Kitobni o'qish: «Стимбокс»

Shrift:

Пролог
Аджи

Старый пёс-паромщик стоял, опираясь на бортик, с грустью глядя вдаль, размышляя о чём-то своём. С тех пор, как несколько лет назад по приказу элеронского короля выше по течению построили новый мост, дела шли всё хуже. Некогда оживлённая переправа стала приносить мало прибыли, случалось, новых пассажиров не бывало по нескольку дней.

Раньше было по-другому. На переправе кипела жизнь. За долгую жизнь пёс перевёз с берега на берег тысячи разношёрстных пассажиров. Собак, кошек, мышей, аристократов и простых селян, воинов и торговцев, ремесленников и нищих странников. Все спешили по своим делам, но молчаливому паромщику не было до них никакого дела. Вся его жизнь прошла здесь, и он не видел ничего, кроме этой реки, такой же постоянной, как и тысячи лет назад.

Над рекой медленно сгущались тучи. У самого горизонта небо было уже совсем чёрным. Предыдущие дни томящего летнего зноя обещали скорую развязку в виде освежающего ливня.

Где-то вдалеке грохотал гром, скорее всего, там уже шёл дождь. Но здесь, у реки пока ничто не напоминало о скором ливне, хотя природа, казалось, замерла в тревожном ожидании. Только ветер, налетая резкими порывами, шелестел в листве деревьев. А река всё так же размеренно несла свои воды вдоль заросших лесом берегов. В её гладком зеркале ясно отражались тёмные силуэты деревьев.

Посмотрев на дорогу, паромщик заметил две маленькие фигурки, неторопливо бредущие к переправе, и мгновенно оживился.

Эти двое, похоже, почему-то не пожелали воспользоваться большим трактом с новым мостом. Но пёс был этому только рад. Хоть какая-то монетка перепадёт. Всё же лучше, чем ничего, подумал он.

Путники тем временем подошли к парому. Двое мышей. Судя по виду, небогатых.

Один из них – совсем уже старик. Шерсть его давно поседела, но сам он ещё крепко стоял на двух лапах, не собираясь опускаться на четыре, подобно своим диким предкам. Его дорожный плащ, совершенно выцветший, казался таким же седым, как и сам мыш.

Его спутник – ещё мышонок. Одет в жёлтый плащ, который ему явно велик – наверное, куплен на вырост. Из-под плаща виднелся только нос и кончики лапок, покрытые светлой, почти белой шёрсткой.

– Будет тёплый дождь, – сказал пёс, приветствуя пассажиров.

Старый мыш молча кивнул в ответ и протянул деньги за переезд. Паромщик сунул монеты в карман фартука, вздохнул и принялся крутить ручку скрипучего ворота. Паром медленно двинулся к дальнему берегу.

Поверхность воды покрывалась мелкой рябью от налетавших порывов ветра. Стояла тишина, нарушаемая лишь скрипом ворота и плеском воды под днищем парома.

Мышонок, встав на четвереньки, проскользнул под ограждением и зачерпнул воду ладошкой.

– Осторожней, не упади, – сказал ему старый мыш.

Мышонок ничего не ответил, наблюдая, как вода стекает между пальцев.

– Погляди-ка лучше туда! – сказал старик, указывая лапой на противоположный берег.

Мышонок оглянулся.

На приближающемся берегу высились серые четырёхугольные башни. Полуразрушенные, они подобно скалам нависали над разросшимся вокруг них лесом. Чёрные проёмы окон грустно глядели на густые заросли у подножья и речную долину. Цепкие лианы сочного плюша, ползущие по поверхности стен, окутывали их почти до половины.

За одной башней стояла другая, за ней – третья, четвертая… Кое-где между ними виднелись остатки меньших строений. Настоящий мёртвый каменный лес среди леса живого.

Вид древних развалин, когда-то, возможно, величественных, а ныне жалких в своей заброшенности навевал тоску.

– Мастер, их тоже построили Те, кто был до нас? – спросил мышонок.

Старый мыш кивнул.

– Один, два, три… – считал мышонок, с интересом рассматривая здание. – Пять, десять… Целых шестнадцать этажей! Ого!

– Говорят, были и более высокие, – заметил старик, – но все развалились. Сейчас их уже не увидишь.

