Kitobni o'qish: «Фиктивные браки заключаются на небесах»

– Никит! Ты чего такой довольный? Премию дали? – шучу я, когда муж заходит в дом с широкой улыбкой на лице.

У меня тоже есть для него радостные новости. Сегодня утром я узнала, что беременна. И пусть наш брак изначально был «понарошку», теперь-то всё иначе. А скоро нас и вовсе станет трое.

– Неа! Лучше! – отвечает муж и вдруг прибивает меня словами: – Никогда не угадаешь, с кем я провёл эту ночь!

Я едва не роняю тарелки, которые собиралась поставить на стол, что накрыт для маленького праздника на двоих. Меня прошибает ужасом и догадкой.

– Она была со мной, Лиз… Надин была со мной сегодня ночью! – восторгается Никита.

Два года назад мы с моим лучшим другом решили вступить в фиктивный брак. Я была разочарована в мужчинах, Ник – в неразделённой любви. Зализывать раны мы решили друг рядом с другом.

Всё как в голливудском фильме, в котором для меня хэппи-энда, видимо, не предусмотрено. Потому что Никита наконец добился той, по которой сохнет больше пяти лет. И теперь я не вижу смысла признаваться, что успела в него влюбиться.

И что ношу под сердцем его ребёнка.

Я разложила положительные тесты на беременность так, чтобы куда ни шла в квартире, натыкалась бы на них. Глупо, согласна, но так было больше шансов на то, что я, наконец, поверю в чудо. Иначе новость, что у нас с мужем будет малыш, я назвать не могла. Мы предохранялись как по часам, так что известие о беременности стало для меня полнейшим сюрпризом.

Женаты с Никитой были недолго – всего два года. А создать семью решили, когда на одной вечеринке оказались в странной ситуации – мы неистово целовались и лично я чувствовала себя при этом прекрасно. Ник, видимо, тоже, потому что он вдруг предложил – давай поженимся. Прямо как в лучших передачах на ТВ.

Я знала, почему Мечников это сделал – его бешеная влюбленность в женщину, которую он пытался добиться еще с последнего курса университета, окончилась ничем. Надя вертела им, как хотела, а потом выбрала вообще другого.

Я тоже разочаровалась в любви, когда мой жених сказал мне, что ему нужно подумать, когда до свадьбы оставалось два месяца.

Казалось, что в тот момент мы оба очутились в том месте и в то время, когда свадьба была самым верным исходом. Никита оказался офигенным мужем. Он бросился с головой в то, чтобы обеспечить нашу семью всем необходимым. Я тоже не отставала, к двадцати пяти став заместителем генерального директора фирмы, нашего хорошего приятеля Драгунского Филиппа.

Никита же предугадывал все мои желания, был романтичным и очень внимательным. Если бы не одно «но».

Когда после той вечеринки мы проснулись в одной постели, я решила, что Ник вчера просто перебрал и его предложение рассматривать серьёзно не стоит. Но он повторил его с полной уверенностью в своих намерениях, однако сделал маленькую поправку: если Надя на него всё же обратит внимание, он не станет мне врать и мы расстанемся.

Наверное, вы скажете, что я адски сглупила, когда тут же кивнула и ответила, что меня это полностью устроит, но у меня были два оправдания. Я поставила Никите зеркальное условие, на которое он согласился. А ещё в тот момент о влюблённости в лучшего друга не шло никакой речи.

Наш брак стал своего рода спасением для обоих. Мы кайфовали вместе, заботились друг о друге, как, наверное, бывает лишь в парах, которые не один десяток лет вместе. Мы были счастливы… И результатом этого закономерно стала моя беременность.

Сейчас, когда я расхаживала по квартире, а на лице моём, словно приклеенная, была улыбка, я в этом уверялась с каждым мгновением и тестом, на которые регулярно натыкалась.

Взглянув на часы, я убедилась в том, что Ник вот-вот приедет домой. Он был в небольшой командировке, и за три дня я успела очень соскучиться по Мечникову. Но я знала Никиту – вернётся ровнёхонько тогда, когда обещал.

