Kitobni o'qish: «Алхимия наших душ»

Дурак

24 июня 1403 года в восьмом часу утра из Сены выловили тело женщины. При ней не было ни денег, ни документов, подтверждающих ее личность. Среди столпившихся зевак женщину смог опознать пожилой книготорговец, который узнал в погибшей свою копировальщицу Эмили Бошен.

Чтобы установить причину смерти, прево¹ обыскали комнату женщины и нашли ее дневник, книги по алхимии, а также различные бумаги, записи и химические принадлежности. Изучив дневник и поговорив со знакомыми мадемуазель Бошен, прево сделали вывод, что это было самоубийство. Ее возлюбленный погиб от рук местных бандитов тринадцать лет назад. С тех пор Эмили Бошен не находила себе места, и в итоге кинулась в реку.

Спустя год об этой истории забыли, а дневник хотели выбросить вместе с другим хламом, но один юный прево оставил его себе, так как заинтересовался описанными там алхимическими экспериментами.

Прошло много лет, юный прево стал стариком, но от загадочного дневника так и не избавился. Он частенько перечитывал его, внимательно рассматривая зарисовки и чертежи. Каждый раз он хотел начать экспериментировать с алхимией, но страх всегда брал над ним вверх.

Однажды старик вошел в свою библиотеку и не увидел дневника. Он перерыл весь дом, допросил всех своих домочадцев, но никто не знал, куда исчез заветный дневник. Лишь одна горничная, испугавшись гнева хозяина, кинулась ему в ноги и призналась, что поздно вечером увидела в библиотеке бледную женщину в черном одеянии. Она уверенно подошла к полке, достала дневник и, жутко ухмыльнувшись, растаяла в воздухе.

Разумеется, никто не поверил бедной служанке, и на следующий день ее выгнали, предварительно обвинив в краже дневника.

После этого по всему Парижу разлетелась молва о том, что в доме старого прево побывал призрак умершей Эмили Бошен. Эти слухи подкрепляли очевидцы, которые перед лицом господа клялись, что видели мадемуазель Бошен. Бледнокожая, красивая и одетая во все черное она бродит по городу, не в силах обрести покой. А в руках Эмили держит свой дневник.

Туз Мечей

Когда Париж окутала ночь, Эмили покинула собор Нотр-Дам через черный ход и, опустив маленький козырек плоской кепки так, чтобы он прикрывал верхнюю часть лица, направилась в сторону бульвара Пале.

Несмотря на июль, ночь была прохладной. Эмили поежилась и застегнула верхнюю пуговицу серой мужской рубахи. От собора Нотр-Дам до мастерской месье Фламеля было около семи минут ходьбы, однако по темноте эти семь минут могли превратиться в четырнадцать.

Каждый раз выходя ночью на улицу, Эмили находила взглядом горящий факел на Нельской башне, и только тогда устремлялась в путь, однако сегодня девушка спешила.

Не успела она сделать и трех шагов, как ее окликнул хриплый голос со стороны Сены:

– Эй, девчонка, одетая как мальчишка!

Эмили испуганно повернула голову в сторону голоса. Примерно в десяти шагах от нее стоял высокий и широкоплечий мужчина в длинном кожаном пальто. В темноте его лица не было видно, но Эмили прекрасно знала, кто перед ней.

– Кристоф, – выдохнула она.

– Я все думал, куда же ты делась. – Мужчина поднес к губам трубку и, раскурив ее, продолжил: – В твоей убогой коморке тебя нет уже третий месяц, на пристани тебя тоже давно не видели. Оказывается, ты теперь работаешь звонарём в соборе. Служители еще поняли, что ты девушка?

Эмили помотала головой, отчаянно желая сбежать, однако осуществить побег было невозможно. Это только со стороны кажется, что Кристоф один. В тени поблизости пряталась по меньшей мере полудюжина его головорезов.

– Когда думаешь отдавать мне долг? – В свете тлеющего табака Эмили увидела жуткую ухмылку на изуродованных шрамом губах Кристофа.

– У меня еще есть время, – пробормотала девушка.

– Верно, но его осталось мало. Два дня, если быть точнее.