Мышонок восхищённо глядел на древнее здание. Паром постепенно приближался, и вблизи оно выглядело ещё внушительнее. Казалось, оно доставало верхушкой до самого неба.

– Да тут был огромный город! – воскликнул мышонок. – И как хорошо он сохранился!

– Большая редкость – увидеть целый посёлок Тех, кто был до нас, – улыбнувшись, сказал старый мыш, кутаясь в плащ. – Да-да, это всего лишь небольшой посёлок. Я видел их города, протянувшиеся на целые мили. Только представь себе – можно целый день, а то и не один идти вдоль улиц, застроенных такими домами. Далеко не все так хорошо сохранились. Большинство уже полностью разрушены. Выглядят как холмы из камня, покрытые землёй и заросшие. Иногда посмотришь – казалось бы, просто лес. А присмотришься – и увидишь, что здесь был настоящий город. Надо только иметь намётанный взгляд…

– Вот бы побывать в таком городе! – вздохнул мышонок, восхищённо разглядывая руины древних построек.

– Там опасно. Можно наткнуться на хищного шевара или кого похуже. Хищники обожают селиться в таких руинах. Есть там и другие, более грозные опасности. Вроде невидимого огня…

– Я не боюсь! – мотнув головой, заявил мышонок – Когда-нибудь я обязательно там побываю.

Старик тихо засмеялся и потрепал его за ухо.

– Когда подрастёшь, я сам покажу тебе руины города Древних. Обещаю. Нужно только закончить одно дело в Южной Октании. Чувствую, мой путь скоро подойдёт к концу…

Мышонок развернулся к наставнику.

– Спасибо, мастер. Я вот думаю: какими умельцами были эти Древние! Строили такие огромные постройки. Рядом с ними чувствуешь себя таким, таким… таким маленьким. Даже не знаю, как сказать… Интересно, что стало с Теми, кто был до нас?

– Никто этого не знает. От них на Земле остались только эти постройки. И легенды, что о них слагают.

– Как ваша легенда о Стимбоксе? Да, мастер?

Мыш кивнул.

– Ну, это не моя легенда, – сказал он. – Её знают, наверное, во всём мире.

– Знаю. Мне её рассказывали родители. Но вы её рассказываете интереснее всех. Знаете, я иногда думаю: а что можно было бы сделать, управляя Стимбоксом?

– Всё что угодно. Прежняя раса создала его, чтобы управлять силой всех природных стихий, и даже более того – с его помощью они получали власть над самим временем и пространством. Как понимаешь, тот, кто им владеет, становится настоящим владыкой мира. В самом прямом смысле – он сможет сделать с миром всё, что ему заблагорассудится.

– Обидно, что это всего лишь сказка, – вздохнул мышонок.

– Я бы сказал иначе: хорошо, что это всего лишь сказка, – с доброй усмешкой поправил его старик. – Помни: не все использовали бы его силу в хороших целях.

– Точно, мастер, – подумав, согласился мышонок.

Воздух сгущался и становился темнее. По гладкой поверхности воды расплывались круги – начинал накрапывать дождь. Раздавались резкие раскаты грома.

– Пойдём под навес? – предложил старый мыш.

Мышонок покачал головой.

– Не хочу.

– Промокнешь. Сейчас польёт как из ведра.

Старик поднялся и хлопнул по плечу юного спутника. Мышонок нехотя встал и пошёл под навес вслед за наставником.

Едва они вошли под крышу, как хлынул ливень. Струи дождя барабанили по навесу, а вода за бортом бурлила, как суп в котелке.

Мышонок втягивал ноздрями свежий влажный воздух и смотрел назад. Туда, где за пеленой дождя скрывались из виду развалины домов Тех, кто был прежде.

Базар одного из городов Нижнего Элерона гудел гомоном многочисленных голосов, что сливались в единый гул, подобный шуму рассерженного улья. Летний воздух, расплавленный солнцем, был наполнен множеством запахов. Запахом свежего машинного масла из лавки мышей-техников. От мясных рядов тянуло сладким запахом крови. Разомлевший на жаре пёс-мясник лениво отгонял мух от своего товара. Пахло немытой шерстью и гниющими очистками овощей.