Времени оставалось лишь на то, чтобы собрать тесты и положить их в коробочку, а потом накрыть на кухне небольшой, но праздничный ужин. Известие о беременности я планировала преподнести Никите вместе с напоминанием, что прошло ровно два года с того момента, как он сделал мне предложение.

Интересно, как отреагирует Ник на новости про ребёнка? Мне казалось, что очень даже радостно. Правда, тогда придётся отказаться от наших договорённостей про Надин и моего потенциального другого мужа, но я сейчас, положа руку на сердце, даже не представляла, что мы с Никитой можем выбрать себе в качестве партнёров совсем других людей.

Быстро приготовив легкий салат, я поставила в духовку рыбу. Пока муж моет руки в ванной и переодевается, нежная форель в сливочном соусе как раз запечётся. Много времени ей не нужно.

Я переоделась в простое домашнее платье, и едва успела заколоть волосы на затылке в небрежный пучок, когда дверь в квартиру открылась и мне почудилось, что я даже на расстоянии могу слышать аромат туалетной воды Ника.

Выйдя к нему навстречу, приподняла бровь и пошутила, видя широченную улыбку, которая расползлась по лицу мужа:

– Никит! Ты чего такой довольный? Премию дали?

Шутка состояла в том, что с некоторых пор Мечников был большим боссом на собственной фирме, которую открыл не так давно. Денег пока на что-то крупное не заработал, но квартиру в центре мы с помощью родителей и наших вложений купить смогли. Это был старт в нашу чудесную жизнь, где нас совсем скоро будет трое.

– Неа! Лучше! – ответил муж, скинув пальто.

Он действительно выглядел так, словно сорвал джекпот. Сделку что ли какую-то классную удалось заключить?

Я вернулась на кухню и достала тарелки, которые собиралась расставить на столе.

А Никита продолжил, пригвождая меня к месту словами:

– Никогда не угадаешь, с кем я провёл эту ночь!

Это было так неожиданно, что я замерла, а улыбка сползла с моего лица. Он ведь сейчас шутит? Или говорит не про женщину?

Сердце заколотилось, воздуха в лёгких стало не хватать. Показалось, что пол растаял под ногами, и я вот-вот улечу вниз, если перестану хвататься за чёртовы тарелки, которые едва не падали из рук.

Меня прошибло ужасом и догадкой. Никита и Надя встретились и… переспали. Он ведь об этом, я права? И как только мне удалось выстоять сейчас и сделать вид, что ничего особенного не прозвучало?

Может, это психика устроила мне своего рода спасательную операцию, когда расщепила мою личность в преддверии травмы, которую мне вот-вот нанесёт Никита? И теперь есть Лиза, которая беременна и счастлива, и та, что вот-вот услышит свой страшный приговор.

Ведь всё уже случилось… Мечников уже лёг в постель с этой ненавистной Надей!

В подтверждение моих слов Ник сказал с восторгом в голосе.

– Она была со мной, Лиз… Надин была со мной сегодня ночью!

Сейчас муж сравним был с ребёнком, которому вручили настолько желанный подарок, что он не верил своему счастью. Стараясь не смотреть на мужа, я расставила тарелки и буквально упала на стул. Что мне теперь делать? Ошарашивать его новостями про ребёнка? Ну уж нет… Сейчас радости от этого сюрприза не будет ни на грамм, а я стану себя корить за то, что мы с малышом станем преградой для счастья Никиты.

О том, чтобы сделать аборт, не может быть и речи! Я уже успела полюбить этого малыша, хотя с момента, когда узнала про него, прошло лишь несколько часов.

А может, всё очень закономерно? Наш брак был фиктивным, когда мы, как в голливудских фильмах, договорились пожениться при определённых условиях. А сейчас всё изменилось, но мне останется в виде воспоминания о лучших двух годах моей жизни маленький малыш…

– Случайно встретились, прикинь? – продолжил своё повествование Никита.

Схватил бутылку шампанского, которое я приготовила для мужа. Предполагалось, что я положу на тарелки чудесно пахнущей еды, от которой почему-то сейчас воротило, а когда Мечников наполнит бокалы и поднимет тост, от своей порции игристого откажусь и объявлю, что мне нельзя. Я беременна.

