Kitobni o'qish: «Ведьма заброшенных виноградников», sahifa 2

Глава 2

Путь до места назначения оказался продолжительным и крайне некомфортным.

Сначала мы шли лесом. По каким-то диким и, судя по тому, как часто спотыкались и матерились мои носильщики, совершенно не приспособленным для прогулок тропам.

Каждый раз, когда кто-нибудь из них цеплялся за выступающий из земли корень или коварный камень, притаившийся в траве, меня перетряхивало, как мешок с мукой, а веревки пребольно врезались в запястья и щиколотки, заставляя шипеть от боли.

Еще у меня сползло платье. Длинный несуразный подол болтался по земле, оголив мои несчастные ляжки и делая их совершенно беззащитными перед крапивой, которая нет-нет да и прикладывалась жгучими листами, и полчищами озверевших комаров.

Меня то кусало, то жгло, то хлестало чем-то колючим.

Я и охала, и ахала, и пыталась повиснуть как-то поудобнее, но толку не было ровным счетом никакого – меня волокли как нечто в крайней степени бесполезное и совершенно не берегли.

– Поосторожнее можно? – завопила я, когда они эти изверги ломанулись через ельник. – Кожу с меня снять вздумали?

– Заткнись, ведьма!

Вот и весь разговор.

Потом был недолгий привал, во время которого жители деревни успели переругаться из-за того, кто дальше меня потащит.

– Я и сама могу, ноженьками, – я робко подала голос, но меня никто и слушать не стал. В итоге спустя несколько минут путешествие продолжилось и стало еще более неудобным, чем прежде.

Теперь меня несли кто-то высокий позади и кто-то низкий спереди. Голова болталась ниже попы, подол сползал еще сильнее, и казалось, что веревки перетрут многострадальные, порядком онемевшие запястья.

Я думала, что это мучение никогда не закончится, но внезапно шелест травы под ногами сменился шуршанием гравия. Шаги несущих стали ровнее и увереннее, и меня уже не так отчаянно болтало из стороны в сторону.

Кажется, мы пришли в деревню: рядом скрипнула калитка, а откуда-то слева донеслось сонное мычание скотины.

Я очень надеялась, что на этом месте они остановятся, чтобы отдохнуть, и дадут мне просто полежать на земельке и подышать без мешка на голове.

Как бы не так!

С палки меня сняли, на земельку весьма неласково положили, а вот снимать путы и мешок не стали.

Крутясь, как гусеница, я только пыталась улечься поудобнее, чтобы камень в бок не упирался, как послышались перестук копыт и тяжелые шаги.

Это ведь не за мной?

Оказалось, что за мной.

Меня бесцеремонно подхватило под руки и закинуло поперек седла, а позади кто-то сел. Кто-то большой, потный и с вонючими сапогами.

– Пошла! – громыхнул мужской голос.

Меня снова затрясло и заболтало вниз головой. В этот раз было еще хуже, потому что передняя лука упиралась мне в живот и от этого на каждом подскоке перехватывало дыхание.

К счастью, скачки прекратились так быстро, что меня даже не успело укачать.

Но на этом мучения не закончились.

Я снова почувствовала чужие руки на своем теле. Меня схватили за талию и выдернули из седла, но не для того, чтобы поставить на землю. Нет!

Вместо этого закинули на плечо и понесли дальше.

Я уже порядком притомилась от столь долгой и бесцеремонной транспортировки, но даже не пыталась возражать или брыкаться. Все равно без толку, так что нечего силы тратить.

В общем, шли мы, шли…

Вернее, кто-то шел размашистым шагом, а я болталась у него на плече и жалобно шмыгала носом. Сейчас бы домой, на диванчик, к телевизору…

Надеть любимый шелковый халатик, приготовить кофе с кардамоном и шарлотку с шариком ванильного мороженого. М-м-м…

Аж слюнки потекли.

Когда ела ведьма, в тело которой я угодила, – неизвестно, но, судя по тому, как нещадно бурлило в намятом животе, давно. К сожалению, в этом путешествии питание было не предусмотрено.