Эмили сжала губы и громко сглотнула. Спрятавшись в соборе, она надеялась, что Кристоф со своей шайкой не найдут ее, а значит, долг за лекарства для умершей от чахотки матери ей платить не придется, однако судьба распорядилась иначе.

– Я найду деньги, – соврала девушка, и Кристоф это понял, однако сделал вид, что поверил ей и произнес:

– Тогда жду тебя ровно через два дня на этом месте. Если не принесешь долг, то я…

Видимо, он хотел сказать, что убьет кого-то близкого ей, но после смерти матери у Эмили больше не было близких. Никого, кроме Алена, но о нем Кристоф не знал – Эмили об этом позаботилась.

– Я поймаю тебя и продам в бордель, – наконец договорил Кристоф и, хохотнув, направился к собору Нотр-Дам.

– Черт, – прошипела Эмили, прислонив ладонь к бешено бьющемуся сердцу.

Придется теперь бросить все и бежать в другой город. Не будет больше занятий с месье Фламелем и тайных свиданий с Аленом.

Ален…

Мысль о возлюбленном причинила Эмили боль. Девушка поднесла к лицу левую ладонь, где на безымянном пальце красовалось скромное серебряное колечко с гравировкой «Аeterno te amabo»². Ален сначала подарил ей кольцо намного роскошнее, но Эмили не смогла принять его, потому что боялась не сберечь. Тогда мужчина заказал новое, и Эмили с радостью приняла его – простое колечко, которое больше первого отражало любовь Алена.

С тревожными мыслями Эмили дошла до мастерской. В выходящем на бульвар окне одиноко горела тонкая свеча – знак заботы месье Фламеля о ночных прохожих.

– Дорогая Эмили, я уж решил, что с тобой что-то случилось! – воскликнул пожилой книготорговец, когда девушка вошла в мастерскую.

– Я просто немного припозднилась, – соврала она, глядя в доброе лицо старика. – Можем мы начать урок?

Николя Фламель добродушно улыбнулся и начал спускаться в потайную алхимическую лабораторию.

– Сегодня у нас практика. Вернее, у тебя. – Месье Фламель подошел к столу с колбами и указал на белую розу в одной из них. – Ты должна сделать так, чтобы цветок стал красным. Сможешь?

Эмили неуверенно кивнула.

Месье Фламель обучал ее вот уже два года, с тех пор, как умерла ее мать. Николя знал отца девушки – зажиточного купца, который потерял все свое состояние из-за затонувшего торгового корабля. После его смерти Эмили и ее матери пришлось съехать в дешевую и тесную комнату на окраине Парижа. Вскоре мама заболела чахоткой и умерла, оставив дочь одну с долгом за лекарства. С месье Фламелем девушка встретилась, когда пришла искать работу в его книжной мастерской. Тогда-то он и рассказал, что был другом ее отца и не переставал думать о том, что же сталось с ней и ее матерью.

Знакомство с Николя Фламелем Эмили считала подарком судьбы и только иногда позволяла себе помечтать, как сложилась бы ее жизнь, если бы он появился в ее жизни чуть раньше – до того, как она взяла деньги в долг у ростовщика Кристофа…

Месье Фламель оставил Эмили одну в лаборатории, а сам поднялся в книжную мастерскую. Девушка взглянула на розу и вздохнула.

Алхимия не так уж проста, как ей когда-то казалось. Сколько бы она ни пыталась, белые лепестки не становились красными. Эмили понимала, что всему виной принцип равноценного обмена – основа алхимии. Если хочешь получить что-то, то надо отдать взамен нечто равноценное. Это закон, который алхимики не должны нарушать. Месье Фламель рассказывал, как страшно поплатились те, кто забывал о нём. История двух братьев, которые решили вернуть из мертвых своего отца, до сих пор иногда снилась Эмили в кошмарах.

– Воскрешение – это запрет, – ни раз повторял Месье Фламель. – Нельзя даже думать об этом! И не забывай о равноценном обмене!

