Kitobni o'qish: «Удар по скале. Вечерние беседы с современным Буддой»

Shrift:

Предисловие

Многие годы Ошо каждое утро беседовал с искателями и друзьями, а в течение некоторого времени он также отвечал на вопросы на отдельном вечернем собрании, где люди делились опытом, полученным ими во время медитаций и групповых занятий. Ошо беседовал с терапевтами и помощниками, помогая тем самым им в работе. На этих вечерних встречах царила очень интимная и доверительная атмосфера, и некоторые из них описаны ниже.

Когда вы слушаете меня на утренней беседе, я не говорю с каждым из вас лично. Я ни с кем не говорю лично. Я не говорю с кем-то в отдельности, я просто говорю. В таком случае, естественно, вы не вовлечены в процесс, вы – просто слушатели. И даже если я ударю вас по голове, вы всегда можете подумать, что я сделал это для других, вы всегда можете найти себе оправдание: «Ошо делает это для других – и правильно делает». Вы всегда можете исключить себя.

Но когда вы приходите вечером, я беседую с каждым из вас в отдельности. И если я ударю вас, вы уже не сможете уклониться. Я знаю, что требуется не один удар, иначе вас не разбудить. Будильник должен звенеть, причем звенеть пронзительно, – а когда вам хочется спать, будильник мешает. На самом деле, как раз в те моменты, когда вам больше всего хочется спать, будильник внезапно начинает звенеть.

Мне приходится наносить сильный удар каждый раз, когда я вижу хотя бы обрывок сна, блуждающий в вашем уме. Так что вечером вы встречаетесь со мной лицом к лицу – это столкновение, и оно раздражает. Но если вы поймете, вы почувствуете удовлетворение, а не раздражение. Если вы поймете, вы увидите, почему я так сильно вас бью. Я не враг вам. Я бью вас из сострадания. Если вы поймете меня, вы будете благодарны за то, что я утруждаю себя этим. Позвольте рассказать вам несколько анекдотов.

Один человек пришел в супермаркет и купил кое-каких продуктов. Ожидая сдачи, он пнул продавца ногой.

– Мне очень жаль, сэр. Это все из-за моих нервов, – тут же извинился он.

– Почему бы вам не сходить к врачу? – предложил продавец.

Вскоре этот человек снова пришел в магазин. В этот раз ничего подобного не случилось.

– Я вижу, вы в порядке, – сказал продавец. – Вы сходили к психиатру?

– Да, – ответил покупатель.

– Как он вас вылечил? – спросил продавец.

– Когда я пнул его ногой, он пнул меня в ответ – и очень сильно.

Итак, приходя ко мне, помните: если вы пнете меня, я очень сильно пну вас в ответ. А иногда, даже если вы меня не ударите, я могу ударить вас первым. Необходимо вдребезги разбить ваше эго – отсюда и раздражение. Раздражение исходит от эго, а не от вас. Я не принимаю вашего эго. Я не оказываю ему никакой, ни видимой, ни невидимой, поддержки. На утренних беседах все очень просто. Все удары наносятся мной другим, а все приятное делается для вас – вы можете выбирать. Но вечером все по-другому. Вот еще один анекдот.

Она:

– Ты любишь меня всем сердцем и душою?

Он:

– Ага.

Она:

– Ты считаешь меня самой красивой девушкой в мире?

Он:

– О да.

Она:

– Ты считаешь, что мои губы подобны лепесткам роз, глаза как прозрачные озера, а мои волосы будто шелк?

Он:

– Угу.

Она:

– О, ты так чудесно говоришь.

На утренней беседе все очень просто: вы можете верить всем моим словам, которым хотите верить. Но вечером это невозможно.

Помните, я бью вас, чтобы помочь. Я делаю это из сострадания и любви. Когда ко мне приходит незнакомец, я не бью его… Помните, что когда вам больно, вы должны наблюдать… и вы увидите, что больно не вам, а эго. Отбросив эго, сокрушив его, вы однажды подниметесь над ним и воспарите к заоблачным высям. Только тогда вы поймете мое сострадание и мою любовь, не раньше.

Вам нужно обрести много нового. Вашу энергию необходимо направить в иное русло, она движется в неверном направлении. Поэтому вначале произойдет разрушение, и лишь затем – воссоздание. Вначале будет хаос. Но помните: только из хаоса рождаются танцующие звезды.

Глава 1. Сдача – это лишь начало

Ошо беседует с участниками группы «Татхата», или семинара «Безусловное принятие». Он начинает с ведущего группы.

