Kitobni o'qish: «В бездне серых глаз»

Последняя рюмка была лишней. Как только очередная порция алкоголя коснулась раздраженной слизистой, желудок скрутило судорогой. Денис состроил беззаботную улыбку и вышел в туалет. Выблевав содержимое до капли он умылся, осмотрел в зеркало побледневшее лицо и понял: “Пора домой”.

Домом он называл однокомнатную квартирку, расположенную недалеко от того места, где провел юность.

Расположение он выбрал не случайно. В тяжелые времена – а для Дениса это время действительно было тяжелым – как говорили, и родные стены греют. Ему нравилось бродить по детским улочкам. Хотя те и изменились до неузнаваемости. Как и он сам. Причем, не в лучшую сторону.

В баре былонепротолкнуться. Громкий смех и хрипящее из динамиков ретро смешивались в симфонию безвкусицы, от которой ком снова подкатывал к горлу. Телевизор беззвучно вводил в курс последних новостей: небывалый снегопад обрушился на город и парализовал коммунальные системы. Жизнь в провинциальном промышленном центре остановилась. Заводы перестали выплевывать в израненную атмосферу сотни и тысячи кубов едкого пара. Теперь из труб тянулись лишь тонкие белые струйки, словно внутри тлел слабый уголек.

Снегоуборочные машины не справлялись с непогодой. На месте одного сугроба тут же вырастало два. Занесенные снегом обочины занимали все больше места на дорожном полотне. Магистрали превратились в двухполосные дороги. Артерии внутри кварталов закупорились, поглотив припаркованные у бордюров автомобили.

– Да ладно. Первая нормальная метель лет за десять, а они уже ноют. В этом декабре зима пришла внезапно, – прозвенел пьяный голос из глубины зала и тут же сошел на ослиный смех. Его подхватили присутствующие. Денис снова натянул придурковатую улыбку, подошел к вешалке и накинул куртку.