Спустя некоторое время обстановка сменилась. Если сначала что-то шелестело, то теперь начало хлюпать.

Кажется, мы вышли к реке…

В правдивости своих предположений я убедилась, когда меня стряхнули с плеча на деревянные доски, насквозь пропитанные запахом рыбы. Лодка, а это была именно она, всколыхнулась и плавно закачалась на волнах.

Оставалось надеяться, что это финальный этап поездки.

– Ну-ка, подвинься. Развалилась тут!

Утлое суденышко дернулось вперед, отщепляясь от берега, а потом опасно накренилось на один бок – это мой конвоир забрался внутрь, нагло плеснув с сапог прямо на меня.

Слева, как в песне, скрипнула уключина, еще один толчок веслом от дна, и мы поплыли.

Пока мужик греб, я прислушивалась к многоголосому хору лягушек, плеску воды и крикам неведомых птиц, гадая о том, как скоро все это прекратится.

Пора бы уж…

И все же грубый голос застал меня врасплох:

– Приехали, ведьма!

Я с трудом выдохнула:

– Наконец-то. – Сил не хватило даже на сарказм, поэтому получилось сипло и жалко, совсем по-мышиному.

Неужели меня сейчас развяжут и отпустят? Даже не верилось…

Но и тут не обошлось без злоключений.

Сначала мне освободили ноги и, пока я шевелила затекшими конечностями, морщась от болезненных иголочек, скачущих по коже, перепилили веревку на запястьях, а дальше вместо того, чтобы избавить бедную, несчастную девушку от вонючего мешка, просто взяли и выкинули за борт.

Не успела я и охнуть, как ушла с головой под воду.

К счастью, оказалось мелко. Расползаясь на ослабевших ногах, я с хрипом вынырнула на поверхность и закашлялась. Гадкий мешок промок – вода заливала мне глаза, попадала в нос, в рот, оставляя на языке привкус речной тины.

Полыхая от возмущения, я нащупала завязки на мешке и принялась бестолково дергать и тянуть. Наконец узел поддался. Я содрала с головы вонючую мешковину и жадно вдохнула.

Ура! Воздух!

Откинув в сторону ненавистную тряпку, я обернулась туда, где раздавались мерные всплески воды. Мой конвоир успел отплыть на порядочное расстояние и явно не испытывал никаких угрызений совести из-за того, что выкинул меня за борт.

– Сволочь, – проорала я ему вслед и снова закашлялась.

А мужик даже не обернулся и продолжал грести, торопливо работая веслами.

Наверное, боялся, что сглажу.

Сглаживать и проклинать, к превеликому своему огорчению, я не умела, зато попугать могла от души!

– Я запомнила тебя! – проорала ему вслед. – Слышишь? Запомнила! Так что готовься! Мстя будет ужасной!

Мужик ведьминой мсти явно испугался, потому как веслами начал работать в два раза быстрее и вскоре скрылся в ночном тумане, окутывающем реку.

Я же осталась одна в темной воде, ловившей блеклые отблески луны. Злая, голодная, одинокая и совершенно не представляющая, что делать дальше. Возле острова, на котором предстояло провести год в поисках способа снять заклинание моей предшественницы.

– Сволочи! – заорала в темноту, выплескивая праведное негодование. – Никакая я не ведьма, чтоб вас всех! Я вообще не местная! Я домой хочу! Я есть хочу! У меня хомячок дома некормленый!

Мне никто не ответил. Только лягушки сначала удивленно замолкли, а потом принялись квакать с удвоенным энтузиазмом, возмущенные тем, что кто-то на реке смел вопить громче, чем они.

Орала я долго, надрывно, заковыристо и от всей души и спустя десять минут ожидаемо охрипла. Закашлялась, засипела, напоследок проскрипела что-то невразумительное и уныло поплелась к берегу.

В общем, ори не ори, а толку никакого.

Я в изгнании. В ссылке! И никто не придет бедной мне на помощь. Придется как-то самой справляться.

Вот только как?!

Я бы не сказала, что у меня были какие-то навыки выживания в экстремальных ситуациях и опыт полевой жизни. Увы! Все мои познания ограничивались просмотром парочки сериалов про выживших да картинками в детских книгах.