В общей толчее никто не обращал внимания на маленькую фигурку, снующую вдоль рядов. Пожилую мышь в поношенном рваном плаще, похожую на нищенку. Разве что кто из торговцев бросал на неё равнодушно-брезгливый взгляд, следя, чтобы она ничего не стащила с прилавка. Или семейство котов-аристократов, что отшатнулось в сторону, боясь нахвататься блох.

Мышь казалась обеспокоенной. Она то и дело бросала быстрые взгляды по сторонам, присматриваясь к окружающим, держа нос по ветру и стараясь прикрывать морду отворотом плаща.

Она остановилась передохнуть у фонтана. Зачерпнула лапкой воду, напилась и немного умылась. Потом села рядом на землю, давая отдых уставшим лапам.

Внезапно она замерла, почувствовав на себе чей-то взгляд.

Пожилая мышь обернулась. Здоровенный пёс пялился прямо на неё.

У старушки похолодело в груди. Она осторожно поднялась на ноги, накинула на голову капюшон плаща и юркнула в разношёрстную толпу, мгновенно в ней растворившись.

Быстро протолкавшись до выхода, старушка осторожно оглянулась. Того пса не видно. Может, он потерял её след среди моря запахов? Хорошо, если так…

Мышь пошла по улице, то и дело оглядываясь. Вскоре она заметила слежку.

Два мыша в неприметных серых плащах. На первый взгляд, обычные гуляющие работяги.

Но чутьё подсказывало старой мыши, что они вовсе не те, кем кажутся. И она привыкла доверять своим ощущениям.

Она ещё раз оглянулась. Два мыша продолжали шагать за ней по улице с непринуждённым видом, будто вовсе не интересуясь какой-то старухой.

Мышь, ускорив шаг, свернула в переулок. Спрятавшись за угол, она замерла и прислушалась.

Те двое прошли мимо, болтая о какой-то ерунде.

Старушка вздохнула. Может, ей просто показалось? Какой же она стала подозрительной в последнее время!

Она пошла по переулку. Но не успела она сделать и нескольких шагов, как прямо перед ней на землю с крыши спрыгнула молодая чёрная кошка.

Мышь отступила на шаг. Взгляд зелёных глаз кошки с вертикальными зрачками навевал тот ужас, который испытывает жертва при встрече с хищником. Безучастный, холодный взгляд убийцы.

Старушка пятилась к спасительному выходу из переулка, стараясь не выпускать кошку из поля зрения. До улицы оставалось совсем немного. Там есть хоть какой-то шанс, что заступятся. Хотя бы кто-нибудь…

Кошка бесшумно шагала за своей жертвой, не отставая ни на шаг.

– Помогите! – пискнула мышка. И в тот же миг почувствовала, как на её горле затянулась скользкая петля. Стальная удавка врезалась в шею, разрезая и шерсть и кожу.

Те двое мышей, что раньше следовали за ней по улице, незаметно подкрались сзади и один из них накинул удавку.

Старушка захрипела, трепыхаясь, пытаясь освободиться. Кошка подошла ближе и зажала её рот лапой.

По телу мышки пробежала предсмертная судорога. Мыш-убийца отпустил свою жертву, и она мешком рухнула на землю.

Кошка присела на корточки и подняла левую лапу мёртвой мыши. Раздвинув шерсть, она обнаружила татуировку – две вращающиеся шестерёнки разного размера, одна внутри другой.

– Всё верно, это Вторая Механица, – сказала кошка. – Мы не ошиблись. Обыщи её вещи! – приказала она мышу.

Сообщник вытряхнул из сумки убитой всё, что там было. Немного еды, несколько монет, кое-какая одежда и инструменты. Вот и всё.

– Пусто, Зина! – доложил он кошке.

– Считай, задарма порешили бабульку! – усмехнулся второй.

– Может, она где-то спрятала артефакт? – предположил первый.

– Нет. Она никогда бы с ним не рассталась, – возразила Зина. – Скорее всего, он у Третьего Механика. Я немедленно сообщу господину: пусть бросят все усилия на поиск Третьего. Артефакт у него, я уверена!

Она снова запрыгнула на крышу, приказав своим сообщникам:

– Спрячьте эту падаль, чтоб никто не наткнулся.

Мыши оттащили покойницу в тёмный угол. Туда же бросили её нехитрый скарб и забросали мусором. Теперь труп не найдёт случайный прохожий. Закончив дело, они пошли дальше как ни в чём ни бывало.