Стрелки часов летели вперёд со скоростью света. Прошло уже около трех часов, а роза на столе все еще была белой. Месье Фламель несколько раз спускался и предлагал Эмили прерваться и поспать, но упрямство девушки не знало границ. Если она бросит незаконченное дело, то ее будет грызть изнутри мерзкий червяк, напоминая о том, как она провалила столь простое задание.

– Я должна сделать эту розу красной, чего бы мне это ни стоило, – пробормотала Эмили, не сводя взгляда с цветка.

Спустя еще час она наконец поняла, что следует сделать. Алхимия основывалась на двух звеньях, с помощью которых можно осуществить любую трансмутацию веществ. Даже если Эмили не планировала создавать метал, ей всё равно придётся обратиться к первому звену и взять из него женское начало – ртуть.

Далее она обратилась ко второму звену и мелом на столе нарисовала символы воды и воздуха. Затем символ философского камня – эфир, и символ великого деяния.

Последним элементом девушка сделала кровь – проткнула иголкой указательный палец и капнула красной жидкостью на нужный символ.

Решительно начертив символ окончания Великого Деяния, чтобы держать процесс под контролем, Эмили отошла на шаг назад и взглянула на нарисованные знаки.

– Должно получиться… – произнесла она, зализывая ранку на пальце.

Начерченные символы мягко засияли золотым светом, а затем резко вспыхнули и погасли. Стоящая в середине рисунка роза в мгновении ока стала красной, точь-в-точь как капля крови Эмили.

– Идеально, – пробормотала девушка, любуясь своим творением.

Словно почувствовав, что задание выполнено, в лабораторию спустился месье Фламель.

– Вижу, ты достигла успеха! – радостно произнес он. Однако улыбка его сразу же исчезла, как только он увидел, что Эмили зализывает ранку на пальце. – Ты использовала свою кровь?!

Эмили кивнула.

– Никогда больше так не делай! Это опасно! Я был уверен, что ты используешь для обмена свой волос, а для цвета – обычную красную краску, разведённую водой.

– Но разве обычная краска дала бы такой результат? – воскликнула Эмили. – Роза просто прекрасна!

– Она так прекрасна, потому что ты даровала ей частичку своей жизни. Этот цветок – как паразит. Теперь для поддержания жизни ему будет нужна только твоя кровь. Представь, что было бы, если я тебя создать голема? Получился бы монстр!

Эмили в ужасе посмотрела на цветок. Неужели всего одна капля крови может сотворить настоящее чудовище?

***

От месье Фламеля Эмили вышла с тяжестью на душе и с красной розой в руке. Девушка не планировала забирать цветок, но в последний момент передумала и вынула его из вазы. Сотворенная ею роза одновременно пугала и восхищала.

Оторвав взгляд от цветка, девушка посмотрела на еще черное небо, а затем на дрожащий огонь Нельской башни. До рассвета оставалось несколько часов, а значит, надо торопиться.

Опасаясь нарваться на патруль, который штрафовал прохожих за хождение в ночи без огня на целых десять су, Эмили добиралась до Нельской башни окольными путями, которые тоже не сулили безопасность. Ночные закоулки Парижа кишели разбойниками, которые только и ждали заплутавших прохожих. Каждое утро прево и стражники ходили по улицам и собирали тела жертв ночного разбоя.

Ален столько раз высказывал Эмили свое недовольство их ночными встречами и предлагал видеться в светлое время суток, однако девушка была непреклонна. Днем их могли заметить не только родные и знакомые Алена, но и Кристоф. И если первое грозило мужчине только скандалом, то второе несло ему смертельную опасность.

Впервые Эмили встретила Алена на рынке. Тогда еще была жива ее мать, и девушка, получив деньги от Кристофа, решила купить ей немного фруктов.

В потрепанной мужской одежде Эмили походила на беспризорника, и торговец, у которого она выбирала яблоки, решил, что она хочет их украсть. Он схватил Эмили за обе руки и сжал так, что у девушки на глазах выступили слезы. Она пыталась вырваться, чтобы достать деньги, но хватка была слишком сильной. В этот момент и появился Ален – красивый и благородный, словно принц из сказки. Он заступился за нее и купил ей яблок. Сердце девушки было покорено.