Нет, я точно знала, что если одной сухой деревяшкой поелозить по другой сухой деревяшке, то должен появиться огонь. Это в теории. Как оно будет на практике – непонятно. Да и будет ли вообще!

Выбравшись на песчаный берег, я осмотрелась. Направо – ничего не видно. Налево – ничего не видно. Прямо – тоже.

Темно, как в…

С тяжким вздохом поплелась куда-то, но вскоре добралась до кустов, плотной стеной вставших у меня на пути.

Дотронулась до ветки и тут же отдернула руку, потому что обо что-то укололась. А еще мне показалось, что где-то в глубине раздавался невнятный шорох. То ли листья на ветру шуршали, то ли кто-то полз.

К ползучим гадам отношение у меня было предвзятое и крайне настороженное, поэтому я аккуратно отступила на шажок, до рези в ушах прислушиваясь к ночной тишине, потом еще на шажок.

Так и вернулась на берег, разумно решив, что ночью по незнакомому острову лучше не бродить.

Как там говорят? Утро вечера мудренее? Значит, будем ждать, когда рассветет и хоть что-то можно будет рассмотреть, а не продвигаться вперед на ощупь.

Пытаясь хоть как-то обустроиться, я разгребла песок, сделав для себя углубление и спинку. Села, поелозила маленько, чтобы стало поудобнее. Руки на груди сложила и принялась ждать рассвета.

Спать сначала не хотелось, но долгий путь, проделанный в весьма неприглядных условиях, заметно подточил мои силы. Усталость подкралась незаметно, накрыла теплой волной, убаюкала…

В общем, заснула я. И снилась мне та самая баня, в которой мы с девочками отдыхали. Березовые веники, бассейн и парная. Смех, задушевные разговоры и желание отомстить неверному Сереженьке…

И так мне хотелось остаться там. Так я надеялась, что сном окажется другой мир с его ведьмами и проклятиями, что даже разревелась во сне.

Хоть бы, хоть бы…

Глава 3

Увы…

Утро меня настигло на том же самом месте – на песчаном берегу незнакомой реки.

Я лежала на боку, свернувшись калачиком, и первое, что увидела, когда открыла глаза, – это чайку, подозрительно присматривавшуюся к моему носу. Как будто думала: клюнуть или нет?

– Кыш, – вяло взмахнув рукой, я отогнала нахалку и села.

Песок – это не перина, поэтому у меня ныло все! Еще и на зубах скрипело, да и на физиономию налипло. Платье, которое я побоялась снимать на ночь – на тот случай, если придется резко вскакивать и куда-то бежать, – так до конца не просохло. Зато местами заскорузло и набрало на себя столько песка, что стало весить на несколько килограммов больше.

Я поплевала, потом ладонью провела по губам, пытаясь избавиться от песчинок, – в результате их стало еще больше и заскрипело еще сильней.

– Ну ё-мое…

Я со стоном перекатилась на четвереньки и поползла к воде. Сил не было, в голове стучало, везде чесалось, есть хотелось неимоверно…

Вообще не то утро, о котором можно мечтать.

Вода в реке была студеная и сладкая. Хоть в этом мне повезло. Я хорошенько умылась, прополоскала рот, попила и, заметно приободрившись, поднялась на ноги.

Лежать – хорошо, хрустеть песком и грустить – тоже, но от этого проблемы не испарятся.

А проблем этих у меня выше крыши. Кто я, где, что это за остров? Может, он вообще десять метров в поперечнике и на нем ничего нет, кроме песка, трех кустов и комаров. И делать тут совершенно нечего.

Где-то вдалеке, метрах в двухстах от меня, за поблескивающей на утреннем солнце лентой реки маячил другой берег.

Я не суперпловец, но такое расстояние преодолею.

Поставив в голове галочку, что вариант побега вплавь со счетов скидывать не стоит, я, наконец, обернулась и посмотрела на то, что было за спиной. На сам остров.

Впереди кусты, за ними кусты, еще дальше – по-моему, тоже кусты. Много кустов. И только где-то совсем вдали мелькало что-то непонятное. Как будто среди зелени кокетливо выглядывала серая черепичная крыша.

