с роботизацией и искусственным интеллектом. Согласно недавнему исследованию международной консалтинговой компании «Bain», час труда промышленного рабочего в Германии стоит 49 долл., в США – 36 долл., в то время как час эксплуатации робота обходится всего в 4 долл. (во многих развивающихся странах стоимость труда еще ниже)¹⁶.

Растущий спрос на машинное обучение, необходимость увеличения скорости и объемов обработки данных ведут к поиску путей повышения производительности компьютеров в условиях, когда традиционные подходы исчерпали себя. Такие перспективы открываются в связи с переходом к квантовым вычислениям и созданием квантового компьютера. Ожидается, что с помощью квантовых компьютеров можно будет создавать модели городов и даже галактик, оптимизировать транспортные потоки, моделировать молекулы ДНК и новые материалы, осуществлять финансовые прогнозы. Среди наиболее перспективных направлений – точная навигация, не требующая использования GPS. Развитие квантовых вычислений крайне важно для защиты национальных информационно-телекоммуникационных сетей, информации финансового сектора, государственных органов, крупных технологических компаний и держателей критической информационной инфраструктуры. Квантовые сенсоры могут найти применение в таких областях, как оборона и безопасность, навигация (космос, беспилотный транспорт), строительство, нефтедобыча, геологоразведочные работы, медицинская диагностика, Индустрия 4.0¹⁷.

Так, например, Китай планирует инвестировать в квантовые вычисления 10–15 млрд долл. Правительство страны еще в 2018 г. объявило о строительстве крупнейшего в мире национального исследовательского центра, который должен быть готов уже в 2020 г. Китай сегодня является лидером в области квантовых коммуникаций, на него приходится в пять раз больше патентов в этой области, чем в США.

Чтобы догнать Китай, в 2018 г. в США был принят Закон о Национальной квантовой инициативе, предусматривающий выделение 1,25 млрд долл. на развитие квантовых технологий в период 2019–2023 гг. Аналогичная программа поддержки развития квантовых технологий в 2014 г. была принята в Великобритании. Ее бюджет составил 1,26 млрд долл.¹⁸. Примерно с таким же бюджетом реализуется программа «Флагман квантовых технологий» в Евросоюзе, предусматривающая финансовую поддержку более пяти тысяч исследователей в этой области.

Следует отметить, что описание содержания, значимости и возможного эффекта от применения новых сквозных технологий приводится сегодня во многих научных работах и докладах российских и зарубежных авторов, посвященных цифровой экономике. Многие из этих технологий будут рассмотрены в следующих главах. Приведем здесь лишь возможные оценки эффектов и потенциальные объемы новых рынков, которые будут формировать эти технологии уже через 5–7 лет (см. табл. 1.2). Они не могут не впечатлять.

Раскрывая содержание цифровой экономики, следует обратить внимание на еще одну важную особенность – ее создают бизнес-модели, а технологии в ней играют роль инструмента. Другими словами, использование сквозных цифровых технологий порождает формирование новых бизнес-моделей, основанных на больших данных и трансформирующих существующие отрасли экономики. В основе таких бизнес-моделей лежит принцип создания цифровых платформ, позволяющих различным сторонам взаимодействовать в режиме онлайн, упрощая осуществление операций, формирование сетей и обмен информацией.

Таблица 1.2. Объемы мировых рынков, формируемые интегральными технологиями, и возможные эффекты от их применения

Составлено по: Индикаторы цифровой экономики: 2018. Стат. сборник. М.: НИУ ВШЭ, 2018. С. 242–250; 2019. С. 222–230.

Такие цифровые платформы по сути являются квинтэссенцией инструментария цифровой экономики, интегрируя в себе огромное количество новейших технологий и предоставляя пользователям (как производителям, так и потребителям и посредникам) доступ к лучшим цифровым инструментам и свободному конкурентному рынку, что приводит к качественному изменению правил игры в соответствующем сегменте. При этом главным параметром конкурентоспособности новых бизнес-моделей становится скорость вывода нового продукта на рынок.

Цифровые платформы с каждым годом получают все более широкое распространение в мировой экономике. Так, в 2017 г. совокупная стоимость компаний, работающих на базе платформ с рыночной капитализацией более 100 млн долл., превысила по оценкам 7 трлн долл., что на 67% больше, чем в 2015 г.¹⁹. Данная сфера быстро монополизируется, и уже более 90% всей цифровой экономики контролируют девять крупных компаний, которые также получают 90% всей прибыли (Apple, Google, Facebook, Amazon, Microsoft и еще четыре китайские компании). К не менее популярным компаниям глобального масштаба относятся также Yahoo, Twitter, eBay, Snapchat, Pinterest, Uber и др. Уже сегодня компании из сферы цифровой экономики достигли капитализации, превышающей соответствующие показатели энергетических и телекоммуникационных гигантов²⁰. Некоторые глобальные цифровые платформы завоевали очень сильные рыночные позиции в определенных сегментах. Например, около 90% рынка поисковых систем для Интернета принадлежит компании Google. На компанию Facebook приходится ⅔ мирового рынка социальных сетей, и ее платформа является самой популярной среди социальных сетей. Почти 40% мировых розничных онлайн-продаж осуществляется через сеть компаний Amazon²¹.