Эмили знала, что у их отношений нет будущего. Ален был младшим сыном дворянина Жермена Дюрфора, служившего при дворе короля Карла VI. Он был поздним ребенком, и все считали, что мадам Дюрфор даже не сможет его выносить, однако судьба распорядилась иначе, и женщина родила здорового мальчика, но не смогла порадоваться этому событию, так как потеряла сознание и вскоре скончалась. В смерти жены Жермен Дюрфор винил своего младшего сына, поэтому совсем не участвовал в его воспитании, предоставив мальчика самому себе. Вопреки ожиданиям, Ален вырос крепким, здоровым и умным мужчиной. Он интересовался науками, рисовал и играл на клавесине. Половина девушек Парижа мечтала завоевать его внимание, но Ален заинтересовался Эмили – нищей девчонкой в потрепанной мужской одежде.

Достигнув пункта своего назначения, Эмили толкнула скрипучую дверь башни и вошла внутрь. Изначально Нельская башня была построена как оборонительное сооружение, но примерно в начале четырнадцатого века знатные горожане начали использовать это место для тайных свиданий. Однако после скандала в королевской семье, когда две невестки короля Филиппа IV были уличены в измене своим мужьям, это место стали обходить стороной из-за слухов о том, что эти невестки убивали своих любовников и выкидывали их тела из окна Нельской башни прямиком в воды Сены.

Бесстрашная Эмили воспользовалась этими слухами, и башня стала местом для ее свиданий с Аленом. Трижды в неделю перед рассветом они приходили в башню и проводили друг с другом короткое, но счастливое время.

– Эмили! – Губы Алена растянулись в широкой улыбке при виде девушки. – Ma fleur³. – На щеках мужчины обозначились ямочки, а светло-зеленые глаза заблестели радостью.

– Прости, я задержалась в мастерской месье Фламеля, – выдохнула она, любуясь красивым лицом мужчины.

– Что на этот раз он заставил тебя сделать?

Эмили продемонстрировала розу.

– Я изменила ее цвет с белого на красный. Красивая, правда? – Девушка отломила большую часть стебля и воткнула цветок себе в волосы.

– Красивая, – согласился Ален, с нежностью глядя на Эмили. – Только мне кажется, что роза – это не твой цветок. Она слишком пышная, слишком…

– Богатая? – Улыбка Эмили сползла с ее губ.

Ален отрицательно качнул головой.

– Роза ассоциируется у меня с разряженными в пух и прах мадмуазелями, а ты совсем не такая.

– И что-же мне тогда подойдет? Сорняк?

– Ни в коем случае! Ты воздушная, легкая и нежная. Тебе подойдет что-то спокойное, не слишком яркое и изящное. Однако пока я даже представить не могу, что за цветок это может быть.

Эмили улыбнулась и, вынув из волос розу, без сожалений выкинула ее в окно. Если Ален считает, что она ей не подходит, значит, так оно и есть.

Взгляд мужчины задержался на окне. Ален смотрел вдаль, на редкие огни ночного Парижа. На его лице отразилась тень грусти.

– Что-то случилось? – тихо спросила Эмили.

После недолгого молчания Ален произнес:

– Отец хочет женить меня.

– Вот так внезапно? – удивилась Эмили. – Он же целых двадцать семь лет не обращал на тебя внимания, а теперь вдруг решил женить?

– Его друг предложил женить на мне свою дочь, так как она уже давно влюблена в меня. Это немного пугает, ведь я ее совершенно не знаю. Как она вообще могла в меня влюбиться? – Ален оторвал взгляд от окна и теперь смотрел на грязный деревянный пол. – В общем, отец не смог отказать другу. Свадьба через месяц.

Эмили почувствовала, как к глазам начали подступать слезы. Она взяла Алена за его красивые белые руки и крепко сжала длинные мягкие пальцы.

Она знала, что рано или поздно это произойдет, однако Ален уверял, что отцу нет до него дела, и он волен поступать так, как сам того захочет. Надежда, которая все это время жила в сердце Эмили, растворилась в один момент. При мысли, что ее любимый будет принадлежать другой, сердце девушки сжалось. Больше не будет свиданий в башне, кратких невинных поцелуев во мраке, запаха и тепла кожи Алена, его красивых глаз цвета молодой травы…

Внезапно в голову Эмили пришла безумная, совершенно дикая мысль. Заглянув в глаза Алена, она с жаром произнесла:

– Давай убежим?