Подойди сюда! Ты хочешь что-нибудь сказать о группе? Тогда начнем с тебя.

У меня было гораздо больше энергии, чем с прошлой группой, и благодаря этому эта энергия была интенсивнее. Как обычно, я многое пережил – в некоторые моменты мне казалось, что я сам не знаю, что делаю.

Нужно помнить, что ведущий на самом деле не является руководителем. И не должен им быть. Если ты руководишь, управляешь, это проявление ума, а то, что исходит от ума, не может проникнуть глубже, чем ум. Поэтому ведущий должен быть открыт высшему.

Вначале ум будет присутствовать. Постепенно теряй его, чтобы стать одержимым. Это самое подходящее слово – одержимый. Тебя больше нет. Тобой овладевает нечто большее, чем ты, нечто великое. И тогда, делая что-то, ты больше не являешься делателем – что-то происходит, но ты просто свидетель. Ведущий исчезает, и как только он исчезает, появляется истинный ведущий. Когда ведущего больше нет, ты становишься частью группы. Тогда ведомые тобой перестают существовать отдельно от тебя, двойственности больше нет. Как только ведущий становится одержимым, двойственность исчезает. Учитель и обучаемый – одно целое. Врач и пациент – одно целое. Только тогда возможно исцеление. И ты не только исцеляешь их, но и сам исцеляешься в процессе.

Пока группа не начнет давать нечто ценное ведущему, разве она может обогатить ее членов? Пока ты не начнешь расти благодаря ей, разве ты можешь помочь расти другим? Итак, стань одержимым. А это самое трудное, верно? Ум желает управлять, контролировать, действовать по определенной схеме. Ты можешь действовать по определенной схеме, но тогда не произойдет ничего особенного. Возможно, людям будет оказана помощь, возможно, они чего-то достигнут благодаря группе, но все будет поверхностным и механическим. В этом не будет любви. Не будет того, что свыше. Так что позволь себе стать одержимым.

Можешь делать вот что: каждый раз, начиная группу, закрывай глаза, и пусть участники группы садятся вокруг тебя. Пусть они, взявшись за руки, начинают с молитвы. Молитва должна быть безмолвной, она должна помочь тебе открыться, чтобы высшее овладело тобой, чтобы ты ни в коем случае не манипулировал другими и не контролировал их. Как только ты сдашься, ты тут же увидишь, как в тебя начнет вливаться энергия – все кардинально изменится, появится бесконечная, неисчерпаемая сила. Впусти ее.

И тогда каждая группа будет новым открытием, новой дверью, новым опытом. Каждая группа станет новым неизведанным пространством – не только для участников группы, но и для тебя. Будет много сюрпризов. Если этого не происходит, тебе, как ведущему, рано или поздно непременно станет скучно, потому что будет повторяться одно и то же. Члены группы будут меняться, каждый раз они будут новыми. Для них группа может быть новым опытом, для тебя же она превратится в привычную схему. Никогда не делай ее такой. А это возможно лишь в том случае, если ты станешь одержимым и позволишь бесконечной энергии течь через тебя. Для этого необходимо доверие, для этого необходима смерть эго.

Поэтому вспоминай меня. Каждый раз, начиная группу, вспоминай меня – и предоставляй все мне. Становись просто проводником – это потрясающая возможность. Тогда ты сможешь больше помочь людям – ведь тебя не будет, и некому будет мешать. Когда присутствует ведущий, ведомые сопротивляются – начинается борьба эго. Когда тебя нет, все легко и просто.

Все хорошо, но помни: сдаваясь, ты станешь достойным сосудом для очень многого.

У меня всегда была проблема с терпением – я часто бываю нетерпеливым. Иногда я чувствую, что это хорошо, потому что нетерпение побуждает меня к движению, а иногда понимаю, что оно мне мешает.

Будь терпелив со своим нетерпением. Это тоже игра эго. Если нетерпение есть, оно есть. Не создавай из него проблемы, принимай его. Почему? Если ты нетерпелив, то нетерпелив! Прими свое нетерпение и используй его. Мое понимание таково: все можно использовать, все можно направить в творческое русло.

Так что вопрос не в том, должно быть нетерпение или нет. Вопрос в том, как его использовать, если оно появляется, и как использовать его отсутствие. Использовать можно и то, и другое. Нетерпение говорит лишь о наличии энергии – энергии, которая ищет выхода, энергии, которая не знает, что делать, энергии, которой так много, что она льется через край. Не воспринимай это негативно – тут нет ничего плохого. Будь нетерпеливым и при этом очень терпеливым. Позволяй и используй это, и вскоре ты увидишь, что даже нетерпение становится цветением.