И вот всё пошло кверх-тормашками.

– А потом как-то так вышло, что поехали ко мне в отель. Она уже не замужем. Развелась. Быстро же они с Кротовым в брак наигрались! Но это к лучшему. Сказала, что давно ко мне что-то чувствовала, но просто боялась себе признаться.

Он говорил это, а я слушала каждое чёртово слово. И представляла каждую деталь этого рассказа. Идеальный мазохизм.

Наконец, Мечников совладал с бутылкой, разлил шампанское по бокалам, присел напротив и, подняв тост, сказал:

– Ну, за классный день!

Потом нахмурился и подался ко мне. Приложил ко лбу длинные горячие пальцы и спросил обеспокоенно:

– Ты не приболела? У тебя вид какой-то очень бледный.

Я тут же замотала головой. Ещё не хватало, чтобы Никита заподозрил хоть что-то. Нет, я сохраню нашего малыша в тайне ото всех наших знакомых. И в первую очередь – от мужа…

– У меня всё хорошо… Но, знаешь ли, не слишком приятно сидеть и слушать, как твой супруг только что поимел другую женщину.

Я не удержалась и всё же это сказала. Но не могла иначе… Та боль, что уже расползалась по сердцу, начинала капельно отравлять меня изнутри. Кап, кап, кап… Так сочились страдания из простого понимания: всё завершено. Наш фиктивный брак с Мечниковым позади. Даже несмотря на то, что для меня супружеские отношения уже ненастоящими не были.

– Прости, – буркнул Никита и вдруг стал чужим.

Одного взгляда на мужа хватило, чтобы понять: он станет защищать и Надю, и их зародившиеся отношения.

– Нет, это ты прости. Я не должна была… У нас ведь… договорённости, – развела я руками.

Взяв свой бокал, я решила, что стану играть свою роль. Два года назад из меня должна была получиться женщина, с которой бы Мечников строил семью, пока бы у него не сложилось с Надин. По правде – тогда я такую вероятность даже не рассматривала. Эта девица обводила вокруг пальца Никиту, то приближала к себе, то отдаляла и в итоге вообще закрутила с другим. Так что я опрометчиво посчитала, будто она наигралась и больше в наших жизнях не появится. Зря.

– За классный день, – подняла я ответный тост и сделала вид, что пригубила шампанского.

Пусть у Ника даже мысли не возникнет о том, что меня можно подозревать в наличии беременности. Сейчас я вывернусь наизнанку, засуну свою горечь куда подальше и стану блефовать так, что за мной выстроится очередь из любителей покера. Только так можно сохранить себя в относительной целостности, а следовательно уберечь и ребёнка.

– Лизунь… я вижу, что ты расстроена. И знаешь, когда мы… в общем, когда я был с Надин, у меня ёкнуло внутри. Вроде как я тебе изменяю.

Он растянул губы в улыбке, я отзеркалила это выражение, вложив в ответную гримасу, наверняка исказившую черты моего лица, весь артистизм, на который была способна.

– Это не измена. Повторюсь – у нас же есть договорённости.

И, по правде, они не были оформлены во что-то конкретное. Мы не сели в своё время и не обсудили, как всё будет происходить, если у меня появится мужчина, а Никита всё же добьётся Надин. Что и в какой последовательности должно случиться пунктом свода правил не стало. Но я наивно полагала, что сначала мы садимся и искренне друг другу во всём признаёмся, а уже потом вступаем в новые отношения.

Ошибалась.

– Лиз… – начал Мечников, но тут же повёл носом.

– Чёрт! – вскричала я и, вскочив из-за стола, бросилась к духовке.

Пока мы разговаривали о тех вещах, которые меня убивали, форель тоже погибала смертью храбрых.

– Ну, не так уж и плохо, – проговорил Никита, когда я вытащила форму с рыбой и, бросив её поверх плиты и лишь чудом не разбив стеклокерамику, всмотрелась в подгоревшее блюдо.