А город продолжал жить обычной повседневной жизнью. Никто не узнал о трагедии, разыгравшейся в переулке среди белого дня…

Часть I
Номад

Глава 1
Бродяга

Ветер с лёгким шелестом гнал волны по степной траве, выгоревшей за лето. Бледно-жёлтый простор равнины, выжженной солнцем, с бегущими по ней волнами чем-то напоминал море.

А город Трэшвиль в Южной Октании с кольцом стен и парой башен, подобно мачтам возвышающихся над ними напоминал корабль, неспешно плывущий посреди степного моря.

У городских ворот дежурили двое псов-стражей. Один, сидя прямо на земле, дремал, спрятавшись в тенёк. Второй пёс стоял над ним на вышке, опираясь на древко копья, и обозревал окрестности. Не по-осеннему жаркий вечер и монотонность пейзажа навевала дремоту, но он пытался держаться. До окончания смены оставалось немного.

– Скоро стемнеет, – заметил стражник на вышке. – Подымайся, Хокли. Пора закрывать ворота.

Сонный стражник, зевнув, лениво поднялся с земли и поплёлся к запирающему ворота механизму, стоящему у сторожки. Но его остановил оклик дозорного:

– Хотя нет. Погоди.

– Чего там, Айман? – недовольно отозвался тот.

– Кто-то по дороге чешет. К нам, вроде бы. Судя по фигуре, пёс.

– Далеко этот бродяга?

– Где-то с милю отсюда.

– К шеварам. Пускай в поле ночует, – отрезал Хокли. – Я закрываю.

– Слушай, а давай поспорим! – предложил Айман. – Дойдёт этот пёс до ворот до того, как пробьют часы на башне у магов или нет. Если дойдёт, я выиграл, если нет – ты. Идёт?

– На что спорим?

– Как насчёт пяти медных монет?

– Десятку на то, что не успеет.

– Договорились.

Оба стражника уселись у ворот и принялись ждать припозднившегося путника.

Время шло. Странник приблизился достаточно, чтобы стражники смогли его хорошенько разглядеть.

Путешественник был молодым псом. Невысокий, но жилистый, по масти видно было, что в нём течёт кровь полудиких кочевников. Его чёрную с рыжими подпалинами шерсть прикрывал длинный коричневый плащ. За плечами виднелся складной лук и простой дорожный мешок.

– Да уж, небогатая псина, – заметил Айман.

С башни между тем послышался звонкий удар колокола, отмеряющего время.

– Всё, я закрываю, – сказал уверенный в своей победе Хокли и направился к лебёдке. – Доставай деньги, Айман!

Странник, однако был уже недалеко. Увидев, что створки ворот начали смыкаться, он встал на все четыре лапы, не слишком заботясь о сохранении лица, и вприпрыжку понёсся ко входу, успев вбежать в городские ворота аккурат с последним ударом колокола. Ворота захлопнулись за самым его хвостом.

– Ай молодец, успел! – засмеялся Айман. – Не пришлось тебе ночевать прямо в поле под стеной! Гони мои десять монет!

– Можешь содрать их со своего дружка, – огрызнулся Хокли.

Айман фыркнул и подошёл к путнику.

– Кто таков? Зачем пришёл в город? – осведомился он у путника.

– Моё имя Номад, – представился пёс. – Иду из Диких земель. Зашёл переночевать. Это Трэшвиль, верно?

Странник говорил, будто нехотя сплёвывая слова через зубы. Видно, в Диких землях ему нечасто случалось найти собеседника, и он почти отвык разговаривать. Голос его, несмотря на молодость, был хриплым, как у поживших своё псов.

– Другого Трэшвиля в здешних местах нету, – сказал Хокли. – Так что, если тебе нужно именно в Трэшвиль, то ты пришёл по адресу. Плати пошлину и оставайся, если надо.

Номад послушно открыл кошелёк, доставая мелочь.

– Не подскажешь? Есть тут трактир или что-то в этом роде? – спросил он.

– Вон, гляди – на площади двухэтажный дом под красной крышей. Это трактир «Три топора», – сказал Хокли. – Все, кто приходит в Трэшвиль, в первую очередь туда идут. Там и вывеска есть, если читать умеешь, в чём я сомневаюсь, то не ошибёшься. Трактирщика зовут Феликсом. В трактире и поешь, и переночуешь.