Нетерпение может стать интенсивностью – оно ею и является, если правильно к нему относиться. Это глубокая заинтересованность. Когда ты над кем-то работаешь и испытываешь нетерпение, это просто показывает, что ты любишь, что ты заинтересован, что ты не желаешь тратить впустую ни времени, ни энергии. Это показывает, что, несмотря на то, что ты знаешь, что все рядом, человек все равно упускает это. Иисус нетерпелив, очень нетерпелив, и это источник его удивительной притягательности. Используй нетерпение – это энергия, это жизненная сила.

Никогда не навешивай на вещи негативные ярлыки. Если появляется гнев, используй его. Гневайся любя – в этом нет никакого противоречия. Хоть это и выглядит парадоксальным, но таковым не является. На самом деле ты гневаешься только тогда, когда кого-то любишь. Если я люблю тебя, забочусь о тебе, иногда мне приходится гневаться. Но за этим гневом кроется любовь. За занавесом прячется любовь.

Что-нибудь еще?

Да. Я почувствовал, что я еще больше сдался тебе с тех пор, как я здесь.

С каждым днем ты все больше и больше будешь это чувствовать, потому что это путешествие, которое начинается, но никогда не заканчивается. Когда ты говоришь, что сдался мне, это лишь начало. Это всегда начало, потому что сдаваться можно все больше и больше. Бесконечно больше – больше, чем ты можешь себе представить. Каждый раз, когда ты приходишь, ты чувствуешь, что сдаешься мне все больше и больше. Чем больше ты сдаешься, тем более способным на это ты себя чувствуешь.

Человек обучается, делая что-то – иного способа нет. Ты идешь на реку и начинаешь учиться плавать. Чем больше ты плаваешь, тем лучше умеешь это делать. Сдача – это погружение в глубину сознания, это плавание. Чем больше ты делаешь, тем лучше умеешь. Чем лучше умеешь, тем больше приключений тебе открывается, больше испытаний. И я буду подбрасывать тебе все больше и больше испытаний.

Ты хочешь, чтобы по окончании этих трех месяцев я поехал домой?

Я хочу, чтобы ты поехал домой. Я хотел бы, чтобы некоторые люди постоянно приезжали и уезжали. Как только почувствуешь себя уставшим, возвращайся. Как только почувствуешь, что тебе нужно подзарядиться, возвращайся. Как только почувствуешь, что соскучился по мне, возвращайся – подзаряжайся от меня и снова поезжай домой.

* * *

Помощник ведущего группы говорит, что группа была лучше, что она была более интенсивной, более энергичной, чем предыдущая.

Работай так, будто ты сумасшедший. Я чувствую, что ты все еще сдерживаешься, ты не отдаешься работе целиком и остаешься на периферии. Ты всегда оставляешь пространство – чтобы было куда ретироваться, если станет слишком тяжело. Каждый раз, когда работаешь, сжигай за собой все мосты, чтобы не было возможности вернуться. Достигнув высоты, отбрасывай лестницу. Тогда тебе придется идти вперед или умереть, но ты не сможешь вернуться. Никогда не создавай такую ситуацию, чтобы ты мог в любой момент, когда захочешь, уйти в себя. Нет, так ты не станешь настоящим ведущим группы, а я хочу, чтобы ты стал им.

Быть помощником – это одно. Ты работаешь, как тень, и ответственность лежит не на тебе. Но как только ты станешь ведущим, вся ответственность будет на тебе, и тогда пятьдесят процентов не помогут. Взорвись, взорвись на все сто процентов. И этот взрыв поможет людям. Когда группа видит, что ты отдаешься процессу наполовину, остальные отдаются еще меньше. Если ты отдаешься на пятьдесят процентов, то они – на двадцать пять. Группа идет только на половину того, на что готов пойти ведущий. Чтобы начать испаряться, ты должен закипеть на сто процентов. Только тогда они отважатся идти за тобой.

Весь смысл терапии и групповых процессов в том, чтобы создать ситуацию, в которой люди смогут отважиться, вот и все. А как ты это сделаешь – неважно. Ты даешь им толчок и бросаешь вызов. Ты открываешь перед ними бездну и соблазняешь на прыжок. Группа необходима, потому что в одиночестве они никогда не отважатся, они будут слишком сильно бояться.