***

Ален попросил немного подождать. Он не хотел сбегать, не попрощавшись с сестрой, которая гостила за городом у родственников и должна была вот-вот вернуться. Эмили дала ему два дня. Максимум три. Про долг и Кристофа она умолчала. Эмили пообещала себе больше никогда не просить денег взаймы, даже у близких. С Кристофом она как-нибудь справится сама. Убежит далеко от Парижа, в маленькую деревушку на побережье, и будет скромно жить там вместе с Аленом.

Целый день у Эмили заняла подготовка к побегу. На его исходе она заглянула в мастерскую месье Фламеля, чтобы попрощаться.

– Но почему так внезапно? – расстроился книготорговец.

– Я уже давно хотела уехать за город. Копила деньги на ферму, и теперь у меня есть все необходимое для переезда, – соврала Эмили, стараясь улыбаться как можно счастливее.

Месье Фламель выглядел таким потерянным, что даже не мог найти подходящих слов и бубнил что-то непонятное. Подойдя к книжной полке, он принялся складывать в сумку книги по алхимии.

– Вот, – протянул он девушке набитую сумку. – Не бросай алхимию, у тебя хорошо получается.

Помешкав, Эмили приняла подарок и поблагодарила учителя. Ей было грустно прощаться с ним, но обстоятельства того требовали.

Сняв на последние сбережения комнату на несколько дней, Эмили принялась ждать Алена.

Назначенный Кристофом час миновал. Затем прошел еще день, и Эмили наконец получила весточку от Алена, которую принес ей чумазый беспризорный мальчишка. Эмили раскрыла конверт и прочитала короткое письмо.

Я попрощался с сестрой и начал собирать вещи.

Через два часа буду у тебя.

С любовью, твой Ален.

Девушка перечитала написанное несколько раз. Она никак не могла поверить, что они с Аленом действительно смогут быть вместе. Смогут жить как муж и жена, родить детей и вместе состариться. За свои семнадцать лет жизни Эмили еще ничего так страстно не желала.

Поддавшись внезапному порыву, девушка решила сделать запись в дневник, который начала вести пару месяцев назад. Его ей подарил месье Фламель, чтобы Эмили делала в нем алхимические записи, но девушка решила записывать в него еще и свои мысли.

Перерыв собранную сумку, Эмили не нашла дневник. На полках и в ящиках его тоже не было. Вспомнив, что оставила его в мастерской месье Фламеля, девушка хлопнула себя ладонью по лбу и выругалась.

До мастерской было около двадцати минут ходьбы. Ален обещал прийти через два часа, а значит, у Эмили еще было время, чтобы сходить за дневником.

Схватив кепку, девушка выскочила из комнаты и стремительным шагом направилась в сторону острова Сите.

Дорога туда и обратно заняла у Эмили почти час. Еще минус десять минут на разговор с месье Фламелем. В запасе у Эмили оставалось еще минут сорок-пятьдесят.

Прижимая к груди дневник и тяжело дыша из-за быстрой ходьбы, Эмили поднялась по лестнице на второй этаж и замерла у приоткрытой двери в свою комнату.

– Я точно ее закрывала, – прошептала девушка, осторожно заглядывая внутрь.

Первое, что открылось ее взгляду, это погром. По всей комнате были разбросаны одежда, вещи быта, книги и исписанные листы бумаги, один из которых был пропитан чем-то красным.

Эмили раскрыла дверь шире и увидела распростертое на полу в луже крови тело.

– Ален… – выдохнула девушка, выронив дневник и кинувшись к мужчине.

Упав перед ним на колени, Эмили приподняла его голову и похлопала по щеке. Кожа Алена была еще теплой, но ни дыхания, ни пульса девушка не обнаружила.

Какое-то время она продолжала тихо звать его, гладить по мягким светлым волосам и ждать, что он очнётся, однако, когда кожа Алена начала холодеть, Эмили поняла, что он покинул ее.