– Благодарю, – кивнул Номад.

– Да не за что. Шагай отсюда.

Стражники ушли в сторожку. Номад огляделся по сторонам.

Сразу за воротами начиналась городская площадь, замощённая диким камнем, сквозь который пробивались пучки травы. От площади расходились узкие улицы, похожие на норы.

Прямо напротив ворот – здание, выкрашенное жёлтой краской, с белым портиком и башенкой. Верно, городская ратуша.

Чуть в стороне – круглое строение, похожее на обвалившийся термитник – такое же грубое и такого же землисто-рыжего цвета.

Башня с часами, которую было видно издалека, стояла не на площади, а где-то в глубине городских кварталов. «Выстроена качественно, – отметил про себя Номад, – не в пример прочим городским построена. Почти как в столице».

Чуть левее от неё высилась фабричная труба. Работа в мастерской уже закончилась, но остывающая труба всё ещё выбрасывала копоть на крыши окружающих домов.

Так, а вот, левее ратуши – двухэтажный дом. Стоит не на самой площади, скорее уже на улице, так, что сразу и не разглядишь. Над входом вывеска, а на вывеске что-то написано и нарисованы три топора. Похоже, это и есть трактир, о котором говорил стражник.

Номад вошёл внутрь.

Зал трактира погружён в полутьму. Обстановка скромная, даже более чем. Только тяжёлые столы и длинные скамьи, да несколько высоких стульев у барной стойки. Хотя чисто, прибрано.

Посетителей в этот час было немного. Номад, не обращая на них внимания, направился к барной стойке и устало плюхнулся на стул. Вещевой мешок и лук бросил рядом.

Трактирщик Феликс, толстый полосатый кот, протирал тряпкой стаканы. Выгоревшей шерстью и жилистыми лапами, привыкшими скорее к мотыге, чем к посуде он больше напоминал фермера, чем трактирщика.

Заметив нового посетителя, он посмотрел на него исподлобья, пристально оценивая. Запылённый плащ и всклоченная шерсть не произвели на него впечатления. Вряд ли у такого бродяги достаточно денег в кошельке.

– Чего желаешь? – буркнул он.

– Чего-нибудь выпить с дороги. И пожрать. Всё равно что, лишь бы побыстрее.

– Пить что будешь? Воду из колодца или кипячёную? – усмехнулся Феликс.

– Пива нет случайно? – спросил Номад, не обращая внимания на саркастический тон трактирщика, и вытащил из кошелька латунную монету. Трактирщик моментально оживился.

– Почему нет? Есть.

Он нацедил пиво в большую кружку и крикнул в сторону кухни:

– Эй, Капля! Принеси посетителю поесть, поживее!.. – и снова Номаду: – Вот, держи своё пиво. А еду скоро принесут.

Пёс сделал большой глоток. Хмельной напиток приятно освежил, но на голодный желудок сразу ударил в голову. Номад отхлебнул ещё пару раз, чтобы утолить жажду, и отставил кружку в сторону. Он решил пока не пить, чтобы не захмелеть слишком быстро, и подождать ужина.

Трактирщик тем временем с подозрением рассматривал позднего посетителя. Странный тип, на вид оборванец, а гляди ж ты – латунь в кармане водятся. Кто он – вор, контрабандист, или даже вовсе бандит? Надо разузнать, чего ему здесь надо…

– Вижу, ты не из наших краёв, – завёл беседу Феликс.

Пёс молча кивнул.

– И откуда родом будешь, товарищ?

– С Ржавых пустошей, – ответил пёс.

– Не слыхал. Далеко отсюда, наверное?

– Да, далеко, – согласился пёс.

– И как тебя зовут? – спросил он, протирая тряпкой стойку.

– Номад.

– Имя как у вельможи какого. Сказать честно – в жизнь не поверю, что тебя так при рождении назвали.

– Это моё прозвище. На старинном наречии значит – «странник»… или «бродяга», – пояснил Номад.

– Что ж, подходящее для тебя прозвище! – усмехнулся в усы трактирщик. – Сам придумал?

– Нет, меня так прозвали однажды. Вот оно ко мне и привязалось. А я и не против. Мне оно нравится.