Если есть крыша, значит, должны быть и стены, на которых она держится. Логично? Логично! К стенам обычно прилагаются фундамент и все остальное.

Так что, возможно, я и зря провела эту ночь на открытом воздухе. Но откуда же я знала, что тут есть где укрыться? В темноте же не видно ничего! Да еще и страшно: вдруг провалюсь в какую-нибудь яму или наступлю на змею…

Мысль, что на острове был дом, неимоверно радовала. Возможно, в нем есть настоящая кровать, на которой можно нормально выспаться, а не быть кормушкой для комаров. Ванная! Кухня, на которой найдется что-то горячее, съестное и очень вкусное!

Возможно, хозяева будут так добры, что не только предоставят крышу над головой и пропитание, но и пожертвуют что-то из вещей, чтобы было во что переодеться, пока стираю и сушу свое единственное платье.

Еще раз попив, я отправилась к вожделенному жилищу – знакомиться с властелинами острова.

Первую полосу препятствий в виде незнакомых кустов, усыпанных мелкими, но очень злыми колючками, я успешно преодолела, спрятав руки в рукава и прикрывая лицо от веток.

Дальше стало попроще. Колючки исчезли, и на их место пришла вполне себе даже привычная ива. Я пробралась через нее легко и без проблем и очутилась на хорошо притоптанной тропинке.

Настроение стало еще лучше. Если есть тропка – значит, есть и те, кто по этой тропке ходят.

По обе стороны дорожки задорно топорщился высокий ивняк, образуя зеленый коридор, по которому я и добралась до открытого места.

Это было поле…

Хотя нет, не поле…

Это были виноградники!

Ровными рядами кусты уходили от того места, где я стояла, до видневшегося на пригорке каменного дома с двумя невысокими башенками по краям. Их-то я и заприметила с берега.

Летящей походкой я направилась к дому, предвкушая знакомство и завтрак, но с каждым шагом становилось все очевиднее, что что-то здесь не так.

Кусты винограда выглядели необихоженными. Некоторые из них были привязаны к деревянным рамкам полуистлевшими серыми веревками. Часть завязок сгнила, и те кусты, которые остались без подвязки, либо заваливались на землю, либо, каким-то чудом уцепившись усиками за старые жерди, карабкались наверх.

Кое-где соседние растения срастались, образуя лохматые шапки, а местами смачными гроздьями висели прожорливые гусеницы, тля и какие-то жуки истошно-красного цвета.

Между виноградных рядов земля была совсем сухая, поэтому даже сорняки с трудом пробивались через заскорузлую корку.

Я, конечно, не огородник, но, по-моему, так быть не должно. Вряд ли можно рассчитывать на хороший урожай, если растения находятся в таком плачевном состоянии.

Хозяевам, конечно, виднее, но на их месте я бы уделяла больше внимания и ухода своим владениям, если они хотят получить хотя бы ведро ягод.

Ягоды, кстати, были. То тут, то там сквозь насыщенную зелень застенчиво проглядывали светлые грозди: зеленые, розовые, желтоватые.

При взгляде на них у меня еще сильнее заурчало в животе, но я сдержалась, опасаясь, что хозяевам не понравится, если я с ходу начну самовольничать и набивать рот. Уверена, тут живут самые радушные люди на свете, которые сами предложат и ягоды, и все остальное.

Однако чем ближе становился дом, тем сильнее сосало под ложечкой от дурных предчувствий.

Некоторые окна были наглухо закрыты, и стекла в них были настолько пыльными, что ни единого солнечного блика на их поверхности не отражалось. Другие окна, наоборот, были распахнуты и наблюдали за моим приближением черными устрашающими провалами. В одном из них сиротливо моталась полосатая сине-красная штора.

Миновав виноградник, я очутилась на заросшем дворе.

В одной стороне валялась ржавая борона, в другой штабель грубых досок, накрытых рваным брезентом. У самой стены под водостоком стояла деревянная, потемневшая и позеленевшая по стыкам бочка, перетянутая ржавыми скобами.