– Не так уж и плохо? – вопросила убитым тоном. – Не так уж и плохо? – повторила, и вдруг плотина, за которой я старалась тщательно скрывать слёзы, прорвалась и по щекам моим потекли настоящие водопады.

Я разрыдалась и бросилась в ванную под обескураженным взглядом мужа. Заперлась там, села на бортик и стала размазывать горькую влагу по щекам.

Только я была виновата в том, что позволила себе влюбиться в фиктивного супруга. Только я!

Я. Я! Я!

– Лиз! Ну ты чего? С рыбой ничего не случилось! Я сейчас переложу её в другую форму, уберу пригарины и посыплю сыром…

Мечников вещал мне свои ноу-хау, а я ревела и ревела… Какая, к чёрту, форель, когда у меня вся жизнь рухнула?

– Я сейчас приду… извини, – икнув, проговорила в ответ.

Поднявшись с бортика, умылась. Нос уже припух, а глаза, в которых блестели слёзы, покраснели. Та ещё красотка… Но мне нельзя ни намёком показывать, насколько мне плохо, а то Никита точно останется в моей жизни и в итоге узнает про ребёнка. А меж тем, я уже вот-вот должна составить идеальный план и в итоге, видимо, сбежать…

Выйдя из ванной, я обнаружила под дверью мужа.

– Ну? Ты чего, Лиз? – спросил он и, потянув меня за руку, прижал к себе.

И вот зачем, спрашивается, он это делал? Я же опять начну реветь, особенно от того, как пах муж… Какими родными были его объятия… Я же просто свихнусь, если стану представлять, что он несколько часов назад ласкал другую…

– Да просто что-то сегодня всё так эмоционально, – всхлипнула я.

Какое-то время постояла, наслаждаясь близостью мужа и ощущением, что я в безопасности в его руках, потом вспомнила, что именно эти руки и нанесли по мне точный удар, который можно было демонстрировать как наглядное пособие для палачей.

– Ну, пойдём, я переделаю рыбу, а ты пока расскажи, что за сюрприз мне приготовила.

Как же хорошо, что я могла соврать и свалить всё на день нашей «помолвки»… Устроившись за столом, я стала наблюдать за манипуляциями Никиты, призванными спасти испорченную форель, а сама просто приходила в себя. И когда смогла говорить спокойно, просто сказала:

– Да никакого особенного сюрприза. Ты, наверное, забыл, но ровно два года назад ты сделал мне предложение. Вот я и решила немного отметить.

Мечников, который доставал из холодильника сыр, застыл. Потом неспешно закрыл дверцу, натер Чеддер и посыпал им рыбу, с которой предварительно убрал горелое. Поставил форму в духовку и, вздохнув, присел напротив.

– Хороший я тебе подарочек сделал, Лиз, – сокрушенно покачал он головой.

Я застыла от мысли, которая пронзила сознание: а что если сейчас сказать про беременность и попытаться на этом сыграть? Измена – это ерунда, один раз не считается. Но если Мечников захочет жить и дальше со мной одной семьёй и растить нашего ребёнка, то мне и киснуть не стоит.

Я же сейчас, по сути, лишаю его права выбора. А что если Никита вообще безумно обрадуется новостям и скажет, что ему кроме нас с малышом никто не нужен?

Какой же самообман… Какая же это неправда…

– Что мы будем делать дальше? – выдавила я из себя, поняв, что ничегошеньки не скажу и никаких игр устраивать не стану.

На лице Мечникова расцвела улыбка. Он какое-то время молчал, словно подбирал слова, а затем произнёс то, что меня порядком озадачило:

– Я думаю, что если ты не против, то ничего делать не станем. Ты ведь про наш брак, я верно понимаю?

Не сразу, но я всё же кивнула, гадая, что кроется за словами Никиты.

– Я много думал об этом, когда ехал домой. И пришёл к выводу, что пока ничего не хочу менять. Повторюсь – если ты не против, будем жить, как жили, но врать не стану – с Надин я буду встречаться.

Он даже на часы взглянул, словно прямо сегодня вечером у них было назначено свидание, на которое он мог опоздать. А я представила, как это будет происходить – разумеется, в пределах того срока, пока у меня живот не начнёт расти.