– А чем по жизни вообще занимаешься, а, Номад?

– Ничем особенным. Брожу по Диким землям. Зарабатываю чем придётся.

Феликс хмыкнул и посмотрел на посетителя исподлобья. Подобные «странники» без определённых занятий обычно ни у кого не вызывали доверия.

С тех пор, как несколько лет назад королевство Элерон и герцогство Октания нанесли поражение Альянсу Стальных гор и степных племён, по дорогам ошивалось много наёмников, бывших солдат альянса. Часто они сбивались в шайки и грабили всех, кто подвернётся.

А этот ещё и неразговорчивый, отметил про себя трактирщик. Вообще не поймёшь, что у него на уме. Откуда он, с Ржавых равнин? Среди этих наёмников кого только не было. Может, и этот пёс из их числа?

Тем временем Номад откашлялся и сам обратился к трактирщику:

– Уважаемый, я что хотел спросить. Мне рассказали недавно, в этом городе можно найти работу. Можешь чего подсказать?

– Хм… – задумался Феликс. – Часто спрашивают, как устроиться искателем на свалке. Если и ты по этому вопросу, то говорю сразу: здесь искать больше нечего. Есть у нас две свалки, да, но с них давным-давно выгребли всё, что можно. Сейчас на них найдёшь только проволочку какую, или, если сильно повезёт – кусок железного прута или жести, но не более того. За хорошим хабаром стоит идти на свалку «Котёл», вот там настоящее раздолье для искателей. Но это если найдёшь общий язык с бандюгами, что всем там заправляют. Там всё просто – хочешь работать, делишься с ними доходом. Но и то не факт, что тебя всё равно не ограбят, а то и хуже – не шлёпнут просто-напросто. Что ещё… Ты сам-то чем раньше занимался? Что делать умеешь?

– Могу быть охранником. Или охотником. Я несколько лет бродил по Диким землям. Знаю повадки всех хищников. Знаю, как на них охотиться. До этого служил в армии…

Так и знал, бывший наёмник Коалиции, подумал трактирщик.

– Не бойся, я не разбойник, – сказал Номад, поймав на себе его подозрительный взгляд.

– Чего мне тебя бояться, городская стража в соседнем доме. Да и мне когти нужны не только для того, чтобы об стойку точить. Лично мне охранник, если что, не нужен, я вполне справляюсь сам, – отрезал трактирщик. – Да и в самом городе той работы, что ты ищешь, тебе не найти, предупреждаю сразу. Разве что разнорабочим там, или грузчиком. Ну, что ещё? Если есть желание, можешь попробовать и охотником, почему нет. Только не здесь, а в лесах Предгорья, это южнее и города, и большой свалки. Правда, у тамошних охотников своя гильдия, и незнакомых они к себе неохотно принимают. Можешь охотиться сам, но без поддержки гильдии можешь вмиг стать кормом для какого-нибудь челюстника. К тому же, товар – ну там, мясо, шкуры, чешую тебе всё равно надо будет куда-то сбывать, а торговцы по-любому предпочтут иметь дело со знакомой гильдией, чем с неизвестным одиночкой.

– Понятно, – вздохнул Номад. – Попытаю удачу в другом месте. Слушай, где у вас можно переночевать?

– В моем трактире, на втором этаже есть свободные комнаты. Могу сдать одну, раз деньги имеются. Если хочешь, даже подружку на ночь найдём.

– Имеются, – усмехнулся Номад – Не слишком много. Но пока хватает.

Он соврал. Не считая мелочи, у него оставалась последняя латунная монета, которую он только что разменял. Хорошо, что в Диких Землях деньги негде и не на что было тратить, а то дошёл бы до Трэшвиля без единого гроша.

Тем временем подоспел ужин. Молодая полненькая собака (видимо, та самая Капля) принесла миску с жирным мясом зверобыка, тушёным с овощами и кореньями.

Номад сразу принялся за еду. Он ничего не ел с самого утра и только сейчас понял, как проголодался. Он быстро прикончил всё, что принесли, запил ужин несколькими большими глотками пива и откинулся на спинку стула, довольно виляя хвостом.

Трактирщик занялся своими делами и больше не обращал внимания на Номада.

Номад спокойно рассматривал зал трактира и его посетителей.