Но когда они увидят, что один прыгнул и остался жив (и не просто жив, а теперь он живее, чем раньше), когда они увидят, что бездна – это не смерть, а изобилие жизни, когда они увидят, что тот, кто открылся, нечто приобрел, что он не только ничего не потерял, но и стал богаче, более наполнен жизнью – они отважатся. Один осмеливается, и за ним следует другой, затем еще один, и тогда все становится просто, очень просто. Но для этого ты сам должен быть отважным. Так что на следующей группе будь настолько отважным, насколько только сможешь. В этом не может быть чрезмерности. Что бы ты ни делал, этого всегда будет меньше, чем можно сделать.

* * *

Я чувствую себя сейчас более открытым, и очень часто мои эмоции доходят до крайностей, буквально в один и тот же день.

Дай им выход, ведь всю свою жизнь ты подавлял их. Так что дай им выход, и вскоре крайности исчезнут. Представь, что кто-то несколько дней постился, а затем ты приглашаешь его на пир. Он будет объедаться до тех пор, пока его не начнет тошнить. Это не может продолжаться вечно. Если ему позволить есть, вскоре он угомонится.

Все человечество живет впроголодь, изголодавшись по множеству вещей. Любовь запрещена, секс запрещен, гнев запрещен. Смех запрещен и плач тоже запрещен. Люди настолько искалечены, что просто чудо, что они все еще продолжают существовать. Почему мы до сих пор не сошли с ума? Вот уместный вопрос. Вопрос не в том, почему несколько человек не сошло с ума, а в том, почему мы все не сошли с ума!

Дело в том, что когда смеешься впервые за многие годы или даже за многие жизни, смех доходит до крайности. Так долго подавляемый, он взрывается. Если ты плачешь, то слезы льются, не переставая, и кажется, будто им нет конца. Но не сдерживай их, и вскоре они прекратятся, поскольку крайности не свойственны природе.

Природе свойственна середина, золотая середина. Природа всегда находится в равновесии. Но если что-то подавляется, ум создает дисбаланс, и чтобы снова установить равновесие, приходится впадать в другую крайность. Поэтому несколько дней – не обязательно долго, всего несколько дней – позволь происходить всему, что происходит, и отдавайся этому. Не думай об идеалах. Например, если ты рыдаешь, и льются слезы, не спрашивай себя, что подумают люди. Общество с самого детства твердило тебе, что нельзя быть девчонкой, что надо быть мужчиной, только девчонки могут плакать – будь жестким и непробиваемым.

Так человек становится непробиваемым и теряет нежное сердце. Он теряет способность плакать, которая удивительно прекрасна. Глаза, не способные плакать, не способны по знать поэзию. Сердце, не способное рыдать, не способно познать тайну. И если ты не умеешь плакать, ты не умеешь и смеяться – эти две способности неразрывно связаны друг с другом, как две стороны одной медали. Поэтому если ты подавляешь плач, ты подавляешь и смех. В лучшем случае ты можешь улыбаться, но эта улыбка кажется нарисованной, натянутой, фальшивой, неестественной. Она не похожа на цветок, который прорастает изнутри и распускается. Она навязана извне, она идет от головы.

Ты в этом мире не для того, чтобы оправдывать чьи-то ожидания. Единственная твоя обязанность – это стать собой, реализовать то, кем ты являешься. А это возможно лишь в том случае, если ты реализуешь все свои внутренние потенциальные возможности, если они проявятся без подавления, открыто и свободно.

Сделай сейчас вот что: закрой глаза и позволь себе что-нибудь такое, чего никогда не позволял. (Ошо светит на мужчину ручкой-фонариком, и тот издает короткий громкий крик.) Хорошо. Очень хорошо. Три недели сходи с ума, и все само собой придет в равновесие. Это хорошее переживание. По крайней мере, ты хоть что-то можешь делать. Хорошо.

* * *

Я был потрясен. Я очень отчетливо ощутил ограничения, в которые себя заковываю.

Ты носишь очень прочные доспехи. Но хорошо, что ты начинаешь осознавать это. Это всего лишь доспехи, они не прикованы к тебе. Это ты приковываешь себя к ним, поэтому, как только ты осознаешь это, ты сможешь их отбросить. Доспехи мертвы. Если ты не будешь их носить, они исчезнут. Ты их не только носишь, но и постоянно подпитываешь и подзаряжаешь.