Я буду вот так просто сидеть дома и ждать мужа, который отправится на легальную измену. Буду изводиться, страдать и чувствовать себя уничтоженной, раздавленной, жалкой.

Представила и тут же ответила уверенно и железно:

– Я против.

Надо было видеть выражение лица Никиты. Если бы мне не было так грустно от происходящего, я бы даже, пожалуй, улыбнулась. Мечников был так сильно удивлён моим ответом, что заморгал часто-часто, а рот его приоткрылся.

– Так. Ты против. И что это означает?

Он, словно в пинг-понге, бросил мне мячик, адресовав тот вопрос, который я сама задала ему ранее.

– Ничего не означает кроме того, что у нас с тобой, похоже, на горизонте замаячил развод, Никита.

Удивительно, но мне удалось сказать это так, словно мы обсуждали поход в магазин, а не событие, что разделит мою жизнь на до и после. И произнесённые слова Нику не понравились. Он скривился и ответил:

– Я не хочу с тобой разводиться.

– Пока.

– Что?

– Ты забыл присовокупить к этой фразе слово «пока». Пока я не хочу с тобой разводиться, Лиза. Ты побудешь моей женой до момента, пока я не получу убеждённость в том, что Надя мне подходит не только для постели, но и для супружеской жизни. А когда я пойму это окончательно – ты отправишься за борт, а я продолжу жить семьёй, но уже не с тобой.

Теперь Мечников не только кривился, он ещё и начал закипать.

– Лиз, я с тобой честен, как мы сразу и договаривались! – с нажимом сказал он мне.

– Я это знаю. Но знаю и то, что ждать, пока ты из нас кого-то выберешь, не стану. Да, у нас с тобой вроде бы всё понарошку, но жила я с тобой и испытывала к тебе тёплые чувства по-настоящему, Ник.

Чтобы не дать Мечникову ни единого шанса увидеть, какие эмоции на самом деле мною владеют, я поднялась из-за стола и вытащила, наконец, рыбу. О том, чтобы сесть и всё же поужинать, речи уже не шло. Мне сейчас ни единый кусочек в горло не полезет, так что все старания зря. И всё из-за этой чёртовой Нади! Ну какого хрена она поехала в тот же город, что и Никита, а?

– Хорошо, я понял. Мы разводимся даже если я сегодня снова встречусь с Надин, пересплю с ней и пойму, что мне этого достаточно? – донеслось мне в спину.

О, как же жесток он был со мной… Нет, конечно, Мечников делал это не специально, как я надеялась. Он ведь совсем не знает о том, что я его люблю, и не может сделать простой вывод о боли, которую порождает в груди каждое его слово.

– Если ты не понял этого с первого раза, значит, шансы на то, что тебе хватит второго, невелики. Давай расставим все точки прямо сейчас, – немного придя в себя, предложила я. – Чтобы этой ночью ты отправился в постель к Наде без пяти минут свободным человеком.

Вернувшись за стол, я подалась к Никите.

– Завтра, когда освободишься, поедем подавать заявление на развод. Квартиру делить нам не нужно, раз она оформлена на обоих. Но, наверное, придётся её продать…

Мне нельзя было даже шанса себе давать на то, чтобы ввалиться во всё эмоционально. Если позволю взять чувствам верх над разумом – превращусь в кисель.

– Лиз… Честно говоря, это всё звучит ужасно, – прошептал Мечников, который смотрел на меня во все глаза, как будто увидел в женщине, с которой прожил два года, кого-то совершенно другого и незнакомого.

– Это жизнь, Никит, – развела я руками. – Признаться, я не была готова к этому исходу, скрывать не стану. Да, знала о нём, но готова не была. Так что какое-то время мне понадобится на то, чтобы всё осознать.

Некоторое время мы сидели, молча глядя друг на друга. Никакого праздника, разумеется, у нас не получилось. Да и глупо было отмечать новую веху – день принятия решения о разводе.

– Лиз, давай вот как поступим. Вернёмся к этому разговору завтра. И всё уже обговорим и решим.