Зачем-то заглянув внутрь, я обнаружила немного коричневой воды на самом дне, в которой бодро накручивали хвостами личинки комаров.

Кругом запустение…

– Есть кто дома? – с осторожностью позвала я, и мой голос прозвучал совершенно неуместно в девственной тишине острова. – Хозяева! Ау!

В ответ ни звука. Только едва слышный свист ветра в раскрытых окнах да шелест выгоревшей занавески.

Преисполненная самых дурных предчувствий, я ступила на крыльцо. Взялась за ручку, но остановилась.

Может, они на рыбалке? Или уехали в деревню за едой, а я сейчас без спроса вломлюсь в их жилище. Неприлично вроде как. Ругаться будут или еще хуже – примут за воришку да хворостиной по одному месту надают.

В этот момент из ближайшего ко мне окна неспешно выполз уж. Замер на мгновение, пробуя воздух языком, потом свесился с подоконника и, проворно скользнув по стене, исчез в траве.

Кхм, ну раз ужу можно, то и мне, наверное, тоже…

Я взялась за ручку и потянула.

Сначала дверь не поддалась, и мне даже показалось, что здесь все-таки заперто. Но потом раздался чудовищный скрип, от которого из ближайших кустов с возмущенным чириканьем вылетела стайка ярко-желтых пичуг, и тяжелая створка немного приоткрылась.

– Здравствуйте! – позвала я в образовавшуюся щель. – Гостей ждали?

Размечталась. Никто меня здесь не ждал.

Дом был полностью и безнадежно заброшен.

Осознав, что осторожничать ни к чему, да и не перед кем, я дернула дверь со всей дурацкой мочи.

Снова раздался жуткий скрип, от которого зубы свело и вдоль хребта поскакали мурашки. Зато щель значительно увеличилась, и на меня несмотря на то, что в доме были открыты окна, пахнуло затхлостью и запахом застаревшей пыли.

Выждав с минуту, я аккуратно заглянула внутрь.

Обстановка в доме была соответствующей – пусто, серо, пыльно.

Сразу от порога начиналась кухня-гостиная. По одной стене висели перекосившиеся ящички с провисшими дверцами, у окна большой круглый стол и пяток стульев по периметру.

У другой стены внушительный деревянный шкаф, который, несмотря на старость и запущение, выглядел добротно и даже как-то грозно. В углу комод, а рядом с ним маленький диванчик. Когда-то он был светлым, но сейчас обивка посерела, пожелтела, протерлась так, что орнамент было не разобрать. Кажется, это были фиолетовые виноградинки на светлом фоне.

По углам махрилась бахрома паутины. Где-то свежей – с жужжащими мухами, тщетно пытающимися вырваться из западни, а где-то нахватавшей пыли и превратившейся в тонкие длинные лохмотья.

В шкафчиках тоже была пыль. Только она, собственно говоря, там и была… если не считать россыпи мышиного горошка.

На давно остывшем очаге стояли почерневшие от копоти и времени кастрюли, пара чугунных сковород с деревянными ручками и чайник.

Стараясь ни к чему не прикасаться, я прошлась по комнате, скрипя старыми грязными половицами, выглянула в окно, выходящее на противоположную сторону. Там густой стеной стояла сначала крапива, потом вездесущие кусты.

– М-да… – протянула я, возвращаясь в центр комнаты. – Поела, называется.

Грезы о вкусном завтраке накрылись медным тазом. Как и надежды на горячую ванну и мягкую постель. Я еще не была в остальных комнатах, но, судя по увиденному на кухне, вряд ли стоило ожидать в других помещениях чего-то иного.

Дом пустовал. Причем давно. Как и весь этот проклятый остров, на котором мне не посчастливилось оказаться.

Чтобы избежать неприятных сюрпризов в дальнейшем и убедиться, что никого тут, кроме меня, нет, я все-таки обошла весь дом. В результате нашла еще две комнаты, когда-то служившие спальнями. Возможно, они были даже уютными, но сейчас обои лоскутами свисали со стен, потолок почернел, а мебель превратилась в хлам. Днища кроватей провалились и таращились в разные стороны острыми щепками и пружинами, матрасы пахли сыростью, а когда я выдвинула один из ящиков комода – оттуда бойко вылетела бледная моль.