Их было немного. Компания весёлых молодых котов и кошек в белых мантиях, за столиком у окна. Несколько мышей-рабочих, отдыхающих после трудового дня. Одинокий коренастый пёс с массивной нижней челюстью сидел в углу и наблюдал за тем, что происходило в трактире.

Номад пересёкся с ним взглядом. Пёс, совершенно не стесняясь, разглядывал Номада, впрочем, безо всякой агрессии. Номад отвёл взгляд и отхлебнул пиво.

Дверь открылась и в зал вошло несколько посетителей – долговязый пёс, тощий рыжий кот с разорванным ухом и пара мышей. Они сразу направились к стойке.

– Эй, трактирщик! Выпивки для всех, и поживее! – фальцетом выкрикнул кот. – А ты нищеброд, вали отсюда, – добавил он, обращаясь к Номаду.

Тот не сдвинулся с места.

– Пёс, ты что, меня не слышал! Ты чё, глухой? Ну-ка, живо взял освободил место!

– Здесь достаточно места для вас всех, – спокойно ответил Номад.

– Если ты такой тупой, то поясню на когтях – нам не хочется сидеть с бродягой. Так что давай сваливай отсюда.

Кот раздражённо дёрнул хвостом.

– Ладно. Сейчас допью пиво и уйду, – сказал Номад.

Рыжий в ответ взял кружку Номада и вылил остатки пива ему на голову.

– Всё, ты его допил. Теперь вали! – и с этими словами кот схватил Номада за отворот дорожного плаща и попытался стащить со стула.

Номад стряхнул с себя лапу противника, и встал со стула. Кот наотмашь ударил Номада ладонью с выпущенными когтями, целясь ему в морду. Номад лишь слегка отклонил корпус и удар прошёл мимо цели. Рыжий ещё пару раз попытался ударить Номада, но с тем же успехом.

В зале начали смеяться над незадачливым драчуном.

От чужого смеха кот рассвирепел и набросился на Номада, решив поскорее с ним расправиться.

Трое других не вмешивались в драку. Они хотели посмотреть, как их товарищ расправится с нахальным бродягой. Тем более, они не считали низкорослого Номада серьёзным противником.

Зря.

Номад поднырнул под очередной удар, и быстрым резким движением ткнул противника в солнечное сплетение. Кот сложился напополам. Следующий удар – локтем в переносицу, и противник без сознания брякнулся на пол, обзаведясь вдобавок к разодранному уху ещё и сломанным носом.

Его спутники в первый момент с недоумением посмотрели на упавшего товарища. А в следующий – одновременно набросились на Номада.

Номад отшвырнул в сторону одного мыша и пинком ноги отбросил другого, но удар высокого пса он пропустил. Удар пришёлся вскользь, но оказался болезненным. Номад успел заметить в лапе противника кастет из кожаного ремешка с металлическими бляхами.

«Вот, значит, как!» – подумал Номад, встряхнув головой. Пёс попытался снова огреть его кастетом, но Номад был уже начеку. Снова поднырнув под удар, он распрямился подобно пружине и врезал ему кулаком в челюсть, вложив в силу удара всю инерцию тела. Долговязый растянулся на полу в проходе между столами.

Грузный пёс, сидевший в одиночестве за угловым столом, с интересом следил за схваткой.

Мыш, только что получивший пинка, выхватил короткий ножик и ринулся в атаку. У Номада был старый охотничий нож, не раз спасавший ему жизнь в схватках. Но он не хотел устраивать поножовщину в трактире. Но мыш наседал, и его клинок нагло мелькал прямо перед глазами.

Номад быстро схватил ближайший стул. Удачный выпад – и лапа противника зажата между ножками стула. Номад резко повернул стул. Хрустнул вывернутый сустав. Крысёныш завизжал и выронил нож, скрючившись от боли. Номад бросил стул и ударил мыша ногой, отправив его по тому же маршруту, что и предыдущего противника.

«Так… Их было четверо. Где ещё один?»

Номад оглянулся и оцепенел. Прямо на него нацелилось дуло небольшого пистолета, который держал последний из противников – плюгавый мыш с жидкими усиками. Его глаза горели дикой злобой.

– Ну всё, тебе не жить, урод! – прошипел он сквозь зубы.