Но такова цивилизация – она пребывает в очень невротичном состоянии. Цивилизация – это невроз, приносящий доход, и именно поэтому мы решили быть невротичными. Но постепенно, по мере того, как человек становится все более и более осознанным, ему становится ясно, что вся эта затея слишком дорого обходится. Кое-что она, конечно, дает, но отбирает больше, чем дает. Она дает многие вещи, но отбирает душу. Она дает более высокий уровень жизни, но убивает вас.

Каждый ребенок текуч, в нем нет блоков, все его тело – одно органичное целое. Голова не является самой важной его частью, а ноги – менее важными. В действительности, разделения вообще не существует, никаких разграничений нет. Но постепенно они начинают появляться. И тогда голова становится господином, начальником, а все тело разделяется на части. Некоторые части принимаются обществом, а некоторые нет. Некоторые части опасны для общества, и их необходимо уничтожить. Это и создает проблему.

Итак, ты должен посмотреть, где в теле ты чувствуешь ограничения. Где именно ты осознал ограничения – в ногах?

Точно, в ногах – и еще в шее, в груди и в горле.

Начни делать три вещи. Во-первых, когда идешь или сидишь, что бы ты ни делал, глубоко выдыхай. Акцент должен быть на выдохе, а не на вдохе. Выдыхай глубоко: выбрасывай из себя, выдыхая ртом, как можно больше воздуха. Но делай это медленно, не спеша – чем больше времени будет занимать выдох, тем лучше, потому что тогда он будет глубже. Когда из тела выходит весь воздух, тело вдыхает само. Ты не вдыхаешь. Выдох должен быть медленным и глубоким, а вдох – быстрым. Это избавит тебя от брони в области груди и горла.

Во-вторых, будет хорошо, если ты начнешь бегать. Не обязательно пробегать много миль, хватит одной. Представляй, что из твоих ног исчезает, будто спадает, вся тяжесть. Когда свобода слишком сильно ограничивается – если тебе говорили делать одно и не делать другое, быть этим и не быть тем, ходить сюда и не ходить туда, – ноги как будто заковываются в броню. Итак, начни бегать и во время бега тоже уделяй больше внимания выдоху. Как только ты восстановишь ноги и их текучесть, ты почувствуешь невероятный приток энергии.

В-третьих, ночью, когда ложишься спать, снимай всю одежду, а снимая ее, представляй, что ты снимаешь не только одежду, но и доспехи. Так и делай. Снимай их с глубоким выдохом, а затем ложись спать, обнаженный, без доспехов, без всяких ограничений. Через три недели расскажешь мне, как у тебя дела.

* * *

У меня были трудности со структурой группы «Татхата».

На самом деле, в ней нет структуры. Структура – чистая формальность. Истинное содержание – это находящийся глубоко внутри совершенно неструктурированный поток. Структура – это не более чем емкость, так что не обращай на нее внимания, смотри на содержание.

Структура нужна лишь для поддержки того, что является неструктурированным. Поэтому все неструктурированное нуждается в структуре. Она подобна лесам – помогает возводить здание. Но как только здание построено, леса можно выбросить, они больше не нужны. Поэтому, однажды познав неструктурированное, необусловленное, нет больше смысла сохранять структуру. Человек теперь знает и понимает, что структура была необходима лишь для того, чтобы помочь. Теперь можно сжечь писания, теперь дисциплина отпадает. Но люди, достигшие состояния отсутствия дисциплины, все еще продолжают соблюдать ее – это делается ради тех, кто еще не понимает недисциплинированное.

Говорят, что Бодхидхарма, который принес в Японию и Китай дзен, просветлев, продолжал медитировать. Ученики спросили его: «Зачем ты медитируешь? Ты уже достиг просветления». На что он ответил: «Ради вас. Если я не буду медитировать, вы будете думать: „Какой смысл в медитации? Раз мастер не медитирует, значит, и нам она не нужна“. Но для вас это опасно. Для меня сейчас в ней нет смысла, но я медитирую для того, чтобы помочь вам медитировать».

Будда говорил своим ученикам: «Когда вы станете просветленными, не бросайте дисциплину, потому что вокруг много глупцов, считающих, что дисциплина вообще не нужна. Они никогда не начнут ее соблюдать, и погибнут».

Все, что я здесь делаю или позволяю делать, по сути своей неструктурированно, но структура необходима. Это поверхностная необходимость. Хорошо, ты достиг глубокого понимания.

* * *

Я не могу толком сказать, что происходит, но знаю, что что-то происходит.