В одной из башенок все было завалено, и я не смогла ничего рассмотреть. Зато во второй сохранилась узенькая скрипучая лестница, винтом уходящая наверх. Я поднялась по ней, рискуя нахватать заноз, задеть макушкой торчащие перекрытия или провалиться на гнилых досках, и обнаружила небольшой кабинет с овальным столом у окна, шкафами, в которых за треснутыми стеклянными дверцами пылились ветхие, покрытые плесенью книги.

Даже не верилось, что в этом опустевшем доме кто-то когда-то читал.

Из узкого, словно бойница, окошка открывался удручающий вид на запущенные виноградники, и где-то вдалеке поверх зелени узкой полоской маячила река.

Делать тут было совершенно нечего, поэтому я снова спустилась на первый этаж и заглянула за последнюю из закрытых дверей.

Судя по стеллажам – это была кладовка. Наверное, тут когда-то что-то хранилось. Возможно, на полках лежали деликатесы, но сейчас царила торжественная пыльная пустота, если не считать мышеловку и истлевшими остатками, вернее, останками чего-то лохматого.

Полнейшее запустение!

На что рассчитывали жители деревни, ссылая в такие условия несчастную ведьму? Что она тут сильнее проникнется их положением и будет день и ночь колдовать над снятием проклятия? Без еды, воды, элементарных удобств? Питаясь крапивой, кислым виноградом и жареными гусеницами?

Этого они хотели? Наивные! Я в такой дыре точно не останусь. Ни на год, ни даже на день! Черта с два! Сейчас только совершу налет на виноградные кусты, наемся до отвала, пока есть возможность, и сразу на выход. Плавать я умею, до другого берега догребу, и все, поминай как звали!

Пусть сами торчат на этом острове да со своими проклятиями разбираются. Я вообще тут ни при чем и никакого отношения к ведьминым проказам не имею! У меня нет времени на всякую ерунду! Мне надо свою жизнь в этом мире обустраивать!

План был такой себе, но за неимением лучшего я приступила к его немедленному выполнению.

Решительным шагом выскочила из затхлого дома и направилась к ближайшим кустам винограда.

На первом из них ягод не обнаружилось, зато, лениво колыхая раскормленными телесами, ползали здоровенные, с палец толщиной, гусеницы!

– Фу, гадость. – Меня аж передернуло.

Щелчком скинув одну из них на землю, я устремилась к следующему кусту.

На нем тоже все было плохо. Хищный вьюн обвивал измученное растение, забирая у него остатки сил и питательных веществ. Пожухлые виноградные листья терялись среди маленьких, зло топорщащихся листочков.

По-хорошему, ободрать бы все это, дать кусту свободно вдохнуть – глядишь, и оклемался бы.

Только времени на это у меня не было. И вообще, все эти вредители – не моя забота. Кому все это богатство принадлежит, тот пусть этим и занимается. Ах, нет таких? Что ж, увы и ах…

На следующем кусте мне, наконец, повезло: я нашла гроздь светло-зелёных ягод. Верхние были кисловатые, а нижние вообще в рот не вопрешь. Поэтому я склевала несколько ягод и пошла дальше.

С мелким золотистым виноградом чуть лучше: косточек в нем не было, зато сладости больше. Его я съела несколько горстей, прежде чем перешла дальше к розовому.

Он оказался каким-то пресным и самым безвкусным из того, что я уже успела попробовать, – как будто траву жуешь. Поэтому возле него я тоже задерживаться не стала и перешла к фиолетовому.

Вот он был хорош, хотя тоже еще не до конца вызрел.

Ему еще недельку-другую, чтобы сока и сладости набрался, – и вообще цены не будет.

В общем, переходила я от куста к кусту, ела, причмокивала, пробуя разные сорта ягод. Заляпалась вся сладким соком и даже немножко повеселела на сытый желудок.

А потом…

Потом в доме что-то громко и очень пугающе бамкнуло, и из открытых окон повалил серый густой дым.