Он поднялся с места и быстро, пока я не успела отреагировать, попросту ушёл. Слава богу, не из дома, а всего лишь в душ. Я прислушивалась к звуку льющейся воды, не понимая, как реагировать на слова Никиты. Он просто поступил так, как ему было нужно – собрался ехать на потрахушки со своей Надин, рассчитывая, что второго раза ему будет достаточно и завтра он объявит, что мы не разводимся и продолжаем жить как жили? Или никуда не отправится, но сегодня мы просто не станем больше возвращаться к этой теме?

Из ванной донёсся голос Никиты – он с кем-то разговаривал по телефону. Я как раз начала прибирать со стола, и какое-то время решала – стоит ли бежать и прислушиваться к тому, что он за беседы и с кем ведёт, или это ниже моего достоинства?

Всё же выбрав второй вариант, я спокойно доубиралась, а когда Мечников вышел из ванной и появился на кухне, лицо у него было виноватым, но решительным. Сразу стало ясно, что никаких хороших новостей ждать не приходится.

– Я отъеду, Лиз, хорошо? – спросил он, будто бы мужу и впрямь было необходимо моё разрешение.

– А если скажу, что ехать никуда нельзя, что сделаешь? – с вызовом ответила я, складывая руки на груди.

Ник приподнял брови и ухмыльнулся.

– Придётся окончательно стать плохим парнем, – ответил он и, развернувшись, ушёл собираться.

Через десять минут он попрощался со мной и, сообщив, что вернётся завтра вечером, уехал. А я сделала то, что могло хоть как-то помочь мне не свихнуться от ощущения, будто моя жизнь превратилась в поезд, который со всего маху летит в обрыв и ничто уже не может его спасти. Пошла в комнату, достала коробочку с тестами и, сжав их в ладони, уставилась в одну точку. И хоть очень старалась не плакать, по щекам всё равно побежала предательская влага.

Но я сильная, я справлюсь. Тем более, что теперь меня греет ощущение, на котором и нужно было сосредоточиться.

Я – не одна.

Бессонная ночь, в течение которой я крутилась и крутилась в постели, то погружаясь в состояние «бедная Лиза», когда хотелось лишь реветь, то чувствуя болезненную эйфорию, когда думала о ребёнке и понимала, что именно он и позволит мне выстоять и остаться на плаву, не принесла ничего, кроме мучений.

А задремала я под утро и совершенно ожидаемо проспала. Подскочила, когда рабочий день час как начался, заметалась по квартире, охваченная паникой и облегчением. Последнее рождалось в душе от простого, но дурацкого понимания: если Никита провёл ночь с Надин, в чём лично я не сомневалась, то они уже расстались, потому что Мечников должен быть в офисе к этому часу.

На сотовом обнаружились восемь пропущенных – два от босса, шесть от мужа. Отправив Нику сообщение, что я жива и проспала, я сказала себе, что раз опоздала, то теперь можно не бегать, словно подстреленная, потому неспешно поплелась в душ.

По выходе из ваннной снова обнаружила пропущенные звонки и сообщение от Никиты:

«Не хочешь со мной говорить?»

Я закатила глаза. Да-да, говорить уж точно с Мечниковым не хотелось, но не станем же мы бегать друг от друга? Тем более, что поговорить уже сегодня придётся, если только Ник не передумает и опять не помчится под бочок своей Надин…

«После работы. Сейчас бегу в офис», – ответила я и принялась собираться.

«Фил уже мне звонил. Ждёт тебя», – прочла перед тем, как выйти из дома и, вздохнув, решила, что на этом наша переписка с мужем, пожалуй, завершится.

Отсутствие завтрака дало о себе знать неприятными ощущениями в области желудка. Однако если бы я задержалась на лишних полчаса, чтобы выпить кофе и съесть бутерброд, сама бы себя сожрала с потрохами из-за неудобства перед Драгунским.