Вытерев слезы рукой, девушка осмотрела тело и увидела три разреза на неброском сером жакете, пропитанным кровью. Только сейчас Эмили заметила, что Ален был одет как крестьянин, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Из нагрудного кармана торчала бумажка. Эмили вытащила ее, развернула и прочитала.

Я терпеливо ждал, но ты не пришла. Мне не нравилась идея продать тебя в бордель, но обещание есть обещание, и я честно собирался сдержать его, но внезапно появился твой жених, завязал драку, и мои люди случайно его убили. Я весьма добр, так что даю тебе день на то, чтобы оплакать горе, а затем мы вернемся за тобой. И не смей убегать. Я найду тебя, где бы ты ни была.

Твой друг Кристоф.

Каждое слово этого письма было искрой, от которых разгоралось пламя ненависти и злости в груди Эмили. Смяв лист бумаги и откинув его в сторону, девушка поднялась с колен и осмотрелась. Ей отчаянно хотелось кричать и плакать, выплеснуть всю боль потери, но она усилием воли сдерживала этот порыв. Сейчас надо было сделать кое-что другое. То, что, возможно, вернет Алена к жизни.

***

Первые несколько дней после смерти Алена Эмили не рассматривала полноценную трансмутацию и пыталась вернуть его более простым способом, пока тело еще было в пригодном состоянии. Однако шло время, а эксперименты так и не увенчались успехом. Девушка досконально изучила книги по алхимии, что дал ей месье Фламель, однако ни в одной из них она не нашла ничего путного.

Устав мучить тело Алена, Эмили решила прекратить эксперименты. С помощью алхимии она сожгла тело, а прах развеяла на Нельской башне, оставив себе лишь частичку. Теперь все, что осталось у Эмили от Алена – это пряди его волос и немного праха.

Однако останавливаться на этом девушка не собиралась. Для побега Ален взял с собой весьма крупную сумму денег, и Эмили пустила ее на новые комнаты, которые меняла почти каждый день, чтобы оттянуть неизбежную встречу с Кристофом, и на покупку редких книг по алхимии. И вот однажды она нашла ту, в которой подробно описывалась человеческая трансмутация. Принадлежала эта книга итальянцу, который называл себя Магом. Он и стал новым учителем Эмили, который не только наставлял ее в алхимии, но и в искусстве владения оружием.

Спустя три года Эмили нашли люди Кристофа, однако она была к этому готова. Эти двое стали ее правыми жертвами для трансмутации. Жизни двух разбойников в обмен на жизнь Алена – вполне равноценный обмен. Вот только с первого раза ничего не получилось. И со второго тоже.

В запрещенной книге про трансмутацию было сказано, что тело среднего взрослого человека состоит из пятнадцати веществ. И поиск этих веществ был самым сложным. Маг помогал, но зачастую некоторые вещества не мог найти даже он. Тогда Эмили оставалось лишь ждать.

Так прошло еще десять лет.

***

– Сера, вода, селитра, железо, сурьма… – бормотала Эмили, проверяя, все ли вещества находятся на своих местах.

В прошлый раз она перепутала местами два вещества, и трансмутация не получилась. Жертва умерла зря. Впрочем, как и остальные.

Однако сейчас все должно было получиться. Жертва в этот раз особенная, чистая, невинная и юная. Хотя, насчет невинности Эмили бы поспорила. Ее отец повинен в смерти Алена, а значит, дочь Кристофа унаследовала от него вину.

– Ты крепко ее привязал? – спросила Эмили у Мага.

Мужчина с птичьими чертами лица кивнул. Прошло уже больше десяти лет, как они были знакомы. Эмили доверяла Магу, но он все еще пугал ее. От мужчины, чье лицо ни капли не постарело, исходила мрачная и холодная энергетика.

– Крепко, – кивнул Маг, глядя на связанную девушку. – Не сбежит.

– Если вдруг попытается, будь с ней аккуратен. В прошлый раз ты слишком сильно ударил жертву по голове, и она умерла. Из-за этого у меня ничего не вышло.

– Зато теперь мы точно знаем, что жертва должна быть живой, – ухмыльнулся Маг.