На самом деле так и есть: когда что-то происходит, об этом очень трудно что-либо сказать, оно неуловимо. Это не что-то конкретное, а больше похоже на атмосферу, некую среду. Это как аромат, который ты узнаешь и в то же время не узнаешь. Бывают моменты, когда наступает ясность, и бывают моменты, когда снова появляются облака, и ясность исчезает. В моменты ясности ты уверен, что можешь сказать, что происходит, но когда эти моменты проходят, ты не в силах уловить происходящее. Оно так велико, что ты можешь плакать, можешь смеяться или танцевать, но ты ничего не можешь сказать.

Вот почему в дзен, когда мастер дает коан для медитации, он ожидает, что однажды ученик придет и действием выразит то, что он пережил. Если же ученик приходит и говорит, то все, что он говорит, отвергается. Иногда ученик еще даже не успевает ничего сказать, как мастер говорит: «Не произноси это – это неправильно», – а ведь он еще не вымолвил ни слова! Мастер ждет момента, когда ученик покажет то, что он познал, а не скажет.

Поэтому, когда происходит что-то настоящее, ты можешь показать случившееся, но не выразить словами. В следующий раз, когда почувствуешь это, можешь прийти и станцевать, или спеть песню, или еще что-нибудь сделать. Или можешь просто тихо, ничего не говоря, сесть. Я пойму. Подыскивать нужные слова всегда трудно – слова так малы, а переживание так велико. Его невозможно заключить в слова.

Хорошо. Когда происходит нечто, что невозможно выразить словами, это очень хорошо. Хорошо. Ты открываешься!

* * *

Мне обязательно надо кое-что сказать! Я так сильно плакал. Вначале я отрицал, что прошлое все еще является частью меня, но затем понял, что это так, и стал чувствовать себя лучше. Это дало мне много энергии – столько, что я не знаю, что с ней делать.

Много энергии тратится на борьбу с самим собой, на непринятие, на осуждение. Она тратится впустую. Если ты начинаешь принимать себя, ты становишься резервуаром энергии, потому что конфликт прекращается, гражданская война заканчивается, ты становишься одним целым. Сохраняется много энергии, а льющаяся через край энергия – это творчество. Человек, конфликтующий с самим собой, никогда не может творить. Он разрушитель, он разрушает самого себя, а через себя он разрушает и других. Все его отношения отравлены.

Самая главная и основная заповедь – любить самого себя. Я говорю не только принимать, потому что этого слова может быть недостаточно – ты можешь принимать, но не любить. Ты можешь принимать себя от безысходности, от беспомощности, но это не принятие. До тех пор пока ты не примешь себя как благословение, пока ты не примешь себя радушно, с глубокой благодарностью, пока не полюбишь себя, ты никогда не станешь льющейся через край энергией. Такая энергия выливается в песню, в танец, в картину. Можно найти тысячу способов проявления творчества. Кроме того, она может вылиться просто в глубокую тишину. И каждый, кто соприкоснется с этой глубокой тишиной, будет преображен и впервые услышит музыку небес. Поэтому не просто принимай себя, а принимай себя с глубокой благодарностью. Будь благодарен за то, что Бог создал тебя, а не кого-то другого.

У каждого есть уникальное предназначение, которое он должен выполнить, и именно поэтому он и существует. Когда я говорю «у каждого», я действительно имею в виду каждого. Иуда точно так же необходим, как и Иисус. Без Иуды Иисус был бы беднее, в его истории чего-то не хватало бы. Поэтому Иисус должен быть благодарен Иуде. Принимай не только себя, но и всех, такими, какие они есть. Богу виднее.

Я слышал историю о суфийском мистике Баязиде. Он шел по дороге со своими учениками и увидел на обочине очень красивый красный камень. Он поднял его, немного подумал и положил на место. Ученики спросили: «Что ты делаешь? Почему ты взял камень, а затем положил его обратно?»

Он сказал: «Должно быть, по воле Бога у него есть свое предназначение, поэтому он здесь и лежит. Кто я такой, чтобы менять его? Я чуть не совершил грех. Красота камня соблазнила меня, но я вовремя вспомнил Бога. Камень должен быть здесь, он нужен именно здесь».

Когда ты принимаешь себя, ты вдруг начинаешь принимать всех. Человек, отвергающий себя, не способен принять Бога. Разве он может принять Бога, который его создал? Как только ты принимаешь себя, ты принимаешь все. И тогда все становится таким, каким и должно быть. Тогда нет разницы между «должно» и «есть». Тогда «должно» – это «есть». И внезапно возникает праздник. Так что прими это. А теперь сыграй-ка на своей флейте!