Он очень мне помог в своё время, когда доверил встать в один ряд с самыми важными людьми его фирмы. Я считала себя весьма амбициозной и готова была работать, не покладая рук, но отчего-то ставили меня в других местах на очень низкооплачиваемые должности. А мне хотелось быть наравне с Никитой, чтобы он однажды не решил, будто тащит на своих плечах неподъёмный груз в виде фиктивной жены. Вот такая дурочка я была… А может, и оставалась ею до сих пор, ведь позволила же тому, что вчера случилось, произойти в моей жизни.

Подойдя к кабинету Филиппа Валерьевича, к которому пришла каяться по поводу опоздания, я нахмурилась. Сначала от того, что секретарша в приёмной отсутствовала, затем, когда услышала через приоткрытую дверь своё имя.

Драгунский говорил обо мне, причём обсуждение моей персоны происходило… с моим же собственным мужем. Именно его голос, немного приглушённый, я и услышала, когда подкралась ближе и прислушалась пристальнее.

–… Лизка расстроилась, конечно. Но я-то с нею честен! – вещал Мечников. – У нас сразу с ней уговор был: если сойдусь с Надькой, то разбегаемся.

– Но ты сказал, что разводиться с ней не хочешь, – ответил густой баритон Филиппа.

Боссу не нужно было, например, кричать, когда его подчинённые «косячили». Он просто выговаривал им ровным безэмоциональным тоном, а сотрудники фирмы уже готовы были пообещать что угодно, чтобы только не гневать Фила. К счастью, мне ни разу не приходилось с этим сталкиваться.

– Пока не хочу, – ответил Никита после паузы, которая, как мне показалось, была наполнена сомнениями. – Но чем больше провожу времени с Надин, тем меньше мне хочется думать о других бабах… включая Лизу.

Это было… больно. Хотя казалось, что мой предел подобных чувств уже давно достигнут. В этом я ошибалась.

Инстинктивно сделав то, что первым пришло в голову, я чуть толкнула дверь в кабинет Драгунского. Филипп вскинул на меня взгляд, его рука машинально потянулась к крышке ноутбука, чтобы её захлопнуть. Но когда он понял, что я всё слышала, перевёл взгляд на экран и сказал:

– Катерина вернулась. Потом созвонимся.

Всё же закрыв ноутбук, Филипп поднялся из кресла и велел мне:

– Заходи, Лиза.

Мгновением позже я оказалась в его кабинете и закрыла за собой дверь. Стояла, глядя на Драгунского, что застыл широкоплечей статуей напротив, и не знала, что сказать. Понимала лишь, что если он станет расспрашивать – расскажу всё, как на духу.

– Присядь. Ты очень бледная, – сказал Фил, указав на место напротив своего кресла.

Я кивнула и, добравшись до него на неслушающихся ногах, чуть ли не рухнула на мягкое кожаное сидение.

– Я слышала ваш разговор с Никитой. Что думаешь по этому поводу?

Обычно мы старались на работе придерживаться отношений шеф-подчинённая со всеми вытекающими обращениями в виде «вы» и имени-отчества. Но сейчас мне это показалось неуместным.

– Я думаю, что у меня есть для тебя предложение, – вдруг удивил меня Драгунский.

Он снял пиджак, небрежно закатал рукава рубашки. Как будто бы тем самым показывал, что нас ждёт беседа «без галстуков». Неспешно устроился на своём месте, и по выражению его лица я видела, что прямо сейчас в голове Филиппа происходит какая-то бурная умственная деятельность.

– И что же это за предложение? – осторожно уточнила я, не представляя, что именно может ответить Фил.

Переезд в другой город или страну, где он откроет филиал фирмы, который я возглавлю? Или полёт на другую планету, чтобы я оказалась как можно дальше от источника боли и страданий в виде мужа?

Пока я ждала ответа, мой желудок предательски заурчал. Лицо Драгунского в ответ на то, что я покраснела и буркнула «извини», осветилось улыбкой, после чего он окончательно меня ошарашил:

– Давай обсудим это за трапезой… – предложил он.

И добавил, видя, что я уже готова стребовать с него ответ на вопрос: «Что именно – это?»:

– Когда вы с Мечниковым разведётесь, я попрошу тебя стать моей женой, Лиза. Только в отличие от брака с Никитой наша с тобою семейная жизнь точно будет фиктивной. Думаю, что и тебя, и меня это полностью устроит.