Эмили ничего не ответила. В голове внезапно возник странный вопрос: много ли знал месье Фламель о человеческой трансмутации? Да, он был ее противником, но это не значит, что он не мог ее изучить.

В любом случае, спрашивать у него Эмили ни за что бы не стала. В его глазах она падет, как только он узнает, чем она занимается.

Отбросив мысли о старом учителе, Эмили осмотрела начертанную на полу схему. В этот раз ей нельзя ошибиться.

В центре схемы – широкая чаша для веществ, где одиноко лежала прядь светлых волос Алена. По бокам ртуть, символ философского камня, символ трансмутации и соль. Плюс ещё знак воды и воздуха, а также одна жизнь для обмена. Жизнь дочери ее врага.

От мысли, что Кристоф сбился с ног, ища свое драгоценное дитя, Эмили торжествующе улыбнулась.

Как долго она шла к этому. Как долго ждала, чтобы Ален вернулся к ней. Как долго приносила в жертву тех, кто напрямую или косвенно повинен в смерти ее возлюбленного.

– Сегодня все закончится, – уверенно произнесла Эмили и начала трансмутацию.

Приготовившись, Маг занес над девушкой кинжал. Она едва приоткрыла глаза и даже не успела закричать, когда Эмили махнула рукой, и Маг одним точным и стремительным движением перерезал жертве горло.

Обмен свершился, и высшие силы приняли его. Кровь девушки оживилась и потекла к начертанной на полу схеме, обвила каждое вещество и потянулась к чаще в центре.

– Получается! – восторженно произнесла Эмили.

Схема загорелась красным, а в комнате с закрытыми окнами появился ветер, раскидав исписанные листы бумаги. Плавно поднялись вверх вещества и потянулись к чаше, соединяясь воедино и обретая силуэт верхней части человеческого тела.

Эмили нервно теребила серебряную подвеску с прахом Алена, что висела у нее на шее, и пристально наблюдала за тем, как силуэт постепенно наращивал кости, а затем и мышцы.

Внезапно красное свечение дрогнуло, а вместе с ним покачнулось почти обросшая мышцами верхняя часть тела. Руки, на которых оно держалось, подогнулись, и тело упало на бок.

Эмили в ужасе принялась искать ошибку в схеме и расположении веществ.

– Что происходит?..

Маг растерянно пожал плечами.

– Я проверила множество раз, ошибки быть не должно, – пробормотала Эмили. – Ох, кажется, восстанавливается!

Затухшее было свечение снова стало ярким, а вещества продолжили тянуться к телу. Вот только что-то все равно было не так.

Несмотря на окрепшие руки, тело не поднималось. Оно лежало на боку и издавало тихие стоны.

Эмили обошла начертанную на полу схему и заглянула в лицо своему творению, на котором еще не было кожи – лишь красные мышцы и сухожилия, однако даже так девушка смогла понять его чувства.

– Бо-ольно… – подтверждая ее догадку, прохрипело тело.

Нет, не тело.

Пустое тело не может говорить.

Это Ален. Его душа уже в теле, и ей больно.

– Бо-ольно… – громче прохрипел Ален.

Открыв глаза, он посмотрел на Эмили. Дрожащая рука потянулась к ней. В светло-зеленых глазах застыла мольба.

В ужасе Эмили отшатнулась и чуть не упала. Продолжая смотреть в знакомые до боли глаза, она начала качать головой из стороны в сторону.

– Останови это… – сказала она Магу.

– Что? – изумился он. – Все же идет хорошо. Впервые за столько лет у тебя получилось…

– Останови это! – закричала Эмили срывающимся голосом.

Она не могла оторваться от искаженного болью лица Алена. Кинувшись к колбе с водой, Эмили схватила ее и быстрым движением залила схему. Красные линии затрещали и начали затухать.

Наполнив колбу водой из умывальника, девушка еще раз полила схему. Красный свет окончательно погас. Тело в чаше дернулось, закрыло глаза и обмякло.

Эмили стояла с зажатой в руке пустой колбой и, тяжело дыша, смотрела на уродливое тело, которое так и не смогло до конца обрести нормальный вид.