Молодая кошечка из компании молодёжи вскрикнула от страха. Мыш даже ухом не повёл. Номад стоял на месте. Бросаться на противника не имело смысла – он всё равно успеет выстрелить…

Мыш взвёл курок и уже готов был нажать на спусковой крючок. Взгляд Номада был прикован к чёрному дулу, откуда вот-вот должна была вырваться смерть.

Он даже не заметил, как пёс, до того спокойно наблюдавший за дракой, поднялся со своего места и с неожиданной для его комплекции ловкостью подкрался к мышу.

Тот почуял какое-то движение, или может просто услышал звук шагов (ведь у мышей очень тонкий слух) и в последний момент попытался обернуться. Но было поздно. Пёс врезал ему основанием кулака по уху. Удар пса оказался такой силы, что мыша подняло в воздух и перевернуло. Опрокинув ближайший стол, он грохнулся на пол без чувств.

Номад с облегчением вздохнул и опустился на стул возле барной стойки.

В зале раздались аплодисменты. Первой захлопала в ладоши хорошенькая кошечка, сидящая у окна, мгновением позже к ней присоединилась вся её компания, а затем и все остальные посетители трактира.

– Слышишь? Это ведь в твою честь, – улыбнулся грузный пёс, садясь рядом с Номадом.

– Скорее в вашу. Спасибо вам. Отменный был удар, – сказал Номад.

– Ты как, товарищ? Нормально? – добродушно спросил его спаситель. Номад утвердительно кивнул. – Вот мерзавец! – Пёс посмотрел в сторону поверженного противника. – Он бы выстрелил, с него бы сталось. Таким как он, это раз плюнуть…

– Кто они? – спросил Номад.

– Не знаю. Может, искатели с большой свалки, – ответил пёс. – А может, и бандиты. Впрочем, там, на «Котле», порой такая публика, что особо не разберёшь, кто есть кто. Все одинаковы… Приходят в город, сбывают свой хлам торговцам или мышам в мастерскую, а деньги пропивают. Не прочь побуянить, подраться с кем-нибудь. Вот и тебя пытались задрать, хорошо, что ты им не по зубам оказался! – и пёс засмеялся. – Я хотел было вмешаться раньше, но увидел, что ты и без меня хорошо им раздаёшь!

В трактир вошли трое городских стражей. Одним из них был уже знакомый Номаду Хокли. Серебристая нашивка на форме другого означала, что он был командиром местной стражи.

Командир заметил грузного пса и подошёл к нему, приветливо виляя хвостом. Оба пса обнюхали друг другу носы в знак приветствия.

– Привет, Снэп, – сказал он. – Мы тут услышали шум, решили зайти.

– Верно услышали, – ответил ему пёс. – Тут проходимцы с большой свалки попытались позадираться к посетителю, да получили по заслугам.

– Опять ты? – увидев Номада, бросил Хокли.

– Что такое? Он тебе уже попадался? – спросил его начальник.

– Пришелец не виноват, – возразил грузный. – Я всё видел. Драку начали эти четверо на полу.

– Это что, он один всех четверых так уделал? – с удивлением спросил страж.

– Нет, этого уже я приложил, – Снэп мотнул головой в сторону мыша с пистолетом, который до сих пор лежал без сознания.

– Узнаю твою тяжёлую лапу! – начальник стражи засмеялся. – Ты его хоть не убил?

– Вроде нет, должен очухаться.

Трое бандитов, сражённых Номадом, уже начали приходить в себя. Стражники за шкирку подняли их с пола и повели к выходу, забрав оружие. Мыш, которого ударил пёс, так и не пришёл в сознание, товарищам пришлось его вытаскивать на себе.

– Ещё раз увижу вас здесь – пеняйте на себя! – крикнул Снэп им вдогонку.

– Ну, попадись мне только, пёс! – прошипел драный кот, ощупывая сломанный нос.

– Пасть закрой! – толкнул его в спину Хокли.

Все скрылись за дверью.

Номад тем временем осмотрел повреждения, полученные в схватке. Отделался легко, могло быть хуже. Кроме порезанного ножом плаща и ушиба от кастета на голове – только глубокая царапина на лапе – проклятый крысёныш всё же порезал его. Да, если имеешь дело с ножом, невозможно обойтись совсем без повреждений. Разве только если у тебя нет меча и доспехов. Номад принялся зализывать порез.