Филипп так уверенно говорил о тех вещах, о которых нужно было спросить в первую очередь меня, что я даже растерялась. Вместе с тем пришло понимание, которое лишь добавило мне ощущений, словно люди, которых я знала половину жизни, готовы передраться за право первым протянуть мне бокал, наполненный отваром полыни. И будут в момент, когда я его пригублю, стоять рядом и вопрошать: достаточно ли мне горько?

Драгунский считал, что я – идеальная кандидатка на семейную жизнь, в которой не будет чувств. Переходящий приз, своего рода профессиональная фиктивная жена.

– Ты хочешь… ну, прикрыть какие-нибудь свои запрещённые грешки? – не говоря ни о чём определённом, но всё же намекая на весьма конкретное отклонение у Филиппа, спросила я безэмоциональным голосом.

О, кажется, моего босса задел за живое заданный вопрос! Получите, распишитесь, как говорится.

Сначала он нахмурил тёмные брови, которые сошлись на переносице, когда Драгунский попытался осознать, о чём я вообще его спрашиваю. Затем он округлил глаза, и мне лишь огромным усилием воли удалось удержаться и не расхохотаться от того, как Фил скривился.

Я ведь знала, что он пользуется спросом у женщин и отвечает им взаимностью, так что с ориентацией Драгунского всё было в полном порядке. Но не могла хоть так попытаться доставить ему неприятные ощущения.

– Нет, Лиза, – придя в себя, ответил он, покачав головой. – И давай уже мы просто пойдём в кафе, пообедаем, – он демонстративно взглянул на часы, намекая, что явилась я весьма поздно, – и обсудим все нюансы.

Я посомневалась, после чего кивнула. Обсудим, значит обсудим. Никто же не потащит меня к алтарю с Драгунским на аркане? Значит, пусть сначала обрисует ситуацию, а уж там я ошарашу его своим категорическим отказом.

Когда мы устроились за столиком, за которым обычно обедал Филипп, я немного поковырялась в принесённом салате. Заставила себя съесть половину, хотя аппетита не чувствовала.

– Итак, что там за причина, по которой ты после моего развода с Мечниковым станешь делать своё предложение? – спросила, отодвинув тарелку в тот момент, когда поняла, что не смогу заставить себя есть дальше.

Драгунский, который всё это время молчал, размеренно обедая, взял салфетку и промокнул губы.

– Отец настаивает на том, чтобы я женился, – ответил он, чем немало меня удивил.

Фил был кем угодно, но только не послушным мальчиком, готовым исполнять любое указание родителей.

– Конечно, выбираю в итоге я сам, но те кандидатки, которые бы могли получить статус моей жены, ему категорически не понравятся.

А я, значит, подхожу. Ну, спасибо за невысказанный комплимент.

– Ты образованна, умна, амбициозна, – словно прочитав мои мысли, продолжил Филипп. – Ты способна даже меня заменить на моём посту, Лиза… Папа болен, до внуков он не доживёт. Но желает увидеть рядом со мной женщину, которая сделает меня счастливым. Тогда он со спокойным сердцем отдаст мне в управление остальную часть того, чем владеет.

Я поджала губы, стараясь не шутить, но всё же удержаться не смогла.

– Как мало тебе нужно для счастья, Филипп Валерьевич, раз с этим справиться может и фиктивная жена.

Драгунский мотнул головой.

– О счастье мы с тобой договариваться не станем, – ответил он.

– О, то есть, ты будешь ходить налево, о чём будет знать весь свет, а на приёмах рядом с тобой будет блистать амбициозная и образованная дурочка-жена? – последовало новое уточнение с моей стороны.

– Нет, с чего ты взяла? – нахмурился Драгунский.

Он смотрел на меня с непониманием, и в тёмных его глазах мелькало желание наконец познать, что же такое кроется в моей голове, отчего я так себя вдруг стала вести. Но чего он хотел, говоря мне про фиктивное предложение? Что я просто кивну и пойду просить секретаря напечатать соответствующий приказ: всем веселиться на следующей свадьбе понарошку?