– Зачем ты это сделала?! – налетел на девушку Маг. – У тебя почти получилось!

– Ален был там. – Эмили указала на тело в чаше. – Я думала, душа вернется, когда тело полностью сформируется, но нет. Ему было больно, он молил меня прекратить…

– Ну и что? Надо было немного потерпеть, и тогда вы бы воссоединились!

Эмили повернулась к Магу и со злостью прошипела:

– Я никогда не сделаю Алену больно!

– Глупая ты женщина! Успех был у тебя в руках! Теперь придется все начинать сначала, искать эти чертовы вещества…

– Нет, – уверенно произнесла Эмили. – Больше я не стану пытаться вернуть Алена. Прошло слишком много времени с его смерти. Его душа наверняка уже обрела покой, а я нарушила его этой мерзкой трансмутацией.

В этот самый миг, глядя на безжизненную груду костей и мышц в чаше, Эмили стало мерзко от того, что она сделала. То, что она создала с помощью алхимии, было больше похоже на свиную тушу в мясной лавке, чем на человека.

К горлу девушки подкатила тошнота. Она отвернулась, шагнула к двери и произнесла:

– Убери здесь все и избавься от тел.

– А ты куда? – спросил Маг.

– Мне нужно подышать свежим воздухом.

***

Бродя по ночному Парижу, Эмили потеряла счет времени. Она просто бездумно шла вперед, не видя перед собой ничего, кроме мощенной камнем дороги.

В какой-то момент пошел дождь. Подняв голову, Эмили огляделась и усмехнулась. Ноги привели ее на остров Сите. Позади остался Нотр-Дам, а впереди виднелся купол Сен-Шапель.

Подставив лицо дождю, Эмили прикрыла глаза и прошептала:

– Почему высшие силы так со мной жестоки?..

Ответом ей был шум дождя и странный шелест позади, однако Эмили не стала оборачиваться. Теперь ей было плевать на свою жизнь. Если кто-то подкрадется к ней сзади и убьет, то так тому и быть. Смерь – это то, чего Эмили сейчас хотела. Смерть воссоединит ее с Аленом, и тогда их души обретут вечный покой.

Однако, помимо смерти, Эмили уловила еще одно желание – увидеться с месье Фламелем. Она слышала, что несколько лет назад умерла Пернель, его жена, и с тех пор месье Фламель мало появлялся на людях.

Эмили вдруг подумала, что, возможно, он все это время был занят тем же, чем и она, однако быстро отмела в сторону эту мысль и направилась к дому бывшего алхимика.

Не успела она сделать и десяти шагов, как путь ей преградила высокая и могучая фигура. В тусклом свете свечи из окна дома напротив Эмили увидела шрам на глазу.

– Вот мы и встретились, – холодно произнес Кристоф.

Эмили ухмыльнулась.

– Долго ты меня искал.

– Ты убила всех моих людей и их семьи! Убила мою драгоценную дочь! – проскрежетал Кристоф, надвигаясь на Эмили.

– О, так ты уже знаешь, что она мертва? Наконец смог выследить, где я живу?

– Твой помощник грузил ее в повозку, в тот самый миг, когда я подошел к твоему дому. Если бы из мешка не торчала ее тоненькая ручка с кольцом, что я подарил ей на ее пятнадцатый день рождения, я бы даже не обратил на это внимание…

Страшное лицо Кристофа исказила гримаса боли.

– Теперь ты знаешь, какого было мне, когда вы убили Алена, – со злорадной улыбкой произнесла Эмили.

– Надо было убить тебя еще когда ты была мелкой и тощей девчонкой! Сжать твое горло руками и долго душить!

– Может, без удушья? – предложила Эмили, бесстрашно глядя на надвигающуюся на нее смерть. – Не хочу, чтобы на моей белоснежной коже остались отпечатки твоих лапищ.

Кристоф взревел и кинулся на Эмили, которая даже не попыталась сбежать. Скрутив ей руки за спиной, он потащил ее вниз, к вонючим водам Сены.

– Ты – грязная ведьма, – прорычал он, одной рукой сжав ее запястья подобно кандалам, а второй вцепившись в волосы. – И в грязи ты умрешь.